Тем не менее Вероника и Николай загодя готовят восстание, собирают оружие, шлифуя заточенные ножи. Вербуют сторонников, работать нужно аккуратно, ведь доносчиков всегда хватает. Многих Вероника проверяет прямо в постели, обслуживая за одну ночь, по пять— семь человек. И ей не всегда приятно заниматься любовью с такими грязнулями, особенно нетрадиционным сексом. Зато она в этом состоянии умеет, вводит мужчин в транс, гипнотизируя своим волшебным взглядом, и они выкладывают все сокровенные мечты и помыслы. Порой им кажется, что они испытывают невероятное наслаждение, а Вероника к ним даже не прикоснулась. Расколов их можно успешно избегать пиратских агентов. Вот двоих она уже разоблачила. После чего с ними случились несчастные случаи. Таким образом, заговор зреет, вот может настать благоприятный момент для восстания.
И вот вечером выхлебав свою порцию вонючей баланды, невольники разлеглись по нарам. Казалось, что стало еще горячее, уснуть тяжело, запах пота хочется пить. Капитан Артур, из числа морских офицеров, положил голову Веронике на грудь.
-Ты чего?
-Успокой меня девица!
-Будь мужчиной. Ложись спать.
-Нет еще рано. — Прошептал Николай. — Сейчас к нам подойдет связной.
Невысокого роста человечек с лицом доброй чумазой мышки подскочил к ним.
-Ваше высокородие господин полковник. У меня есть секретные сведения.
-Говори, не опасайся здесь все свои.
-Одного бывшего офицера, за грехи, а может устав ждать выкуп, спустили сюда. И он господин полковник кое-что лишнее знает. А именно у пиратов большой поход намечается, даже часть пушек с побережья возьмут, и значительная часть гарнизона отправиться. В самой гавани лишь три судна осталось. Одно очень справное, быстроходное с турбинным двигателем. Но она на серьезном ремонте стоит, а другое транспорт, неуклюжий, ну его мы потопим. А вот фрегат что на починке находится через два-три дня в полном стою будет и тоже в поход уйдет. А более препятствий не будет.
-Что же! — Перебила Вероника. — Дело ясное, пора провернуть восстание, а иначе упустим момент.
-Я тоже с этим согласен. Тем более что уже все готово. Вчера я договорился с чегеваровцами. Они нам помогут, у них тут целая подпольная организация есть, многих завербовали. Уйдем на фрегате.
-А чем еще. Оторваться мы сумеем. — Вероника хитро прищурилась. — У меня план давно уже созрел, перебьем надсмотрщиков в шахте, а поселок захватим внезапным ударом. Терять нам нечего или здесь умирать или в бою.
-Чегеваровцы согласны на мое командование.
-Да только говорят, чтобы не баба.
-А чем я хуже. Между прочем мне генерала не просто так дали.
-Верно, не просто так, а заслуги постельные. — Грубо вставил капитан.
Вероника сделала вид, что не слышала.
-А теперь давайте распределим роли. Я лучше всех владею боевыми искусствами и беру охрану с автоматами на себя. Вы же вырубите надсмотрщиков с пистолетами. Метательные камни готовы, а лихие парни найдутся. Вероника погладила отросший ежик волос.
-Какая ты быстрая. А ты учла, как в данном случае потребуется филигранная работа. Ты думаешь так уж много понадобиться людей, чтобы сдержать толпу в тесной штольне. Одно с автоматом достаточно. Или если нет автомата, то два пистолета.
-Большинство охранников старики и инвалиды, молодежь, как правило, предпочитает море.
-Хорошие инвалиды как врежут плетью, так кожа пополам. — Опять влез капитан.
-Он прав, они бывшие пираты, у которых руки по локти в крови. Они вполне способны завалить штольню нашими трупами.
-Но и мы тоже не рохли. Вы бывшие офицеры, все остальные были военными или матросами. А мне довелось воевать с чегеварцами — это воины отважные и очень умелые. Я предлагаю, что союз с ними принесет освобождение. А главное разве у нас есть выбор. Вот вчера еще один человек умер, его даже не похоронили, а бросили в навозную яму.
-Это резон, но дисциплину установлю я очень жесткую, за неповиновение пулю в лоб.
-А я перережу горло. — Вероника сверкнула глазами.
-Ну, ты не сильно раскидай руки. Тут нужна осторожность.
-Выступим на завтрашней смене. Больше тянуть некуда. — Вероника стукнула кулаком по нарам.
Юный Грин не был слабаком, на оборот для своего возраста он сильный и выносливый хлопец, но работа в шахте доконала и его. Он вдруг понял, что еще не много и сорвется, лопнет сердце, и он так и умрет в узком штреке. А вот и горилла длиннорукий надсмотрщик скалит зубы. В руках автомат и в любой момент может просечь очередью на сквозь. Смена подходит к концу и естественно тяжело. Слез нет, ни к чему тем более это не поможет. Жизнь оказалась короткой и не счастливой. Родителей он даже не помнит, на раннем этапе сплошные подвалы, помойки униженная просьба милостыни. Затем приют, побои, карцер, за малейшую провинность ставили на колени, на сухой горох или камень. Раз двадцать он сбегал, и раз двадцать его ловили, зверски избивали, морили голодом, травили кабацинами. Потом сумел таки добраться до партизан и там впервые пролил кровь. Это не передаваемое ощущение, когда убиваешь, сладостное и стыдливое одновременно. И как все это нелепо кончилось. Передохнув чуток, Грин двинулся ползком вперед, из последних сил налегая на постромки. С первого дня в шахте он только и делал, что ползал туда-сюда по штреку, будучи запряжен как ишак, в большие салазки с деревянными полозьями. Туда порожняком, а обратно изнемогая под грузом мрамора. Ему грузил такой же мальчишка-забойщик. Норы слишком узкие и сюда ставили либо детей, либо низкорослых. Мальчишка на забое уже другой, прежний умер.
Но вот чтобы он упал, не дождетесь. Огрубевшие ступни Грина не чувствуют остроты мраморной крошки — привыкли.
Стараясь не стонать, он дотащил вагонетку. А садист-охранник тут как тут. Уже визжит плеть, обрушиваясь дубиной на многострадальную спину. Уже места живого на теле нет, а он все мучает. Все его терпению конец, он убьет этого гада. Во время ползка ему удалось развязать веревки, и теперь он может выскользнуть. Но не мешало врага спровоцировать.
-Ты толстобрюх, даже ударить не можешь.
Надсмотрщик взъелся, размахнулся широко, расставив ноги. Грин прыгнул на него как тигренок. Руки тянуться к пистолету. Охранник пошатнулся, пластиковый шлем слетел. Но повалить гада не удалось. Наоборот громила придавил уставшего мальчишку, его липкие пальцы вцепились в горло. Вот-вот задушат. Грин уже начал терять сознание как послышался сильный удар. Его напарник-мальчишка почти ровесник со всего размаха врезал лопатой по голове. Похоже, в удар была вложена вся ненависть, череп треснул, брызнули мозги. На лице у Грина осталось кровь. Не даром, однако, спина, грудь, бока его товарища были в писугах, ему тоже доставалось во всю.
-Что мы наделали. — Произнес приятель. — Теперь нас убьют.
-Ничего мы так просто не дадимся у нас пистолет и автомат.
Автоматом владеть мальчишке привычно, партизанская школа.
-Ты Малик возьмешь пистолет, я как более опытный пойду впереди.
-Я тоже умею стрелять, меня отец выучил, когда я плавал на шхуне.
-Тогда пойдем, пройдем рука об руку.
Неслышно ступая босыми ногами, мальчики двинулись по шахте. Они еще не знали, что началось восстание. И, тем не менее, предпочитали действовать бесшумно. Подойдя вплотную к надсмотрщику, Грин всадил штык-нож ему в промежуток между затылком и шеей, точно под косточку. Недаром его обучали партизаны, затем его напарник, уловив грохот под шумок выстрел и прикончив стоящего на противоположной стороне "сатрапа".
-Вот так сработали четко. Грин помахал работающим детям.
-Вы свободны, бросай работу, берись за оружие.
В штольню вваливаются еще два надсмотрщика, их срезают очередью. Измочаленные работой, хлопцы шатаются, но радость предает им новые силы. Восстание разгорается. Грин и Малик продолжают свое движение, по шахте, они как ниндзи, незримы и смертоносны.
Несколькими минутами ранее, на более низком уровне происходило следующее.
Середины двенадцатичасовой смены с нетерпением ждали все: рабы — потому что в этот час им полагался короткий отдых и еда; надсмотрщики потому что их смена длилась только шесть часов. Разуметься когда у пирата возникают проблемы со здоровьем, а жить и пить за что-то надо, он вынужден наниматься за деньги и служить в шахте. Шесть часов подгонять ленивых рабов, да все время быть начеку, чтобы случайно не повернуться к ним спиной — достаточно утомительная работа. Чтобы не мечтать о смене вахты, свете двух светил, крепком виски со щедрой закуской, и продажных девках, которыми наполнены все таверны. Как это сладостно, даже если ты и стар. От досады ни за что лупишь невольников, плеть играет по голым спинам. Ну, ничего рабам это только на пользу, а сдохнет кто, так труп в отхожее место. А то, что пленные такие люди, как и он сам не в счет. Ко всему жарко, а одежду снимать перед рабами в падлу, кроме того, чтобы не дышать пылью приходиться надевать маску и ее заливает потом, сквозь стеклянные глазницы плохо видно. Нужно снимать, вытирать. Что бы не было так противно, продолжаешь дубасить рабов, а затем, отойдя в сторонку, достаешь флягу со спиртным. Несколько глотков и уже не так плохо, веселее жара практически не ощутима.
Чем ближе конец смены, тем больше не терпение и потеря внимания, тем чаще взгляд бросают на ручные часы, теребя автоматы. Полковник Николай учел это, кроме того, доводы Вероники, что первая смена устала не чрезмерно, а вторая успеет хоть немного отоспаться, также резонны. Для победы продеться напрячь все силы.
Сегодня вопреки обыкновению Вероника топтала вагонетку вдвоем с капитаном Артуром. Обычно она и одна справлялась, но теперь ей дали нагрузку побольше. Тем не менее, эта странная женщина была весела как никогда. Казалось ей все нипочем и концу смены она свежа как огурчик. Вот они проходят мимо поста, надсмотрщиков сразу четверо, они собрались вместе, достали большую бутыль виски и пластмассовую банку сока, откупорили и влили себе в глотку. Лишь один охранник начеку и держит автомат. В принципе система охраны у них не плохая, вот только практика подводит. Во-первых, из-за множества ходов и штолен охранники часто не видят друг друга, а во-вторых, дисциплина хромает. Главное это чтобы шум поднялся по позже, а то из автоматов легко перестреляют.
Подтянув вагонетку, Вероника вдруг отскакивает в сторону и идет на единственного охранника.
-Мальчик, неужели ты не хочешь секса.
Надсмотрщик молодой, засланный за неизвестно какие провинности, так и хлопает глазами. Обнаженная Вероника выглядит очень сексуально. Звериная рожа пирата оскалилась. Он повернулся к ней, разведчица ловким движением прыгнула на него и поцеловала в губы. Этого достаточно чтобы сойти с ума.
-Ну не при грязных рабах, давай за штольню. Лукаво обратилась Вероника.
-Давай!
Уйдя с поля зрения выпивающей четверки, они скрылись за навесом. Там Вероника надавила на сонную артерию, убив незадачливого любовника. Затем вышла с сияющим лицом, подошла к остальным "пьяницам".
-Ребята, это так приятно, присоединяйтесь.
Все четверо потянули к ней лапы, схватили за грудь, а один полез рукой в лоно.
Вероника синхронно ударила остриями пальцев в шеи, а ногой в пах, прием банальный, но зато эффективный. Четвертого убил капитан, метнул острый заточенный под нож камень в затылок. Таким образом в руках у рабов оказалось сразу пять автоматов, десяток револьверов, а главное прошло все бесшумно. Далее было проще, голые заключенные переоделись в форму надсмотрщиков, морды не столь важны, за масками ничего не видно, а большинство пиратов грязны и носят бороды. Широкоплечая Вероника с приклеенной бородой вполне может сойти за мужчину, только высокая грудь может выдать, но ее она стянула тряпьем.
Отважная пятерка: все бывшие военные действовала филигранно. Как ни в чем не бывало, подойдя к посту и сунув начатую бутылку, они убивали охранников. Впрочем разбавленный спиртом сок есть практически у всех и Вероника милостиво разрешила смочить им горло. Так тихо и незаметно они создавали все новые и новые боевые группы. Еще чуть-чуть и все подземелье оказалось бы под полным контролем, но подвели глупые дети, устроившие автоматную стрельбу.
-Теперь медлить нельзя! — Прокричал полковник Николай. — Захватить главный ствол.
Послышались дикие визги, крики стоны. Годами копившаяся ярость выплеснулась наружу. Бунт охватил шахту как напалм, что разом сжигает джунгли. Вторая смена проснулась, все смешалось, рабы пустили в ход кирки и камни. Кто-то хрипел, отдавая дьяволу душу, хрустели сломанные черепа.
Вероника и ее четверо напарников довольно успешно изображали перепуганных надсмотрщиков, прикрывающий главный ствол отряд пропустил их вовнутрь своих позиций.
-Стрелять по команде, каждому выбирать свою жертву! — Приказала Вероника.
Сзади за ними неслась свора рабов. Черные, вонючие в одних набедренных повязках с обезумевшими, сверкающими глазами и тощими ребрами невольники производили впечатление дикарей-каннибалов или бесов преисподней. Почувствовав кровь, они были неудержимы, и лишь дружный залп из автоматов мог сдержать их напор.
Гибель нескольких десятков рабов не очень большая потеря и поэтому Вероника позволила открыть огонь. И лишь когда пираты увлеклись уничтожением плохо вооруженного сброда, дала знак.
Хорошо иметь автоматы, один рожок расстрелян в десять секунд и на полу полтора десятка заранее выбранных жертв, вот так работают профессионалы.
-Нам повезло, отряд прикрытия ликвидирован, теперь надо быстрее выводить повстанцев наружу, а то зальют сверху напалмом.
Впрочем, уговаривать восставших не пришлось, рабы сами стремились к выходу. У самого входа торчало два пулемета, они то и обрушили свинцовый град на невольников.
Вероника спряталась за гору трупов, потом поднялась и заорала, используя свойственный корсарам маркитанский акцент.
-Я с трудом вырвался из ловушки. Жгите напалмом проклятых червей-рабов.
Огонь приостановлен, Вероника подбегает к пулемету, за ним всего три боевика. Ну, это дело техники. Двоих кинжалами в горло, а третьему ногой в солнечное сплетение. Гранаты у них есть? Тем лучше вторую точку можно подавить одним броском.
Взрыв и пулемет замолчал навеки. Теперь первая часть плана позади, восстание вырвалось на свободу и надо захватить фрегат, разрушить поселок. Тут правда уже не будет эффекта внезапности. Самая главное трудность, это береговые батареи, они насквозь простреливают бухту, справа и слева. Орудия самые современные, мощные скорострельные, держат под прицелом внешний рейд.
Причем если в шахте дежурили в основном старики-инвалиды, то здесь флибустьеры уже молодые лихие в боях. Правда, скорее всего в стельку пьяные, нападений на пиратские населенные пункты не было уже давно — значит самое время расслабиться. Хотя мудрость предков гласит — мастерство не пропьешь.
Перед восстанием Николай и Вероника вели переговоры с самыми авторитетными рабами. Их было пятеро, при чем двое чегеваровцы, а остальные два офицеры капитан и майор, пятый криминальный авторитет — вор в законе.
