Возвращение

— Кто к нам приехал! — Нэттэйдж едва не шипел от злости, разом позабыв о том, как только что сокрушался о неявившихся высших. — Выгнали из Алленталя? Не хватило места?

— Мы приехали сами... — начал оправдываться маг с красной повязкой на рукаве, но его быстро одернули товарищи. Под враждебным вниманием прибывшие посмурнели и потянулись к оружию, но не дотянулись.

— Повеселились — и хватит. Шеннейр, если вы готовитесь встречать Заарней, то какого темную гильдию опять защищает этот светлый? Светлые не умеют воевать. Светлые бесполезны. Бросайте этот бред с ритуалом, убирайте его отсюда, и дайте магам нормально сражаться! — горячо воззвал Олвиш, и я принялся считать, сколько раз слышал эту фразу после того, как о возможном нападении объявили официально. Вообще-то, протестующие были правы — против открытия врат ритуал уже бесполезен, и надо действительно сражаться, но кто им давал право голоса.

Боевики проводили нового смельчака с тоской во взорах и чуть не зааплодировали. До того момента, когда очередные мечты разобьются о реальность, оставались считаные секунды.

— Это перебежчики из свиты Алина, — упрямо повторил Нэттэйдж. — Их могли прислать, чтобы нам помешать.

Я спокойно посмотрел на высшего и пожал плечами:

— Тогда мы умрем все вместе — это ли не счастье?

Все-таки темные были эгоистами. Умирать всем вместе их не тянуло.

— Рейни, вы светлый магистр, проявите оптимизм! — взорвался Миль. — Поддержку, воодушевление, что вы там светлые делаете!

— Я бы мог. Но не хочу.

— И правильно, — жизнерадостно согласился Шеннейр. — Нельзя приучивать окружающих к хорошему. Кэрэа, проверяем связь.

Мне начинало нравиться работать с Шеннейром. Он поддерживал все мои планы.

За связь сегодня отвечали мудреные передатчики, объединяющие абонентов в ущербную нейросеть. Антенной, посредником и усилителем служил Вихрь, я — ведущим сети, остальные — всего лишь приемниками.

— Хватит глазеть, — собеседник щелкнул пальцами перед моим лицом. Правый висок он просто залепил пластырем, из-под которого виднелась запекшаяся кровь. — Как будто вы впервые это видите.

— Ну, в светлой гильдии было не очень принято запихивать человеку в голову железки, а потом отправлять в бой.

Окружающие только развели руками. Мол, чем вы там вообще занимались.

— Я вас слышу, — я спохватился и коснулся пластины на виске, ощущая неровное биение чужой искры. Если бы не Вихрь, воздействие сети было бы крайне неприятным. — Миль, вот вам Шеннейр, он вам покажет оптимизм и дальше по списку. Кстати, а по какому поводу?

— У меня есть причины, — так же радостно отозвался Шеннейр. — Я разбираюсь с этим сбродом в последний раз. А вы, Тсо Кэрэа Рейни, в последний раз тут сидите и отдыхаете.

— А вот это очень нехорошо прозвучало, — грустно сказал я. — Что-то тут не так.

— А вы только заметили?

Миль тоже умел поддержать.

В небо взмыла первая сигнальная ракета, и с площадки наконец-то начал убираться лишний народ. Открылась даже печать на полу, больше похожая на светящиеся соты, а конструкция в центре окончательно приобрела черты стилизованных врат.

Осенний праздник был именно праздником, но сейчас он воспринимался очень тягостно. Может быть, оттого, что ритуальные браслеты оказались очень тяжелыми, ритуальное облачение — неудобным, а ритуальные узоры стягивали кожу. Сейчас уже никто толком не знал, являются ли атрибуты данью традиции или реально помогают, но инструкциям следовали в точности. На всякий случай. Всё проверяли по нескольку раз, потому что в краску могли подмешать яд, артефакты — проклясть, но от меня здесь ничего не зависело.

— Удачи, — Шеннейр нацепил мне на шею не менее тяжелый и ритуальный медальон и отошел к краю печати. Единственный человек, который в меня по-настоящему верил, по совместительству являлся моим злейшим врагом. Вот это не воодушевляло.

Путь к вратам не запомнился ничем, кроме желания повернуть обратно. Зато там я уже понял, почему совет клинило именно на двух участниках — для магистров были предусмотрены две шестиугольные печати, и из-за одного человека вся конструкция неизбежно бы перевесила. Хотя шансы выбраться из сот для случайного участника были невелики. В древности ритуал был проще — среди магов бросали жребий, избранные становились на печати, и печати высасывали из них жизнь, отдавая Источникам.

Затмение близилось, и ветер налетал порывами, задевая высокие знамена. Я ожидал, что на штандарте Миля будет нечто симпатичное, например, скорпион, но заклинатель терпеть не мог животных. Поэтому символ на ткани выражал тайну и могущество и со стороны выглядел как моток пряжи.

— Ваши любимые Острова, — внезапно хмыкнул спутник. — Единственное место, куда вторжение не докатится. Вы поэтому требовали, чтобы тех, кто поддерживал светлую гильдию, сослали туда?

Тени были рядом — молчаливые безликие силуэты стояли в сотах и ждали. Да, это было двенадцать лет назад. Но если я ставлю условия, это ведь не просто так, верно?

— Меня терзает один вопрос — а так ли вам была нужна светлая гильдия? — задумчиво добавил заклинатель. — Она никогда бы не дала вам двинуться дальше.

— Слишком много допущений, Миль.

— Но вы — единственный выживший.

Я посмотрел на призраков и не стал отрицать.

Луна краешком коснулась солнца, бросая на долину сумрачную тень, и молнии притихли, отражаясь в облаках бледными зарницами. Вместо посоха заклинатель держал клубок ниток, которые постоянно распутывались и норовили отхапать ему пальцы, и Миль терпеливо сматывал их обратно.

— Никогда бы не подумал, что это будете именно вы, — искренне признался я. — Ваше добровольное согласие на совете войдет в историю. От кого заразились героизмом?

Мастер проклятий изобразил высокомерную мину:

— Ничего хорошего нас не ждет, я это вижу. И я вижу, что самое безопасное место — рядом с вами. Я не знаю, как вы выпутаетесь в этот раз, но что бы вы там ни думали о себе и ни ныли, что все плохо и бессмысленно — вы живучая тварь, Тсо Рейни, и на самом деле вы совершенно не хотите умирать.

Ну что же, он тоже был искренен. И совершенно прав. Я не видел в своей жизни практически ничего хорошего, и я не понимал, почему после всего, что мне досталось, должен погибать здесь.

— Помните, я спрашивал, Миль — верите ли вы, что светлый ученик способен провести ритуал. И вы ответили, что нет. Почему вы поверили сейчас?

В его глазах все же мелькнуло сомнение, прежде чем смениться раздражением:

— Рейни, хватит прикидываться. Вы знали о вторжении еще двенадцать лет назад вплоть до точного места и времени. Вы последний, кто видел зараженный источник Шэн прежде, чем его запечатали. Я нашел список выпускных работ — до войны вы не просто так шатались по Хоре, вы исследовали признаки приближения прорыва. Так как связаны затмения и врата?

Черный круг наполз на солнце, накрывая долину темнотой. Матиас закрыл лицо ладонями, заглушая смех.

— Они не связаны. Но, Миль, спасибо, что вы это раскопали и вызвались мне помогать. После этого мне окончательно поверили, — я сложил ладони лодочкой и весело добавил: — Кстати, вы правы. Провести ритуал я не смогу.

Как же славно говорить людям приятные вещи.

Не знаю, что хотел сделать Миль, но третья сигнальная ракета не дала ему шанса. Заклинатель что-то беззвучно прошипел и подбросил клубок в воздух; свернутые в нити заклинания стремительно метнулись в разные стороны, сетью опутывая страну и загоняя темные источники в предназначенные им русла. Как ведущий ритуала, Миль превосходно справлялся со своей работой и не церемонился. В отличие от меня.

Соты вспыхивали все ближе и ближе, подбираясь к ногам, вызывая желание зажмуриться. Никаких сопряжений энергий я не ощутил — только ставшие внезапно неподъемными артефакты и полное опустошение, словно все силы вычерпали большой ложкой.

— А если ты ошибся? — тревожно спросил Матиас, поддерживая штандарт.

Ничего страшного. Только жаль, что моей жизни все равно будет мало.

Спящие светлые источники пробуждались, пока еще неуверенно, и моя искра была слишком слаба, чтобы их удержать. Механизм вращался все быстрее, легко перемалывая то, что попало ему под зубцы, и я всматривался в заполняющий все золотой свет, отсчитывая время. Выигрывает тот, кому нечего терять и кто готов пойти до конца.

— Вторжение не должно было начаться сегодня. Но оно начнется. Потому что слишком много людей его ждут. Потому что вдруг случится чудо, я запечатаю врата, и все выживут. И что тогда — учиться сосуществовать вместе? — источник Шэн метнулся вверх, разрывая защитный купол. От горизонта до горизонта прокатилась светящаяся волна, и небо стремительно начало приобретать глубокий фиолетовый цвет; я посмотрел на врата, открытые с нашей стороны, и согласился: — Нет. Это не вариант.

Шестеренки с лязгом остановились. Ритуал должен оборваться прежде, чем его завершат — или прежде, чем он меня убьет, на что я все же надеялся. Ведь если ты зашел в тупик — достаточно одного решения, чтобы получить свободу. Я предполагал, что заарны планируют прорыв не на осень, а на весну — чисто по логике, они не полезут к нам в преддверии холодов — и Алин считал так же. Но Заарней начнет прорыв, если открыть ему путь. Такой шанс они не упустят.

Потом Алин скажет, что врата открылись точно по расписанию, а светлый ученик и обычный заклинатель трагически погибли, пытаясь выполнить то, что доступно только магистрам. Честь, хвала, долгая память. Или в его истории не будет ни бессмысленной попытки всех спасти, ни нас? Свидетелей ведь не останется.

Переговорный браслет потеплел; похоже, с той стороны кричали, но до меня доносились только слабые обрывки:

"...спящее заклинание в ограничи... долина...", — слова превратились в невразумительное шуршание и оборвались. Я щелкнул по одному из камней и поймал нужную волну.

"Заарней почти закончил мост между мирами, — Норман говорил холодно и без эмоций. Он считал нашу затею слишком рискованной и полностью не одобрял. — Совмещение началось. Я буду удерживать Вихрь на границе, сколько смогу. Поторопитесь".

Но провалиться пропадом он не пожелал, что уже было хорошим знаком.

— Вот же выродки, — в голосе Шеннейра слышалось восхищение. Соты уже погасли, оставшись безобидным выжженным рисунком, и он прошел по ним без проблем. — Все-таки решились.

— Шеннейр, да Алин и компания вас дольше не вынесет, — я помахал подошедшему магистру и пятерым боевым магам в масках и полной амуниции, которых Шеннейр тащил с собой, и мысленно тяжело вздохнул. Здравствуй, прошлое. Все боевые группы одинаковы. Куда им столько оружия? Гуманитарная помощь? Обмен технологиями? Пора вводить ограничение по весу. — Не отходите далеко, не нарушайте сеть. Я вас вытащу.

— Снова. Я снова связался с психопатом, — в трансе повторил Миль. — Что в моей жизни не так?

Все добрые поступки наказуемы. Но он не делал их раньше, чтобы это знать.

— Миль, вы испортили такое хорошее намерение своим согласием! — я расстегнул ошейник и протянул заклинателю открытую ладонь. — Я так надеялся, что на ритуал вызовется кто-то другой, и я его здесь брошу.

Принимать добровольно предложенную помощь маг почему-то не торопился. Я глянул на раскинувшуюся внизу желтую равнину и невежливо схватил его за руку, проваливаясь в искажение.

Заарней ждал. Заарней поймал меня сразу — сеть ловчих заклинаний опутала попавших в нее жертв по рукам и ногам, и ледяной крюк вонзился под ребра, вытаскивая на поверхность.

Заарней был восхитительно предсказуем.

На поверхности было жарко и сухо. Яростное солнце отражалось в спекшемся песке, сверкало между молитвенно вскинутых рук, и тонкая фигура в белоснежной одежде почти растворялась в яростном сиянии.

— Последняя копия, — Матиас без изысков сломал двойнику шею и швырнул на землю. — Список закрыт. Кто теперь нежизнеспособный экземпляр?

Алые знаки гельда на ткани были похожи на кровь.

Высокие силуэты в красных мантиях безмолвно смотрели на испорченный ключ к другому миру, лежащий у их ног. Ветер наметал песок у охристых скал, где высилась сложная ажурная конструкция, уже доросшая до второго этажа. Мост соединял врата, и неудивительно, что нас выбросило недалеко от этого места — Вихрь кружил в сотне шагов, похожий на полупрозрачную тень. Со стороны совмещение выглядело очень странно. Именно сегодня заарны врата открывать не собирались и гостей не ожидали, и потому у нас была фора. Небольшое преимущество неожиданности.

Но заарны в красном — жрецы? — даже не спешили нападать, вместо этого расступившись и пропуская вперед невысокую фигурку в песочном балахоне. Я с энтузиазмом потянулся к ней и разочарованно пригасил эмпатическое эхо. Таких замечательных ледяных щитов, как у Нормана, у незнакомца не было.

"Второй Лорд Ирвин, — в голосе Нормана прорезалось напряжение. — По жребию он строит врата".

Какая печаль, что заарны — трудоголики. Ну что им мешает отдыхать в роскошных поместьях, а не торчать на работе? Ах да, у них нет роскошных поместий. Вот их бы и строили.

Жуткий нечеловеческий взгляд скользнул по мертвому гельду и уперся в Призывателя; Матиас посерел и отступил на шаг, еще, но потом пересилил себя и остался на месте.

— Сколько отклонений от эталона. Похоже, ваша генетическая линия ущербна изначально, — резюмировал Лорд Ирвин, и с досадой бросил: — Все равно пришлось бы зачищать ее полностью. Пойдешь на пятнадцатый уровень. Скажешь начальнику смены, чтобы пробы костного мозга брали сразу — я буду позже. Надо же разобраться, где ошибка.

Людей, похоже, он вовсе не принимал в расчет. От тирады я слегка выпал в осадок, но Матиас выпал сильнее — судя по тому, что он действительно намылился куда-то идти. Внушение виделось мне склизкими щупальцами, впившимися ему в голову. Я попробовал оторвать одно — заарн упал на колени, вцепившись в волосы — и без особой надежды воззвал:

— Второй Лорд, пожалуйста, не трогайте моего ученика. Я же не отбираю у вас ваших подчиненных, или кто они вам.

Со светлой магией дело пошло быстрее. Но теперь чужое внимание безраздельно принадлежало мне — и это было до крайности мерзостно.

— Какое занимательное существо. Мне еще такие не попадались, — отметил Лорд, и приказал так же небрежно, отчего Матиас скорчился на песке: — Скоро будет крупное поступление человеческого материала — передашь, чтобы секции два и одиннадцать не занимали. Мне нравится там работать, там творческая атмосфера.

— О чем он говорит? — заинтересовался Шеннейр, поглаживая рукоять боевой цепи. Заарнский язык темный магистр знал, но за годы заключения знания повыветрились.

— Здоровается, — лаконично ответил я. — Радуется. Гостеприимство на высоте.

— Вам мало нашего мира? Зачем вам Заарней? — простонал Миль, только очухавшийся от первого перемещения. — Вы и с ними будете общаться?!

Так, стоп. То есть я — светлый маг, передо мной враги, и мне нельзя с ними общаться? Нет. Это так не работает.

Шеннейр выдвинулся вперед, загораживая нас с Милем, а боевые маги встали по сторонам, заключая в кольцо. Второй Лорд следил за приготовлениями чуть ли не с умилением: