— Джедаи? — я переспросил, до того, как успел понять, как глупо это звучит. Потрясение от этого заявления было слишком сильно, как и беспокойство.
— Орден жаждет показать свою лояльность Империи, львиная часть пострадавших на площади была перенаправленная ушлыми магистрами в Лечебницу при Храме. Джедаи крайне не хотят, чтобы досадное происшествие бросило тень на Светлый Образ храма, — съехидничал Император. В тот момент мне показалось, что он цитирует кем-то сказанные слова.
— Спасибо, учитель... — я коротко склонил голову, намереваясь незамедлительно отправиться в Храм. Вопросы по происшествию на площади могут и подождать.
— Не так быстро, ученик... Думаю, пришло время оценить твои способности, заодно это послужит тебе ещё одним маленьким уроком, — проворковал Император, опускаясь обратно на своё царственное место и любовно поглаживая подлокотники трона.
— Взгляни на разумных, что стоят перед тобой... Инквизиторы, опора будущего величия моей Империи. Каждый из них отдал бы свою правую руку, лишь за то, чтобы назвать меня учителем, — продолжил император. — Давай же, дадим им небольшой шанс. Победивший тебя в бою... сможет стать моим личным учеником. Не находишь, что это будет честно?
— Тогда твоему будущему фавориту придется докинуть ещё и ноги, — коротко выпалил я, разворачиваясь к трону.
— Ученик... постарайся никого не убить... лишние смерти вызовут моё крайнее недовольство, — проронил император, усаживаясь поудобнее, резко взвинчивая для меня сложность предстоящего боя.
Они начали медленно приближаться, молча, обходя меня полукругом. Примерно на полпути, семь целеустремлённых фигур сбросили тёмно-красные плащи, открывая моему взору вполне стандартную имперскую форму. Чёрную, точно такую же, как и у сил Внутренней безопасности Империи.
К мерному жужжанию дефлекторных щитов добавился звук световых мечей. Семи красных клинков. В руках людей, готовых без всяких сомнений убить меня. Но это не произвело на меня никакого впечатления. Быть может, потрать я немного времени, это и могло бы стать интересным. Хотя, условие, поставленное императором, связало меня по рукам и ногам.
Мои визави терпеливо ожидали от меня первого шага. Я чувствовал предвкушение и нетерпение этих одаренных. Каждый из них уже мысленно примерял на себя мою уродливую маску. Убить их... Да, вполне вероятно, я смогу это сделать, но победить... Пока для меня это совершенно недостижимая высота мастерства. Но это не значит, что я беззащитен.
Я вспомнил чувство неотвратимой смерти. Чувство, которое я ощутил, стоя под башней. Как оборвалось моё сердце, когда Асока упала. Как, со всё усиливающимся жаром, меч только что убитой мной девочки, жёг мою плоть. Я собрал в себе страх, ненависть и боль, терзающие моё тело. Неведомым образом усилил их до предела, так, что перед глазами забегали белые круги, а сердце застучало в висках — и отпустил, вместе с очередным механическим вдохом.
Ситхи — это страсть... Что ж, получите её сполна!
Перестук падающих на пол мечей стал музыкой для моих ушей. А застывшая на лице императора гримаса, лучшей усладой для глаз. Нет, император не был испуган, не был он и удивлён, просто он с лихвой глотнул всю прелесть транслируемых мной чувств. Однако этого было ничтожно мало, чтобы сломить его волю.
Интерлюдия. Учитель и Ученик
Мерное жужжание дефлекторных щитов, прерываемое только раскатистым дыханием. Чёрная фигура у подножия трона, в окружении семи согнувшихся, практически упавших, одарённых. Ярко-красные пятна их мантий единственным цветным пятном диссонируют с остальным убранством тронного зала.
Одаренные, носящие гордые лики древних Тёмных владык, уткнулись в пол перед владыкой новым. Семеро одарённых согнутых давлением Силы. На коленях, уронив мечи, признали своё поражение.
Что бы сказали на это представители древней гордой расы? Древние Ситхи, чьё имя украли у Старой империи адепты Тёмной стороны. Сейчас от той Империи, что когда-то раскинулась на полгалактики, осталось лишь только это слово, и лики на древних храмах.
Обломки некогда великого государства стали фундаментом, на котором расцвела эпоха Корусканта и Куата... Частички технологий, артефактов, послужили тем толчком, что позволил вырваться из гравитационных колодцев родных систем.
Сейчас же, остатки былой Империи представляют интерес только для многочисленных коллекционеров, музеев и археологов. Чудеса современных технологий, что даже не снились древней расе, первой покорившей звёзды. Они колонизировали космос, иронично, что этот космос и стал причиной их гибели.
Древние тёмные владыки... О, сидящий на троне Император мог бы многое рассказать о них. В его сокровищнице они бережно хранятся, закрытые множеством мощнейших дефлекторных щитов, но там вы не найдёте ауродиума, кредитов, бескара, а так же расписок, акций или любого другого имущества.
Конечно, Шив Палпатин был богат, но его богатство измерялось в другом. В его сокровищнице, ровными рядами, на каменных постаментах, стояли маленькие пирамидки. Красные, голубые и даже несколько белых... Голокроны. Его самое большое сокровище, знания. Почти совершенная технология сохранения памяти.
Император мог изрядно удивить любого историка, рассказав гораздо больше, чем было известно о Великой Империи, или Империи Ситхов. В отличие от остальных, старый ситх знал о временах её падения больше, чем, вероятно, кто бы то ни было в галактике. Даже хранители знаний в Храме джедаев не смогли бы оспорить у Императора его первенство.
— Я доволен тобой, ученик, — проговорил Владыка, с интересом осматривая тела у подножия трона. Сила его протеже припечатала их к полу надежней любого другого оружия. Что же, это будет им хорошим уроком.
Хотя, следовало признать, этот удар был неожиданным даже для него. И сотвори такое Лорд Вейдер в пылу поединка, это могло бы стать опасным. Пусть этот удар нарушил концентрацию Палпатина всего на мгновение, но в скоротечном бою, даже это мгновение могло бы стать фатальным.
Жаль, но предстоящий поединок не освобождал его от обязанностей Императора. Сухие губы Палпатина искривились в неприятной улыбке... Власть ? это всегда много работы... иначе, Власть это смерть.
Сила медленно наполняла зал, как будто просачиваясь сквозь стены, по мере того, как его ученик приближался всё ближе. Сейчас она практически клубилась вокруг, сгустившись до ощущения киселя. Сила, непокорная, безразличная, что так легко откликается на волю своего Избранного.
Он стоял у подножия трона, свет оттенял чёрную искорёженную фигуру. Оплавленный доспех, изодранный плащ, чёрная проплешина на когда-то блестящем наплечнике. Несколько чёрных полос на закрытом шлеме. Тяжёлое, прерывистое дыхание, и острая боль, вкус крови на губах. Живое воплощение ярости.
Красные линзы его шлема пошли волнами, отъезжая вверх и в стороны, будто амбразуры. Открывая два пронзительно-жёлтых глаза, удивительно ярких в полутьме тени, отбрасываемой шлемом.
Острое чувство Силы, непреодолимой мощи, окружило императора, стало практически осязаемым. И в этом окружающем вихре Силы он наконец-то ощутил так нужные ему нотки.
Тёмная сторона дохнула ему в лицо болью, злобой, яростью, ненавистью, звякнув тоненькой ноткой предвкушения. На этот раз радость императора была по-настоящему искренней. Его ученик, одарённый, в которого было вложено столько сил и средств, успешно прошёл своё испытание.
Тёмная сторона, у неё нет цвета, нет вкуса, нет запаха, но тот, кого она хоть однажды коснулась, никогда не забудет это ощущение. Его ученик легко мог обмануть джедаев, выдавая себя за Ситха. Его Сила, подчиняясь его воле, обманывала их так же успешно, как и не давала узнать его настоящую сущность.
Только вся эта маскировка не имела для настоящего Ситха никакого значения. Человека, большую часть своей жизни проведшего в постижении Тёмной стороны, невозможно было обмануть столь дешевым представлением.
Сейчас перед ним стоял уже инициированный тёмный, успешно прошедший единственное испытание на право называть себя ситхом. Окунувшийся по самую шею во Тьму и не потерявший разума, не поддавшийся эмоциям. Сколько перспективных учеников пали, не пройдя этот невидимый фильтр, барьер что отделяет Ситха от психопата, не властного ни над собой, ни над собственной Силой.
Бывший его ученик не прошёл этот барьер. Ему не хватило мужества, чтобы взять вырвавшуюся из него Тёмную сторону в железную хватку. Обуздать эмоции, обуздать боль и горе от предательства. Подчинить себя себе, сделать чувства своим орудием. Обрести власть над силой... Вместо этого Сила обрела власть над ним.
Император понял, что улыбается, с интересом рассматривая стоящую подле его трона фигуру. Запущенные им изменения преобразили его ученика. Ушла нерешительность, где-то затерялись сомнения, практически исчез страх, оставшись только в необходимой мере. Даже доспех, кажется, стал темнее, словно поглощая окружающий свет своей матовой обожженной поверхностью.
О, сейчас он мог бы сказать стоящему перед ним человеку очень многое. Из того, что попавший в его руки великовозрастный юнец просто не понял бы. Вот только время для слов ещё не пришло. Тёмный подле его трона поймёт сейчас только один тип разговора.
Глаза Императора вспыхнули, в мгновение набираясь золотым блеском... Сила, всё это время стянутая тугим узлом где-то в районе его груди, распрямилась. Разрывая и отбрасывая во все стороны, казалось бы, секунду назад, непреодолимую мощь его ученика.
Дарт Вейдер пошатнулся, а значит, он что-то почувствовал, эти знания мелкими камушками просыпались в чертоги разума Сидиуса. Гнев поднимался из глубин его естества, привычно волнами наполняя тело Силой. Весёлая злость давала лёгкость и азарт... С азартом просто было веселее.
Несмотря на обуревающие его эмоции, император нарочито медленно поднялся с трона. Десятки экранов, видимые только ему, погасли.
— Пришло время для ещё одного урока, мой ученик, — спокойно проговорил Владыка Сидиус, спускаясь по ступеням вниз к ожидающему его тёмному.
Его ученик молчал, транслируя во все стороны Силу, боль, ненависть, отчаянье, страх, горе, печаль... которые вдруг вихрем, втянулись в своего проводника. Дарт Вейдер пошатнулся, а Инквизиторы зашевелились на полу, только что поняв, что наконец-то могут дышать.
Через мгновение вся Мощь, вся Сила, собранная его учеником, ударила в императора. Удар был настолько силён, что у Шива Палпатина зашевелились волосы, словно он шёл против лёгкого ветерка. Однако, он даже не сбился с шага, обманчиво медленно спускаясь к подножию трона.
— Не вмешивайтесь, — последовала короткая фраза-приказ для его инквизиторов. Сейчас они будут только мешать.
Его световой меч активировался с ярко-жёлтой вспышкой. Это можно было бы списать на легкую несбалансированность его искусственного кайбер-кристалла, но было сделано нарочно, чтобы на короткое мгновение ослепить противника Ситха. Часто этого было достаточно, чтобы второй удар не потребовался.
Оранжевый клинок напоролся на льдисто-голубой меч его ученика. Жёсткий блок, уход, потом уколол, менее опытный фехтовальщик был бы уже проткнут. Однако Сидиус изящным, почти танцевальным движением, ушёл от обычного обманчиво-неуклюжего тычка.
— Не могу не отметить твоих успехов — процедил император.
Дарт Вейдер промолчал, просто перетёкая в другую стойку, отдаленно напоминающую базовую стойку Соресу, с той разницей, что меч его был отведён вниз и в сторону, а не выставлен перед собой.
Жёлто-оранжевый световой клинок выбил кучу искр, соприкоснувшись с неподатливыми металлом. Выпад императора Лорд принял на бескаровый наруч, и Шив Палпатин был вынужден тут же разорвать дистанцию, уходя от выпада, который обезглавил бы его, будь он чуть менее проворным.
— Что ж, ты стал весьма неудобным противником, но этого недостаточно. Твоё обучение должно быть продолжено... и сейчас самое время для этого урока, — прошипел император.
Мечи вновь столкнулись, яркая вспышка осветила тронный зал, руки императора напряглись, ноги словно вросли в пол. Но меч в его ладонях не сдвинулся и на сантиметр. Складывалось впечатление, что его клинок столкнулся с силовым полем.
Жёсткий блок, в исполнении его протеже, был по-прежнему неповторим. А затем он ударил, сделав классический выпад, сверху вниз. Император подставил под него самый кончик своего меча, мягко уходя из-под удара. Вспышка, руки неприятно загудели, даже приняв удар по касательной.
В следующую секунду оранжевое лезвие выбило сонм искр из подставленного учеником наплечника. Размашистый удар из стороны в сторону преследовал ускользающую от выпада фигуру императора.
Вспышка. Кончик оранжевого меча едва касается изодранного края плаща. Короткая вспышка боли, незыблемая чёрная фигура, кажется, слегка пошатнулась, чтобы в следующее мгновение её правый кулак буквально выстрелил.
Император разминулся с ударом, ощутив, как встают на загривке волосы. Смерть проскользнула в миллиметре от его носа, слегка ободрав кончик. Дарт Вейдер стал сильнее с их последней встречи в поединке, но этого было недостаточно.
Кувырок, обманчиво слабый удар мыском сапога в шлем, заставил его ученика пошатнуться, а на наплечнике его брони появилась новая зарубка. Оранжевый меч очерчивал огненно-красные дуги, каждый раз находя брешь в защите ученика. С каждой секундой Дарт Вейдер терял инициативу, каждый раз всё больше сбивался, каждое мгновение приближало его к поражению. Император уже предчувствовал свой триумф, с каждой секундой захлопывая ловушку.
Несколько дней без сна, тяжёлый бой, ментальное напряжение, падение во Тьму. Игра эмоциями, всё это большая ловушка. Он должен не просто победить ученика ? он должен вынудить его признать своё поражение. И старый ситх превосходно умел это делать.
Кувырок, они поменялись местами, император всё ближе теснил своего первого Лорда к трону. Инквизиторы безмолвно наблюдали. С каждым мгновением Дарт Вейдер слабел, отступая, теряя части своего плаща и получая новые зарубки на бескаровой броне.
И в это мгновение мир выцвел, краски словно вытянули из окружающего мира. Шив Палатин сбился с шага, резко разрывая дистанцию, его дыхание перехватило. Он бы упал, если бы тело само, без участия разума, не приняло привычную стойку.
Злость и ярость, эмоции, что были неотъемлемой частью его силы, словно вытягивали из императора, мир сузился до стоящей перед ним фигуры. Он почувствовал как слабеет. Лёгкое прикосновение страха, а затем с ладоней императора ударили молнии.
Шив Палпатин ударил, не сдерживаясь, одна из ветвей молнии, прочертив чёрную борозду, мгновенно убила одного из инквизиторов. Но ни один из смертоносных разрядов не достиг тела его ученика. Они огибали его, словно боясь приблизиться, а он шёл вперёд, отведя свой меч, назад и вниз.
Этих нескольких мгновений императору хватило, чтобы придти в себя. Отринуть от себя воздействие, вытягивающее все чувства. Но его ученик уже сократил дистанцию. Император ударил, целя в грудь, желая проткнуть, выбить его ученика из состояния техники доопад. Останется жив, можно и вылечить.
