1 - Безымянный раб (главы 1 - 20)

Но и это продолжалось недолго. Первым успокоился чёрный камень — миг и колышущаяся маслянистая поверхность снова обернулась потрескавшимся камнем. Серый комок на месте тела продолжал бессмысленно колыхаться ещё какое-то время, пока что-то не произошло и движения не приобрели какую-то осмысленность, какой-то скрытый ритм. Вот проявились затянутые плёнкой силуэт головы и плеч, затем спины и... движения прекратились. Словно работа сумасшедшего скульптора застыла на вершине скалы.

Пауза затянулась. Ярик уже не мог смотреть без содрогания на эту, вызывающую необъяснимое чувство гадливости, фигуру. И в этот момент со скрывавшегося под серой плёнкой существа словно сдёрнули полог. Плёнка прорвалась как гнойник и явила на свет своё содержимое. Перед Яриком застыла фигура необъяснимого существа, родившегося из мёртвого остова. Судя по всему, то, что раньше было костями дракона переродилось в ЭТО. Кошмарная шипастая голова с выступающими из верхней челюсти тридцатисантиметровыми клыками, огромные пустые провалы глазниц; короткое, но очень плотное туловище с четырьмя толстыми когтистыми лапами; длинный костяной хвост с навершием в виде маленькой головы и какие-то два словно бы свёртка из мелких костей за плечами.

Ярик поцокал языком. Полная ирреальность происходящего сказывалась на восприятии. Вместо чувства страха, возникло ощущение брезгливости по отношению к столь мерзкому творению, насилующему самим фактом своего существования понятия красоты и изящества. И тут произошло нечто ужасное — в это недвижимую статую, творение извращённого, больного разума словно вдохнули жизнь. Дрогнули плечи, шевельнулся хвост, застучали костяшки в "мешках" за плечами и начала поворачиваться голова. В это время все чувства Ярослава были устремлены к одному месту — к пустым провалам глазниц. Там, в их тёмных глубинах, зарождалась жизнь. Искры тёмного огня раздувались, превращаясь в брызжущие тьмой омуты, готовые затянуть неосторожную душу в самые бездны ада. Недвижимая статуя ожила.

Ярослав отшатнулся. Глаза неведомой твари смотрели прямо на него. Раздалось шипение, мешки за плечами развернулись в пучки полутораметровых щупалец с тёмными когтями-ятаганами на каждом. Хотелось сравнить её с таким любимым образом писателей, как машина смерти. Но почему машина? Любая машина, аппарат, есть плод, акт творения человеческого гения, но как бы ни было продумано людское создание оно всегда будет нести печать незавершённости, содержать в себе возможность доработок и улучшений. Это же было совершенное существо, существо предназначенное для убийства. Да куда там предназначенное, существующее только ради одного — сеять смерть. Сама первородная тьма глядела из-за спины монстра.

Тварь встала на задние лапы и издала чудовищный полурёв-полукрик, бросая вызов всему живому. После этого в голове у Ярика раздался знакомый голос Рошага: "Я найду тебя, червь. Найду, и ты проклянёшь тот день. Жди меня, грязерождённый!"

И после этих слов мир перед глазами Ярика завертелся дикой каруселью, меняя небо и землю местами. Серая пелена накрыла его сознание.

* * *

Зверь открыл глаза: мир был полон красок и необычных запахов. Шелестела трава и шуршали ветки. Хотелось скакать и прыгать, издавая звуки удовольствия и радости. Мир прекрасен. В нём есть добыча с такой тёплой, почти горячей кровью, есть враги и битвы с ними. В нём есть пушистый-с-тёплым-и-влажным-носом, от которого пахнет молоком и парным мясом, с ним тепло и хорошо. Но зверь уже вырос и пора расставаться. Это плохо...

Но есть мир и есть зверь. И мир ждёт его. А ещё есть Большой. Он где-то далеко-далеко. Его трудно ощутить, но есть. И это просто замечательно. До него придётся долго-долго бежать, но зверь его найдёт и тогда всё будет хорошо. Будет много врагов и добычи...

Серо-стальное тело с короткой шерстью змейкой просочилось сквозь узкий вход в дупло и каплей ртути стекло на землю. Изредка задирая клиновидную головку с бусинками глаз вверх, как бы пробуя воздух, зверь помчался на восток. Конечно же он не знал, что там восток, но там находился Большой и этого было достаточно.

Глава 20

Ярик задёргал носом: что-то тёплое и очень щекотное устроилось на его носу. Это место жутко хотелось почесать, крепкими ногтями раздирая кожу. Вокруг приглушённо раздавался шум просыпающегося лагеря. Нудно ворчали шестилапы, зло шипели тирры, раздались первые голоса людей.

"Пора вставать! Негоже рабу валяться больше, чем хозяева. Нужно ещё проклятых шестилапов чистить. Они ведь за ночь небось такое устроили, сволочи...", — внутренний голос опять начал привычный нудёж.

Ярик открыл глаза и тут же их зажмурил: он лежал лицом в сторону Порубежных гор и солнце теперь светило ему прямо в глаза сквозь широкие щели в щите. Ярослав недовольно дёрнулся и вскочил, забыв где он находится. Его голова с размаху впечаталась в днище повозки. Раздался глухой удар. Изнутри раздались проклятия и угрозы. Любящий поспать Дукан лежал как раз над Яриком, и удар прервал его радужные сны. Сегодня, Ярику придётся пошустрить, если он не захочет получить небольшую трёпку. Молодой раб развязал узлы и приподнял щит, висящий между колёсами. Рабы, ночующие под повозкой служили ещё одним рубежом охраны: если бы коварный враг полез ночью через эти щиты, то он гарантированно натолкнулся бы на спящего человека, то есть рабы служили неким аналогом сигнализации. Чем дольше он здесь жил, тем больше Ярик поражался практичности этих дикарей.

Выбравшись из-под повозки человек метнулся к ящику позади повозки и достал оттуда свои орудия труда: совок, скребок и плотный мешок. С помощью первых двух он должен был в кратчайшие сроки собрать все продукты жизнедеятельности хозяйского шестилапа в этот мешок. Потом, на долгих стоянках, содержимое мешка клали под гнёт и высушивали, превращая эту гадость в сухие брикеты, которые отлично горели. А если их ещё полить из специальной бутылочки, то при горении они даже не воняли! Если Ярику не изменяла память, на Земле такие брикеты назывались кизяками (или кизяком?).

Ярослав споро наполнял мешок. Что поделаешь — сноровка. Как бы это ни было неприятно, но если выполнять такую работу месяцами, то можно достичь невиданного профессионализма.

— Профессиональный уборщик навоза с университетским образованием. Каково? — ругаясь сквозь зубы бормотал под нос всё ещё сонный Ярослав.

И в этот момент его сонливость как рукой сняло: он вспомнил вчёрашний вечер и ночные кошмары. Если подумать про возможность снятия Тёмного ошейника, то становится ясно, что это дела не одного месяца. А если вспомнить про почти смертельную усталость... придётся измыслить способ улучшения своего питания. Ярик прислушался к своему организму: есть хотелось очень и очень сильно, но отдых сделал своё дело — мышцы только самую чуточку ныли, как после сильных перегрузок.

Но вот что касается кошмаров, то тут возникает очень странная ситуация. С одной стороны, после столь иссушающей усталости могло присниться и не такое. Вон, на Земле после авральных работ над собственным дипломом какой только ерунды не снилось в течение целого месяца! Но с другой стороны, перед похищением в этот мир, Ярику тоже снились сны, и они тоже предупреждали о грядущих напастях. А уж сегодняшний сон, по реалистичности и убедительности дал бы тому сто очков вперёд. Очень мерзкий и убедительный сон.

"Ну, чего-то подобного и следовало ожидать: если нас бьют, то бьют серьёзно! Рошаг ожил. Ну надо же! Хотя от этой магии можно ожидать всего", — Ярик застыл около терпеливо стоящего в ожидании уборки шестилапа. — "И зуб на меня имеет, гадина! Я, говорит, тебя найду! Да ищи, только долго придётся, не один месяц и не два... А мне к тому времени надо будет освободиться и убраться отсюда подальше".

Где-то, на самом краю разума Ярик подивился своему спокойствию. Какой-то не такой он стал, излишне спокойный и хладнокровный что ли? Раньше было иначе. И нельзя всё это списать на постоянно преодолеваемые препятствия и борьбу за выживание, ой нельзя!

Тут вспомнился самый последний сон. Этот был вообще какой-то странный. Не то чтобы на фоне кошмара с оживлением Рошага, этот сон вообще был на редкость приятен. Добрый такой, красивый. Словно Ярик поселился в теле маленького, но смелого зверька, который только-только покинул родное дупло (гнездо?) и отправился на поиски приключений или какого-то там Большого. Такие сны бывают у детей, когда они ощущают себя персонажами мультиков и странствуют с ними по выдуманным мирам. Да вот беда, Ярик давно уже не ребёнок, да и не было налёта нереальности или выдуманности в этом сне. Слишком чёткие были мельчайшие детали, придающие сну черты реальности и свершённости. Но причём здесь он?...

— Ты, выкидыш рыкача!!! — за спиной раздался разъярённый голос Дарга и Ярика скрутила сильнейшая боль: хозяин активировал ошейник.

— Почему шестилап до сих пор ещё не вычищен, а ты тут стоишь и мечтаешь?! Как только окажемся по ту сторону гор, ты будешь наказан, — сказав последнее ледяным тоном господин Дарг развернулся и направился к своему тирру.

Ярик чертыхнулся про себя: Дарг слов на ветер никогда не бросал. И надо было ему вставать раскрыв рот, забыв о работе?! Надо ли говорить, что шестилап оказался обихожен в течение считанных минут. Никогда ещё Ярик не работал столь быстро.

А весь лагерь пришёл в движение. Люди суетились, спешили. Несколько всадников на молодых быстроногих тиррах направились в сторону гор — Дарг приказал разведать дорогу. Все суетились, спешно готовя повозки к дальнейшему движению. Обедать приходилось на ходу. Помня о своём решении лучше питаться Ярик спрятал выданную ему лепёшку с малюсеньким куском мяса за бортом повозки. Ему хорошо запомнился ещё школьный курс то ли анатомии, то ли биологии, а может и вообще — ботаники, на котором старая, ещё советской закалки учительница, говорила им, молодым оболтусам, о высочайшем уровне усвоения тщательно прожёванной пищи. Пускай это мелочь, но даже ей нельзя было пренебрегать на пути к свободе!

Создав таким образом заначку на время движения, Ярик бросился помогать Дукану впрягать шестилапа. Проклятая скотина опять упрямилась, протестующе мотая головой и притоптывая мохнатыми лапами. Наступит такая — мало не покажется!

Наконец, все подготовительные мероприятия были закончены и повозки начали трогаться с места и занимать свои строго определённые места в караване. В это время вернулись разведчики и подскакали к вождю. Выслушав доклады, Дарг махнул рукой, разрешая движение, и тронул коленями бока своего тирра. Движение началось.

* * *

Повозки шли уже много часов. Горы заполонили собой практически всё небо, что несказанно радовало Дукана. По его немногочисленным репликам, Ярик понял, что тоннель уже близко.

Через какое-то время караван сменил направление движения. Теперь они двигались на юг, вдоль подножия изрезанной трещинами скалы. Воины зорко высматривали врага, причём большинство из них ожидало нападения даже не с неба, а с гор. У Ярика так и чесался язык спросить, часто ли нападают мифические Хозяева на проходящие караваны, но сдержался — не положено!

Так двигались ещё пару часов. У Ярика появилось стойкое ощущение чужого взгляда. Словно иголочки покалывают в затылке, но никого видно не было. Чувство опасности молчало. Судя по всему что-то такое же чувствовал и проклятый шаман. Он высунулся из повозки и жестами подозвал едущего недалеко молодого воина. Тот внимательно выслушал старого шамана и стрелой понёсся куда-то в конец колонны. Вскоре он появился вместе с вождём. Тот поехал рядом с повозкой и внимательно выслушал шамана, кивнул головой. Во время разговора оба то и дело бросали взгляды на горы слева. То же что и Ярик, судя по всему заметили и остальные люди. Над караваном повисло напряжённое молчание. Повозки подтянулись поближе друг к другу. Это всё напоминало стадо овец, сбившееся в кучу при появлении волка. Что-то шло не так.

Но тут Повозка въехала в какое-то ущелье и взору Ярика открылось потрясающей силы зрелище. По бокам ущелья, стояли гигантские статуи таких знакомых Ярику существ: ящерочеловека и ящерокентавра. Гигантские, это значит они действительно были гигантскими: никак не меньше полусотни саженей в высоту, словно каждая из них была высечена из целой скалы. Почти не тронутые временем, они оказывали внушительное зрелище, буквально подавляя суровым величием искусно обработанного камня. Куда там земному сфинксу!

В отличие от уже знакомой Ярику скульптурной композиции, здесь эти существа не были изображены врагами. Более того, они явно делали одно дело — охраняли вход в долину. Величественная осанка, пронзительный взор, проникающий в самую душу, — всё это просто ошеломляло, заставляя восхищаться невиданным мастерством древних резчиков и камнетёсов. Казалось, что взгляды каменных фигур сурово вопрошают у тебя: "Имеешь ли ты право ступать по этой земле? Не замыслил ли зла?"

Ярик тряхнул длинными спутанными волосами, сгоняя наваждение. Древние строители обладали гораздо большим талантом, чем сотня земных церетели!

Пока он любовался, раскрыв рот, зрелищем двух статуй, вперёд выдвинулся небольшой отряд воинов, посланных вождём. Сам караван застыл в ожидании. Дарг остался у головной повозки, и теперь он задумчиво теребил шнур на рукояти своей сабли, пристально всматриваясь вслед ушедшему отряду. Оставшиеся всадники обшаривали окружающие скалы, держа наготове луки. Повисла напряжённая тишина. Чувство чужого взгляда не проходило.

Ярик как и все шарил взглядом вокруг: пускай он и раб, но жить хотелось очень и очень сильно, а если поверить россказням рабов о том, что гибель хозяина корда с Тёмным ошейником ведёт к неумолимой смерти последнего... В данный момент Ярик очень сильно дорожил жизнью господина Дарга.

Тут его взгляд зацепился за дорогу. Да, именно дооргу! Настоящую, мощёную каменными плитами, дорогу. Петляющий по долине с каменными стражами путь содержался в идеальном состоянии. На нём не было ни пылинки, словно его каждый день подметали заботливые руки неведомых хозяев. Вот именно, Хозяев! Уж не их ли здесь начинаются владения!?

Ярослав несколько повнимательней пригляделся к дороге: да, плиты были подобны тем, что он откопал в пыли. Вся же дорога сильно отличалась от той, что вела от горы, на которой Ярик впервые появился в этом мире. Эта была более торжественной что ли? Словно её строители задались целью явить всему свету свою власть и могущество. Ничего не скажешь, им это удалось. Истинная Дорога Королей!

Его раздумья прервал тихий ропот, волной прокатившийся по застывшему каравану. Отряд возвращался назад. Судя по их внешнему виду, они несли добрые вести. Головной всадник, оказвашийся Намиром — помощником Дарга, прокричал вождю:

— Мой вождь! Хозяева требуют повышения платы за проход впятеро!

При этих словах лицо Дарга залила мертвенная бледность. Как уже знал Ярик это было свидетельством крайней степени ярости.

— И как они это пытаются объяснить? — холод в голосе молодого вождя мог заморозить пламя в костре.

Намир, гораздо более старший и повидавший всякое на своём веку воин, судорожно сглотнул. Нет, умом он понимал, что ярость вождя направлена не против него лично, но вот с чувствами ничего не мог поделать. Но страх в нём граничил с восхищением — молодой Дарг был истинным сыном своего отца, великого Сохога. Столь же неукротимый, умеющий повелевать, прирождённый вождь. Именно он был достоен стать наследником, а не этот ублюдочный Теорн.