Их интересовало все. Оружие, свитки, часть которых, сожалению, пострадала во время наших злоключений в болотах (даже кожаный мешок, специально приобретенный для этого перед началом выхода из гостиницы не помог), монеты, оказавшиеся узнанными здесь, мой указатель биджу, змея, которая необычайно хорошо понимала человека и, конечно же сам человек, столь прекрасно понимающий змею — они требовали объяснений и добывали интересующие их сведения очень 'профессионально'....
Нас продержали в подземелье около двух дней. За это время из нас выжали практически 'все'. Сомневаюсь, конечно, что это 'все' удовлетворило всех, но почему-то некоторые вышестоящие люди посчитали, что с нас им спрашивать больше нечего и нам предоставили временное жилье, где мы смогли бы отдохнуть, прийти немного в себя, а уж потом думать дальше о своих дальнейших действиях. Правда, с вещами и питомцем оказалось сложнее. Практически все это было 'временно конфисковано', и для возвращения требовалось сначала пройти дополнительные процедуры....
Сам толком не понимаю, как так вышло, что выделенная нам на несколько дней, как мне представлялось, жилье, осталось в нашем распоряжении на значительно больший срок. И уж тем более не понимаю, как так получилось, что мы почувствовали себя частью этого города, буквально став ее частью. Мы получили все: новую одежду, новые вещи, пропитание, возможности неплохо проводить время в компании добродушных соседей, которые не лезли в душу, могли помочь в трудную минуту, подсказать, подсобить, дать совет.... На мою внешность старались не обращать внимания, нас никто не беспокоил, мы чувствовали себя как дома. Правда, за все это приходилось платить.... Впрочем, платили мы не золотом или еще каким-то драгоценным металлом. Все оказалось куда прозаичнее, чем ожидалось. Нам дали работу, которую требовалось выполнять, и как нам поясняли, по ее результатам мы имели право претендовать на новые материальные блага.
Да, в первое время было странно. Я откровенно терялся в этом странном обществе, где все люди жили вполне себе спокойной жизнью, без какой-либо суеты, наслаждаясь каждым прожитым днем, уверенные в завтрашнем дне. Жители не боялись ничего. Они совершенно не интересовались тем, что пролегало за болотами и холмами, занимались своими делами, вели свое хозяйство и при этом безукоризненно верили своим властям. Градоначальник, его приближенные и представители местной СБ пользовались в народе авторитетом, и как мне кажется, вполне заслуживали его. А ведь не зря. Народ своевременно получал нужные вещи, никогда не голодал, практически всегда чувствовал себя под надежной защитой. Видя подобное, на ум приходило только одно слово, и оно выражало ту мечту, ради которой в моем мире в свое время отчаянно боролось не одно поколение не одной большой страны. Коммунизм. То самое утопическое общество, о котором мечтали поколения, словно в огражденной от всего мира со всеми его напастями и опасностями теплице было взращено здесь. И мне очень хотелось верить, что это вовсе не декорация, и что люди, проживающие здесь, на самом деле не являются частью какого-то безумного эксперимента или же простого шоу, играя роль, в которую они сами успели поверить и, полюбить всем сердцем....
Несмотря на царившую снаружи невероятную жару (да здесь была такая вот странная аномалия — чуть раньше полудня и вплоть до часов пяти вечера, как правило, устанавливалась жара, из-за которой в этот период времени вводился особый режим — 'фиеста'), в доме было довольно прохладно. Приятный холодок ударил в лицо тот самый момент, как моя фигура проходила через дверной проем, и полностью обнял все мое тело тогда, когда плотная дверь уже закрылась за моей спиной. На некоторое мгновение я по привычке прикрыл глаза и стоял, наслаждаясь нахлынувшими потрясающими ощущениями, чувствуя, как оказался в 'своей тарелке'. Глубоко вдохнув и с шумом выпустив воздух из легкий, обернулся и посмотрел на Мизэо-сана, который стоял рядом.
— Точно....
Потянув ему сверток, доселе бывший у меня в руках, кивнул и сбросив с ног уже порядком поднадоевшие деревянные 'калоши', направился в свое крыло. Позади послышался звук трещавших ниток. Эх, Мизэо-сан, какой же вы нетерпеливый. Не могли все сделать спокойно, не превращая ткань в бесполезную тряпку?
— Спасибо, Широ-кун! Выручил!
— Пожалуйста! Всегда рад помочь.
Закрыв за собой внутреннюю дверь, которая являлась единственным проходом от одной части здания в другую, снова вздохнул. Вот теперь я действительно дома.
— Что, опять притащил ему бутылку?
Ехидный голос Йоко-сан прозвучал из отдаленного угла — ее любимого места, где находилось единственное в нашем доме кресло. Дневное время она обычно проводила там, с удовольствием разглядывая бурно цветущий сад во внутреннем дворе через небольшое оконце. Я хмыкнул в ответ.
— Что поделать, Мизэо-сан обожает это масло. Говорит, что от его запаха женщины к нему так и липнут. Кстати, надеюсь, на тебя то, магические свойства этого чудо средства не действуют?
— Надейся.
Я усмехнулся и присел за стол, на котором меня ждала небольшая чаша риса, залитая сверху немудреным соусом и небольшой кусок мяса, от запаха которого непроизвольно просыпался аппетит. Бросил взгляд на лежащие рядом палочки, покривился, почесал нос, потом все же взял их и в очередной раз начал 'пытаться' пообедать при их помощи. Проклятье! Уж сколько лет прошло с того дня, как мое сознание пробудилось в этом псевдояпонском мире, а до сих пор палочками толком пользоваться не научился. Невольно начинаешь себя стыдиться за такое обстоятельство. Нет, я конечно не совсем 'бестолочь', который не может их держать в руках. Кое-какие успехи в этом плане у меня были. Но одно дело есть палочками куски мяса или допустим, те же роллы, и другое — пытаться ими отправить в рот порцию риса....
— Ну почему в этом доме нет ни одной нормальной ложки? — простонал я. И услышал в ответ смешок. Да, веселитесь, пока можете!
— Я же сказала, что пока не научишься пользоваться палочками, ложек тебе не видать. Даже если ты и мне притащишь бутылку.
— Чертовы палочки....
— Не дуйся. Ты ведь сам понимаешь, что не умение пользоваться ими выдает в тебе дикаря. А это не есть хорошо. Здесь это смотрится не очень хорошо.
Я вздохнул и продолжил попытки. Что делать, она была права. Жить в этом мире и не уметь пользоваться такими банальными вещами — это действительно нелепо. И если честно, несколько опасно. Дело в том, что палочками здесь умели пользоваться все. И под словом 'все' я имел в виду не жителей только этого города, а всех жителей страны, а возможно, еще и немалое количество стран вокруг, несмотря на свои разные географические положения, имевшие примерно одинаковую культурную среду. Один язык, общие в большинстве случаев традиции, хоть и отличавшиеся друг от друга, но в целом сильно схожих и как мне казалось, имевших одно происхождение, одинаковые почти что правила поведения и признаки хорошего тона. И не соответствие этим правилам выдавало человека с головой. На того, кто отличается от остальных даже незначительно, как правило, обращают внимание чаще других. И в некоторых случаях, подобное внимание могло стать причиной многих бед. Особенно для такого человека, как я, и без того имевшего некоторые проблемы с окружавшими.
Вообще, обучение есть палочками, была лишь частью своеобразного курса обучения, который мне взялась проводить Йоко-сан. Вернее, это было началом самого обучения. Начиная с этого навыка, мне предстояло постепенно освоить и многие другие особенности местного образа жизни и традиций, которые мне доселе не были знакомы, или же знакомы лишь поверхностно. И эти пробелы требовалось в срочном порядке восполнять. Я хотел, в конечном счете, стать человеком, который смог бы спокойно раствориться в местном окружении, слиться со средой, так сказать и тем самым стать невидимым для своих врагов. Вместо того чтобы прятаться по лесам и болотам, месяцами не вылезая из вонючих ям и питаясь всякой гадостью, и бояться каждого шороха, было намного лучше стать частью окружавшего меня общества и словно хамелеон стать невидимым для глаз преследователей. Обнаружить посреди полей человека не так сложно, как может показаться, а вот найти среди тысяч таких же людей — тут действительно нужно постараться.
Разумеется, для того, чтобы слиться в толпе требовалось не только знание местных традиций и привычек. Здесь, как и везде, было много нюансов, включая, в первую очередь внешность (а она у меня тоже выделялась среди остальных), умение скрывать наличный арсенал оружия так, чтобы о нем никто не подозревал, а воспользоваться им можно было мгновенно, а также, не быть засеченным при помощи сенсоров. Но все начинается с мелочей, и я сейчас активно пытался эти мелочи учитывать, нивелируя в первую очередь свое невежество в социальных вопросах, дабы потом активно развивать остальные навыки и нарабатывать опыт...
— Что там насчет Такаюши-сама?
Я посмотрел на женщину, на время отложил в сторону палочки и протер подбородок. Точно, ведь именно сегодня мне предстояло отправиться к резиденции человека, от мнения которого очень многое зависело для нас двоих и наших дальнейших планов. Насколько мне было известно, он занимал достаточно высокий пост в иерархии местной власти и по этой причине обладал широкими полномочиями в целом ряде вопросов. И от его мнения зависело многое. Хотя бы то, чтобы мне вернули бы все мои вещи, которые до сих пор оставались в руках СБ. А если рассматривать вопрос в целом, то, что ожидало нас здесь. Судя по намекам посланника, который передал мне пожелание со мной встретиться, все зависело от результатов нашего разговора.
— Вечером.
— Все-таки сегодня? Он хочет видеть только тебя, или мне тоже следует присутствовать при вашем разговоре?
— Упоминаний о тебе не было. Так что я не могу ничего сказать по этому поводу.
— Ясно. Значит только ты один. Жаль...
— Почему жаль? Тоже мечтаешь с ним встретиться?
— Нет. Не хочу отпускать тебя туда одного и позволять все решать за нас двоих только одному тебе.
— Думаешь, я не смогу договориться?
— Думаю, что ты договоришься несколько не так, как было бы нужно. И все снова пойдет наперекосяк.
— Зря ты так. Я вроде бы мозги свои не растерял. И до сих пор могу мыслить здраво.... Почему ты так на меня смотришь?
— Ты хоть сам то себе веришь? Твои здравые рассуждения никогда не вяжутся с нормальной человеческой логикой. То союз со змеями, то контакты с демонами, то месяцы блужданий по болотам, когда как мы могли спокойно воспользоваться тропой.... Мне продолжать?
— Пф.... Да ладно....
— Скажешь 'нет'?
Я вздохнул и продолжил ковыряние палочками в еде, в попытках достаточно быстро и правильно все это съесть. Черт, а ведь верно, надо вести себя разумнее при разговорах с вышестоящими. Мало ли во что это в конце концов выльется.
Вечернее время в городе было периодом самой настоящей ударной работы. Как только солнце начинало клониться к закату и жара постепенно спадало, люди 'выползали' на свет божий и возвращались к своим делам. В это время улицы снова заполнялись суетливо снующими в разные стороны людьми, створки окон открывались, из многочисленных мастерских на окраинах тут же всю округу заполоняли шум работающих станков, ударов молотов по наковальням, крики рабочих и прочего работающего люда. Эта суета поднималась на несколько часов, и за это время, как правило, народ успевал переделать основную массу работы, чтобы с наступлением заката отправиться по домам — приятно проводить вечер.
Мой визит к Такаюши-сама был назначен как раз таки после заката. В тот самый момент, когда работы повсюду прекращались, и границы города надежно перекрывала городская стража, призванная защитить покой населения, как от нежданных захватчиков, так и от всевозможных диких зверей (дикие звери были главной причиной беспокойства солдат, вынужденных отпугивать всевозможных обитателей болот, польстившихся на легкую добычу в городе). Ночная встреча, значит.... Хм. Основное время работы для представителей управленческого аппарата и силовых структур. И мое любимое время суток, когда можно в полной мере отдаться изучению тайной стороны жизни.
Такаюши-сама определенно был человеком, предпочитавшим закулисную жизнь больше, чем жизнь на сцене. За все время пребывания в городе (а с момента нашего появления здесь пронеслось не много, не мало, пара месяцев), я хоть и слышал о том, что такой человек существует, но о том, какой конкретно пост он занимает, за что отвечает и насколько высоки его полномочия практически ничего не знал. Лишь слухи о том, что да, есть такой человек, да, вроде бы большой начальник, от мнения которого очень многое зависит, но ничего больше о нем сказать никто не мог. В отличие от остальных представителях руководящего состава. Про градоначальника, его некоторых помощников по вопросам производства, общественного порядка, хозяйства, и что еще удивительно, о представителях СБ, городской стражи по городу часто циркулировало такое количество слухов, анекдотов и легенд, что невольно я только и делал, что поражался тому, насколько спокойно власть реагировала на такое внимание к себе. Естественно, что после того, как ко мне пришел посланник от этого самого таинственного чиновника и передал мне приглашение о приватной встрече, а также вывалил целую кучу всяких инструкций и указаний, в моей голове возникла такая прочная ассоциация, которую можно было выразить одним словом — 'чекист'. И воображение невольно рисовало картину какого-то старика, сидящего в каком-то отдаленном здании (а если уж совсем погрузиться во все прелести жанра, то и вовсе в подземном бункере), и управляющего всей теневой стороной жизни города. Ничего не напоминает?
Однако, вопреки моему чрезмерно распалившемуся воображению, с подземным бункером, или хотя бы зданием, где-то на отшибе города, подальше от любопытных глаз, вышел облом. Своевременно поджидавшие меня проводники добродушно довели меня до одного из самых примечательных зданий в самом центре города. Несколько необычное местно для чекиста, стоит заметить. Никаких постов, никакой охраны, никаких признаков той таинственности, которую так бурно рисовало мое воображение. Просто одно из зданий, хоть и несколько выше, чем остальные (пять этажей — максимум). И возведенное по уникальному проекту, с использованием довольно своеобразного покрытия (камень лазурного цвета с многочисленными узорами красного цвета).
Вместо опасного и грозного чекиста в темном помещении, который по умолчанию должен был бы обладать просто пугающей аурой, меня встречал довольно приятный на вид маленький старичок с пучком седых волос на голове и короткой бородкой. Маленькие глаза, изрытое морщинами лицо, такой же маленький, как и все остальное, нос, губы, распластавшиеся в легкой улыбке. Нет, такой человек по определению не мог бы вызывать какие-то двойственные чувства. Увидев такого дедушку, всегда уступишь ему и место в общественном транспорте, и поможешь донести сумку, слушая какую-то старую историю из его молодости.
