— Да?..
Мужчина смотрит на возмущенную фифу и старается не улыбаться. С чего это его сегодня на "хи-хи" пробило? Смехолтин принял?
Пока этот Гера не сказал мне: "Ай-ай-ай, девушка, как вам не стыдно!", я сама говорю:
— Как вам не стыдно, женщина! Я не издеваюсь, а рассказываю то, что изучают еще в пятом классе. Кажется, для вас это было так давно, что вы всё уже забыть успели.
— И ничего не давно! И я совсем еще даже молодая!
Вот тут я спорить не могу: лицо у покупательницы гладкое, как витринное стекло, и украшено не меньше, чем витрина перед праздником.
Мужчина старательно трет нос ладонью, закрывая ту половину лица, что ближе к женщине, а потом быстро склоняется над книгой. Похоже, ему надоела наша болтовня.
— Я скажу твоей хозяйке и она тебя уволит! — шипит на меня фифа.
Мужчина громко листает энциклопедию.
— Не уволит.
Мне тоже надоел этот глупый разговор, гораздо интереснее смотреть, чем занят покупатель. Он ищет цветущие растения и, если цветок белый, сравнивает листок растения с "образцом" — ладонью с растопыренными пальцами.
— Это почему же не уволит? — Фифе всё неймется. — Если я потребую...
— Не успеет. Я завтра в декрет ухожу.
То, что беременных не увольняют, говорить не стала. Увольняют. Не всегда и не везде, но увольняют. Или заставляют уйти по собственному желанию. Просто мне повезло с работой и с хозяйкой. И работа во вторую смену — как раз после института успеваю добраться — и домашние задания здесь можно делать, если особо не наглеть и не раздражать хозяйку.
— Теперь понятно, почему ты такая толстая. А после родов станешь еще толще, — злорадствует покупательница.
И она думает, что меня можно этим достать? Наивная.
Во-первых, я не толстая, а высокая и крупная. Во-вторых, такой тощей, как эта фифа, я даже с помощью хирурга не стану. Мясо он с меня, может быть и срежет, а с костями что делать? Ведь все мои предки были от сохи, и этой же сохой отбивались, если вдруг враги. Так Мамирьяна иногда шутит надо мной. Но и ей далеко до заморенной диетами покупательницы. Таких, как она, на Мамирьяну две надо!
— Женщина, ваша наблюдательность меня просто восхищает! — и, пока фифа не решила, что я над ней издеваюсь, предлагаю: — Может, вы поможете своему мужу? С вашей замечательной памятью и наблюдательностью, вы быстро найдете тот цветок, что растет у вас дома.
После ухода покупателей — с маленьким цветочным горшком, с маленьким пакетом землесмеси и с "Энциклопедией комнатных растений", точно такой же, как у меня, только новой — ко мне подошла хозяйка магазина и сказала, что сегодня я превзошла сама себя, и что такого хамства она даже от Мариночки не слышала.
Вера Петровна видела ее раза два, но запомнила надолго. Может, из-за Мамирьяны меня и не стали увольнять, когда я забеременела. Или из-за тех идей, что частенько забредали в мою голову. После одной такой идеи в магазине появился ксерокс, и я перестала бегать через дорогу, чтобы отксерить страничку "Энциклопедии" очередному любителю цветов. А потом и полочка с книгами появилась — цветные иллюстрации, подарочное оформление — опять-таки для тех же любителей, что только начинают.
А ведь я перед отъездом так и не зашла в магазин, не попрощалась. Даже не позвонила. Как Вера Петровна разговаривает по телефону — это же кошмар и ужас! Человек в голодный обморок упасть может, общаясь с ней. И трубку не бросишь — неудобно, да и определитель у нее на телефоне стоит, а после такого "случайного рассоединения" разговор затянется еще на час. Лучше уж вообще не давать ей своего номера. И чего мне это стоило — как вспомню, так вздрогну!
Бывают такие суперобщительные люди, от которых на необитаемый остров хочется сбежать. Или за границу.
Иногда мне кажется, что за границу я именно что сбегаю.
Об отъезде Родаль сообщил за два дня. Молчал, молчал и вдруг заявляет: "Мы ест быстро ехат ко мне дом!" Да и то, если бы у нас были готовы все справки, мы бы на день раньше выехали. Хорошо, что загранпаспорт у меня уже был — Мамирьяна заставила сделать. Сказала, что с таким знакомым паспорт никогда лишним не будет. И как в воду глядела. Через три дня после роддома погнала меня сдавать документы, и сама со мной поехала. Потратила мои деньги и свое время. Но приняли нас без очереди и паспорт обещали сделать быстро.
— Заходите после новогодних праздников, — так мне сказала одна вежливая, улыбчивая тетечка.
Я пообещала зайти и спасибо ей сказала. Так Мамирьяна надо мной всю дорогу смеялась.
— Те, кто только "спасибо" расплачиваются, по полгода паспорт ждут. То им бланков не хватает, то справка какая-нибудь потеряется. Вот и ходят эти бестолковые туда-сюда, ни себе, ни людям покоя не дают. Хоть ты будь умнее.
Так я потратила целую кучу денег, но через три недели получила загранпаспорт. Можно подумать, что он — самое важное в моей жизни. А Мамирьяна опять недовольна — устроила ор и скандал, когда узнала, что я собираюсь уезжать.
— А постоянный контракт, а деньги?! А справки ты все собрала? Забудешь какую-нибудь бумажку и тебя на границе зажопят! — кричала она мне в трубку. Я ничего отвечать не стала и она сказала уже спокойнее: — Ладно, жди, скоро буду! — и отключилась.
И справки, и контракт Родаль оформил за один день. Не сам, конечно. Мамирьянин юрист только глазки скромно потупил и сообщил, что нет ничего невозможного, если знать кому и сколько отшуршать. И только когда половину моих денег Мамирьяна взяла на сохранение — "все равно ты потратишь или потеряешь!" — а вторую половину мы положили в банк на какой-то хитрый счет, сестричка отпустила меня на заработки. Еще и посоветовала присмотреть за границей богатого мужа.
— Учти, Ксюха, наши девахи там первыми красавицами считаются. Местные мадамы выглядят, как глиста после голодовки. А те, кто не сидит на диетах, разжираются так, как ни одна наша баба не раскормится. Ты там, с твоим выменем, главной сексбомбой станешь! К тому же у тебя всё натуральное — никакой синтетики, а это дорогого стоит. Так что смотри там в оба, клювом не щелкай, "да" или "нет" говорить не спеши — сначала со мной посоветуйся.
Насчет "вымени" Мамирьяна, как всегда преувеличила. Не такая уж большая грудь у меня стала. Вот через месяц-полтора, когда молока будет еще больше, она может увеличиться на несколько размеров. Правда, в три, в три с половиной месяца у мамочек бывает молочный кризис — это когда молока становится меньше и ребенок вроде бы не наедается. И кричит, особенно по ночам. Вот тогда мамочки начинают паниковать и подкармливать малыша всякими смесями. А ребенок мается животиком, кричит еще больше и худеет, а мамочка нервничает и молоко у нее совсем пропадает. Вот Ольга и предупреждала всех нас: не паниковать, не нервничать, когда молока станет меньше, прикладывать ребенка к груди хоть двенадцать, хоть шестнадцать раз в сутки, а самой пить больше чая с молоком или любой другой жидкости. Где-то через неделю кризис обычно проходит и молока опять становится достаточно. Главное пережить эти дни спокойно и без всяких подкормок.
А вот Ольге перед отъездом я успела позвонить. Бог знает, когда мы еще увидимся. Мобильный она так и не купила, да и толку от него: за городом связи уже нет. Вот я и позвонила с обычного, узнала, как ее дела, а потом и сама похвасталась — рассказала, как растут мои мальчики, как вес набирают. Темненький за месяц девятьсот двадцать граммов набрал, а Олежка только восемьсот. И ни одного приступа у темненького больше не было (тьфу-тьфу, чтобы не сглазить).
Не ожидала, что Ольга начнет меня хвалить. Она сказала, что за такой уход и такое молоко мне медаль полагается. А еще сказала, что детки с маленьким весом в первые два-три месяца всегда вес хорошо набирают, некоторые на килограмм в месяц могут поправиться, если молока у мамы много. А вот такие богатыри, как мой Олежка, вес обычно набирают скромнее — граммов пятьсот-шестьсот в месяц — и это вполне нормально, и не надо переживать. И правильно, что я начала купать маленьких. Пупочек зажил — можно в воду. И на животик уже можно выкладывать — меньше болеть будет, и спинка у малыша крепче станет, и голову начнет раньше поднимать. Короче, я молодчина и всё делаю правильно.
Хорошая Ольга женщина, побольше бы таких. Чем-то на нашу уборщицу, на тетю Зою похожа. Та тоже переживала за меня и часто говорила: "Девонька, нельзя так ненавидеть людей. Их терпеть надо. Терпеть и прощать". Можно подумать, я всех подряд ненавижу! Вот и в последний день такое же мне сказала, после того, как хозяйка провела со мной беседу на тему: "Как надо разговаривать с покупателями и чего нельзя им говорить". Послушать тетю Зою, то все мои беды от большого ума. Мол, умным и правильным женщинам трудно жить в этой жизни. Хозяйку-то я почти не слышала — ничего нового она всё равно не скажет, а вот тетю Зою... хорошая она женщина и добрая. И может быть, где-то она и права насчет меня.
Мне ведь Артемка еще в апреле пожениться предложил, когда я только узнала, что беременна. Денек-другой подумал и предложил. А я тоже подумала и отказалась. Ну, какая свадьба может быть в апреле? "Весь апрель никому не верь!" — так ведь говорят. Вот я и не захотела, чтобы мы всю жизнь друг другу не верили. И в мае расписываться не захотела — те, кто в мае женятся, потом всю жизнь маются. Решила, что правильным будет сначала сессию сдать, а в июне в ЗАГС идти — всё равно живота еще видно не будет. Да и кому какое дело, беременной я замуж выхожу или "голубкой беспорочной"?! Это только нас с Темкой касается. Вот и дорешалась. Кто знает, как бы всё повернулось, если бы я сразу согласилась. Может, и Артемка жив бы остался, не поехал бы на ту дурацкую подработку, и мне ехать за границу не пришлось бы. Вернее, не ехать, а уже идти.
Из города мы выбрались очень удачно — дождь смыл весь снег и прекратился. Эта зима вообще щедрая на оттепели и дожди, а вот на снег и морозы — очень даже скупая. Но для поездки теплая погода лучше, чем снежная и морозная. Еще и недели не прошло, как я стала приучать малышей к прогулкам. Пока только на балконе, по несколько минут, а к концу недели до часа собиралась довести, но гроза поломала все планы. После четвертой прогулки это случилось. Темненькому захотелось "попеть", разбудил Олежку, тот тоже рот открыл — вот я и занесла маленьких раньше, чтобы не наглотались холодного воздуха. Уже и балконную дверь закрывала, когда молния прилетела. Маленький такой огненный шарик. Балкон у меня старый, даже деревянных перил нет, только металлическая решетка. Молния прокатилась по верху решетки и улетела за угол дома. А столбики у решетки поплыли, как свечи от жары.
Родаль, когда мой балкон увидел, сразу заговорил о переезде. Можно подумать, что за границей не бывает гроз и шаровых молний. Но спорить я не стала, какая разница — в этом месяце уезжать или в следующем. Родаль еще в первые дни после роддома сказал, что долго оставаться здесь не может, что если я поеду с ним, то он "дат помогат". При Мамирьяне сказал, вот она и затеяла всю эту возню с загранпаспортом — "не будь дурой, Ксюха, увидишь мир на халяву!" Я тогда похихикала и стишок произнесла. Сам собой он как-то сложился.
Это сладкое слово "халява"!
Не могу перед ним устоять.
Не люблю я словечко "облава"
Усмехаюсь от слова "блядь".
Много разных слов и словечек
В языке нашем русском живет.
Заграничный, чужой человечек
Их понять никак не могёт.
Родаль и вправду ничего не понял, а от сестрички я огребла очередную нотацию. И какая я дура непроходимая, и что думать надо головой, а не в облаках витать и стишата читать, и что денежки счет любят, а мужики — тех баб, кто помогает им эти денежки тратить. А если мужик не такой, то он козел и жмот, и встречаться с ним будет только самая последняя дура. За границей тоже умные мужики живут и деньгу умеют заработать...
Дальше я уже не слушала. Маринку не переслушаешь и не переспоришь. На заграницу я не рассчитывала, да и кому я там нужна? Думала только, что Родаль ближе к лету уедет, когда маленький и без грудного вскармливания обойтись сможет. Но если мужику в январе приспичило уехать, значит едем! Потому как "дети с Сана ест бить хорошо". А почему бы им плохо есть, если работа у них такая. Конечно, через месяц мальчики стали бы больше и крепче, но кто знает, какая погода будет через месяц?
Машина у Родаля большая, но загрузили мы ее дальше некуда. Точнее, я загружала, а этот красавчик стоял и ждал, когда закончу. А у меня только сумок две штуки. И каждая не большая, а очень большая — такие баулы еще мечтой оккупанта называют. Две сумки за один раз никак не унесешь — вот и пришлось два раза туда-сюда смотаться. Еще детская кроватка — двойная, деревянная, с опускающейся спинкой и матрасиками из кокосовой стружки. Очень удобные, только места много занимают — целую сумку под постельное пришлось отвести. И как такую замечательную кроватку с собой не взять? Три недели как купила, только-только привыкла — и бросить? А вдруг за границей кроватки хуже и дороже, а маленьким в этой хорошо. Вот и пришлось разобрать, увязать и оттащить к машине. Ванночку тоже с собой взяла — легкую, из небьющейся пластмассы, вместе с кроваткой купленную. Когда я притащила к машине коляску — двойную, складную, летне-зимнюю, тоже на деньги Родаля купленную — он вдруг сказал:
— Сана ест тяжело брать. Это бить плохо.
Заботливый какой! А сам даже от машины не отошел. И ни одной сумки еще в багажник не впихнул — всё мне пришлось делать. Понятно, что таскать такие тяжести мне сейчас не полезно, а что делать, если больше некому? Родаль, как приклеенный, возле машины стоит, будто ее угнать могут, прямо от подъезда и посреди белого дня. Или машина растает, как сиреневый туман, если ее оставить на пять минут? Или не мужское это дело, тяжести таскать? Ничего этого я Родалю, конечно, не сказала, но большой радости перед отъездом не испытывала.
Уже поднимаясь за мальчиками, вспомнила, как баба Уля про войну рассказывала. Она тогда совсем маленькой была, но время, когда бабы и в поле, и в коморе без мужиков обходились, застала. О тех временах и частушку сложили:
Я и баба, и мужик
Я и лошадь, я и бык.
Сама сею и пахаю,
Сама пью, сама гуляю.
Во времена были! А женщины жили и не жаловались. Вот и мне жаловаться глупо, да и некому. Ну, тяжело сейчас, так через час легко станет, а час можно и потерпеть. Или два часа.
Мои маленькие, после таких сумок, совсем невесомыми показались. И ни один не проснулся, когда я навесила на себя переносные люльки, а в руки взяла пакет с едой. Кто знает, сколько ехать будем, и когда обедать, а есть мне уже и сейчас хочется. Вот только некогда жевать, посидела немножко в прихожей — перед дальней дорогой так полагается, записку для хозяев на зеркале оставила и пошла. Как там в любимой папиной песне: "Прощай родная сторона. Увидимся ли вскоре?.."
Быстро погрузила всё в багажник, забралась в машину и только тогда поняла, что Родаль никаких вещей с собой не взял. Только больную жену в спальник упаковал и к переднему сиденью пристегнул. Налегке ездит красавчик, ничего не скажешь. Я так не могу. Я, когда в поход на два дня иду, то полный рюкзак набиваю. И всё самое необходимое беру, ничего лишнего! Ну, нет у меня привычки ходить с пустыми руками, а когда что-то понадобится — покупать. И выбросить хорошую вещь только потому, что сейчас она мне не нужна, такой привычки тоже нет. Да меня отец за такую привычку прибил бы и пикнуть не успела! У него дома целый сарай забит тем, что может еще понадобится. Не удивлюсь, если там и дедовы заначки сохранились.
