— О да. И почему же вы отказались от идеи одарить свою возлюбленную этим медальоном, позвольте узнать? — Только глухой не расслышал бы сарказм в интонациях моего носителя.

— Я боялся, что для неё это может плохо кончиться. — Вздохнул Граммон.

— Замечательная логика, не находите, судари и сударыня? — Зло рассмеялся Дим. — Отдать артефакт страстно желающей его заполучить женщине, наш барон не смог. Зато с лёгкостью одарил им своего спасителя. Воистину, людская благодарность не знает границ!

— Но... вы сильны, сударь Дим! — Тряхнув головой, заявил баранёнок. — Я был уверен, что отдав медальон вам, оборвал след для возможных охотников. Ведь Наста тогда уже считала, что я мёртв, и уж тем более не могла знать о нашем с вами знакомстве!

— Что ж, вы просчитались, сударь Граммон. — Скривился мой носитель и договорил, благодарно кивнув инквизитору Тону. — Как уже заметил его преосвященство, нападение на меня в Ленбурге, с очень большой вероятностью было спровоцировано именно охотниками за медальоном. И не надо сейчас лепетать, что мой скорый и скрытый отъезд из города, о котором вы, кстати, не имели никакого понятия до беседы с людьми инквизитора, смешал охтникам карты, и сейчас я в полной безопасности. Не далее, как вчера днём, мой дом в Майне подвергся самому натуральному обыску. Крайне варварскому, смею заметить. Порядок пришлось наводить с обеда и до самого вечера. До нынешней беседы, я был склонен полагать, что это своеобразное выражение презрения от офицеров Легиона, при котором я состою инструктором разведывательного отряда, или, что ещё менее вероятно, напоминание о давней дуэли в Нойгарде, но это уж слишком мелко для моего противника. Он хоть и показался мне довольно неучтивым человеком, но вряд ли опустился бы до такой пакостности.

— Что ты предпринял? — Бухнул, сверкнув глазами, Полуногий, переглянувшись с нахмурившимся инквизитором.

— Две двойки горлохватов Четвёртого Громового с сегодняшнего дня караулят дом. — Ответил Дим, наконец, отводя взгляд от Беллы, смысл присутствия которой в этой комнате до сих пор оставался для меня загадкой. Впрочем, если присмотреться... Кажется, Полуногий нашёл себе ученицу. Хм, и что он в ней нашёл? Вспыльчивая, наглая и совершенно не умеющая думать, особа. Отвратительный выбор для преемника начальника СБ... мне так кажется.

— А кто караулит тебя самого? — Прищурился Гезин.

— Смею надеяться, что обойдусь своими силами. — Равнодушно пожал плечами мой носитель.

— Самонадеянность к добру не ведёт, сын мой. — Ровный голос инквизитора мгновенно переключил всё внимание присутствующих на протопресвитера. — Охотники, как мы выяснили, не чураются Тьмы, и я подозреваю, что среди них есть не только крайне неразборчивый в средствах алхимик или зельевар, но и откровенные колдуны. А против них, знаете ли, с одной сталью не выйдешь. Кроме того, есть предположение, что вокруг этого дела снуют ниеманские шпионы, а среди них попадаются весьма хитроумные личности, вполне способные устроить такую ловушку, что даже с вашими способностями, сударь Дим, из неё не выбраться.

А вот это уже совсем дурная новость. Если в противостоянии с любителями у носителя есть шансы, то в войне с государственной машиной... хм, а здесь есть профессиональные Конторы? Как-то не задавался таким вопросом. Надо будет просветиться. Отца Тона, что ли, расспросить?

— А если я отдам этот медальон Церкви? Прилюдно. — Спросил Дим. — Например, отдам его в дар во время литургии, в присутствии всех участников Похода? Раз уж охотники отыскали меня в Майне, то теперь глаз не спустят, вот пусть и полюбуются, как я передаю артефакт в дар, а потом попробуют выцарапать его из сокровищницы понтифика, а?

— Сожалею, мой юный друг, но это невозможно. — Грустно улыбнувшись, протопресвитер покачал головой. — Судя по всему, охотники хорошо осведомлены о свойствах артефакта, а раз так, то они прекрасно знают, что медальон можно передать кому-либо лишь раз в пять лет. Так что, кому бы вы его не отдали до истечения этого срока, медальон не будет действовать.

— Вот как... а как же тогда Пир его мне всучил? Или он таскал его уже больше пяти лет? — Спросил мой носитель, и баранёнок скривился, но тут же выпрямился, словно шпагу проглотил. И никакого раскаяния... наоборот, он выглядел пусть и недовольным, но абсолютно убеждённым в правильности своих поступков, человеком.

— Нет, сударь Дим. — Процедил Граммон. — Медальон признаёт хозяина, оказавшись на его шее. Я же никогда его не надевал. Последним носителем этого артефакта был мой отец... я лишь выполнял его волю. Именно поэтому, медальон признал эту передачу. Помните, он покрылся золотистыми разводами, а потом вновь побелел? Так и выглядит подтверждение перехода права собственности на этот артефакт.

— Замечательно. И ты напялил его на меня, чтоб я наверняка не смог отказаться от такой "чести", да? Барон, вы ещё большая дрянь, чем я представлял.

— Дим! — Резко окрикнул инквизитор.

— Прошу прощения, ваше преосвященство. — Мой носитель вздохнул, загоняя злость на баранёнка как можно глубже и, чуть успокоившись, договорил. — Я погорячился. Итак, давайте подведём итог. Артефакт можно либо передать кому-то добровольно, но не чаще чем раз в пять лет, либо можно взять его насильно и, опять же, успеть передать новому владельцу до того, как сила медальона убьёт грабителя. Если взятый насильно, артефакт не обретёт нового владельца, то через одиннадцать месяцев он вновь загонит в гроб первого, кто осмелится надеть его на шею. Так?

— Правильно. — Кивнул инквизитор.

— Замечательно. — Дим с силой потёр лоб, стараясь не смотреть в сторону баранёнка, один вид которого вгонял его сейчас в ярость. — Я не буду спрашивать, о том, как такое вообще возможно, полагаю, этого не знает никто из ныне живущих, но... может, кто-нибудь объяснит мне, что это за медальон такой, и ради чего я должен рисковать жизнью ближайшие четыре с половиной года?!

— Есть мнение, что этот артефакт служит своеобразным ключом. И ввиду начавшейся охоты на него, мы можем предположить, что кто-то знает, какую именно дверь открывает этот ключ. — Медленно проговорил отец Тон.

— Но не вы. — С лёгкой вопросительной интонацией проговорил Дим.

— Именно так. — Кивнул инквизитор. — Ни я, ни Церковь, ни даже многоуважаемый владетель Бордэс не знаем, где находится замок, к которому подходит этот ключ.

— Обидно. — Дим выудил из-за воротника пластинку артефакта и, окинув её задумчивым взглядом, вернул на место.

— Кхм, друг мой, позвольте взглянуть на эту вещицу. До сих пор, я лишь слышал о ней, но не имел возможности увидеть. — Неожиданно попросил отец Тон.

— А она вам не навредит? — Настороженно спросил Дим.

— Не беспокойтесь, сударь Дим. — Улыбнулся тот и, требовательно постучав пальцем по крышке небольшого низкого столика, договорил. — Я буду предельно осторожен.

Носитель кивнул и, сняв с шеи медальон, аккуратно положил его на стол, краем глаза отметив прикипевшие к нему взгляды Гезина и Беллы и показное равнодушие так подставившего его баранёнка. Инквизитор же, не обращая на них внимания, повёл ладонью над пластинкой, и что-то тихо забормотал. Свет, исходящий от руки протопресвитера, залил медальон и от того, словно холодом пахнуло. Холодом и запахом земли... могильной.

— Прав был барон. Никаких эманаций Тьмы. Только Время и Смерть. — Вздохнул инквизитор, одновременно, кивком разрешив Диму забрать артефакт, что тот и проделал, скрыв пластинку от жадных взглядов Гезина и Беллы, отчего последняя недовольно фыркнула. Да и тьма бы с ней! — Любопытная вещь, да...

— На наши дневники похожа. — Неожиданно подала голос Белла.

— Кстати, да. — Кивнул Гезин. — Материал весьма и весьма схож. Если бы не золотая проволока и эти дурацкие камешки, её вообще можно было бы принять за уменьшенную версию обычного дневника.

— И вправду. — Задумчиво проговорил инквизитор. — Сударь Дим, вы не пробовали "пробудить" медальон?

— Да нет. — Пожал плечами носитель. — Как-то повода не было.

— А вы попробуйте, глядишь, что-то и получится, а? — Предложил отц Тон, и Дим в очередной раз достал медальон.

Хотелось бы мне сказать, что при первом же прикосновении к поверхности артефакта, он открыл присутствующим свои тайны, но увы, чего не было, того не было. Иными словами, пластина не отреагировала на прикосновение. Правда, у меня появились кое-какие идеи относительно неё, но озвучивать их Диму в присутствии инквизитора, я не стал. Позже, может быть, а пока... пока у нас и других дел достаточно.

Я прислушался к возобновившейся беседе присутствующих. Ну да, ну да... Быть осторожнее, не ходить по тёмным переулкам и чаще бывать на людях, в общем, весь набор советов из разряда "спаси себя сам". Гезин, правда, предложил носителю поддержку в виде слаженной команды из трёх ходоков, в прошлом служивших личными телохранителями при каком-то вельможе, но Дим предсказуемо отказался от такой защиты. Что ж, может быть он и прав. С его возможностями, подобная охрана будет лишь гирями на ногах, а в Походе... в Походе чужим будет сложновато подобраться к моему носителю, не вызвав подозрений. Разве что, если легионерами прикинутся, так те, своих, по-моему, чуть ли не по запаху определяют. Во всяком случае, они умудряются узнавать друг друга, даже не зная в лицо, и в гражданской одежде. А вот протопресвитер поступил проще. Он, не вдаваясь в детали, пообещал, что на время Похода его люди присмотрят за нашим домом и супругой Гилда, причём сказал это так, что и не возразишь толком, по крайней мере, Диму это не удалось, и довольный протопресвитер тут же переключился на другую тему.

— Отец Иммар будет назначен капелланом Четвёртого Громового с завтрашнего дня. — Задумчиво произнёс он. — Надеюсь, ваш отряд, сударь Дим, поможет святому отцу познакомиться с легионом?

— Почту за честь оказать такую услугу его благолепию. — Кивнул мой носитель. — Правда, я не вхож в офицерское собрание, потому, моя помощь, очевидно, будет не слишком велика.

— Понимаю. — Протянул инквизитор. — Но этот вопрос он решит. Вас же прошу, просто помочь отцу Иммару на первых порах. Он хороший человек, сударь Дим, и не будет обузой в Походе. Поверьте, вы не пожалеете о знакомстве с ним.

— Кхм... — Граммон покосился на протопресвитера, словно о чём-то напоминая. Тот вздохнул, но всё же отреагировал.

— Да, ещё одна небольшая просьба, сын мой. — Обратился инквизитор к заметившему эту пантомиму, и невольно насторожившемуся Диму. — Сударь Граммон изъявил желание отправиться в Поход, а его отец, мой старый знакомец, настоятельно просил присмотреть за его отпрыском. Я же считаю, что место в моей свите, это совсем не то, что нужно юному воину. С другой стороны, в дворянское войско его не примут без "копья", а братья-рыцари не пустят под свои баньеры без посвящения. Зато, ваш отряд не стеснён подобными традициями и правилами. Вы меня понимаете?

— Я же его убью... ненароком! — Это, похоже, был крик души Дима. Честный такой, надрывный. А ведь может, действительно, может. И я даже сочувствовать баранёнку не стану. Не заслужил.

— Тебе не привыкать. — Буркнула Белла. Вот же... дура!

— Сударыня, не разочаровывайте вашего наставника. — Голос инквизитора заставил Ласку вздрогнуть.

ЧАСТЬ VI. ГРОХОТ ЩИТОВ

Глава 1.

Я радовался. Сезон дождей миновал, а значит, до выступления армии осталось совсем немного времени... и я, наконец, смогу покинуть Майн. Не то, что бы мне не нравился этот городок... хотя, да, вряд ли кому-то понравится каменный лабиринт, страдающий от перенаселения и отсутствия канализации. Но мне, как и Гилду с Дариной было проще, мы-то жили всё это время в предместьях, так что, проблемы общей скученности и, как выразился сосед, "антисанитарии", нас не затрагивали. Но за последние несколько дней мне просто осточертело везде и всюду натыкаться на Ройн... и Граммона. И если при виде первой у меня просто портилось настроение, то Пир... желание если не убить, то основательно набить морду ушлому баранёнку было почти неодолимым. А самое страшное, что, даже скинув его тренировки на Скалу Миола, я всё равно был вынужден ежедневно лицезреть аристократическую физиономию Пира, то на тренировочной площадке, то на своих лекциях.

Единственное, что пока спасало отпрыска владетеля Бордэс, это тот факт, что он старался не высовываться, и душеспасительные беседы, которые вёл со мной сосед... резко посерьёзневший, надо заметить, и тоже не дышащий благостью в адрес Граммона. Впрочем, как мне кажется, дух, вообще, после той встречи в замке наместника, стал очень подозрительным, и даже в том, как он отшучивался, дескать, паранойя — залог долгой жизни, я ощущал не покидающее его напряжение. Соседу явно что-то очень не нравилось в происходящем, но делиться своими мыслями он не спешил. Что ж, если он отговаривается недостатком сведений, подтверждающих подозрения, я подожду. В конце концов, на этом свете есть лишь два че... существа, которым я могу доверять: дед Вурм и дух. Причём, к последнему, скажу честно, я испытываю куда большее доверие, чем к первому. Старый всегда себе на уме, и пусть он никогда не станет поступать мне во вред, но некоторые его методы... м-да. Взять хотя бы то, как он организовал мой первый выход! За спиной, втихую. В этом весь дед Вурм. Пусть он действовал мне во благо, но иногда кажется, что старый забыл одно из главных предостережений Церкви: Благими намерениями вымощена дорога в Ад!

День, когда Четвёртый Громовой свернул лагерь и вышел в Поход, стал для меня чуть ли не праздником, который, даже старательно держащийся в гуще разведывательного отряда, Пир не смог испортить. И это не преминул заметить отправленный с нами отец Иммар, подтянутый, словно строевой офицер, мужчина средних лет, явно больше привыкший к доспеху, чем к дзимарре, пусть и скроеной так, чтобы не стеснять всадника.

Отец Иммар оказался хоть и не очень многословным, но приятным собеседником, умеющим подмечать детали и... молчать об увиденом, когда это необходимо. Весьма тактичный человек, как я успел заметить.

— Вижу, вы полны энтузиазма, сударь Дим. — Проговорил святой отец, когда его серая кобыла поравнялась с моим скакуном. — Ждёте подвигов?

— О нет. — Покачал я головой. Говорить, что радуюсь избавлению хотя бы от одной своей головной боли, мне не хотелось, а потому, пришлось обойтись полуправдой. — Просто рад, что вскоре займусь привычной и любимой работой.

— Вот как... — Отец Иммар скользнул по мне внимательным изучающим взглядом, но почти тут же кивнул. — В очередной раз убеждаюсь, что его преосвященство был прав, высказывая своё мнение о вас.

— И что же сообщил отец-инквизитор? — Я приподнял бровь и поспешил добавить, — если это не секрет, разумеется.

— Что вы, ни в коей мере, иначе я и не стал бы упоминать о том разговоре. — Отмахнулся церковник. — Его преосвященство настаивал, что вы совершенно не похожи на молодых дворян ищущих приключений или подвигов, и я рад убедиться в его правоте.