Спасибо Хранителям, что здесь так темно...
— Ты... так меня напугал, что я пообещала (когда вернемся, конечно) нагружать тебя своей сумкой и заставить каждый день встречать и провожать из школы. Эй, хватит ржать!
— Я просто в ужасе, — отсмеявшись, произнес Нао, — извини.
— Иди к черту, — пробурчала я, уткнувшись лицом в согнутые колени.
— Я бы с радостью, но боюсь, в этом мире его просто не существует.
— Тогда просто помолчи.
Он исполнил просьбу, и через пару минут я не выдержала — придвинулась как можно ближе, и, свернувшись в клубок, почувствовала, как Нао сделал то же самое.
Почему-то когда мы совсем рядом — уже не так страшно.
* * *
Следующие несколько часов запомнились мне бесконечной чередой попыток держать глаза открытыми, и если я еще толкала в бок одноклассника, когда его дыхание становилось ровным и размеренным, то он не приложил ни малейшего усилия, чтобы не дать мне заснуть, и только тяжело вздыхал, когда я, в очередной раз осознав, что вот-вот провалюсь в беспамятство, вздрагивала, резко распахивала глаза и упорно продолжала вглядываться в темноту потяжелевшими и воспаленными веками.
Уже под утро, устав от этого упрямства и твердолобости, я дождалась, пока одноклассник тихо засопел на моем плече и не предприняла ни единой попытки вернуть его в состояние бодрствования. И пусть мне наверняка влетит за подобное самоуправство, вот только я проспала всю вечернюю смену, а последний сон одноклассника был в холодной и сырой пещере почти двое суток назад. Сразу же возникло чувство потерянности посреди оставленной всеми на ночь шахты, страх медленными вкрадчивыми шагами начал подбираться к самому сердцу, а желание заснуть, вопреки страху, стало вовсе нестерпимым.
Плевать. Я все равно не дам ему проснуться.
Мысль с силой прикусить губу показалась неожиданно здравой, и я чуть не вздрогнула от непривычного ощущения солоноватой жидкости на языке. Боль отрезвила на какое-то время, и, когда сон снова начал заволакивать сознание туманом, я с той же силой прикусила мякоть ладони.
... В приюте воспитанников укладывали в кровати не позже десяти вечера. Нас всегда возмущало такое положение вещей, потому что отправляться в царство Морфея так рано не хотелось совершенно — недочитанные книги, незаконченные рисунки, да и просто разбросанные по комнате игрушки на сон никак не вдохновляли.
Маленькие дети всегда так глупы? Ведь нет ничего... желаннее... чтобы... вот так вот... лечь в кровать... и... за-а-а-снуть...
Нет! Не спать!
Зубы уже привычно сомкнулись на истерзанной плоти. Наверное, следы от них не сойдут еще долго, но это, в самом деле, такая мелочь...
Под самое утро я, все же, пропустила момент, когда коварное сознание, не дав ни одного намека, что вот-вот погрузится в небытие, попросту отключилось и открыла глаза только от громкого удара гонга, возникшего где-то в глубине пещеры и набирающего силу с каждой секундой.
Черт... Идиотка. Но, судя по тому, что проснуться все же удалось, никому и в голову не пришло искать нас именно здесь.
— Нао, — я несильно потрясла за плечо крепко спящего одноклассника, — просыпайся.
— Какого черта ты позволила мне заснуть? — скривился он, недовольно потерев пальцами глаза.
— Сама отрубилась, — с виноватым видом выдала я полуправду, — но, как видишь, никого не...
— Но ведь могли же, — вздохнул он, — Ладно, буди Ивара. Нужно решать, как быть дальше.
Мальчишка проснулся почти моментально, резко сел и потряс головой:
— Что ж, поздравляю.
— С чем? — не поняла я.
— С тем, что мы еще живы.
— Придурок.
— Прекратите, — Нао потянулся и сделал круг по пещере, разминая затекшие ноги, — если нас до сих пор не хватились, то это произойдет очень скоро.
— Не скажи. Никому, кроме Коула и желающих посчитаться с Гилбертом нет до нас дела, — возразил Ивар, — Коул вряд ли скоро, учитывая, сколько ты в него влил, отойдет от похмелья, а эти... — он передернул плечами, — может быть, вообще считают, что мы погребены на семнадцатом участке.
— Это в идеале, — не согласился одноклассник, продолжая мерить пещеру кругами, — а на самом деле мы не знаем ничего — кто они, сколько их, да и есть ли они вообще! Может быть, обвал просто случайность, и все это — последствия нашей, точнее моей, разыгравшейся паранойи.
— В нашей ситуации она не только не вредна, но и полезна, — тихо отозвалась я, изо всех сил подавляя зевоту, — никто знает, что бы случилось, останься мы ночевать в общежитии.
— Думаю, лучшим сейчас будет...
Одноклассник осекся на полуслове, а потом все произошло слишком быстро — я даже не успела перевести на него недоуменный взгляд, а Нао уже развернулся к озарившемуся светом проходу, схватил за шкирку меня и Ивара и каким-то совершенно немыслимым движением отшвырнул нас в самый дальний угол участка.
— Они здесь! — торжествующий голос разнесся под сводами пещеры.
— Нао! — я не смогла сделать ничего — ноги одноклассника подкосились, я еще успела рвануть к нему, чтобы подхватить оседающее на пол тело, вот только в следующий миг мышцы свело уже знакомой судорогой, собственные руки и ноги предательски отказали, и я со стоном рухнула рядом с Нао.
— Мальчишка тоже здесь, — Ивар бесформенным мешком упал где-то за моей спиной.
Парализовали. Обездвижили. Совсем как тот маг в переулке. Как говорящий с мертвыми. Но теперь, судя по количеству стражников, полукругом выстраивающихся вдоль каменных стен, у нас нет не единого шанса.
— Что вам нужно?! — со злостью выкрикнул Ивар, попытавшись дернуться в невидимых путах, — кто вы такие!?
— А вот это, мальчик, я хотел бы спросить у вас, — стражники расступились, и сам распорядитель прошел в центр пещеры, — однако это не главное.
— А что же? — не менее зло выплюнул Нао.
— По какой причине, — Сторм сделал несколько шагов вперед и присел на корточки, заглядывая в глаза однокласснику, — вы убили без малого пятнадцать добытчиков?
Что?!
Я ошарашенно уставилась на распорядителя.
— Вы с ума сошли?! — Нао был потрясен не меньше, я не видела Ивара, но, судя по сдавленному воплю, мальчишка тоже пребывал в крайней степени замешательства.
— Не пытайтесь сделать вид, что ни при чем, — теперь голос Сторма сочился злобой, — все добытчики в одной из комнат общежития мертвы.
Я похолодела. Не нужно даже спрашивать, в какой именно комнате. Значит, Нао был прав.
— К-как... как они были убиты?
— Ты знаешь это не хуже меня! — я удостоилась жесткого взгляда, от которого захотелось съежиться на месте, не будь я полностью парализована, — в комнату запустили ядовитые испарения, которые просто выжгли их легкие.
— Но... но при чем здесь мы?! — очнулся Ивар.
— Только три кровати в комнате остались пусты! Три — понимаете?!
— Чьи? — тупо спросила я.
— Ваши! — прогремел Сторм, — потому что вы там не ночевали!
Я обессилено застонала.
— Мы этого не делали, — сжал зубы Нао, — дайте нам объяснить. Коул...
— Не пытайтесь свалить вину на моего помощника!
— Он перевел нас на этот участок, потому что на семнадцатом произошел обвал!
— Прекратите врать! Такое попросту невозможно!
— Мы никого не убивали! — что было сил выкрикнула я, — потому что это нас хотели убить!
Повисла тишина, нарушаемая лишь едва слышным потрескиванием факелов и нашим тяжелым дыханием.
— И кому же, — почти шепотом спросил Сторм, — понадобилось вас убивать?
— Должники Гилберта, — начал Нао, но был грубо остановлен распорядителем.
— Как только мы обнаружили тела, то в первую очередь открыли портал в Креон.
— Вы нашли Гилберта? — почти простонала я, прекрасно понимая, что последует дальше.
— Естественно, — прошипел Сторм, — поэтому спрашиваю еще раз. Кто. Вы. Такие.
Чем дольше длилось молчание, тем краснее становилось лицо распорядителя.
— Что ж, — в конце концов кивнул он, — вы все равно заговорите. В камеру их!
С шеи Ивара рванули шнурок с артаном, по телу грубо прошлись чужие руки, и я передернулась от омерзения, когда они начали выворачивать карманы. Одноклассника обыскали особенно тщательно, а потом с ног спали путы как раз настолько чтобы можно было едва-едва переставлять ноги. Стражники взяли нас в плотное кольцо, в спину подтолкнула чья-то рука, вынуждая двигаться вперед, и, кинув полный страха взгляд на сжавшего зубы Нао, я сделала первый шаг.
* * *
Камера была холодной, с неровными каменными стенами, и от давешнего участка отличалась только каменной же массивной дверью с внушительным замком.
В эту узкую, как мешок, комнату, меня втолкнули первой, дверь за спиной сразу захлопнулась, раздался противный скрежет замка, и я осталась одна. Случилось самое худшее, что только могло — нас разделили, причем что делать дальше, я даже не представляю.
Откуда-то издалека снова послышался скрежет, а потом, спустя несколько секунд — еще раз. Значит, Нао и Ивара тоже заперли по отдельности.
Зубы застучали, и я со стоном опустилась на каменный пол. Так страшно не было даже в поместье говорящего с мертвыми, потому что там, черт возьми, все время рядом был Нао! Который мог успокоить одним словом, мог заставить заснуть, чтобы не тратить время попусту, и который, самое главное — мог составить план действий, не вынуждая самой решать, что делать дальше!
Я всхлипнула. Ну вот еще, не хватало только позорно разреветься. К тому же, магия осталась только у меня, а значит, и вытаскивать друзей предстоит тоже мне.
А может быть, остаться здесь — не самый худший вариант? По крайней мере, пока нас считают виновными в убийстве тех бедолаг, для настоящих убийц мы тоже недосягаемы. Хотя — я перевела взгляд на каменный потолок — что мешает им устроить еще один обвал? Голову даю на отсечение, теперь каждому известно, что самозванцы, назвавшиеся добытчиками Гилберта, заперты в самой старой шахте, которую уже давно приспособили под так называемую тюрьму.
Интересно, зачем она вообще нужна?
Я тяжело вздохнула и перевела взгляд на дверь. Забранное решеткой оконце находилось чуть выше моей головы, и, привстав на цыпочки, я осторожно выглянула наружу, вот только длинный коридор был освещен так скудно, что кроме внушительной спины неподвижно замершего у камеры стражника разглядеть ничего не удалось. Интересно, он один?
Было бы глупо рассчитывать на такую удачу.
Ладно, пока все плохо. Теперь замок.
Ну что нашим пленителям стоило оставить здесь хотя бы факел!
В кромешной тьме пальцы осторожно коснулись шероховатой поверхности двери, провели линию вниз. Скважины нет, значит, она заперта на засов. И что это дает?
Если засов каменный, я, вероятно, смогу его сломать. Вот только шум от взорвавшегося камня мгновенно привлечет охранника, а рассчитывать на то, что я буду в состоянии справиться с таким здоровенным лбом, к тому же магом, было попросту глупо
Но ведь должен быть какой-то выход?
— Нао, что мне делать? — едва слышно прошептала я.
Естественно, ответа не последовало, я сползла по стене, уткнулась лбом в согнутые колени и принялась перебирать все известные мне заклинания.
А если... мысль пришла в голову неожиданно, определенно попахивала безрассудством, и, к тому же, в некоторой степени граничила с самоубийством, но...
Щит.
Правда, Маттиас учил меня отбивать только мелкие камни и щепки, а потревоженный стражник точно не станет кидать в меня каменной крошкой... Скорее тут в ход пойдут либо кулаки, либо оружие, либо магия, да и к тому же, мне еще ни разу не удавалось применить одно заклинание сразу после другого.
Хорошо, допустим, я даже смогу защитить себя от первой атаки стражника. А что дальше? Маг из меня, что и говорить — никудышный, а охраняющин нас — одни из лучших в Экрессе. Да меня в три секунды прибьют как муху.
Должно быть какое-то решение... Должно же...
Отвлечь внимание? В самом начале Ивар учил меня подобному заклинанию, и на соседском коте получалось очень даже неплохо, но ведь стражник не кот!
Стоп... Мальчишка рассказывал что-то еще... Что-то важное, что было связано именно с отвлечением внимания.
Ну конечно же! Следующая ступень заклинания! Сон!
Их можно усыпить! Спокойно выйти, освободить друзей, а уже потом решать, что делать дальше!
Вот только этому Ивар как раз научить меня не успел.
Эйфория тут же сошла на нет, и, разозлившись, я с силой пнула каменную стену. Однако охватившая ногу боль ничуть не отрезвила, а только добавила злости на саму себя. Ну вот что стоило в свое время быть немного усерднее и внимательней слушать мальчишку? Вдруг он мимоходом упоминал так нужную мне сейчас строчку?
Я растерянно замерла посреди камеры, пытаясь понять, что же так настойчиво не дает мне покоя, назойливым комаром кружится вокруг, что-то наверняка очень важное...
Думай, Айрин, думай!
Есть!
Принцип составления заклинаний. Невероятно сложный, нудный, но в свое время Ивар заставил меня потратить несколько часов, прежде, чем я смогла усвоить основу.
Так... первые два пункта — не то. А вот третий...
По мере повышения ступени заклинания, общее количество его составляющих должно увеличиваться в зависимости от его сложности.
Все заклинания делятся на ступени, это мальчишка объяснил в первую очередь. Сама формула от ступени к ступени меняется довольно сильно, но зная самую первую, при должных усилиях можно вывести и вторую!
Сон — вторая ступень, это я тоже помнила достаточно хорошо, значит...
Если бы здесь была бумага и ручка! Ну или хоть немного света, в худшем случае можно ведь царапать и камнем на стене!
Ни того, ни другого у меня нет. А значит...
Я закрыла глаза, и, отбросив все лишнее, мысленно нарисовала в воздухе известную мне строчку. Черт, какая длинная, а ведь ее еще придется дополнять.
Ну ладно...
Сон... По сути — отвлечение внимания, только увеличенное в несколько раз. Значит, в начало формулы добавляем еще пару символов... Так... теперь — продолжительность. Что там говорил Ивар?
Уффф... как сложно.
Строка моментально исчезла, я тихо выругалась, а потом глубоко вздохнула и, призвав на помощь, всю выдержку, ум и рассудительность, начала все сначала.
Не знаю, сколько прошло времени, пока я, искусав губы и заработав сильнейшую головную боль, наконец-то получила настолько нужную мне формулу. Вот только никакой уверенности в том, что она будет работать, не было и в помине, в чем я смогла убедиться уже спустя пару минут. Первые две попытки не принесли никаких результатов, по крайней мере, внушительная спина стражника все также неподвижно возвышалась рядом с камерой, не выказывая ни малейших признаков сна или утомления.
"Ищи ошибку", — устало посоветовала я самой себе, закрыла глаза, и, наверное уже в сотый раз принялась править ярко пылающую перед взором строку.
Третья попытка от первых двух отличалась только усилившейся головной болью, тошнотой и резью в глазах.
Я что-то делаю не так. Но что?
