— Ого, а почему ты никому об этом не говорил? — удивлённо присвистнула Гермиона.
— Ну почему никому? Дамблдор, например, об этом прекрасно знает.
— Мда... Последние дни ты не перестаёшь удивлять меня, Невилл, — покачал головой Гарри. — А почему ты не настроил слизеринцев на то, что бы они не издевались и уважали тебя?
— А смысл? Я пока на ранней стадии познания эмпатии. Мои эмпатические чары держатся только несколько часов, а потом распадаются. Я искал себе учителя, но в Великобритании прирождённых эмпатов нет, а те, кто сами развили в себе этот дар, мне не подходят.
— В принципе, я могу найти тебе учителя.
— Правда? — загорелся Невилл.
— Ничего не обещаю, но постараюсь... Хотя, тебе лучше обратиться за этим к нашему новому директору. Уж он-то точно найдет тебе достаточно квалифицированного преподавателя.
— А ты его хорошо знаешь?
— Кого? — не понял Гарри. — Преподавателя по эмпатии?
— Нет, я имею ввиду магистра Тилорна.
— Я же тебе говорил, что он был моим учителем по окклюменции. Скажу просто: я ему доверяю, потому что, то место, где проходило моё обучение просто исключает возможность предательства и прочих неприятных вещей.
— Интересно... А где тебя учили?
— Извини, Невилл, но не сейчас. Я тебе расскажу об этом как-нибудь позже.
— Да ладно, я не в обиде. Каждый должен иметь свои секреты, — понимающе кивнул Лонгботтом.
— Вот и хорошо. После завтрака зайдём к Тилорну за советом.
Молодые люди вошли в Большой зал и направились к столу Гриффиндора.
— Гарри, как ты это терпишь? — взмолилась девушка, когда они уже подошли к своему столу.
— Терплю что?
— Ну все эти взгляды, всё это ненормальное внимание к нам.
— Гермиона, за пять лет нашей дружбы пора бы уж привыкнуть к постоянному вниманию, — хмыкнул Гарри.
— Да, но раньше они все пялились на тебя!
— Привыкай, — хмыкнул Гарри, спокойно присаживаясь за стол. — Тебе это чем-то мешает?
— Да нет, просто я не привыкла быть у всех на виду.
— Ничего, скоро освоишься, — обнадёжил её парень.
— Ну-ну... — скептически покачала головой Гермиона, обозревая кучу направленных на них с Гарри взглядов. — Слушай, Гарри, а что тут забыл министр?
— Какой министр? — не понял Гарри.
— Ну, Дамблдор. Вон он сидит, — девушка взглядом показала на министра.
— А чёрт его знает, — пожал плечами Гарри. — Скорее всего, просто решил проконтролировать процесс распределения на факультеты.
Постепенно зал наполнялся новыми учениками, а через пятнадцать минут профессор МакГонагалл вынесла на середину зала табурет и шляпу.
— Настало время распределения по факультетам новых учеников, — встал со своего места Тилорн. — Не буду задерживать этот знаменательный момент... Профессор МакГонагалл, прошу вас.
Преподаватель трансфигурации не заставила себя ждать и позвала новых учеников. Потом шляпа спела свою очередную песенку, после чего МакГонагалл начала распределение.
— И так, начнём... Ардон Джордж.
Одиннадцатилетний мальчик отделился от толпы своих сверстников и сел на табурет, а профессор надела на него шляпу.
— Равенкло!
Весь зал приветствовал аплодисментами нового ученика, а тот побежал к своим новым сокурсникам. Спустя пять минут, когда шляпа распределила семь учеников, профессор МакГонагалл вызвала очередного поступающего.
— Дамблдор Арнольд.
— Теперь понятно, что здесь делает Дамблдор... — пробормотала Гермиона.
В зале сразу же разлилась оглушающая тишина. Создавалось ощущение, что кто-то сверху просто выключил звук. Русоволосый мальчик подошёл к табурету и сел, а МакГонагалл надела на него шляпу.
— Слизерин! — почти сразу же выкрикнула шляпа.
В ошеломлённой тишине, раздались одинокие хлопки Слизеринцев, которые быстро перетекли в бурные овации. Остальные три стола шокировано смотрели на гордо вышагивающего к своему столу мальца. Лишь Гарри охотно поддержал внука Дамблдора аплодисментами и отсалютовал бокалом с соком министру, который умилённо улыбнулся в ответ.
— Гарри, ты чего, с дуба рухнул? — зашипел на него Рон. — Он же к слизеринцам пошёл!
— И что? Если он унаследовал хотя бы часть дамблдоровской хитрости и ума, то ему там самое место. В смысле: там он добьётся наибольших успехов.
— Ты хочешь чтобы он стал очередным Пожирателем смерти? — покрутил пальцем у виска Рон.
— Мда... Вот скажи мне, Рон: на каком факультете учился Гринденвальд?
— Слизерин! — уверенно откликнулся тот.
— Ага, как же. В Гриффиндоре он учился, друг мой, в Гриффиндоре (это AU, не забывайте)...
— Да ладно врать-то, — не поверил Рон. — Не мог он учиться у нас.
— Не веришь? — хмыкнул Гарри. — Тогда сходи в Зал Славы и посмотри на списки лучших учеников конца девятнадцатого — начала двадцатого века. Уверяю тебя, ты многое для себя откроешь.
— Я схожу, — скривившись, кивнул рыжий и отвернулся.
Через полчаса распределение учеников закончилось. На каждый факультет попало примерно по десять учеников. Дождавшись, пока отзвенят последние аплодисменты, Тилорн встал и поднял правую руку, призывая учеников к тишине.
— И так. Дорогие мои, я рад приветствовать наших новых учеников. Надеюсь, вам понравиться учиться у нас. А теперь я должен сделать несколько объявлений. Первое: похороны погибших вчера учеников и авроров состоятся сегодня вечером на кладбище в Запретном лесу. Родители и родственники погибших уже начинают прибывать. Не беспокойтесь: та часть Запретного леса, где расположено кладбище полностью безопасна. Особенно учитывая то, что там со вчерашней ночи дежурят несколько отрядов авроров. Второе: многие ваши родители очень обеспокоены вчерашними происшествиями. Поэтому будьте готовы к тому, что некоторых из вас заберут домой. И третье: правительства нескольких стран, а именно: Франции, Германии, Болгарии, Испании, Италии и Греции откликнулись на наши просьбы о помощи и прислали полторы тысячи солдат и блюстителей закона. Триста из них будут бессменно дежурить в Хогвартсе. Они уже прибыли и развертывают на территории школы палаточный город и обзорные пункты. Это всё, теперь начинайте завтрак, а я пойду — дела не ждут.
Мастер Тилорн вышел, а на столах появились всевозможные блюда.
— Ну что сказать... Всё это внушает надежду на безопасность школьников, — задумчиво сказала Гермиона.
— Ага, будем надеяться, что это так, — кивнул Гарри.
Постепенно завтрак подошёл к концу, ученики и преподаватели начали расходиться, а Гарри, Гермиона и Невилл пошли к директорскому кабинету. Как только Поттер подошёл к горгулье, та сразу отошла в сторону.
— Похоже, нас ждут... — пробормотал Невилл, входя в коридор вслед за Гермионой.
— Нет, — отрицательно помотал головой Гарри. — Разве ты не помнишь, что вчера говорил директор? Для меня и Гермионы открыты все двери в этом замке.
— Точно, а я и забыл, — хлопнул себя по лбу Лонгботтом.
Молодые люди дошли постучались в дверь и, дождавшись приглашения, вошли.
— Гарольд, Гермиона, Невилл, — поприветствовал Тилорн вошедших. — Что привело вас в ко мне?
— Мастер Тилорн, — начал Гарри. — Оказывается Невилл эмпат по рождению, но так и не нашёл себе учителя.
— Хм... Я не силён в эмпатии, но знаю того, кто может вас обучить, Невилл.
— Это было бы просто прекрасно! — обрадовался парень. — Спасибо вам, мастер Тилорн.
— Не за что, Невилл. Это просто мой долг как вашего директора. Я свяжусь с ней, и она прибудет уже завтра днём. Кстати, Гарольд, ты её тоже знаешь.
— Да? — удивлённо почесал затылок Гарри, а потом оглянулся на застывшую в напряжении Гермиону, которая неотрывно смотрела в окно. — И кто же это?
— Это графиня Элизабет Кингстон.
— Но она же преподаёт целительство и рунную магию.
— Это так, просто в нашу школу почти не попадают эмпаты, да и не все любят, когда их чувства читаю как книгу. Поэтому не имеет смысла говорить об этом на каждом углу.
— Извините, я, пожалуй, выйду, — внезапно сказала бледная Гермиона и вылетела из кабинета.
— Что это с ней? — удивлённо проводил её взглядом Невилл.
— Не знаю, — не менее удивлённо отозвался Гарри. Действительно, что же могло привести в такое волнение такую уравновешенную девушку как Гермиона? Поттер вздохнул и повернулся к директору. — Мастер Тилорн, как вы думаете: можно повлиять эмпатией на такого сильного мага как Волдеморт?
— Ну... Это зависит от множества нюансов. Начиная от уровня владения окклюменцией и эмпатией, заканчивая естественным магическим фоном того места, где это будет происходить. Скажу лишь, что мастер эмпатии может повлиять на любого человека так же, как и мастер окклюменции. Эти науки очень схожи, просто эмпатия действует мягче и только на уровне чувств. Ты отлично овладел окклюменцией за полгода. С эмпатией точно так же: с хорошим учителем, можно добиться ошеломляющих результатов уже через три месяца после начала занятий.
— Гарри, — окликнул парня Невилл, стоящий у окна. — Смотри, там Виктор Крам! Я не знал, что он тоже аврор.
Поттер бросился к окну и увидел Крама, что-то втолковывающий троим аврорам. Спустя секунду взгляд Гарри нашёл Гермиону, целеустремлённо идущую к Краму.
— Твою мать! Она же его убьёт! — воскликнул Гарри и выпрыгнул прямо в окно, разбив стекло локтём. Смягчив своё падение магией, Гарри приземлился и со всех ног бросился к Гермионе.
— Гермиона! Стой! — заорал Гарри.
Все, кто был поблизости, обернулись на этот крик. Но почти сразу же раздался громкий и звенящий от напряжения голос девушки.
— Виктор Крам! По праву нанесённого мне оскорбления два года назад, я вызываю тебя на поединок чести! На смертельную дуэль! — слова древнего как мир обряда были произнесены.
Гарри не успел остановиться и со всего разгону врезался в прозрачный серебристый купол, образовавшийся вокруг дуэлянтов после слов девушки.
— Гермиона... — сказал Поттер, поднимаясь с земли. — Он же убьёт тебя!
— Не волнуйся, любимый, всё будет хорошо, — улыбнулась ему девушка и повернулась к Краму.
— Гермиона, Гермиона, Гермиона... — зло усмехнулся болгар. — Неужели ты, наивная девочка, думаешь, что сможешь убить меня? У тебя даже палочки нет.
Гермиона в ответ показало ему интересную конструкцию из кулака правой руки и оттопыренного среднего пальца, на котором блестел в свете солнца перстень с магической субстанцией.
— Ну ладно... Во всяком случае, это был очень глупый поступок.
— Это был поступок по чести, — упрямо дёрнула плечиком девушка. — Я могла бы просто подсыпать тебе яд в еду.
— Ты уже и так лишила меня всей мужской силы, тварь! — взревел Крам и сразу же пошёл в наступление. — Тормента!
Девушка мягко крутнулась на месте, пропуская луч по боку. "Мейпракс!" — и вот ответный луч костеломного проклятья летит в сторону Крама. Тот сделал палочкой замысловатый жест и невербально отбил проклятие, пустив вдогонку за ним Секо. Гермиона, отбила своё заклятие, но пропустила Секо. Кровавая полоса образовалась на её левом плече. Гермиона закусила губу, прижала ладонь к порезу и прошептала: "Анистезио", а потом выкрикнула заклятье вечного паралича: "Клавьер!". Крам не знал такого заклятья, поэтому просто отпрыгнул в сторону. Прокатившись по земле болгарский аврор взмахнул палочкой и беззвучно двинул губами, посылая ярко-голубой луч в девушку. Гермиона поставила свой самый мощный щит, но он не подействовал — девушку просто отшвырнуло на защитный купол, который податливо прогнулся так, что она не получила никакого вреда. Гермиона вскочила на ноги крутнулась вокруг себя, одновременно рассекая правой рукой воздух. От перстня пошли мощные воздушные завихрения. Крам попытался защититься, но на этот раз он не смог ничего поделать: голову и ноги со страшной силой потянуло вперёд, а пояс назад. Кое как выкрутившись, болгарец рухнул на землю, но, почти сразу же вскочил, так как землю у его носа пропахало невербальное Секо.
Крам и Гермиона посмотрели на друг друга оценивающими взглядами, одновременно пытаясь отдышаться.
— Ну ладно, — процедил парень. — Это было всего лишь ничего не значащее развлечение. Сейчас ты поймёшь, что значит настоящий поединок.
— Ты меня не знаешь, тварь. Я ещё найду чем тебя удивить, — отозвалась Гермиона, прожигая парня ненавидящим взглядом.
— Чем ты меня можешь удивить, после того, что было тогда? — издевательски усмехнулся Крам.
— Например, вот этим... Айстолд! — одновременно с заклятием, Гермиона спирально крутанула кистью и сделала бросательное движение. От её руки помчалось что-то белесо-прозрачное, стремительно обрастая льдом.
— Айсклибер! — взревел Крам, глядя на несущийся в его сторону шипастый шар из льда. На пути шара тут же возникла ледяная стена. Шар врезался в неё и взорвался, брызнув осколками льда. — Энцегроул!
— Бомбарда! Секо! Экпеллиармус! Секо! — затараторила девушка, взрывая несущийся на неё огненный шар.
Крам отбил второе и третье заклятие, но четвёртое попало прямо в него. Болгарец посмотрел на клочок кожи и волос, срезанных с его макушки и взревел:
— Акуар Периньён! Марено Инфламма! — взрывная волна и огненная стена, усиленные всем бешенством Крама, помчались на Гермиону. Та не успела защититься и её просто снесло с места, а потом над ней прошлась огненная стена. Шикарные каштановые волосы — главная гордость девушки, превратились опалённый и спёкшийся чуб, несколько рёбер, правая рука и левая нога сломались от удара о землю, а тело её покрывали страшные ожоги. — Секо!
Режущее заклятье Крама полоснуло девушку по горлу, из которого сразу же потекла река крови.
— Гермиона!!! — заорал Гарри, а потом обратил горящие болью и бешенством глаза на аврора. — Крам! Я убью тебя, клянусь!!!
Сразу после этих слов в Поттере что-то сломалось: в мозг хлынули чьи-то мысли и воспоминания: "Я убью этого извращенца, что бы Гарри не говорил", "А что ты на это скажешь, ублюдок?!" и "Боже, как больно!". Это были мысли лежащей за серебристой стеной девушки. Внезапно на Гарри снизошло озарение. Он закрыл глаза, сосредоточился и глубоко погрузился в своё подсознание. Затем он нашёл канал связи, соединяющий с Гермионой, и его разум скользнул по этому каналу. Сразу после этого он снова услышал мысли Гермионы: "Я пыталась и не смогла... Прости меня Гарри...".
— *Гермиона, ещё не всё кончено, — сказал разум Поттера. — А ну-ка подвинься...*
* * *
Гермиона почувствовала, что её куда-то несёт, но это чувство быстро прекратилось. Она пошевелилась и с удивлением обнаружила, что у неё ничего не болит. Тогда девушка открыла глаза и увидела своё окровавленное тело, лежащее за куполом. Затем она оглядела себя и поняла, что находится в теле Гарри.
— Что же ты натворил, любимый? — тихо прошептала она, с замиранием сердца глядя на Крама, поднимающего палочку для последнего заклятья.
* * *
Гарри попытался пошевелиться и чуть не потерял сознание. Тело его Гермионы просто разрывало на части от боли и слабости. Тогда Гарри отрешился от этой боли, сосредоточился и призвал на помощь всю силу своей магии и магии белого феникса. Тело охватил невероятный жар, затем пришло странное ощущение того, что тела у него нет. Через мгновение это ощущение исчезло, вместо него пришло чувство ошеломительной лёгкости в теле. Вторая сущность Поттера просто сожгла и заново возродила из пепла тело Гермионы.
