Воскресный день в Савилле выдался солнечным, наконец, стала постепенно просыпаться весна. Парни и девушки в спортивных костюмах бежали по пригородному лесу, и мартовская прохлада делала тренировку почти приятной, по крайней мере вначале...
Впереди изредка мелькала оранжевая куртка Николь, ярким пятном на фоне голых ещё кустов и тёмных от влаги деревьев. "Раз-два" — вдох, "раз-два-три" — выдох. Простор для мыслей. Бег — цепочка маленьких прыжков, почти что полёт над грешной землёй. Упругая, покрытая толстым ковром спрессованной прошлогодней листвы, она приятно пружинила под ногами, словно толкала в подошвы — быстрей, быстрей! Весенний воздух будоражил молодую кровь, рождая в голове шальные мысли, Эльга механически переставляла ноги, всё глубже погружаясь в мечты...
Слабый вскрик где-то впереди и справа заставил её очнуться.
Ещё крик, теперь уже громче, чей-то злорадный хохот. Отвлечённая тревожными звуками, спортсменка едва смогла увернуться — из-за куста наперерез выскочил человек с протянутыми руками. Она успела заметить смуглое лицо и свёрнутый набок нос, видно поломанный когда-то в драке.
Керкир выкрикнул неразборчиво-злое, рванулся было догонять бегунью, но через полсотни метров сбил дыхание и безнадёжно отстал. Заподозрив неладное, Эльга сделала круг, перейдя вначале на шаг, а потом и вовсе крадучись неслышно, приблизилась к месту, где на неё попытались напасть.
Метрах в десяти-пятнадцати ближе к шоссе свежее кострище — в земле выкопана прямоугольная ямка, угли ещё тлели. Вокруг — окурки, обёртки, бутылки...
Так, теперь осторожненько к дороге — оттуда слышны возбуждённые голоса. Выглянув из-за дерева, девушка заметила автомобили — у задней дверцы белой "сьерры" между широкими спинами мелькнуло оранжевое.
Несколько взрослых мужчин заталкивали Николь в машину.
-Оставьте её, сволочи!! — яростно крикнула Эльга.
Преступники даже не обернулись. Она зашарила по траве в поисках камня — нет, ничего подходящего на роль метательного снаряда...
Справившись с Николь, бандиты захлопнули дверцу, принялись озираться, показывать друг другу на пригорок, откуда донёсся крик. Вторая синка благоразумно спряталась, и одежда её не была яркой, как у подруги. Ничего не обнаружив, керкиры предпочли скорее убраться прочь со своей добычей.
Четверо погрузились в "сьерру", еще трое — в "БМВ"-семёрку цвета металлик на широких шинах, декоративные колпаки с большими дырками. Это всё, что смогла увидеть и запомнить Эльга — номера машин разглядеть отсюда было невозможно.
Похитители умчались, девушка поспешила в школу — поднимать тревогу, звонить в полицию.
Во второй раз пробегая мимо остатков пикника, она задержала взгляд на пустой сигаретной пачке — что-то привлекло внимание... Да, вот — на белой полоске, чуть выше красного квадратика с буквами "Bond" кривая строчка цифр синей шариковой ручкой. На ходу подобрав полусмятую картонку, бегунья ринулась через лес.
Как только Эльга перевела дыхание и смогла объяснить, что случилось, в школе начался переполох. Несмотря на выходной, в полицию звонили с трёх телефонов, даже вахтёр Упарник, всю жизнь прослуживший бухгалтером, доставал "горячую линию" МВД. Министерство держалось стойко — первая полицейская машина, она же и последняя, появилась перед зданием школы лишь спустя 45 минут.
Сонный парень лет двадцати пяти с огромным пивным пузом и наглой харей не особенно скрывал брезгливо-безразличного настроения. Бумажки, протоколы — когда, где родилась похищенная, кто родители. Полицейский дотошно переписал всех знакомых и родственников Николь мужского пола, как будто серьёзно полагал, что похищение могли устроить они.
Стражи порядка работали как всегда, а Эльге хотелось немедленных результатов. Николь не успела стать её подругой, но тоже была сиротой, да ещё откуда-то с Запада. Потому девушка особенно близко к сердцу приняла похищение, сагитировала всех идти и искать — вдруг керкиры не увезли далеко свою жертву.
Осины, едва одевшиеся листиками, трепетали на ветру. Лес, всегда бывший спортсменкам другом, сегодня стал для Николь врагом — позволил керкирам схватить и похитить её.
За оставшуюся часть дня группа обыскала несколько квадратных километров, сама Эльга два или три раза слышала голоса, удары по мячу, а приближаясь, находила выехавших на природу людей, развлекавшихся кто как может. Народу хватало, но никого и ничего имевшего отношения к происшествию, не обнаружилось.
До вечера в секции ещё надеялись, что полиция задержит бандитов где-нибудь на дороге, по горячим следам, но после захода солнца эти надежды растаяли. Эльга вертела в кармане пустую сигаретную пачку. Естественно, она не рассказала про находку толстяку-полицейскому — разве будет от такого толк? Девушка больше надеялась на сестёр, чем на представителей власти.
В семь часов за ней заехала Рада, и Эльга прилетела в Батайницу на заднем сиденье ревущего "судзуки", сжимая обеими руками тонкую талию водителя, затянутую грубой коричневой кожей.
Совещались вчетвером. Эльга сразу выложила свой вещдок, но телефонный справочник Савилля нашёлся только у соседей на первом этаже. Телефон оказался квартирным, фамилия, что характерно — синской.
Двое сели в "витару", а в центре города с автомата набрали номер.
На другом конце провода отозвался тусклый женский голос. Кора немного помолчала и спустя несколько мгновений трубка в её руке взорвалась истерикой:
-Где он?! Что вы сделали с моим сыночком?!!
И после секундной паузы умоляющее:
-Дайте, ну дайте же, дайте мне пожалуйста поговорить с Доганом!! Я соберу деньги, обязательно соберу, ведь срок ещё не вышел, правда?
Не в силах более слушать рвущие душу ноты, Кора повесила трубку, выскочила из кабинки и проходными дворами, проверяясь, добежала до припаркованной неподалёку машины.
Эльга тронула плавно, как учили, чтобы не привлекать внимания.
-Ну что? — девушка вела джип, жуя сигарету.
Младшая сестра сняла тёмные очки, парик, запихала в бардачок.
-Это не их телефон. Похоже, бандиты похитили человека — там в трубку рыдает мать... Голос молодой, значит, похищен ребёнок.
-Н-да-а, — протянула Эльга. -В общем, опять никаких следов...
Пока Кора не позвонила отцу, разыскивать Николь всерьёз никто не собирался — кому было трясти и шевелить полицейское начальство?
Два дня прошли в напряжении. Каждый раз, открывая в квартиру дверь, пришедшая задавала взглядом безмолвный вопрос той, что дежурила у телефона. Ответа не было. Долгожданный звонок прозвучал только в среду утром — на четырнадцатом километре врчинского шоссе нашли молодую девушку без сознания. Йенс с Эльгой поехали опознавать.
Можно было особенно не торопиться, найденная уже на попечении врачей, но Йенс гнала мощную "фронтеру", распугивая савилльских водителей светом и пневмосигналом присобаченной на крышу "улитки".
-По одежде совпадает? — озабоченно уточняла девушка. -Куртка на ней оранжевая, приметная...
Подрезая "сааб", чтобы не угодить в лоб встречному автобусу, старшая сухо заметила:
-Не было там никакой одежды...
Эльга коротко выругалась — прошлой ночью градусник за окном показывал всего лишь плюс одиннадцать.
В больнице скорой помощи показали пациентку под капельницей — руки в лубках на подставках, клеевыми повязками облеплено всё лицо. Только один глаз, опухший, но видимо, неповреждённый, виднелся среди белизны, да из ноздрей торчали прозрачные кислородные трубочки. Откуда-то из-под одеяла выходила ещё трубка — к подвешенному на крючке кровати пластиковому сосуду. Наготове аппарат искусственной вентиляции лёгких, рядом издавал ритмичные звуки какой-то другой прибор с небольшим монитором.
Узнать Николь было невозможно, и Эльга беспомощно пожала плечами.
-Личные вещи больной, — бесстрастно произнесла немолодая медсестра, демонстрируя пакет посетительницам.
В полиэтилене с номерной биркой одиноко ютился полосатый носок всех цветов радуги, испачканный чёрным.
Эльга вздрогнула:
-Перед тренировкой я видела на ней такие!
-Особые приметы какие-нибудь обнаружили? — деловито осведомилась Йенс, открывая пакетик. Изнутри пахнуло соляркой.
Матрона в старомодном крахмальном халате повернулась к старшей.
-Ну, волосы рыжие, а так... татуировок, родимых пятен и старых шрамов не было. Уши проколоты... раньше. Полиция делала снимки, но... — медсестра покосилась на Эльгу.
-Опознание нельзя считать состоявшимся, пока мы не увидим фотографий, — безапелляционно заявила старшая полицейскому, не произнесшему до сих пор ни единого слова.
Закрыв папку с документами, сержант двумя пальцами взял у медсестры вещественное доказательство и состроил недовольную гримасу.
Инспектор подал Йенс конверт, смущённо покашливая. Цветные фото выглядели ужасно, точь-в-точь садистская порнография. Кровоподтёки, огромные ссадины, рваные раны — всего этого было, пожалуй, с избытком для того, чтобы выжить. Да ещё переохлаждение — неизвестно сколько времени пострадавшая пролежала в лесу.
По крайней мере, фотографии позволяли сказать с уверенностью — это Николь.
Синки по очереди дежурили рядом, но девушка в сознание не приходила, состояние оставалось стабильно тяжёлым. Йенс припугнула врачей кориным папой, а те лишь разводили руками.
Ровно в три ночи ресницы Николь дрогнули, и Эльга, не сводившая глаз с её лица, тут же вскочила.
-О, Боже, — прерывисто выдохнула раненая.
Склонившись к кровати, Эльга раз за разом нажимала кнопку вызова, торопливо бормоча:
-Всё хорошо, всё уже кончилось, ты в больнице и обязательно поправишься.
Зрачок Николь сфокусировался на подруге. Неожиданно чётко она назвала её по имени, потом сквозь частое, хриплое дыхание спекшиеся губы произнесли: "Завод двадцать... первого мая".
Из глаза скатилась слеза, стыдливо спрятавшаяся в бинты, хрипы разом стихли и веко тихо опустилось. Кардиограф запищал непрерывно, пики и впадины на экране вытянулись в прямую линию.
Набежавшие эскулапы вытолкали Эльгу за дверь, но все их попытки вернуть девушку к жизни так и не увенчались успехом...
Завод "Имени 21-го мая" давно уже не работал из-за экономической блокады, но когда сёстры подъехали к забору, увидели аршинные, во всю стену, буквы "Автотехобслуживание".
Внутрь решили не соваться, Йенс остановила "уазик" неподалёку, возле небольшого покосившегося домика. На скамеечке за забором, среди распускающихся кустов сирени, сидел дед неясного возраста, опирался на палку между колен.
Спросили о заводе — ответил странно: "А нету там никого".
-Так написано же "Автотехобслуживание"? — удивилась Кора.
-Э-эээ, милая, — протянул старик. -На заборах и не то напишут... А людей там нету, нехристи одни.
-Керкиры, что ли? — уточнила Йенс, угощая деда сигаретой.
-Они, с-сволочи, — с неожиданной злобой отозвался замшелый старец, выдохнув крепкий дым. -Кажный день музыку свою занудную на всю округу включают, спасу нет! Шастают туды-сюды на машинах день и ночь, день и ночь...
-Да-а, — неодобрительно покивала старшая, сдвигая брови. -А как бы это у вас пару дней пожить?
-Мы заплатим, — добавила Кора.
-Пожить? А чего ж не пожить... вот только старуха у меня полгода как померла, неприбрано... Вы сами глядите.
C трудом поднявшись, провёл сестёр в комнаты — одна как раз выходила окном на распахнутые ржавые ворота бывшего завода.
-О! Нам как раз подходит, — увидав "пейзаж", заявила Йенс.
-Ну а мне в день на бутылку — и живите сколько хотите.
В цене сошлись, Кора осталась мыть заросшее паутиной окно и наблюдать за воротами, а старшая сгоняла за поллитрой.
Употребив часть натуроплаты за первые сутки, старик скоро заснул и девушке никто не мешал заполнять разграфлённый листок бумаги. Марка, номер, цвет, и если успевала заметить — какие-нибудь другие приметы машины. Здесь их действительно проезжало немало, и что характерно, больше на завод, чем обратно.
Ну что ж, — решила младшая — вроде, мастерская.
Над округой плыла заунывная керкирская музыка, честно говоря, действовавшая Коре на нервы ничуть не меньше, чем деду...
На ночь рыжая байкерша привезла балерину — эти дни она была свободна. Кора иногда завидовала представительницам свободных профессий, хотя и не представляла — как станет искать каждый день новые заработки.
Дед проснулся в два с минутами, ему была выдана следующая бутылка, и хозяина избушки как ветром сдуло из комнаты.
"Есть ли у него еда?" — прикусив нижнюю губу, задумалась Милена, но тут с завода сверкнули фары, и она нажала кнопку фонарика, прилежно записывая время отъезда очередного авто.
Похоже, работа на заводе шла круглосуточно, а по количеству машин можно было предположить, что от клиентов у "Автотехобслуживания" нет никакого отбоя.
Чёрное небо стало потихоньку наливаться синевой, светлеть. Чтобы не заснуть, девушка коленями встала на жёсткий деревянный табурет, оперлась локтями о подоконник, выглядывая в окно.
Начинавшийся день был хмур и ветрен. Керкиры успокоились только на рассвете. Если они действительно занимались ремонтом, не понять, чем жили все остальные мастерские в пригородах Савилля.
Приехала Бланка. Во время пересменки синки едва не прозевали скользнувший в ворота серебристый "БМВ" той самой модели. Какие у него были колпаки, уже не заметили, а шины на задних колёсах широкие, нестандартные.
Энергичная балерина сразу почувствовала охотничий азарт. Бланка глянула в заблестевшие глаза:
-А как бы ты их прихлопнула? В смысле, план есть?
-У меня? — нахмурилась танцовщица. -У меня нет...
-Да, плоховато ещё у нас с тактическим мышлением, — улыбнулась брюнетка.
Примерно та же тема обсуждалась спустя полтора часа в квартире сестёр. Два серьёзных аргумента говорили в пользу скорейшего начала операции — беспокойство о судьбе похищенного ребёнка и наступавший канун Дня саутской народной армии — вечерами в этот праздник всегда устраивались фейерверки. Залпы установок могли послужить хорошей звуковой маскировкой операции, ведь количество бандитов, постоянно находившихся на заводе, предполагало хорошую перестрелку.
Решили, что ситуацию попробует прояснить Кора.
В центр города отправились на двух машинах и мотоцикле, припарковались вокруг Смоленской площади, так, чтобы быстро покинуть стоянки, если придётся уходить от погони. Рада осталась на своём "судзуки", а три девушки разошлись по точкам. Младшая сестра выбрала телефон-автомат из нескольких у здания министерства промышленности, Йенс и Горана следили за выездами на небольшую площадь.
Кора набрала номер с сигаретной пачки. Во время разговора она должна была следить за сестрой, которая в случае появления подозрительных людей вставала со скамейки.
Отозвались не скоро, тот же женский голос.
-Госпожа Надич? Возможно, я смогу попытаться помочь вам вернуть сына.
-Кто это? — голос собеседницы сразу "сел". -Сколько вы хотите?
-Меня не интересуют деньги. Те же самые керкиры похитили и убили мою подругу.
