— Договор с бизонами? — озвучил новое предположение красный земной пони.
— И это тоже. — пожилой жеребец чуть кивнул. — Нам известно, что вы являетесь внештатным сотрудником КЭБ... все же Семья довольно плотно сотрудничает с этой организацией. Да, принцесса Селестия об этом знает, но ничего с этим поделать не может. Мы слишком полезны Эквестрии, так как контролируем те отрасли, которыми по тем или иным причинам не могут заниматься официальные власти. В результате получается, что все мы занимаемся одним делом: делаем Эквестрию лучше.
"Какая речь... Прямо ностальгия пробирает".
— Все же, давайте перейдем ближе к делу. — вежливо, но с долей нетерпения в голосе, попросил Биг Макинтош. — Как вы заметили, я несколько спешу: нужно переговорить с одним молодым пони, позаботиться о сестре и других родственниках...
— Молодость-молодость... — осуждающе покачав головой, хозяин дома вздохнул. — Хорошо. Во-первых: "поговорить" с бывшим жеребцом вашей сестры мы вам позволить не можем... Все же это сын одного из уважаемых пони.
— Превосходно. — перебил собеседника вестник Бога Пороков, изображая раздражение.
— Держите себя в руках, юноша. — осадил его старик. — Жеребенок, конечно, поступил нехорошо, что ему объяснят воспитатели... Но это вовсе не ваша забота. Советую забыть о данном случае и сконцентрироваться на своей семье.
Скрипнув зубами, "рыцарь порока" промолчал.
— Во-вторых: у вас есть выбор, присоединиться к нашей организации или же попытаться нам противостоять. — музыка прервалась, погружая комнату в тишину, которую нарушал только тихий голос немолодого жеребца. — В первом случае, вы сможете рассчитывать на помощь в своих начинаниях со стороны наших союзников, платой за что будет процент от получаемых доходов и исполнение несложных поручений. В случае, если вы выберете борьбу...
Взгляды жеребцов встретились, но ни один, ни второй не желали уступать в своеобразной борьбе.
— Полагаю, что это можно расценивать как угрозу? — красный земной пони скривил губы в улыбке. — У меня ведь большая семья.
— Нет-нет... — собеседник поднял руки с раскрытыми ладонями, изображая защитный жест. — КЭБ, конечно, не сможет, да и вряд ли захочет вмешиваться в наши разборки, но угрожать вашей семье никто не собирается.
— Да неужели? — скепсис в голосе Макинтоша можно было ощутить физически. — В жизни не поверю в благородство мафии.
— Зря. — поняв, что не убедил вестника Бога Пороков, старик открыл одну из причин, по которой Семья решила не трогать Эпплов напрямую. — С вами, юноша, мы вынуждены работать более осторожно, так как вы вовремя обзавелись покровителями. Да-да, я говорю о принцессе Каденс и ее новоявленном женихе. Сами по себе они не опасны, но принцесса Селестия волей-неволей будет отстаивать их интересы, в том числе защищая круг ближайших приближенных. Начинать же войну с правительством... нам не выгодно.
— Поэтому...? — вестник Бога Пороков позволил собеседнику самому продолжить фразу.
— Разрушить чей-то бизнес можно разными путями: несколько нападений на предприятия, пара пожаров на полях... Физически никто не пострадает, но убытки будут огромные. — пожилой пони криво усмехнулся. — Поверьте: у нас хватит ресурсов, чтобы выдавить вас с рынка, заняв освободившуюся нишу. Однако, зачем переходить к грубым методам захвата, когда можно присоединить интересующую компанию добровольно?
"Как же мне хочется размазать твою самодовольную морду по ближайшей стене".
— Мне... нужно подумать. — прикрыв глаза, отозвался красный земной пони.
— Подумайте, юноша. — согласно кивнув, старик плотнее закутался в шарф. — Взвесте все "за" и "против". Ответ я жду к дню вашего отъезда из Мэйнхэттена.
СЕМЕЙНЫЕ ТРУДНОСТИ 2
СЕМЕЙНЫЕ ТРУДНОСТИ 2.
В небе светило теплое вечернее солнце, легкий освежающий ветерок играл с листвой немногочисленных деревьев и шумел между стенами многоэтажных зданий Мэйнхэттена. В монотонный шум сливались голоса десятков пони, одни из которых с сумками спешили к вокзалу, чтобы успеть занять свои места, другие провожали друзей и родственников, третьи стояли за прилавками ларьков, шумно рекламируя свой товар.
Среди пешеходов, ловко лавируя между прохожими, по широкой улице, ведущей от городского парка к железнодорожному вокзалу, держа на руках кобылку, одетую в облегающую белую блузку и синие джинсы, легкой трусцой бежал красный жеребец со светлой гривой. Он был одет в зеленый деловой костюм, за спиной у него висела объемная спортивная сумка, а на губах играла открытая улыбка. Следом за колоритной парочкой, стараясь изображать из себя тень, молчаливо двигался грифон, с некоторым трудом волокущий объемный дорожный чемодан.
Эпплджек, вынужденная играть роль особо ценного груза (сравнения с невестой, нет-нет, да мелькали в голове земной пони), держа в руках два вафельных рожка мороженного, купленного на выходе из парка, время от времени откусывала маленькие кусочки от одного из них, второй поднося ко рту брата, при этом стараясь не испачкать ему морду. Встречные прохожие реагировали на эту картину по-разному: одни неодобрительно качали головами, вторые, наоборот, не сдерживали веселые возгласы, некоторые кобылки завистливо провожали взглядом, группа из четверки молодых жеребцов, вскинув руки с выставленными вверх большими пальцами, выказали свое одобрение...
...
Утром, после оздоровительной гимнастики, посетив лечащего врача и получив от него кучу рекомендаций, брат и сестра Эппл покинули больницу Мэйнхэттена и направились в университет. К счастью для земных пони, директор учебного заведения оказалась кобылкой понятливой и легко вошла в положение одной из студенток, выдав ей академический отпуск и разрешив сдать выпускные экзамены в следующем году. После этого путь Биг Макинтоша и Эпплджек привел их в дом семьи Оранж, где произошло прощание с родственниками, по просьбе вестника Бога Пороков собравшими все вещи племянницы (пусть расставание и обошлось без скандалов и высказывания претензий, но неприятный осадок, вызванный последними событиями, все же остался).
Так как поезд до Кантерлота, где предстояло сделать пересадку, чтобы вернуться в Понивиль, отправлялся только вечером, "рыцарь порока" решил устроить маленькую экскурсию по достопримечательностям. Наняв рикшу с двухместной колесницей, он в неспешном темпе проехался по центральным улицам, сделал остановку в небольшом семейном кафе... Во второй половине дня их компания добралась до городского парка (Грог все это время таскался следом за нанимателем, мысленно ругаясь на багаж, который негде было оставить).
Все время красный жеребец пытался растормошить сестру, то расспрашивая о городе и учебе, то вспоминая жеребячество, то рассказывая забавные случаи, случившиеся совсем недавно. Первое время кобылка, которая уже могла сама стоять и небыстро ходить, постоянно пыталась уйти в свои переживания, но в конце-концов сама не заметила, как включилась в беседу и начала смеяться над шутками брата.
В парке они посетили озеро, покатались на широких качелях (Эпплджек успела ощутить себя маленьким жеребенком сидя на коленях у Макинтоша и жуя сладкую вату, от которой потом пришлось отмывать щеки и нос). О том, что они могут опоздать на поезд, земным пони напомнил молчавший до этого грифон, вовремя понявший, что наниматель потерял счет времени.
...
Заскочив в вагон, брат и сестра Эппл едва не сбили с ног проводницу, проверяющую билеты у пассажиров. Конфуза удалось избежать только благодаря тому, что жеребец успел крутануться на одной ноге и с силой приложился спиной об стенку тамбура. От неожиданности обе кобылки (и та, которая находилась на руках красного земного пони, и та, которая стояла в проходе) синхронно пискнули.
— Прошу прощения. — изобразив виноватое выражение морды, смущенно заулыбался вестник Бога Пороков.
— Не стоит. — проведя рукой по гриве, облегченно вздохнула работница железной дороги. — Это уже можно назвать традицией... Привет, Маки, познакомишь меня со своей подружкой?
— Хм? — в первую секунду "рыцарь порока" удивленно приподнял брови, затем прищурился и чуть неуверенно спросил. — Голден Руно?
— Собственной персоной. — отозвалась проводница. — Рада, что ты меня не забыл.
На последних словах, собеседница подмигнула и чуть выгнула спину, как бы невзначай выставляя скрытую униформой грудь.
— Удивлен, что ты помнишь меня. — качнул головой красный жеребец. — Все же мы давно не виделись.
— У меня оч-чень хорошая память. — похвасталась Голден Руно. — Ну так что, не хочешь нас познакомить?
— Точно, Маки, не хочешь нас познакомить? — Эпплджек, изобразив на мордочке подозрительное и хмурое выражение, смеящимся взглядом уставилась на брата. — Чего еще я о тебе не знаю?
— Какой ужас. — работница железной дороги прикрыла рот ладошками. — Неужели ты скрывал от своей кобылки наши отношения?
— Гхм-гхм. — раздался кашель со стороны платформы. — Может быть вы, наконец-то, позволите мне войти? Поезд вот-вот отправляется.
Три пары глаз обратились в сторону грифона, который, чуть раскрыв крылья, держал в когтистых лапах объемный чемодан.
...
— Так вы — брат и сестра? — с нечитаемым выражением мордочки и дикой смесью восторга и разочарования в эмоциях, переспросила проводница, удобно устроившаяся на правой кушетке двухместного купе.
— Да. — Биг Макинтош, сидя на левой кушетке, рядом с Эпплджек, для удобства опирающейся руками на откидной столик, после непродолжительной паузы осведомился. — По-твоему, это плохо?
— Не говори глупостей, большой и красный. — Голден подмигнула младшей сестре вестника Бога Пороков, продолжив говорить с нездоровым воодушевлением. — Запретная любовь — это так романтично... Наверняка вы специально уехали в другой город, чтобы побыть вдвоем?
— Вообще-то, ничего подобного между нами нет. — поспешила вмешаться потемневшая от смущения Джек. — Мы с Маки не встречаемся и не занимаемся ничем предосудительным.
— Да? — собеседница голосом и всем своим внешним видом выражала сомнение, но получив два кивка от родственников, разочарованно вздохнула и, откинувшись на стенку купе спиной, заявила. — Жаль. Вы вместе смотритесь очень гармонично, а когда ворвались в тамбур вагона, у меня даже сомнений не возникло.
За окном уже сгустились сумерки, поезд шустро бежал по рельсам железной дороги, другие пассажиры вагона отдыхали в своих "комнатах". Голден Руно, оставив на двери своего купе записку о том, что ненадолго отлучилась по важным делам, бесцеремонно заявилась в номер к брату и сестре Эппл, тут же начав донимать их провокационными вопросами. Сама она без капли смущения рассказала о том, как именно познакомилась с "рыцарем порока", в красках расписывая замеченные достоинства красного жеребца.
Тем временем за стеной, в гордом одиночестве и блаженной тишине, заложив руки за голову лежа на одной из коек, отдыхал Грог. Изначально предполагалось, что в одном купе с крылатым хищником будет ехать и его наниматель, но Макинтош попросту не смог оставить одну молодую кобылку.
— Сноу Лайт об этом знает? — Эпплджек вперила вопросительный и осуждающий взгляд в старшего брата.
— Джеки, врать — это плохо. — поучительно заметил вестник Бога Пороков, указательным пальцем правой руки нажав на нос младшей сестры. — Отношения должны строиться на честности и взаимном доверии.
— И ее это устраивает? — бровки студентки университета Мэйнхэттена сдвинулись, а в голосе проскользнуло откровенное недоверие.
В ответ "рыцарь порока" многозначительно промолчал и развел руками.
— На самом деле, подобное не такая уж и редкость. — вступилась за красного жеребца работница железной дороги. — Просто другие пони свои похождения не афишируют, а разовые случаи вообще не учитывают. Главное, чтобы не было серьезных последствий.
После этих слов в глазах младшей сестры Макинтоша мелькнула грусть и ее настроение стремительно снизилось. Перемена не ускользнула от взгляда проводницы, так что она решила сменить тему:
— Как смотрите на то, чтобы немного перекусить и сыграть в карты или домино?
— Я — за. — откликнулся вестник Бога Пороков. — Но давай без алкоголя и без игр на раздевание.
— Неужели стесняешься сестренку? — ехидно спросила Голден. — Джеки, ты ведь не против покрасоваться перед братиком? Тебе-то точно нечего стесняться.
— Я... — открыв рот, младшая сестра "рыцаря порока" посмотрела на закатившего глаза красного жеребца, потемнела мордочкой и энергично замотала головой, заставляя взметнуться пряди светлой гривы. — Нет, откажусь.
— Жаль. — искренне разочарованно вздохнула работница железной дороги, поднимаясь на ноги. — Значит в другой раз. Дайте мне минут пять-десять и я все организую.
...
Проводница в выделенное себе время не уложилась, так как пришлось выполнять свои прямые обязанности (кто-то из пассажиров решил устроить полуночное чаепитие). Когда же она, наконец, пришла в купе Эпплов с подносом, на котором, кроме горячего чайничка и закусок, обнаружилась маленькая бутылочка вина, удостоилась укоризненного взгляда от красного земного пони, но сделала вид, что не заметила этого.
Игра в карты затянула всех участников, несмотря на отсутствие дополнительного стимула. Две кобылы и жеребец азартно спорили, шутили, смеялись...
Прежде чем уйти в свою комнатку, Голден Руно крепко поцеловала сперва Макинтоша, а затем и Эпплджек, а затем поспешно выскользнула за дверь, радуясь маленькой шалости. Принесенную ей порцию алкоголя они выпили сразу после чая, но маленькой бутылочки для троих взрослых пони было явно маловато, чтобы проявились признаки опьянения.
Уже когда брат и сестра улеглись на свои кровати (прямо в одежде), а в купе выключился свет, Эпплджек негромко позвала:
— Маки?
— Ммм? — лениво отозвался вестник Бога Пороков.
— Можно я лягу к тебе? — вопрос прозвучал неуверенно и смущенно.
Пару секунд помолчав, "рыцарь порока" принял сидячее положение, спустил ноги на пол, поднялся в полный рост и, сделав небольшой шажок, навис над сестрой. В скудном свете, падающем через окно купе, было видно, как она словно бы сжалась, лежа на спине и прижав к груди руки.
— Двигайся. — буркнул красный жеребец.
Кобылка заерзала на лежанке и постаралась прижаться к стенке комнатки, а ее старший брат осторожно устроился на краю, свесив одну ногу на пол.
— Как-то тесновато. — заметил Макинтош. — Не рассчитаны эти кроватки на двух взрослых земных пони.
— Просто кто-то вымахал слишком большим. — хмыкнула Эпплджек.
— Кто бы говорил. — шутливо возмутился вестник Бога Пороков, шутливо через одежду помяв объемную грудь кобылки.
— Нахал. — откинув от себя ладонь, Джек стукнула "рыцаря порока" кулачком по груди. — Неужели у всех жеребцов только одно на уме?
— За других не скажу, но когда ко мне прижимается такая пони... — начал мечтательно говорить красный жеребец, за что получил обиженный фырк.
— Я — твоя сестра. — тоном, словно бы говорила это скорее для себя, чем для брата, заявила Эпплджек.
