Прыжок

Что-то из того, что требовалось для приготовления эликсира, я закупил и привез Мику, когда был у него последний раз. Травы, что нужны были в свежем состоянии, приобрел у Марии и Лестера и уже перед самым обедом приехал к алхимику. Это надо было видеть, с каким лицом он смотрел на добытый мною паутинник. На его вопрос о том, где я его достал, ответил полуправдой. Мол, сунулся на остров, нашел траву недалеко от берега, а тут мертвяки... нарвал, сколько успел, прыгнул в лодку и сбежал. Вот и вся эпопея. Лучший вариант лжи — это полуправда. Мик добродушно покивал, посетовал на то, что вот, я же говорил, а ты не верил, и, не откладывая в долгий ящик, перешел непосредственно к нашей договоренности. По его словам выходило, что всего того, что я добыл и подвез ему, хватит на семь-восемь стандартных флаконов. Но так как флаконы для этого эликсира требовались зачарованные, и в процессе приготовления нужно было использовать магию, и прочие затраты... Сошлись на том, что мне пять флаконов, а ему — остальное. Я отчетливо понимал, что алхимик схитрил, но промолчал. Я ему обязан — это раз. Два — он лучший алхимик в городе и пригороде. Так что в этих местах только он и может изготовить такие эликсиры, и мне это ничего не будет стоить по деньгам. Есть еще один алхимик в среднем городе, но у того эликсиры по большей части хрень полная. Слабенькие, для бедноты. Все, как у нас: нет денег, значит, нет полноценных лекарств. Этот едва ли сможет изготовить нечто подобное, так что, опираясь на все эти сведения, я промолчал. Мне нужны были эликсиры во что бы то ни стало, и мое состояние после драки с мертвецами это наглядно доказывало. Сговорились, что Мик привезет эликсиры в следующий свой визит к Даго или приурочит к поездке за травами. Пообедали и, когда я уже надумал уезжать, то кое-что вспомнил и попросил алхимика об услуге. Я подумал о том, что алхимик в дубовой роще на месте силы уже примелькался и вполне сможет достать для меня кусочек древа богини. Он очень удивился, пустился в пространные объяснения, что это бесполезная трата времени и сил и я не смогу ничего с этим куском сделать. Но потом согласился, добавив напоследок, что ничего у меня не выйдет. 'Не выйдет, не выйдет, это у вас ничего не выйдет', — подумал я обо всех этих магах и целителях, ломающих головы над тем, что сила есть, а не взять. Хотя тот же мертвый маг додумался, как закольцевать исток, и какие-то крохи с этого имел. Потому как если бы за ним была вся сила истока, он бы меня прибил одной левой.

Выехав за ворота и переехав через мост, я решил завернуть на ярмарку. Уже несколько дней как шла торговая неделя, а я так и не удосужился посетить это мероприятие. Сама ярмарка проводилась в районе пригорода на берегу Гонты где-то в полукилометре от моста. Обширный луг был заставлен шатрами, навесами, загонами для домашних животных и прочими времянками. Поодаль были разбиты орочьи шатры, а недалече от них расположился десяток егерей. Орки уже сбыли практически весь товар, предназначавшийся королевским приказчикам, и у них осталась только то, чего не было в списке товаров, запрещенных к продаже простым людям: меха, оружие, доспехи и инструмент из хорошего железа, украшения и разные поделки из черного дерева. Были у них и звери в клетках, несколько щенков Гончих, уже сейчас размером с дворовую собаку, и какие-то пушные зверьки, похожие на ласок. Вот у поделок из черного дерева я и остановился. Два орка, о чем-то между собой переговаривающиеся, замолчали, и тот, что был постарше и с браслетом из рубиновой стали, заметив, что я не ухожу, направился ко мне.

— Что надо? Может подсказать что-то?

— Есть у вас еще что-то похожее на это? — справился я у него и показал на поделки из черного дерева и изделия из той же древесины, но с дополнительными деталями из рубиновой стали или серебра.

Обернувшись к молодому орку с более светлой кожей, старший сказал на орочьем:

— Олав, принеси сумку с украшениями, теми, что моя сестра дала на продажу.

Пока Олав отсутствовал, я разглядывал предметы, что лежали на прилавке, — красивые и сделаны с душой. Все деревянные части покрыты резьбой, а сверху — лаком, да и серебряные детали и выполненные из рубиновой стали смотрелись что надо. Когда я увидел эти поделки, мне подумалось, а почему бы не прикупить несколько украшений для Сиры и Айрис. И не только красота этих вещиц была тому причиной, но и то, что сглаз и порча в этом мире имели реальную силу. А черное дерево, рубиновая сталь и серебро были идеальной основой для создания защитного амулета. За Сирой, как и за Айрис я не замечал особой набожности, а значит, стоит купить несколько побрякушек и наложить на них хотя бы простейшие заговоры. Благо, знания, доставшиеся мне по наследству от ведуньи, позволяли это сделать, да и заемной силы из истока на это хватит. Из тех, что лежали на прилавке, я выбрал для Сиры заколку с серебряной окантовкой и деревянный браслет, украшенный серебряными деталями, с замком из рубиновой стали. А когда Олав принес сумку, то, пока перебирал вещицы, стал невольным свидетелем разговора двух орков:

— Шорг, а с чего такое отношение к какому-то гохлу, — спросил молодой и косо так на меня посмотрел.

— Потом расскажу, иди лучше делом займись, вон покупатели подошли, присмотри за ними, — сказал на орочьем Шорг и кивком показал на троих горожан, глазеющих на зверей в клетках.

— Вот эти украшения еще возьму и эти. — И я сложил в кучу выбранные ранее поделки и еще один браслет и заколку тонкой работы.

Для себя я присмотрел у орков композитный лук, связку стрел, наконечники отливали красноватым оттенком, перчатку и колчан, закрывающийся сверху кожаным клапаном на случай непогоды. В походном положении клапан можно было подстегнуть на ремень с внешней стороны. Когда орк назвал цену, я чуть не присвистнул от удивления. Двадцать золотых — большие деньги.

— А почему так много?

— Лук и колчан со стрелами — пятнадцать золотых и украшения — пять, и то, это только потому, что мы завтра уезжаем, иначе было бы тридцать. Лук не обычная палка, а композитный, его сделать не так-то просто, да и украшения тоже не за один день смастерили, и материал непростой. Не хочешь, не бери, а нет, возьми только украшения, — нахмурился Шорг.

— Беру, только скажи, что значит слово 'гохл', — спросил я на орочьем.

— Гохл — это чужак, или иноплеменник, не орк. Откуда наш язык знаешь, да еще так свободно на нем разговариваешь? — справился орк, но уже без прежней хмурой мины на лице.

— Знал одного орка, он и научил, — солгал я.

— А, изгой, наверное... Понятно, — не очень-то и удивился Шорг и объявил: — Восемнадцать золотых — последняя цена, дешевле не найдешь. Лучше лук можно найти только у эльфов, но у них ты можешь стрелу в глаз заполучить, а не оружие. Так все берешь или одни украшения?

— Беру все, — решился я и, отсчитав восемнадцать золотых, ссыпал их на прилавок перед орком.

Закрепив застегнутый колчан с луком, стрелами и перчаткой, я, не садясь в седло, направился к загону с лошадьми. У меня мелькнула мысль, какой подарок можно сделать Айрис. Они до сих пор не обзавелись лошадьми. Ну, Арибун не девушка, чтобы его подарками осыпать, а вот Айрис — это да, тут у меня был интерес, и он был направлен на серьезные отношения. Вполне нормальный подарок и, самое главное, в тему.

Два орка смотрели вслед уходящему человеку и помявшись, молодой спросил своего более опытного и взрослого дальнего родича:

— Шорг, а почему ты меня оборвал. Обычный гохл, к тому же еще и молодой.

— Какой же ты неопытный! И как только дожил до совершеннолетия? Ты видел его глаза? Не знаю, как ты, а у меня чутье. И оно говорит, что парень этот странный и опасный. У него словно смерть смотрит из-за плеча. А я привык своему чутью верить, потому я один из лучших охотников в клане. А ты всего лишь удачливый юнец, не получивший еще своего браслета и татуировку воина. Развивай чутье в себе, и тогда доживешь до моих лет и станешь одним из лучших. И, самое главное, ты, верно, забыл, что твоя прабабка тоже была из гохлов, и из-за этого твой дед получил родовое имя позже всех своих ровесников. Иди, помоги остальным разбирать шатры! — Шорг отправил понурившегося Олава к остальным.

Глава 20

Лошадьми торговал чернявый, колченогий, низкорослый мужичок с хитрыми черными глазами. 'Вылитый цыган, — подумал я, — но не такой, какие у нас сейчас на рынках стоят и спрашивают 'золото, доллялы, золото' или 'дай погадаю, давай сглаз завернем в денежку и выбросим' и прочий лохотрон'. Нет, а именно такой конкретный лошадник, какими их изображают в фильмах и где их показывают — 'гей ромалы'. Улыбнувшись своим мыслям, почувствовал, как поднимается настроение. Мужичок представился как Акрисий и справился, какого бы я хотел приобрести коня? А сам при этом окинул лукавым взглядом моего жеребца и предложил обменять с доплатой на другого. Доплата, естественно, с моей стороны. Я разъяснил, что хотел бы купить что-то для девушки, желательно, чтобы лошадь была спокойной, красивой и в то же время резвой. Мне вывели лошадь серого цвета, и, осмотрев ее, я показал лошаднику на плохие зубы, расслаивающиеся копыта и зажившее пятно от стертой когда-то спины.

— Э-э, Акрисий, а что это и это или ты надумал меня обмануть? Мне такая кляча не нужна. Выводи самую лучшую, и чтобы она была белой масти. Или я пойду, посмотрю в другом месте. Да еще и ославлю тебя на всю ярмарку.

Мужичок что-то сказал своему работнику, и тот вывел минут через пять на недоуздке белую лошадь с черными чулочками на передних ногах. Осмотрев эту, я не нашел никаких недостатков — отличная лошадка и красивая. Подкована отлично, вся такая поджарая, и чувствуется, что не крестьянская кляча. Закончив осмотр, спросил хитрована:

— Сколько?

Нет, ну я думал, конечно, что он загнет цену, но не настолько же?

— Восемь, — довольно улыбнувшись и продемонстрировав отсутствие переднего зуба, ответил он.

— Нет, так не пойдет. — Я сделал вид, что собираюсь уходить.

— Подожди, парень. Ладно, семь с половиной, — скинул цену мужик.

Минут пять мы торговались. Акрисий нахваливал достоинства лошади, а я как мог их принижал и сбивал цену. Хоть я и не сдавался пока, но для себя уже решил, что лошадь эту все равно куплю. Торговался потому, что настроение было хорошим и ради спортивного интереса что ли. С другой стороны, и деньгами сорить без меры тоже не стоило. Наконец мы с ним сошлись на пяти золотых. Торговец горестно и показательно вздохнул:

— Лошадь синайской породы, чистокровных кровей и всего лишь за пять золотых. Я разорюсь с такими ценами. Что за дикое и глухое место, это ваше баронство эл Толли?

— Хорош причитать, лучше дай седло и уздечку, должен же я окончательно убедиться, что ты меня не надул? Своего вот привяжу, там одних вещей на два десятка золотых, а за свое я руки отрубаю по самые плечи, — предупредил я, заметив косой взгляд работника, брошенный на мешок с доспехом.

Работник, услышав такие слова, сразу притух и, когда Акрисий кивком подтвердил мою просьбу, притащил седло и уздечку и сноровисто оседлал лошадь. Уздечка и седло также оказались отличного качества, к тому же с серебряными украшениями. Отрегулировав стремена под себя и проверив подпругу, я вскочил в седло, развернул лошадь и, проехав между шатрами, дал ей шенкелей. Несколько сотен метров кобылка пролетела как на крыльях, ход ровный и не тряский, рот не тугоуздый и слушается поводьев идеально. Промчавшись на ней еще сотню метров и развернув обратно, наддал ей еще, и она прибавила ходу. И это был для нее не предел, резвая лошадка, но самое главное, резвая тогда, когда надо наезднику. Человек, занимавшийся ее выездкой и обучением, знал в этом толк. Когда я подъехал к торговцу, то подметил, что он смотрит с опасением, а не передумал ли я. Теперь я понимал, что лошадка этих денег стоила, и если бы не Айрис, то я забрал бы ее себе, а своего коня продал лошаднику.

— Ты прав, это отличная лошадь. Держи один золотой, получишь еще шесть, когда вечером доставишь лошадку к школе Даго Тангара. От моста прямо и возле таверны Тингола свернешь направо, там и будет школа. Доплачиваю потому, что эта лошадь того стоит, — ответил я на невысказанный вопрос торговца, обалдевшего от такого оборота.

— Тогда от меня эти седло и уздечка, — расщедрился торгаш.

— Идет, договорились, — отозвался я и, окинув взглядом седло и уздечку, прикинул их стоимость.

Выходило нехило, одного серебра навешано порядочно, да и сделано как произведение искусства, а не обычная сбруя. Акрисий, видимо, подумал о том же, судя по его взгляду и скисшей физиономии, но слово не воробей, вылетело, не поймаешь. Запрыгнув на своего коня, я напомнил пребывающему в прострации торговцу:

— Через два-три часа жду свою лошадь.

Можно бы было сразу забрать кобылку, но у меня было еще одно дело. Доехав до какой-то рощицы, которых в пригороде было немало, и убедившись, что никого нет, я спрыгнул на землю и отвел коня подальше под деревья. Разложив купленные у орков украшения, я произнес заговор и влил в них силу истока, и, когда закончил с этим, передо мной лежало четыре амулета с легкими целительными свойствами и защитой от сглаза. Убрав безделки в поясной карман, я запрыгнул на коня и пустил его рысью, направляя к дому Даго. Чем быстрей я свалю с этого места, тем лучше для здоровья. Представляю, как церковники сейчас засуетились, толку только не будет: при таком количестве чужаков в пригороде ничего не накопаешь.

Добравшись до подворья, расседлал уставшего коня и, задав ему корма и немного напоив, наконец смог сделать то, о чем мечтал с самого утра. А именно — отмыться от грязи, пота и едва уловимого запаха мертвечины. В бане вода была еще теплая, не попариться, конечно, ну да что есть, не до жиру, быть бы живу. И вот с таким букетом я провел большую часть дня? Такая мысль у меня промелькнула, когда я, намывшись и переодевшись, относил свою одежду на стирку. Вот в таком виде можно теперь и подарки презентовать. Есть я не хотел, после готовки Терании можно теперь и не ужинать. Даго и Хакред, обнаруживший в себе тягу к кузнечному ремеслу, возились в кузне. Крут уехал на выходные к себе, а возможно, что и в гости к Мерелин. Арибун что-то объяснял плотникам, я особо не прислушивался, но понял, что фехтовальный зал будут расширять и переделывать часть помещений. Айрис и Сира занимались делами на кухне, вернее, заканчивали готовить ужин. Когда я зашел к ним, Сира повернулась и спросила:

— Артем, ты есть будешь? Все уже пообедали, но кое-что осталось. А если хочешь, подожди, мы уже заканчиваем свинину тушить.

— Да нет, спасибо, я у Мика отобедал. А ты же знаешь, как Терания готовит. Так что пока я не голоден. Я тут собираюсь вам кое-что подарить... заехал на ярмарку и не удержался: больно вещицы красивые. Не знаю, понравится ли вам, но я старался, выбирая эти украшения.

И достав, уже загодя разделенные поделки, я вручил каждой по две безделицы. 'Что еще нужно женщине, — подумал я, — внимание, любовь, восхищение и, самое главное, подарки'. Подарок — это тоже знак внимания, но он весомей, чем просто комплимент. Сире я подарил украшения, потому что было бы невежливо с моей стороны и хамски проигнорировать такого хорошего человека и женщину своего учителя. К тому же защита от дурного глаза беременной женщине нужна. Кроме того, не мог же я сделать подарок одной только Айрис. Жену Даго я уважал и считал человеком с большой буквы. За учителя можно было только порадоваться в этом отношении.