На третьих ролях. Пролог. Главы 1-13

— Хорошая вещь. И тебе по духу — в самый раз. Умеешь ты технику выбирать.

— В общем, да, — согласился польщённый её словами Арданис.

Глядя на аэроцикл, Беатара продолжила:

— Временами подумываю заиметь себе нечто подобное. Непрофессиональный, конечно. Не знаю пока, что. Слишком большой выбор. Ты же знаешь: мне надо пощупать. А на "пощупать" вечно времени нет. А! — махнула она рукой.

— Смотри, если тебе понадобиться консультация специалиста, я готов.

Беатара усмехнулась.

— Специалист... Ладно. Пойду я. Скоро светать начнёт. За прогулку спасибо.

Она зашла в гостиницу, Арданис метнулся за ней.

— Я серьёзно,— не унимался он. — Надумаешь брать аэроцикл — зови.

— Хорошо! — выдохнула она уже с некоторым раздражением, но тут же добавило более мягко: — Извини. Просто дико хочу спать. Давай потом.

— Да без проблем, — пожал плечами Арданис.

Беатара переступила порог номера, дверь закрылась, щёлкнул замок. Какое-то время Арданис ещё стоял на месте, уставившись на дверь. Колотилось сердце, отбивая ускоренный ритм марша. "Как же, всё-таки, с ней весело, — промелькнула в его голове мысль. — Только загруженная. Развеселить бы..." Идея, как развеселить, пришла быстро. Конечно, придётся повозиться, но оно того стоит.

Приняв решение, Арданис развернулся и направился к выходу. Проходя мимо портье, он спросил:

— А у вас тут звукоизоляция хорошая?

Портье — ещё совсем молоденький саларианец — смерил взглядом турианца и, чуть помедлив, ответил:

— Хорошая. Почти абсолютная.

Арданис кивнул. Уже на выходе его догнало уточнение, о котором он и не думал интересоваться:

— Бой посуды и поломка мебели в стоимость номера не входят и оплачиваются отдельно.

Портье явно был в курсе относительно некоторой специфики турианских любовных игр. Потому, увидев сначала, как вполне походящая на любовников пара турианцев проследовала к номерам, а потом, услышав от сопровождавшего даму мужчины вопрос о звукоизоляции, незамедлительно предположил, что парочка планирует взаимоинтересное времяпрепровождение, и счёл своим долгом предупредить относительно возможной порчи гостиничного имущества.

Арданис не ответил и даже не оглянулся: в мыслях он уже был далеко отсюда, продумывая свои дальнейшие действия.

Пару дней спустя, выходя из ванной после горячего душа, который она имела привычку принимать после утренней пробежки, Беатара услышала звонок в дверь. Обернув вокруг талии полотенце, она открыла и увидела в коридоре дрона-курьера с большим пластиковым ящиком. Ящик был квадратной формы, высотой чуть более метра, с зарешеченными прорезями по трём сторонам почти под самой крышкой.

Беатара сразу поняла, что это: подобного рода покупки были популярны среди турианцев. Доносившиеся время от времени из ящика звуки возни подтверждали её догадку.

С противоположного конца коридора послышались быстрые шаги, и через минуту к номеру подошёл Арданис.

— Успел! — радостно выдохнул он, кладя руку на крышку ящика. — Привет, Тари!

— Привет, — ответила она неуверенно. — Чего это ты в такую рань приволокся? Да ещё с животиной?

— Это тебе.

— Мне?!

— Ага. Это детёныш лоопиры. Годовалый. Я знаю, ты любишь.

— Ард, ты с ума сошёл?!

— Тебе не нравится? — Арданис, казалось, был несколько обескуражен.

— Нравится, — пожала плечами Беатара. — Но... Нахрена?

— А что? Я не могу тебе подарить детёныша лоопиры, зная, как ты их любишь?

Дрон неторопливо внёс ящик в номер, поставил на пол и укатился за дверь.

Некоторое время в прихожей царила тишина.

— Мы так и будем стоять? — не выдержал, наконец, Арданис.

— Подожди, — сказала Беатара и скрылась в спальне.

Минуту спустя она вернулась, уже без полотенца, в коротких домашних шортиках светло-бежевого цвета.

— Дорогой же, зараза, — турианка нажала на кнопку замка и открыла ящик.

Арданис развёл руками.

— Зато вкусный.

На дне ящика, являвшегося, по сути, контейнером для транспортировки живого груза, сидело существо размером чуть больше головы варрена. Голубовато-серую кожу животного покрывали тонкие коричневые пластины, уже начавшие местами наползать друг на друга, образуя подобие доспеха в области боков, по ходу позвоночника и на крупе. Короткий хвост оканчивался небольшим шишковидным утолщением. Бочёнкообразное туловище поддерживали недлинные лапы с массивными тупыми когтями. Небольшая плоская голова, чуть вытянутая морда, и торчавшие с нижней челюсти две пары клыков производили грозное впечатление. Но впечатление это было ошибочным: лоопира была совершенно неагрессивным созданием, а длинные клыки ей требовались исключительно для обдирания толстой коры палавенских деревьев, закрывавшей от жёстких лучей Требии нежную сердцевину.

— Класс! — прищёлкнула мандибулами Беатара.

— Я же говорил, что тебе понравится.

Турианка по-хозяйски подхватила зверёныша подмышки, вытащила из контейнера, подняла над полом и принялась оглядывать со всех сторон.

— Грудинку, рёбра, корейку можно пожарить, — сказал Арданис.

— Можно, — согласилась Беатара. — Окорока, конечно, было бы неплохо закоптить. Но негде. Запечём в собственном соку. А из филейной части выйдет отличный бульон.

Она говорила тоном заправского повара, осматривавшего тушку на предмет её дальнейшей судьбы. Только эта тушка ещё пока была живая, крутилась в руках у Беатары, смотрела вокруг себя чёрными блестящими глазами и о грозящей ей участи не подозревала.

К одной из стенок контейнера был прикреплён изнутри небольшой ящичек, со всем необходимым инвентарём, который мог понадобиться для разделывания тушки. Перехватив лоопиру за шиворот, Беатара вытащила из ящичка длинный тонкий нож и опустила животное на пол. Лоопира, почувствовав под собой твёрдую опору, резко дёрнулась, попыталась вырваться, но безуспешно. Пальцы турианки сжались сильнее, острые когти пробили кожу, по шее животного потекли тонкие синие струйки. Лоопира издала высокий надрывный рёв и забилась ещё сильнее.

— Держи её! — рявкнула Беатара Арданису.

Тот ухватил лоопиру за задние ноги, опрокинул на бок. Склонившись над зверьком, Беатара разглядела в расхождении боковых пластин нужную ей точку. Арданис заметил, как изменилось выражение её глаз, манера движения — он снова увидел перед собой хищницу, охотницу и невольно затаил дыхание, словно боясь вспугнуть.

— Забираю жизнь ради жизни... — прошептала она и с силой вонзила животному нож между пластин. Лоопира дёрнулась, почти моментально обмякла и затихла.

— Мастер! — с нескрываемым восхищением проронил Арданис.

— Давно я этого не делала, — проговорила Беатара, поднимаясь на ноги.

— Серьёзно?

— Уже не вспомню, когда — много лет.

Она отстегнула от крышки ящика овоидной формы конструкцию с похожим на носик сужением с одной стороны, оказавшуюся неглубоким тазиком. Спустили из тушки кровь...

Часом позже Арданис и Беатара сидели на кухне и снимали пробу с только что приготовленной вырезки.

— Вкуснее не бывает, — промурлыкала турианка. — Я тебе говорила, что сладкий соус сюда подходит лучше всего.

Почти всё время, пока они разделывали тушку, Беатара говорила, какие приправы, соусы, гарнир больше подходят к тому или иному виду мяса, породе животного, способу приготовления, напиткам. Она всегда была лакомкой и эстетом, и со временем её любовь ко всякого рода вкусностям только увеличивалась.

— Да. Вкуснее, наверное, только живое мясо, — Арданис единым махом заглотнул последний кусок, слизнул с ножа каплю крови (мясо было лишь немного обжарено сверху, оставаясь внутри совершенно сырым) и довольный откинулся на спинку стула.

— Живое мясо я ела всего раза два или три, — Беатара задумалась. — Не, точно три: на десять лет, на окончание учебки и... и с Фремми мы его разделили.

Арданис резко выпрямился.

— Разделили?

В самом деле, ему и в голову не приходило, что у его старой подруги может быть парень. Что сейчас он, возможно, ждёт её где-то на территории Иерархии или — и так может статься — наоборот, совершенно не знает, что она жива. Эти мысли неожиданно для него самого больно резанули по сердцу. Стало как-то обидно и тоскливо. Но ответ был тоже неожиданным.

— Да, — Беатара заметно помрачнела. — Он служил в том же подразделении, что и я. Мы долго были вместе. Собирались пожениться. Разделили живое мясо. Виратус при всех назвал нас супругами. Надо было только юридически всё оформить. А потом Фремми погиб...

— Прости... — Арданис коснулся её плеча. — Я не знал. Давно?

— Почти три года назад.

— Высадка?

— Да.

Тоска моментально уступила место сожалению и чувству вины за то, что он завёл весь этот разговор. Ведь ему хотелось её приободрить, а вышло совсем иначе. А ещё Арданис поймал себя на мысли, что известие о гибели её друга он воспринял скорее с облегчением, чем с грустью. Неуместно промелькнуло в голове: "Свободна..." Турианца охватил жгучий стыд за свою невесть откуда взявшуюся радость.

Но Беатара уже давно приняла гибель дорогого человека, пережила её, свыклась с мыслью о ней. Конечно, воспоминания были тяжёлыми и горькими, но то были именно воспоминания. Видя, что Арданиса сильно расстроило, что он, сам того не желая, причинил ей боль она примирительно сказала:

— Я в порядке. Забудь.

Арданис ёрзал на стуле, не зная, что ещё предложить, чтобы отвлечь Беатару от печальных воспоминаний.

— Как всё некстати... глупо. Очень глупо и неприятно. Прости. Мне жаль.

Она сжала его руку, улыбнулась. Приободрившись, он спросил:

— Не желаешь, может, вечером ещё покатаемся?

— Да я скорее за.

Следующее утро выдалось пасмурным. Шёл мелкий монотонный дождь. Было прохладно и ветрено. Мокрая трава и земля скользили под ногами, затрудняя бег...

Беатара размеренно-резвой трусцой бежала между почерневшими от дождя стволами деревьев. Маршрут каждое утро был разный, но всегда выстроен так, чтобы максимально приблизить его к реальному боевому в условиях сильно пересечённой местности. Крутые подъёмы и спуски, поваленные стволы деревьев, овражки, балочки и редкие валуны и скалы, неглубокие — до середины бедра — водные преграды — каждое утро Беатара старалась не упустить ни одного элемента кросса. И сегодняшний дождь был только на руку: дополнительный дискомфорт, неплохая закалка и встряска для иммунитета в добавление к обычной физнагрузке.

Сейчас вверх по упавшему на большой валун стволу, прыжок до нижней ветки соседнего дерева, подтягивание с выходом, соскок, приземление, перекат через плечо, подъём, снова бег — всё в одной гармоничной связке, ни одного промедления или лишнего движения, максимально бесшумно, словно тень. И так каждое утро в течение двух часов.

Позади справа послышалось шлёпанье сапог по мокрым листьям и хруст веток. Беатара оглянулась и увидела позади Арданиса. Он поравнялся с ней, поздоровался.

— Не возражаешь, если я к тебе присоединюсь?

— Как ты меня нашёл?

— Твой инструментон в сети — я спозиционировался по спутнику. Ну, так что? Можно мне с тобой?

— Парк не купленный, — ответила Беатара. — Только мой темп ты долго не выдержишь.

— Посмотрим. Давай, кто первый до поляны?

— Ладно.

Но тягаться с Беатарой по части физподготовки для него было всё равно, что ей с ним гонять наперегонки на аэроцикле. Через десять минут он понял, что отстаёт от темпа, через двенадцать Беатара заметно ушла вперёд.

Когда он выбежал наконец на поляну, она была уже там и ожидала его у самой кромки, усевшись на старый широкий пень.

— Ты живой?

— Более чем, — запыхавшись, выдохнул Арданис.

— Слушай, а чего тебе вообще сегодня стукнуло бегать?

— Решил форму подкачать.

— Ну да, и для этого проснулся ни свет, ни заря и пёрся через полгорода.

— В компании веселее.

Беатара покачала головой.

— Чудной ты.

— А разве это плохо? По-моему, это охрененно. Кстати, я тут присмотрел чудесное местечко, где бесподобно кормят. Предлагаю вечером заценить вместе.

На завтра история с совместной пробежкой повторилась. Когда кросс закончился, Арданис в изнеможении рухнул на землю. У него ещё со вчерашнего дня болело всё тело, хотя он и старался не подавать виду.

— И охота тебе измываться над собой? — спросила Беатара.

— А! — Арданис отмахнулся. — Чем это занятие хуже других? Тем более что у меня есть всё для восстановления.

— Не поняла?

С хитрым видом Арданис открыл маленький заплечный рюкзачок и вытащил оттуда термос высотой с предплечье.

— Что это? — Беатара подошла поближе.

Заметив этикетку, она с долей недоверия посмотрела на Арданиса.

— Это то, о чём я подумала?

— Ага. Серого цирвиса. Забой был семь часов назад. Будешь?

— Ах ты, мерзавец! Буду, конечно.

Арданис открутил крышку, наполнил её почти до краёв, протянул Беатаре. Приняв крышку, турианка понюхала содержимое, погрузила в него кончик языка, попробовала.

— Великие Духи, это бесподобно.

Она пила маленькими глотками, наслаждаясь вкусом и теплотой густой синей жидкости, наполнявшей ёмкость. Слизнув последнюю каплю, Беатара вернула крышку Арданису. Тот снова наполнил её, выпил сам. Скоро термос опустел.

Раскинувшись на траве и чуть прикрыв глаза, Беатара тихо урчала от удовольствия. Арданис стоял рядом, прислонившись к дереву. Ему было приятно видеть, что его маленький подарок настолько ей понравился.

Потянувшись, Беатара села, посмотрела на Арданиса — в глазах её плясали озорные хищные огоньки.

— Слушай, а с чего это ты меня так баловать стал? — неожиданно задала она вопрос. — Ночные катания, вкусные подарки...

Арданис не был готов к такому повороту событий и внятного ответа подобрать не смог. Его замешательство подтвердили догадку Беатары.

— Арданис? Тебе чего, баб не хватает?

В голову Арданису ударила кровь.

— Да при чём здесь мои бабы?! — взорвался он, но тут же обратно понизил голос. — Это... совсем другое.

Почему? Почему его тогда так зацепила мысль о разделённом мясе? О том, что она может быть кому-то дорога́? Почему прежде ему не приходило в голову, что у неё мог быть друг, жених, муж. И понял ответ: он никогда не думал о ней иначе, кроме как о подружке, товарищу по играм, таком же, как и он сам, сорванце, как о сестре, наконец. А сейчас Арданис впервые в жизни увидел в ней женщину. Просто женщину, которая, как и все, способна любить, страдать, ненавидеть... И эта женщина уже давно была взрослой. Взрослой и пережившей в свои едва стукнувшие двадцать пять практически всё, что только может произойти. И осознав это, он нашёл ответ ещё на один вопрос: почему ему так захотелось сделать то, что он сделал — такой банальный, но такой приятный для неё сюрприз. Чувство было очень знакомо. Он испытывал его десятки раз. Вроде бы... Кажется, да... И всё же, что-то было не так. Робость... Откуда? Он не испытывал робости уже давно, наверное, с учебного лагеря, когда в полной мере ощутил силу своего обаяния. Но перед Тари сейчас оробел, словно он снова был тем желторотым юнцом, когда в первый раз его поманила за собой взрослая уже девица. Но ведь Беатара не манила, не звала его, скорее всего, даже не помышляла об этом. И, тем не менее, он готов был последовать за ней. Погнаться, словно за редкой добычей, чтобы она увидела в нём охотника, чтобы начала древнюю, как их мир, игру, чтобы сама приняла на себя роль охотницы, способной в нужный миг обернуться жертвой, подманить охотника, завлечь и поймать его, обозначив их взаимные победу и поражение.