Я поднял глаза на Парелиуса и увидел в уголках его глаз смешинку.
Да он смеется, понял я.
— Это будет невыразимой жестокостью... — с серьезным видом сказал я, отвечая на шутку, — ведь, наверняка, при ударе по голове лихого человека, часть содержимого этой книги переместится ему в голову! Просто страшно подумать, какие мучения будет испытывать бандит с большой дороги, обнаружив у себя в мозгах свод законов империи! Нет! На это я пойти не могу!
— Вы думаете, это будет жестоко? — уже откровенно улыбаясь, спросил Парелиус.
— Просто невыразимо! — подтвердил я, тоже широко улыбаясь.
— Да, об этом я как-то не подумал... Ну что же, Эриадор, однако я вижу вы сейчас не при деньгах! Появятся — приходите! Я думаю, мы договоримся, сколько будет стоить прочтение этой замечательной книги! — Парелиус смачно похлопал ладонью по кожаной обложке свода законов. — Договорились?
— Договорились! — кивнул головой я.
— И... эти... побольше им нарисуй!
— Сиськи?
— Ага!
— Хорошо! Сиськи побольше...
Я принимал заказ у очередного клиента. Прошла уже неделя с небольшим, как я занялся бизнесом. Все оказалось достаточно просто. Купив бумаги, я вернулся в таверну и сделал несколько рисунков. Один был шаржем на Бинко за стойкой, другой был рисунком искателя, стоящего на груде сокровищ с повисшими у него на плечах двумя грудастыми девицами. Поверх картинки я шла дугообразная надпись: "Привет из пустошей!". На третьем рисунке я изобразил молоденькую самочку, которая, прогнув спинку, стояла в очень интересной позе. Сделав рисунки, я понес их показывать Бинко, надеясь, что у него все нормально с юмором. Волновался я зря. Бинко себя сразу узнал и, поняв, что это просто шутка, долго смеялся, восхищенно разглядывая рисунок.
Подождав, пока он отсмеется, я начал разговор с ним о совместном деле, используя, так сказать, позитивный момент. На мое удивление, Бинко схватил идею на лету и дал согласие. Мы с ним, конечно, поперепирались насчет причитающихся ему процентов, но довольно быстро пришли к "общему знаменателю", устраивающему нас обоих.
— Только вот таких не рисуйте! — в конце разговора сказал Бинко, тыкая пальцем в третий рисунок.
— Каких таких? — спросил я.
— Худых. Ребята любят попышнее. А эту будто не кормили никогда...
То, что ребята "тут любят попышнее", в этом я сам имел в скором времени возможность убедиться.
Худышки тут были не в чести. Если уж баба — то ух! Размер груди от четырех и выше!
Да мне, собственно, было все равно, что рисовать. Не жалко. Нравится людям — пусть смотрят!
Я нарисовал стопку "пышечек" и отдал Бинко на продажу, с расчетом по факту. У него это хорошо получалось — с таинственным видом и из-под стойки. Оттуда товар уходил гораздо быстрее, чем с открытого лотка. Может, народ думал, что это контрабанда? Не знаю, что там на самом деле думали, но бинковская стопочка таяла быстро, радуя меня приятным звоном монет в конце дня. Моя придумка оказалась верной. Такого действительно тут ни у кого не было, и народ ко мне потянулся. Правда, пытались разок побить, но я удачно разрулил ситуацию. Пришла компания, неплохо посидели, а один возьми да закажи шарж на друга. Ну я нарисовал. Когда компания увидела рисунок, она натурально уползла под стол от смеха, а шаржированный, с лицом, красным от гнева, кинулся бить мне морду. Но мне его удалось перехватить и направить его энергию в мирное русло. Хорошо, он оказался не вусмерть пьян и понял, что я ему говорю. В результате компания весь вечер заказывала друг на друга шаржи, и я весьма неплохо заработал. Однако после этого случая я стал очень аккуратным с такой публикой. Рассмешить выпившего — дело несложное, порой палец покажи — уже смеется. Только вот и по морде получить тоже недолго...
Заказывали мне и письма-комиксы. Выглядело это так: на первой странице — отправитель с поднятой рукой в крутом прикиде искателя с подписью вроде: "Привет, Вася, это я, Петя! Помнишь меня?" Далее: "Я вот хожу по пустоши (картинка — отправитель на лошади на фоне барханов), вчера мы нашли сокровища (картинка — отправитель у груды монет и торчащих из нее граненых камней), а потом мы классно погуляли ( картинка — таверна, за ломящимся от еды столом отправитель, сисястые девки с кружками в руках и пьющие-жрущие товарищи)". И подпись на последнем листе: "Приезжай Вася, тут здорово!".
Сначала я рисовал азартно, с интересом, затем мне стало это как-то надоедать. Одно и то же! Туповатый контингент тут все же... Никакой фантазии... Скучно...
Но скучно, не скучно, а денежка пошла. На жилье и еду уже хватало и кое-что еще сверху оставалось. Но это решило только насущные проблемы, а для решения стратегических задач типа поездки в столицу и обзаведения документами это были сущие слезы. Но я не роптал, а работал, рассчитывая, что-нибудь придумать и совершить качественный скачок, который позволит заработать сразу много денег. Поэтому и сегодня я сидел в своем углу и принимал заказ на очередное письмо-комикс. Дело близилось к вечеру, в таверне собирался народ, уже была хорошо погулявшая компания, которая активно шумела за столом в другом конце зала. Тут еще притащился местный менестрель — тощий тип с козлиной мордой и начал завывать под свою арфу. Я, когда первый раз его увидел и услышал, своим глазам и ушам не поверил. Это с таким репертуаром, голосом и инструментом он собирается деньги зарабатывать? Не, ничего, слушали и деньги кидали. Пипл тут хавал все! Вот и сейчас он исполнял какие-то баллады по заказам веселящихся. Я слушал краем уха и тихо ехал крышей. В данном случае более уместными были бы какие-нибудь похабные частушки, деревенские песенки, а никак не стенания про рыцарей и драконов. Но пьяной компашке, похоже, нравилось, они периодически просили его что-то спеть и потом кидали ему медяки.
— Хорошо, — сказал я заказчику, — завтра после обеда будет готово!
— А что не сегодня? — спросил тот.
— Так ведь рисовать много! Да и свет уже не тот! — Я кивнул головой в сторону темнеющих окон. — Вечереет! Если хочешь сегодня, то это будет срочная работа, в три раза дороже!
— Э... лучше завтра!
— Договорились! Тогда удачи!
Поняв, что разговор закончен, заказчик распрощался и вылез из-за моего стола. В принципе работы там было на час, но рисовать сейчас мне было просто в лом. Еще этот козло-мунустрель со своими завываниями...
— Ила, принеси моих любимых сухариков и компотика! — затормозил я за юбку пробегающую мимо разносчицу с подносом.
— А вина вы не желаете? — обернулась та, поудобнее перехватывая поднос, который она держала на уровне плеча одной рукой.
— Напоить меня хочешь? А потом что-нибудь сделать со мной, беззащитным? А? Признайся!
— Скажете тоже! — Ила сделала вид, что смутилась и, наклонившись вперед, потянула у меня из руки юбку. — Отпустите, принесу!
Ну, неси, неси, подумал я, отпуская ее. Ага, смутилась она! Тут такое по вечерам говорят — уши трубочкой заворачиваются...
Разносчицы у Бинко были отборные. С грудями, как с рекламы немецкого пива, и широкими звонкими задницами, по которым их так любили хлопать посетители таверны. Носили они серые просторные юбки до пят и серые блузки, в вырезе которых была видна верхняя часть пышной груди. Разносчицам я нарисовал по портрету, изрядно правда приукрасив образец.
Это я сделал так... по случаю своего хорошего настроения и с заделом на будущее — мож, пригодится. Хорошие отношения — вещь стоящая, особенно если она тебе ничего не стоит...
Так что девчата со мной дружили, что, впрочем, не мешало им периодически пытаться подсунуть мне что-нибудь алкогольное и дорогое, или намекнуть, что если кто-нибудь будет поактивней, то в этом мире все возможно... Но я им не поддавался, решив для себя, что они и так нормально имеют, обсчитывая пьяных посетителей и трахая клиентов с дикими воплями и стонами в каморке у кухни. Не про вас мой цветочек рос...
Ила принесла мне большую глиняную миску с сухариками и кувшин компота из ягоды, похожей на вишню. Очень вкусно слегка размачивать сухарики в кружке с компотом, а потом догрызать их. А вино тут — сплошная кислятина, бррр! Еще и разбавленная. А пиво... не знаю, не пробовал, но, наверное, такой по вкусу должна быть ослиная моча. То ли дело на Земле! Шампанское... Бейлиз со льдом... Я погрузился в приятные воспоминания о Земле, о том, что и когда я ел и пил...
— Светлый князь, гроза драконов, вынул меч Дерадикон! — взвыл пронзительным тонким голосом мунустрель, выдергивая меня из приятных грез.
— Сколько же тебе нужно, чтобы ты наконец заткнулся? — вздрогнув от неожиданности, совершенно искренне громко спросил я, забыв, где я и что я...
В зале таверны возникла пауза. Тип с арфой заткнулся на середине строки, вытаращив глаза.
Тишина... что-то затянувшаяся... Подозрительная, я бы сказал, тишина...
— Это кому тут не нравятся наши песни?
Ну так и есть! Здоровый мужик из компании, которая весь вечер прикармливала менестреля монетами, солидно поднялся из-за стола и навис над ним, упершись в столешницу сжатыми кулаками.
— А? Не слышу!
Прелюдия к банальной трактирной драке, подумал я, опуская руку на сумку с кинжалами.
Появившиеся от бизнеса деньги позволили мне сделать у скорняка нужную сумку, и кинжалы были всегда со мной. Только вот не слишком их много для меня одного? И не будет ли потом судебного разбирательства? До книги законов я так и не добрался. Решал другие проблемы, да и, честно говоря, неохота мне было ее читать...
— Что, язык проглотил? — продолжили эскалацию конфликта из угла. Рядом со стоящим поднялись еще двое и так же уперли кулаки в стол.
Я окинул взглядом их фигуры и определил: орангутангус обыкновенный, причем здоровый. Ладно, попробуем для начала поговорить... Если че, тапки в пол и ходу! Бегаю я быстро — пьяные не догонят. Главное, чтобы в угол не зажали и выходы не перекрыли. Фигня! Прорвемся!
— Уважаемые, вас гнусно обманывают! — громко сказал я, обращаясь к восставшим фигурам. — То, что вам предлагает данный исполнитель, на самом деле является низкопробным ширпотребом и сомнительной квинсенцией героических эпосов, исполняемых инструментом и голосом, совершенно не подходящими для передачи энергетической составляющей героического произведения!
— Чего? — прилетело из угла после паузы.
— Петь он не умеет! И песни у него дурацкие! — уменьшил я количество информации в сообщении.
Снова пауза. В углу пьяными мозгами обдумывали услышанное.
— Врет он все! — свечкой взвился опомнившийся менестрель. — У меня лучшие песни! Я при императорском дворце выступал!
— Ага, — сказал я, — в театре! Эпизодическая роль осла за занавесом!
— Ах ты ничтожество, — задохнулся от злости тот, — завистник! Ничего сам не умеет, только на пустую хулу способен!
— Мои песни тебе и не снились! — прищурившись, сказал я, прикидывая степень агрессивности упертых в стол мужиков.
— Ну так, может, споешь? А мы оценим, кто лучше! — внезапно предложил мужик, вставший первым, и, вероятно, главный в компашке. — Лучшего отблагодарим!
Мужик небрежным жестом извлек откуда-то из-за пояса золотой. В зале восхищенно ахнули посетители.
Ого! А вот это уже вызов! И никто меня за язык не тянул... сам вылез. Залезать обратно уже поздно... Хм... придется петь... А что я могу спеть? Без гитары... и вообще без ничего?
Ммм? А если? Точно! Отличная идея!
— Щас спою! — громко объявил я. — Из королевского репертуара! Пару минут на подготовку и спою. Устроит?
— Договорились! — хлопнул ладонью по столу мужик и начал усаживаться обратно, собираясь смотреть шоу. Его сотрапезники последовали его примеру.
Я выскользнул из-за стола и, перекидывая сумку с кинжалами через плечо, шагнул к трактирной стойке.
— Крикни, пусть с кухни принесут пару разделочных досок! — сказал я с удивлением смотрящему на меня Бинко, а я пока тут... дощечку подберу...
Пол в обеденном зале таверны был каменный, но перед стойкой был участок, застланный широкими деревянными досками. Я стал по очереди топать ногой по каждой из них, слушая какой звук получается при этом.
Не то, не то... эта тоже... эта подгнила... О! Вот эта! Да, она!
— Доски! — сказал Бинко, держа в руках две небольших разделочных доски с ручками.
— Давай!
Так, что тут получается? Друг о друга?... Не то... О стойку? Угу... пойдет!
— Ну что, споем? — обратился я к посетителям таверны, поскольку все уже давно бросили есть, пить и болтать, следя за моими манипуляциями.
— Пой! — махнул из угла рукой мужик, ставший внезапно главой жюри.
— Окей, — кивнул я, — погнали!
Главное сейчас, чтобы голос не слетел с первой строчки...
Пум-пум-пу..М! Пум-пум-пу..М!
Наверное, с полминуты я отбивал ногой об пол и разделочными досками об стойку известный всем землянам ритм. Убедившись, что я из него не выпадаю, приступил к первому куплету, стараясь брать повыше:
"Buddy you're a boy make a big noise!
Playin' in the street gonna be a big man some day..." # # 1
# # 1 Отрывок из песни группы "Queen".
А теперь припев:
"We will we will rock you!
We will we will rock you!"
Эх, где моя гитара!
Исполнив второй куплет, я кинул на стойку разделочные доски и стал хлопать в ладоши в ритме песни, повторяя припев.
— А теперь все вместе! — крикнул я.
"We — will — we will rock you!
We — will — we will rock you!"
Народ сначала не понял, что я от них хочу, но потом до них дошло. Причем первым оказался руководитель жюри. Видать творческая душа с нереализованным потенциалом...
Минуты через две уже весь трактир хлопал руками, топал ногами и, раскачиваясь, распевал:
"We will we will rock you!"
Так мы хлопали и пели минут пять с лишним. Увидев, что публика начала уставать, я свернул выступление.
— Сенкью! Спасибо! Сенкью! Понравилось? — закричал я, прыгая и размахивая поднятыми руками. Так я обычно заканчивал свои выступления на Земле.
— Да! — заревел трактир.
Как они слаженно! Не стадион, но все же... Приятно!
— А где этот, с арфой? — вспомнил я про менестреля.
Кинулись искать. Нету! Был, но куда-то делся. Так и не нашли! Золотой мне вручили как единственному участнику и победителю, я ответным жестом поставил на него всему трактиру выпивку, и веселье продолжилось.
— Отличная песня, Эриадор! — сказал Бинко, плюхая рядом со мной на стол четыре кружки с пивом. Он вылез из-за стойки, чтобы самолично притащить за мой стол пива. — Королевская! А что это за язык и какие королевы ее поют?
— Это песня о том, как становятся королями, — сказал я. — Припев можно перевести как: "Я покорю весь мир!"
— Ну, надо же! — покачал головой трактирщик. — И где же поют такие песни?
— У нас, на севере... в России... — уклончиво сказал я. Бинко был уже в курсе моей нелегкой судьбы, и о том, как я сюда попал, спасаясь от разгневанного отца невесты. Сообщая ему эту информацию, я рассчитывал таким образом сгладить нюансы моего странного поведения в глазах окружающих. Иностранец, итить его! Что с него возьмешь? Только вот пребывая у Аальста, я как-то не удосужился выяснить, как называется его страна. Княжества да и княжества! А Бинко меня спросил. Странно было бы не знать названия страны, где родился и жил, не правда ли? Ну, я ему и сказал, чтобы не придумывать, — Россия! Я там действительно жил и там и вправду север. Почему не Эсферато? Не знаю...
