Я подняла брови на него.
— ...их так много, — довольно слабо закончил он.
Мгновение я разглядывала его, потом опустила руку и потянулась к маленькой зеленой Библии, которая лежала на столе.
— Это было у Коринфянов? Хм, о, да, вот здесь, — я выпрямила спину и прочитала стих. — "Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него? Но если жена растит волосы, то для нее это слава: ее волосы даны ей вместо покрывала", — я с шумом захлопнула книгу и положила обратно. — А не могли бы вы сходить к моему мужу и объяснить ему, как стыдно иметь такие волосы, как у него? — вежливо спросила я. Джейми лег спать — слабый, ритмичный храп доносился из нашей комнаты. — Или вы думаете, что он уже знает об этом?
Кристи уже был покрасневшим от напитков и лихорадки, теперь же густая краснота буквально залила его от груди до линии роста волос. Его рот двигался, беззвучно открываясь и закрываясь. Я не стала ждать, пока он решится что-либо сказать, и просто вернулась к его руке.
— Итак, — сказала я твердо, — вы должны регулярно делать упражнения, чтобы убедиться, что мышцы не спаиваются, пока заживают. Будет больно сначала, но вы должны делать это. Позвольте мне показать вам.
Я взяла его за безымянный палец, чуть ниже первого сустава, и, держа палец прямо, наклонила сустав немного вниз и внутрь.
— Вы поняли? Теперь сами. Возьмитесь другой рукой, а затем попробуйте согнуть только один сустав. Да, вот именно. Вы чувствуете напряжение, внутри, в ладони руки? Это именно то, что нужно. Теперь сделайте это с мизинцем... да. Да, это очень хорошо!
Я посмотрела вверх и улыбнулась ему. Румянец немного поблек, но он все еще пребывал в сильном замешательстве. Он не улыбнулся мне в ответ и поспешно отвел взгляд, вниз к руке.
— Правильно. Теперь, положите руку плашмя на стол... да, именно так, и постарайтесь поднять безымянный палец и мизинец, сами по себе. Да, я знаю, это нелегко. Но все же, продолжайте пробовать. Вы проголодались, мистер Кристи?
Его желудок издал громкий рык, который удивил его так же, как меня.
— Я полагаю, я мог бы немного перекусить, — нелюбезно буркнул он, нахмурившись из-за непослушности своей руки.
— Я принесу вам чего-нибудь. Продолжайте пробовать выполнять эти упражнения, договорились?
Дом был тихим, устроившимся на ночь. Было тепло, ставни оставили открытыми, и достаточное количество лунного света струилось сквозь окна, так что мне не нужно было зажигать свечу. Тень отделилась от тьмы в моей хирургической, и последовала за мной по коридору на кухню. Это Адсо оставил свою ночную охоту на мышей, в надежде на более легкую добычу.
— Привет, котик, — сказала я ему, когда он скользил мимо моих лодыжек в кладовую. — Если ты думаешь, что тебе перепадет какое-нибудь мясо, лучше подумай еще раз. Однако я могла бы снизойти до блюдца с молоком.
Круглый, приземистый молочник из белой керамики с синей полосой бледным пятном маячил в темноте. Я налила молоко в блюдце и поставила его на пол перед Адсо. Затем приступила к сбору легкого ужина, зная, что шотландские представления о легком перекусе включали в себя достаточное количество еды, чтобы насытить даже лошадь.
— Ветчина, холодный жареный картофель, холодное поджаренное пюре, хлеб с маслом, — приговаривала я шепотом, сгребая все это на большой деревянный поднос. — Котлеты из кролика, маринованные томаты, немного пирога с изюмом на десерт... что еще? — я глянула вниз, в направлении лакающих звуков, доносящихся из темноты у моих ног. ? Я бы предложила ему молоко, но он не станет его пить. Ну, полагаю, мы можем продолжить то, с чего начали — это поможет ему заснуть, — я взяла графин с виски и также поместила его на поднос.
Слабый аромат эфира плавал в темном воздухе коридора, когда я возвращалась назад к лестнице. Я подозрительно принюхалась, неужели Адсо опрокинул бутылку? Нет, аромат не был достаточно сильным для этого, решила я, всего несколько своенравных молекул, просочившихся из-под пробки.
Я одновременно испытывала два чувства — облегчение и сожаление оттого, что мистер Кристи отказался позволить мне использовать эфир. Облегчение — потому что никто не знал, сработает это, или нет. Сожаление — потому что мне бы очень хотелось добавить в мой арсенал навыков бонус бессознательного состояния — драгоценный подарок будущим пациентам, тот, который мне очень хотелось дать мистеру Кристи.
Помимо того, что операция причинила ему ужасную боль, гораздо труднее было работать с человеком в сознании. Мышцы напрягались, адреналин лился через край, сердечный ритм значительно ускорялся, заставляя кровь хлестать, а не течь... С самого утра, уже раз десять я представляла все, что я сделала, спрашивая себя, можно ли было сделать лучше.
К моему удивлению Кристи все еще делал упражнения, его лицо блестело от пота и губы были сурово сжаты, но он все еще упорно сгибал суставы.
— Это очень хорошо, — сказала я. — Но сейчас остановитесь. Я не хочу, чтобы у вас снова началось кровотечение, — машинально я взяла салфетку и вытерла пот с его лица.
— Есть ли еще кто-то в доме? — спросил он, раздраженно отдергивая голову подальше от моей помощи. — Я слышал, как вы разговаривали с кем-то внизу.
— О, — сказала я, несколько смущенно. — Нет, это просто кот, — Адсо, который последовал за мной по лестнице, сразу за этим представлением вскочил на кровать и стоял, уминая лапами покрывало и гипнотизируя большими зелеными глазами тарелку с ветчиной.
Кристи переводил полный глубокого подозрения взгляд от кота ко мне.
— Нет, он не мой приятель, — сказала я язвительно, схватив Адсо и бесцеремонно сбрасывая его на пол. — Он — кот. Разговаривать с ним чуть менее смешно, чем разговаривать с самой собой, вот и все.
Выражение удивления скользнуло по лицу Кристи — возможно потому, что я прочитала его мысли, либо для него оказался сюрпризом мой идиотизм, но напряженная складка у глаз расслабилась.
Я бойко разделила пищу, но Том был против того, чтобы его кормили. Он неуклюже ел левой рукой, глядя на свою тарелку и сдвинув брови.
Когда он закончил, то залпом, словно это была вода, выпил стакан виски, поставил пустую чашку и посмотрел на меня.
— Мистрис Фрейзер, — сказал он, чеканя слова, — я образованный человек. Я не думаю, что вы — ведьма.
— О, неужели? — сказала я, забавляясь. — Так вы не верите в ведьм? Но ведьмы упоминаются в Библии, как вы знаете.
Он подавил отрыжку кулаком и подозрительно уставился на меня.
— Я не говорю, что не верю в ведьм. Я верю. Я сказал, что вы не одна из них. Ага?
— Мне очень приятно это слышать, — сказала я, стараясь не улыбаться. Он был совсем пьян, хотя его речь была еще более четкой, чем обычно, в ней проскальзывал акцент. Как правило, он подавлял интонации родного Эдинбурга, настолько, насколько мог, но в данный момент они проявились. — Еще немного? — Я не стала ждать ответа, и налила солидную порцию виски в пустую чашку.
Ставни были открыты, и в комнате было прохладно, но пот все еще сверкал в складках его шеи. Он явно испытывал боль, и, вероятно, не сможет уснуть без посторонней помощи.
На этот раз он пил маленькими глотками, глядя поверх краев чашки, как я прибирала остатки ужина. Несмотря на виски и полный желудок, он становится все более беспокойным, двигая под одеялом ногами и подергивая плечами. Я подумала, что он нуждался в ночном горшке, и решала, должна ли я предложить помочь ему, или просто быстро уйти, чтобы он мог справиться сам. Думаю, последнее.
Все же я ошиблась. Прежде, чем я успела найти предлог для ухода, он поставил свою чашку на стол и выпрямился в постели.
— Мистрис Фрейзер, — сказал он, буравя меня своими глазами-бусинками. — Я хочу извиниться перед вами.
— За что? — спросила я пораженно.
Губы его плотно сжались.
— За... мое поведение сегодня утром.
— О. Хорошо... все в порядке. Я понимаю, что идея быть усыпленным должна была показаться... вполне специфической для вас.
— Я не это имел в виду, — он резко взглянул вверх, затем опустил глаза. — Я имел в виду... что я... не смог удержать себя в руках.
Я увидела, как румянец снова покрывает его щеки, и с удивлением внезапно ощутила приступ сочувствия. Он был по-настоящему смущен.
Я поставила поднос и медленно села на табурет рядом с ним, размышляя, что бы такое сказать, чтобы успокоить его чувства и не усугубить положение.
— Но, мистер Кристи, — сказала я. — Я и не ожидала того, что кто-то может вести себя иначе, когда разрезают его руку. Это... это просто не в природе человека!
Он бросил на меня быстрый, свирепый взгляд.
— Что, даже ваш муж?
Я заморгала, опешив. Не столько от самих слов, сколько от тона горечи. Роджер рассказал мне немного о том, что Кенни Линдсей говорил об Ардсмуире. Не секрет, что Кристи завидовал лидерству Джейми, — но какое отношение это имело к сегодняшней операции?
— Что заставляет вас так говорить? — тихо спросила и взяла его здоровую руку, якобы для проверки повязки — на самом же деле, лишь для того, чтобы можно было еще смотреть куда-нибудь, только не ему в глаза.
— Это правда, да? Рука вашего мужа, — он повернулся в мою сторону, воинственно вздернув подбородок. — Он сказал, вы лечили ее. Он не извивался, не корчился, когда вы делали это, не так ли?
Ну, нет, он не шевелился. Джейми молился, ругался, потел, плакал и даже вскрикнул — один или два раза. Но он не шевелился.
Однако, рука Джейми — это не тот вопрос, который я хотела обсуждать с Томасом Кристи.
— Все люди разные, — сказала я, бросая на него как можно более прямой взгляд. — Я и не ожидала...
— Вы не могли бы ожидать того, что еще кто-то сможет выдержать так же, как и он. Да, я знаю, — тусклый румянец снова загорелся на его щеках, и он посмотрел вниз, на свою перевязанную руку. Пальцы его здоровой руки были сжаты в кулак.
— Это не то, что я имела в виду, — запротестовала я. — Вовсе нет! Я зашивала раны и вправляла кости многим мужчинам — почти все горцы были ужасно храбрые... — через долю секунды — слишком поздно! — до меня дошло, что Кристи не был горцем.
Он издал горловой звук, рычащий и глубокий.
— Горцы. Хмм! — сказал он таким тоном, что стало ясно — он бы плюнул на пол, если бы не присутствие леди.
— Варвары? — сказала я ему в тон. Томас взглянул на меня, и я увидела, как дернулся его рот в момент собственного запоздалого озарения. Он отвернулся и сделал глубокий вдох — я ощутила пары виски, когда он выдохнул.
— Ваш муж... безусловно, джентльмен. Он происходит из благородной семьи, хотя она и запятнана предательством, — "рр" в слове "предательством" прозвучало, как раскат грома — он действительно был очень пьян. — Но он также... также... — Кристи нахмурился, пытаясь найти лучшие слова, но затем сдался. — Один из них. Конечно, вы знаете, ведь вы — англичанка?
— Один из них, — повторила я, слегка забавляясь. — Вы имеете в виду горцев, или варваров?
Он окинул меня взглядом, в котором смешивались триумф и недоумение.
— Это одно и то же, разве нет?
Я склонялась к тому, что он в какой-то мере был прав. Я знавала богатых и образованных горцев, таких как Колум и Дугал МакКензи — не говоря уже о дедушке Джейми, изменнике лорде Ловате, которого Кристи и имел в виду — факт оставался фактом: каждый из них имел инстинкты викинга-флибустьера. И если быть до конца откровенным, Джейми — тоже.
— А... ну, они, как правило, гм, достаточно... — начала я слабо, потерев пальцем нос. — Ну, они рождены быть бойцами, я так понимаю. Или это не то, что вы имели в виду?
Он глубоко вздохнул и слегка покачал головой, хотя, думаю, что дело было не в разногласиях, а просто в смятении от созерцания обычаев и нравов горцев.
Мистер Кристи и сам был хорошо образован, сын эдинбургского купца, добившейся успеха самостоятельно, и именно поэтому он болезненно настаивал на своем джентльменстве, и, очевидно, никогда не делал ничего из того, что присуще варварам. Я поняла, почему горцы приводили его в недоумение и раздражали. "На что это, должно быть, походило, — задалась я вопросом, — для него, быть заключенным в тюрьму рядом с ордой неотесанных (по его стандартам) жестоких, ярых, пропитанных католичеством варваров, сталкиваться с ними, и быть одним из них?".
Он откинулся на подушку, закрыл глаза и сжал губы. Не открывая глаз, он вдруг спросил:
— Вы знаете, что ваш муж носит на себе следы порки?
Я открыла рот, чтобы едко ответить, что я замужем за Джейми почти тридцать лет, когда вдруг поняла, что вопрос подразумевал под собой нечто характеризующее собственную концепцию брака мистера Кристи, и мне не хотелось рассматривать ее слишком пристально.
— Я знаю, — коротко сказала я вместо этого, быстро взглянув в сторону открытой двери. — А что?
Кристи открыл глаза, которые были немного расфокусированными. С некоторым усилием, он сосредоточил на мне взгляд.
— Вы знаете, почему? — спросил он, слегка неотчетливо. — Что он сделал?
Я почувствовала, как мои щеки заливает жар от обиды за Джейми.
— В Ардсмуире, — сказал Кристи, прежде чем я смогла ответить, нацеливаясь пальцем на меня. Он ткнул им в воздух, почти в обвинении. — Он выхватил лоскут тартана, ага? Запрещенного.
— Ага? — сказала абсолютно рефлекторно. — Я имею в виду, он так сделал?
Кристи медленно покачал головой взад и вперед, будучи похож на большую, пьяную сову, которая уставилась неподвижными глазами.
— Не его, — сказал он. — Молодого парня.
Он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но прозвучала только мягкая отрыжка, что безмерно его удивила. Он закрыл рот и моргнул, затем попробовал еще раз.
— Это был акт чрез... чрезвычайного... благородства и мужества, — он посмотрел на меня, и слегка встряхнул головой. — Неп... непост... жимой.
— Непостижимой? Как он это сделал, вы имеете в виду? — я очень хорошо знала, КАК. Джейми был настолько чертовски, фанатично упрям, что его ничто бы не остановило перед осуществлением задуманного, даже если сам ад преградил бы ему путь или с ним что-то случилось бы в процессе выполнения. Но, конечно, Кристи об этом знал.
— Не как, — голова Кристи наклонилась немного, и он с усилием поднял ее. — Почему?
— Почему? — я хотела сказать, потому что он долбаный герой, вот почему, и с этим он ничего не может поделать, но это было не совсем правдой. Кроме того, я не знаю, почему Джейми сделал это: он не сказал мне, и я задавалась вопросом, отчего.
— Он сделает все, чтобы защитить любого из своих людей, — сказала я вместо этого.
Пристальный взгляд Кристи был довольно остекленевшим, но все еще осознанным; ничего не говоря, он посмотрел на меня долгим взглядом, мысли медленно проходили позади его взгляда. Половица в зале скрипнула, и я напрягла слух, прислушиваясь к дыханию Джейми. Да, я услышала его — мягкое и регулярное — он еще спал.
— Он думает, что я один из его людей? — наконец спросил Кристи. Его голос был низким, но переполненным недоверием и возмущением. — Потому что это не так, я ув... уверяю вас!
