— С тобой мне вчера было очень хорошо. Я такого никогда не испытывала и никогда уже этого не забуду. И петтинг этот, и как ты на меня смотрел, и когда гладил везде, и целовал. Мне еще вчера снова хотелось этого и сейчас хочу. А с Сыроедовым, (передернула плечами) — мне этого не хочется. Противно даже представить. Я сама захотела быть с тобой. Ты мне всегда-всегда нравился. Боялась, что стану тебе противной и мне нечего стыдиться. Я была рада, когда видела и чувствовала, что доставляла тебе удовольствие, а ты, так смотрел на меня и хотел меня. Вот такие мы женщины! Может, мы все хотим быть изнасилованными или отдаться, — она лукаво взглянула на меня исподлобья. — Никогда, вам мужикам, нас не понять! Когда тебе каждый день говорят: веди себя прилично, ты же девушка; одевайся скромнее; береги честь; ты ведешь себя, как падшая женщина; где твоя девичья скромность; почему такое короткое платье — твои трусики ребята увидят. А если хочется? Хочется нравиться ребятам. Хочется, чтобы вокруг было много поклонников, и все смотрели с обожанием. Хочется близости с понравившимся человеком. Вот у меня вчера все получилось испытать. Я вчера была так счастлива! И сегодня! Я сегодня совсем другая. Даже девчонки заметили и говорят, что я вся свечусь. Спасибо тебе Сережа! Мне все равно, что ты обо мне думаешь. Хотя, мне бы не хотелось, чтобы ты думал обо мне плохо. Тебе я не противна? Нет? — Танька встала передо мной и требовательно посмотрела в глаза.
— Нет, — притянул к себе и прижал. Она выдохнула и обмякла, прижавшись всем телом, как умеют, только женщины.
— Жалко, что ничего сейчас не успеем. Уже звонок прозвенел. Но ты знай! — отстранилась от меня и взглянула в глаза. — Ты только позови, и я пойду за тобой, куда угодно. Знай это! — повторила и повернулась к двери.
— На большой перемене, давай встретимся здесь, — хрипло предложил ей в спину.
Она кивнула, улыбнувшись через плечо и повернув замок, вышла.
Подождал, успокаиваясь. Предательская эрекция. Стоило Таньке прижаться ко мне, как мой дружок стал рваться из штанов. Вернулся в класс много позже начала урока.
На уроке сидел и размышлял о Таньке, пытаясь разобраться, где она говорила искренне, правду, а где играла. Сделал вывод: "Танька сказала правду, что нам — мужикам никогда не понять женщин". Отбросил все сомнения и стал вспоминать "Маленькую страну" Королевой. В классе уже все привыкли, что я периодически отрешаюсь и в задумчивости грызу ручку (привычка дурацкая) перед листом с каракулями. Всех девчонок и некоторых ребят интересовали мои новые песни. Учителей тоже. Достали уже с этим. Девчонки даже предлагали организовать чаепитие только ради моего концерта. Пацаны особо не донимали, но идею с чаепитием восприняли благосклонно. Фил легкомысленно, наверное, похвастался, что слышал мои песни на импровизированном концерте около барака. Теперь покоя не было и ему. Наверняка, приходилось даже труднее, чем мне. Но что он мог сообщить? Вспомнить отдельные слова и о чем некоторые песни? Напеть без слуха блеющий голоском?
На большой перемене, когда все умчались в столовую, мы с Танькой заперлись в комнате Бюро. Она сразу прильнула ко мне и стала неумело целоваться. Взял ее голову за виски и стал легко целовать брови, ресницы, в уголок рта, в губы. Потом положил руки ей на ягодицы и стал мять попку. Залез под юбку, но там были рейтузы, которые заканчивались где-то выше тугого пояса школьного фартука. Таня с улыбкой отстранилась от меня и присела. Расстегнула ширинку и попыталась из трусов достать член, но стоило ей оттянуть резинку трусов, как он сам выпрыгнул, уже готовый. Она счастливо рассмеялась, лукаво взглянув на меня снизу. Взяла его рукой и стала поглаживать, внимательно рассматривая, как вчера. "Чего на него смотреть и изучать?" — мысленно поторопил девчонку. Наконец Таня коснулась члена кончиком языка и аккуратно взяла довольно глубоко в рот. Поводила вокруг языком, пощупала в разных местах и начала сосать, двигая головой и помогая рукой и через некоторое время стала возбужденно дышать. Я опять испытывал неземное блаженство и скоро почувствовал приближение оргазма. Попытался отсрочить, продлив удовольствие, но куда там мне тягаться с природой. Экстаз, несколько толчков, вздрагиваю несколько раз, и я сухой. Расслабленно стою, опираясь на стол. Восстанавливаю дыхание, а Татьяна, все проглотив, так и не выпустила член изо рта. А член-то обмяк. Тут кто-то дернул за дверь. Танька подскочила, а я привел одежду в порядок. Она деланно осмотрела помещение:
— А я, когда получу сладкое? Здесь с петтингом, наверное, не получится. Придумай что-нибудь, ты же мужчина, — вот теперь узнаю настоящую Таньку.
— Придумаю, — киваю. — Тебе что-нибудь подарить? О чем ты мечтаешь? Задумалась над необычном переходом и над предложением, даже лобик наморщила, всматриваясь в меня.
— Джинсы или джинсовое платье, а еще колготки. Мы бы с тобой красиво смотрелись на танцах! — ее глаза мечтательно затуманились.
"Эй, девочка! Какие танцы? Куда тебя понесло?" — мысленно запаниковал я.
— К сожалению, нельзя. Маме не объяснить. Вчера такое было! Весь вечер у меня допытывалась. Что у меня с тобой было? Даже, когда я сообщила о Сашке, похоже, она не поверила, — задумалась. — Ты знаешь, мне хотелось бы иметь от тебя подарок, не обязательно дорогой. Хотя ты и так мне подарил незабываемое. Не знаю! — в раздражении топнула ногой.
— Зато я знаю. Я напишу про нас песню. Она так и будет называться — "Таня", — торжественно объявляю. — Клянусь, девчонки рыдать будут под нее.
— Такая грустная? — удивляется.
— Романтичная, — улыбаюсь.
"А над материальным подарком надо подумать", — мысленно планирую.
— Ты все-таки, напиши мне свои параметры, — вижу непонимание во взгляде и поправляюсь, — размеры, — обвожу руками Танькину фигурку и все выпуклости.
Хихикнула и ткнула кулачком под ребра.
Москва.
Когда с Филом отдавали записки от родителей классной руководительнице, на ее недоумение, пришлось соврать:
— Вы же знаете про мои песни?
Дождавшись кивка, продолжаю:
— Вот и занимаемся этим, а Филимонов мне нужен для моральной поддержки.
"Хорошо будет школьникам в будущем — со школы снимут воспитательные функции", — вспоминаю. Пока она осмысливала сказанное, мы ретировались.
Вечером ехали в столицу. "... трясясь в прокуренном вагоне, я полуплакал, полуспал...", — вспомнились стихи из будущего? Настоящего? Что-то моя память гармонично встроилась, куда там можно встроиться. Не потерять бы связь с реальностью! Уже иногда меня переспрашивают, не понимая моего сленга из будущего. Кроме этого, зачастую не могу справиться с подростковыми эмоциями. Гормоны запросто подавляют рассудительность и опыт из памяти будущего. "Как этот механизм происходит?" — задумываюсь.
В Москве все шло по привычной уже схеме. Только у входа в магазин Никонова нас остановил какой-то вихлястый паренек и стал интересоваться, что мы можем предложить. Пытались отговориться, что нет у нас ничего, а свертки, которые при нас, мы взялись доставить в этот магазин. Не уверен, что он мне поверил, поэтому при случае, рассказал Соломонычу про встречу. На удивление, он воспринял все очень серьезно и попросил описать парнишку. Извинившись, вывел нас из кабинета, а сам выглянул на улицу. В кабинете он признался, что на Арбате можно встретить самых разных людей, в том числе, способных доставить неприятности гостям города, а он не хотел бы, чтобы с нами что-нибудь случилось, так как очень ценит наше сотрудничество.
Предусмотрительный еврей предложил нанять охрану на сегодняшний день за двадцать пять рублей. Подумав, я согласился. Он куда-то позвонил и иносказаниями о чем-то договорился. В очередной раз удивляюсь способностям и возможностям Соломоныча. Положив трубку и удовлетворенно откинувшись на кресле, сообщил, что сейчас почистят возле магазина и у нас появится охрана на весь день. Я поинтересовался судьбой ТОЙ иконы. Он пробормотал, что все с ней нормально, икона у хорошего человека, но вид у него был при этом, как у кота после миски со сметаной.
Я обратил его внимание на хваленую икону от Фрола, но Соломоныч прошлого восторга не высказал, осмотрев ее и выдал заключение, что, несмотря на возраст, икона в хорошем состоянии, но ее цена на порядок ниже той иконы. В этот раз мы выручили около одной тысячи восемьсот рублей. Фил, проведя расчеты потом сообщил мне, что, несмотря на новые проценты, нам полагаются больше пятисот рублей на каждого. Проставив, причитающиеся суммы в записках ребят, мы отправились привычным маршрутом: вокзал — телефон — квартира-склад с импортом.
В торговом зале магазина к нам подошел физически крепкий с приятным лицом парень. Представился Максимом и сообщил, что будет сегодня нас сопровождать. Познакомились, пожав руки. Он довел до нас расценки: за охрану — двадцать пять рублей, дополнительно за транспортные расходы и на питание — по факту. Выдал ему пять рублей на питание и транспорт.
В квартире-складе попросил парня (Виктора?) вызвать Юлю. Поблагодарил ее за предыдущий выбор вещей для женщины и попросил совета в выборе такого подарка для девушки, чтобы ее мама о моем участии в подарке не заподозрила, а девушка осталась довольна. Лукаво улыбнувшись, девушка уточнила:
— Вещи хранить у подруги нельзя?
— Сомневаюсь, что это выход, — буркнул.
— Белье нельзя, золото тоже не подходит, если только духи, подаренные тайно, — обдумывает вслух варианты и поясняет:
— Ведь девушка будет знать, что это твой подарок? — спрашивает.
Киваю.
— Тогда дари ей духи, а она всем знакомым и маме своей объявляет, что это подарок от тайного поклонника и сама заинтригована именем дарителя, — выдает свой замысел.
"А что? Может и прокатит! О, женщины! Коварство — вам имя!" — радостно киваю и Юля скрывается в недрах квартиры.
У вагона расстаемся, рассчитавшись с Максимом. На всякий случай беру у него телефон. Я доволен. Подарок Таньке, джинсы Яшке везу и сам при деньгах.
Вскоре после возвращения меня домой, нарисовались ребята. Всем нетерепелось влезть в обновки. Скоро все ребята моей компашки в джинсы переоденутся и на танцах будем выделяться. Хорошо, что у меня джинсы черные. А уж Яшка-то, как был доволен! Хотя его понять можно. Большая семья, глухонемые родители, вечная нехватка денег, редкие обновки, а тут — фирменные джинсы.
Пару часов поспал и потопал с гитарой к Павлу. Там, заждавшимся слушателям, пропел обещанную "Маленькую страну", протянув текст с моими табулами, надписанные карандашом.
Есть за горами, за лесами маленькая страна
Там звери с добрыми глазами,
Там жизнь любви полна,
Там чудо-озеро искрится, там зла и горя нет,
Там во дворце живёт жар-птица
И людям дарит свет...
Сижу, жду оценки критиков. В свое время Наташка Королева "выстрелила" с этой песней. Наконец Евгения Сергеевна отмерла.
— Замечательно! Надо звонить и продвигать эту песню. За сколько ты хочешь ее отдать? — спрашивает она, а смотрят оба.
— Областной центр, связи, — задумчиво перечисляю преимущества, — за тысячу рублей, треть вам. И протекцию в областном ВААПе для регистрации песен, подходящих для эстрады, — выдвигаю условия.
— Не много ли? И ВААП...? — сомневается Павел.
Евгения Сергеевна молча смотрит на меня.
— Песня хорошая, добрая и за душу берет. В последнее время приходится часто в Москву мотаться. Пока не задавался целью, но, вероятно, там есть возможность выйти на полезных людей на эстраде или около нее, — привожу дополнительные аргументы.
— Так из-за этого ты уроки прогуливаешь? — интересуется Евгения Сергеевна.
— Значит ты Бориса тогда, "на пушку брал"? — одновременно спрашивает Борис.
— Я ведь сказал, еще не задавался целью, а в Москву ездил по другим делам, — отвечаю учительнице.
— Ведь получилось, — констатирую Павлу, — может и еще раз получится, — поворачиваюсь к Евгении Сергеевне.
— Не уверена в результате, но попробую в воскресенье или на следующей неделе позвонить бывшей подружке, — наконец соглашается она.
— Как говорят люди богоизбранной нации — "Сэкономленные деньги — это заработанные деньги!". Так вот экономить будут на нас. Плохо, что у нас нет еще кандидатов, нуждающихся в хороших песнях. Было бы легче торговаться, — настраиваю не искушенных в торговле взрослых.
— Удивляюсь я тебе, Сережа, — задумчиво смотрит на меня Евгения Сергеевна.
(Павел кивает).
— Что выросло, то выросло, — пожимаю плечами.
— А еще, что-нибудь новое появилось? — интересуется Евгения Сергеевна.
— Нет пока, — отрицательно мотаю головой, — правда, мотив придумал для одних стихов, — вот послушайте, немного религиозное, — предлагаю красивую песню Жанны Бичевской:
Жду тебя напрасно я, и в метель, и в дождь,
Солнце мое Ясное, скоро ль ты взойдешь?
Душу исцелило бы, — заглушило б крик.
Солнце мое милое, покажись на миг.
Всматриваюсь пристально, но просвета нет.
Радость моя чистая, невечерний Свет.
Нет, не понапрасну я, так молил судьбу.
Встало Солнце Ясное, осветило путь.
Так восстань, душа моя, умолчи от слез.
С нами Солнце Истины ИИСУС ХРИСТОС.
— Клево, — высказывается Павел.
— Прекрасно, — отмечает Евгения Сергеевна и качает в удивлении головой, — и для женского голоса подходит. Напиши текст, а-а, диктуй, — вспоминает, и садиться сама за стол.
Второй раз поем вдвоем. Третий — поет одна, а затем поясняет, что иногда поет в церковном хоре, и иронично спрашивает:
— Разрешаешь? Платить не надо?
— Надо, — серьезно отвечаю и, глядя на вытянувшиеся лица, предлагаю:
— На свадьбу пригласите? Там объем.
Оба смутились. Решил развлечь песней Льдинки и предложил прослушать еще одну песню не для эстрады. С радостью согласились.
Золото — хозяйке, серебро — слуге,
Медный грош бродячей всякой мелюзге.
На пьянку для солдата, на бархат для вельмож
Холодное железо добывает медный грош.
Прогнившие заборы усталым беднякам.
Тисовые запоры — богатым сундукам.
Когда высоки стены, когда крепки врата
Холодное железо отворяет города...
— Как у тебя так получается, сочинять? — с удивлением качает Паша головой.
— Уроки длинные, — отшучиваюсь я. — Все равно на слух информацию не усваиваю. Зачем записывать, если потом по учебнику повторять приходиться? Учителя уже все привыкли. Зачастую кажется, что эти песни я уже где-то слышал и мне приходиться их просто вспоминать, а иногда приходит мелодия с несколькими словами и надо сочинять рифмы, по-моему — довольно примитивные, что и стихами стыдно назвать. Рифмы приходится натягивать, — пытаюсь объяснить мой творческий процесс.
Далее мы с Павлом приступили к репетиции. Поправили мои табы. Он показал мне варианты переходов, проигрышей, концовок песен и многое другое. Узнаю ли я когда-нибудь все, а дальше начну сам шлифовать исполнение? Еще не получается у меня правильный и оптимальный подбор аккордов.
Размышления.
По дороге домой, на глаза попался лозунг — "Коммунизм — это молодость мира и его возводить молодым!". Появилась мысль: "Я зациклился на повышении своего качества жизни и ничего не делаю для выполнения глобальной задачи по изменению будущего страны и даже не думаю об этом!". Деньгами на карманные расходы я себя обеспечил. О себе на уровне своего окружения заявил. До известности, хотя бы на уровне области далеко и пока перспектив не вижу. Каким образом я смогу вмешаться в историю? Надо искать возможность выхода на влиятельных людей, управляющих государством. Неужели не найдется лиц, которые еще не разочаровались в социализме? Вдруг таких уже нет? Наверх ведь пробиваются не самые честные, порядочные и принципиальные. Когда стремятся сделать карьеру в политике, начинают жить по принципу курятника: "Толкай ближнего, терпи верхнего, сри на нижнего, а сам карабкайся вверх!" Вдруг, все на самом верху, погрязли в роскоши, набили карманы себе и своим близким на много лет и поколений вперед и не захотят ничего менять или препятствовать краху своей страны. Может, только страх потерять все нажитое "непосильным трудом", заставит, кого-либо из них пошевелиться и решиться на борьбу? Конечно, среди кремлевских старцев есть ярые приверженцы идей социализма, но они закостенели в своих догмах и даже боятся малейших изменений сложившейся политической и экономической системы или просто ждут смерти Брежнева, чтобы потом пытаться начать что-либо менять? Но в Афганистан мы вляпаемся еще при Брежневе. Горбачев придет в Политбюро при нем же. Надо подумать над кандидатурой влиятельного человека, не заинтересованного в вероятном исходе, и способным решиться на борьбу с другими влиятельными лицами. Надо подумать над кандидатами или кандидатом, способным мне помочь в изменении истории, а также продумать подходы к нему, и только потом думать над частностями: как убеждать, связываться и так далее.
