— Ты упырь? — негромко произнес я. Она стояла совсем близко ко мне. Я догадывался, что единственным ударом руки по горлу она может переломать мне шею, но хотя её серые глаза почти утонули в черноте зрачков, я полагал, что девушка была настроена ко мне доброжелательно, раз решилась на эту беседу пусть и вдалеке от чужих ушей и взглядов.
Она молчала. Еще раз взглянула в мое лицо:
— Я не зову себя ни упырем, ни Возрожденной. Я пока еще жива, Ланс, и можешь передать своему государю, что нас еще много, и что наступит время и кровь захлестнет Морию, и прольется она вновь по воле людей, а не ... меня и таких как я, — она отвернулась и быстро скрылась за углом склада.
А я так и не прокричал ей в ответ, что обязательно приду на место встречи, но с первого взгляда на её фигуру возле воды у трапа корабля уже знал, что в этот раз волны отшумят свою песню о борт парусника без меня. Я не задумывался, зачем хотел её найти, но когда она поставила меня перед выбором, я тут же решил, что пойду дорогой чести — так всегда учил меня отец, а он никогда бы не оставил в нужде свою младшую сестру. Пусть этот путь самый неблагодарный, извилистый, полон впадин с подъемами, но он единственный ведет к тому, чего желаешь, говорил граф Вин де Терро. Хотя на самом деле может быть в свои семнадцать я мечтал лишь ответить на вызов, что звучал в её голосе, окунуться в приключения и риск, что несомненно обещала игра со смертью на глазах у кровососа.
Веллина сидела за одним из квадратных столов в просторной нижней зале, где горели десятки свечей, а босоногие девушки танцевали конотоп и выкрикивали слова хорошо знакомой всем матросам песенки, обещая поцелуи за золотой, любовь же за простой медяк, но только если он будет последним в кошельке. Она окликнула меня, заметив, как я переступил в ночи освещенный шумный порог заведения, и я тут же подсел рядом. Моя тетушка, бывшая графиньюшка де Терро, пила чистый ром, хотя скорее всего она лишь делала вид, что что-то пьет и испытывает от этого удовольствие.
— Я дам тебе шанс, Ланс. Но на самом деле ты будешь лишь одним из многих, одним из тех, кто уже пробовали свою удачу, но не вернулись более в родные дома, — она сразу же начала по деловому вести разговор, с загадочной улыбкой поглядывая то на меня, то на веселый пьяный люд в зале. — Я знаю, кого вы не прочь убить, точнее кого уже долгие годы разыскивает наш государь Ортензий и его ищейки из Лемаха. И я готова дать тебе возможность покончить с ним.
— О ком ты говоришь? Я хотел найти лишь тебя, чтобы... Ты ведь могла бы вернуться. Живая вода... Отец и его друзья, они добрались до живой воды, так почему же не попытаться вновь отправиться к запретным озерам. Там ты сможешь стать человеком, Веллина, госпожа Веллина, — в порыве раздиравших меня чувств произнес я.
— Обычным человеком, ха-ха-ха, — вульгарно рассмеялась она, привлекая к себе излишнее внимание. — Я уже не смогу им быть, да и не захочу вновь валяться в смертельной горячке, в бреду, быть прикованной к постели и знать, что никогда более не увижу восхода солнца и не пробегусь по лесным тропкам. Ты можешь осмелиться убить и меня, Ланс, только не рассчитывай тогда на пощаду, — добавила она шепотом. — А теперь вернемся к моему предложению. Я сразу узнала в тебе Вина, ты стал очень на него похож, возмужал и подрос, и только оттого, что в тебе течет кровь де Терро, я так настойчиво тебя избегала. Но ежели ты решишь идти до конца, то не думай, что узнаешь от меня больше, чем все остальные. Есть человек, чьей смерти я желаю больше всего на свете. Некоторых я прошу сделать это из любви ко мне, другим обещаю щедро заплатить, тебе же я скажу лишь, кто этот человек. О, он даже не человек, это упырь. Это бывший таг, помощник Гарета, граф Горн д'Эскер.
Я вначале не поверил её словам. Мне казалось, что она смеется надо мной — ведь она действительно ведала обо мне намного больше, чем я о ней, она могла узнать о том, что я интересовался Марго де Баи и графом д'Эскер в Доме Послушания, а после устроить для меня ловушку. Да, в первые минуты я не понимал, что она говорит о том самом человеке, точнее упыре, чьи записки я увлеченно изучал последние месяцы.
— И почему я должен его убить? — чуть слышно выговорил я в ответ.
— Потому что он стоит за всей кровью в Тайграде, он обращал в упырей южных дворян, он не знает жалости и лишь возносит мольбы к своей богине! Он нечеловек, Ланс, он зверь, и при этом он готов вновь пополнять ряды своих рабов, упырей. Но он еще слаб, и ты сможешь сделать это!
— Но зачем это тебе?! Ведь вы с ним никак сообщники?! Разве ты не можешь справиться с одним из кровососов, у вас же огромная сила? Или почему ты не позовешь солдат и не донесешь на Горна, которого уже пятнадцать лет разыскивают по Мории, неужели нет иного способа очистить землю от этого ублюдка чем то, что ты мне предлагаешь?
— Ты всё еще можешь отказаться, — она в разочаровании закивала головой, опустив глаза в кружку с напитком. — Да, я отпущу тебя, но тогда мне придется подыскать другого смельчака, — она горестно ухмыльнулась. — Он будет надеяться на кого-то. Он ждет от меня посыльного в каждую смену луны. Поэтому его не так-то легко одолеть. Если ты пошлешь в то место вооруженный отряд, то он скроется, и более я не увижу его никогда — а я не хочу его упустить, я хочу его убить!
— Так убей его сама.
— Я не смогу, — Веллина прикрыла обеими ладонями лицо. — Я не умею, я никогда не умела это делать, Ланс. — Она не плакала, её голос нисколько не дрожал. — Я никогда не убивала человека, тех, к чьей крови порой с такой усладой припадаю. Как же я решусь остаться в полном одиночестве, без того, кто кормит меня и поддерживает в этой вечной охоте?! Он говорит, что я не смогу ему противостоять, он заставляет меня выполнять его приказы, а если я попытаюсь хотя бы прикоснуться к нему, то он сам набросится и разорвет мое тело, — она говорила, как будто эти ужасные кровавые картины уже проплывали перед её глазами. — Он крепко держит мою душу, он мой хозяин, я не...
— Он не может быть твоим хозяином. Разве он сделал тебя упырем, Велли? — вскричал я, совсем не понимая причины её страха и жалостного вида. — Над тобой властен лишь тот, кто обратил тебя в этого монстра. Но это ведь был не Горн. Тебя не было в списке его жертв, тех, кого он считал преданными псами, готовыми разорвать глотку любому по его единому жесту.
— Это ничего не меняет, — она подозрительно покосилась на меня. — Он сумел найти меня, и уже который год мы не расстаемся. И я желаю его гибели, пусть после этого умру и сама.
Наша беседа завершилась тем, что она еще раз предложила мне уехать прочь из Эллины, но видя мою решимость исполнить её пожелание, она рассказала мне о месте, где прятался Горн, вдали от людей, но не будучи лишенным их общества благодаря моей тетушке.
— Он не выходит уже целый год на солнечный свет, он привык к мгле и сырости, но он не потерял ни капли своей ловкости и быстроты. За день верхом ты доберешься до деревушки маркиза де Нуге и расспросишь у крестьян, где находится заброшенная мельница. То место давно все обходят стороной — мельницу выстроили на холме, где в древние времена среди лесов возвышался алтарь кровавым богам южан. Едва в округе стали пропадать люди несколько лет назад, сразу заговорили о старых проклятиях, и высокое прочное сооружение оставили летучим мышам да совам. Он объявится, только если не заподозрит облавы, Ланс. Будь осторожен. Я предупреждала каждого до тебя, что они могут лишиться жизни, и каждый был уверен в своей победе, иначе не отправился бы к нему на пир — и все сгинули.
Она попрощалась со мной, скрываясь среди заполонившего трактир люда. Я решил, что более не увижу её никогда, хотя безусловно она могла продолжать следить за мной, пока я не приблизился бы к старой мельнице — ведь ей следовало обеспечить своего господина свежей кровью. Мне было ясно лишь одно — если она хотела меня убить, то могла бы сделать это и без столь длинных пояснений и рассказов, но ежели она была со мной честна, то она отправляла меня в пасть чудовища, надеясь лишь на то, что я сумею выбить ему хотя бы один зуб, но даже это не помогло бы ей, хотя несомненно доставило бы удовольствие. Я догадывался, что я всего лишь мышка, которую выпускают в амбар на потеху кошке, но у мелкого грызуна всегда есть шанс успеть проскочить сквозь когти и юркнуть в свою нору, утащив при этом кусок сыра — только на это я и надеялся. А чего на самом деле желала Веллина де Терро, упырь, дорожившая жизнью и ненавидевшая подобную жизнь, было да и осталось мне неведомо. Но я вознамерился узнать, кто же скрывался за стенами зловещего убежища, о котором она мне рассказала, и если это был действительно Горн д'Эскер, то хотел проткнуть его грудь острой шпагой, которой я овладел мастерски к пятнадцати годам — правда, я не знал тогда, что уколы шпаги для кровососов совсем не смертельны, и, наверное, об этом не догадывались многие, кто попадал туда до меня.
Как и велела Веллина, я тронулся в путь из Эллины на северо-восток ранним утром третьего дня и с наступлением поздних летних сумерек добрался до неглубокой речушки, за которой возвышался бугор с мрачным строением, издававшим жуткий скрип от порывов ветра. Прежде чем зайти под высокие балки мельницы, покрытые паутиной, где воздух пропитался сыростью и запахом крыс, которые безбоязненно бегали по полу в поисках остатков зерна, я зажег яркую лучину. Я осторожно ступал между перевернутыми коробами, железными кольцами, цепями, приводившими в движение жернова, моя голова то и дело оборачивалась назад на каждый подозрительный шорох, а взор перебегал с пола под потолок. Признаюсь, что издалека мельница мне показалась совсем небольшой, но, вступив под её крышу, двигаясь при этом тише притаившейся добычи и не быстрее, чем подкрадывавшийся охотник, я увидел, что меня окружает сотня предметов, за которыми может скрываться неприятель. В том незнакомом темном месте я был слепцом, за которым наблюдали тысячи внимательных глаз.
Сначала раздался хлопот крыльев и тонкий писк. Я задрал голову кверху, и в тот миг на меня навалилась черная тень. Он спрыгнул с одной из верхних балок. Я успел упасть наземь и в кувырке отпрянуть в сторону. Однако у меня было не более нескольких мгновений — высокий широкоплечий мужчина в развевавшемся плаще легко приземлился на обе ноги с высоты десяти локтей и направил в мою сторону удар длинного хлыста. Крепкий канат больно резанул по ладони, прилипшей к полу, но, несмотря на это, я тут же поднялся на ноги и обнажил острый сверкающий меч — это оружие принес посыльный в дом Рионде де Терро после ночного свидания в таверне с Веллиной. Но мой жест ничуть не удивил и не испугал врага — упырь лишь громко расхохотался, разбудив стаю летучих мышей, которые зашумели над самой крышей. Он вновь замахнулся плетью и, хотя я отскочил в сторону, кнут еще раз обжог мое тело, толстые нити ударили по щиколоткам. Однако я устоял на ногах и с запалом ринулся на нелюдя. Он, похоже, ожидал и этого — упырь ловко нагнулся, уворачиваясь от рубящего удара, а потом с ревом толкнул меня в бедро, и я отлетел в груду пыльных мешков, о которые с грохотом столкнулась моя спина. Нечеловек обладал огромной силой, и он собирался справиться со мной, очередной жертвой, только с помощью кулаков да острых клыков, обнажившихся в его кривом оскале.
Моя ладонь, по-прежнему, сжимала рукоятку меча, я выставил его перед собой, наблюдая, как упырь готовился совершить прыжок ко мне, чтобы добраться до шеи. Но он уже замедлил свое движение, осматривая меня пылавшими очами. Казалось, его взгляд покорял и заставлял терять волю, я почувствовал желание отбросить оружие и свободно двинуться ему навстречу, но впечатление быстро разрушилось, стоило мне осознать боль в пояснице, едва я отодвинулся от мягких мешков. Расстояние между нами уменьшилось до пары шагов, и я выбросил вперед свое тело и обе руки, в которых сжимал клинок, и со всей силы резанул им по воздуху. Но кровосос так высоко подпрыгнул на месте, что мой выпад оказался совершенно безрезультатным и бескровным. А потом он повалил меня на пол, меч вылетел из рук, и его клыки впились в кожу возле уха. Я пытался отклонить голову, но его колено сдавило грудь, и только одной рукой я сумел достать до его лица и пальцами заскрежетать по щеке и глазам упыря. Он взвыл от боли и сжал своей ладонью мой подбородок до такой степени, что чуть не треснул рот. Только тогда к нему на плечи упала она. Я не знал, что произошло — лишь гибкий стан, который облегала темная кожаная одежда, обернулся вокруг его туловища и спины. Её руки обхватили голову мужчины. Он освободил меня от своих железных объятий, и я быстро перевернулся несколько раз прочь от борьбы двух упырей. Когда я поднялся на ноги и подбежал к своему мечу, то уже ясно разглядел в незнакомом спасителе Веллину, её темные волосы были собраны на голове, наряд состоял из куртки и узких брюк, а на ногах были мягкие туфли. Я смотрел на то, как он пытался сбросить её со своих плеч и не знал, как приблизиться к упырю, чтобы нанести ему смертельный удар, но при этом не навредить девушке.
Горн поднялся на ноги, а Велли сидела будто сжавшаяся в комок, ощетинившаяся кошка на его голове — её ступни были на плечах, тело согнуто вдвое, а крепкие пальца по-прежнему обхватывали голову мужчины. Его руки были длинны, но он не мог достать до лица самой девушки, поэтому лишь пытался сбросить её с себя, хватаясь за её ступни и раскачиваясь в разные стороны. Я ударил, как только услышал её крик:
— Меть в голову! — она опустила его и, подпрыгнув вверх, крепко ухватилась за одну из балок, куда затем ловко забралась.
Не теряя времени и не давая упырю возможности насладиться вновь обретенной свободой, я нанес удар ему между лопаток. Меч легко вошел в спину противника, он прошел насквозь, и я с силой выдернул его обратно. Горн обернулся ко мне. Из его груди текла струя крови, рубаха под плащом окрасилась в алый цвет, но на бледном лице кровососа не было и следа сожаления от расставания с жизнью. Я вновь ударил мечом, теперь клинок вонзился в его живот. Он схватился обеими руками за окровавленное лезвие и упал на подогнутые колени. Я знал, что победа досталась нечестным путем — я бил в спину противника, но вряд ли кому-то удавалось одолеть упыря в открытом бою. Переполненный ненавистью и злобой я смотрел, как он умирал в луже своей крови. Он закатил глаза и завалился на бок, затихая в слабых стонах, которые вылетали из его рта.
— Велли, ты цела? — спросил я, решив, что более нам не угрожает опасность. Я запрокинул голову, пытаясь рассмотреть её в темноте. Единственным источником света все это время был зажженный мной огонек, который при первом моем падении перебрался на охапку соломы. Но сухая трава догорела, а сырой пол так и не вспыхнул, что уберегло нас от пожара, но одновременно погрузило в полный мрак.
Сверху донесся негромкий шум, и вскоре я различил её силуэт рядом с собой на полу. Она опасливо склонилась над неподвижным телом упыря.
— Ему лучше отрубить голову, — произнесла она. А после я расслышал её испуганный окрик, и девушка упала наземь, оказавшись в руках бывшего приятеля. Он ухватился за её ногу и, повалив вниз, сжал пальцами её горло. Я увидел, что мой меч уже был вытащен упырем из брюха и отброшен прочь под хозяйские снасти для молотьбы.
