Хидар и Хаф (общий)

Итоги?

Четыре убитых твари. Левое плечо подрано, правая рука частично потеряла функциональность: меч могу держать, но вот насколько от этого будет польза? Ладно, выбора-то все равно нет.

Обалдеть как хорошо.

Собрала аптечку, убрав ее на набедренный захват, подобрала свое оружие. Запястье ныло и дергало в такт биению крови, перебивая даже боль в царапинах: они уже онемели.

Я тряхнула головой. Опять не о том думаю. У меня тут еще четыре черные скотины где-то носятся!

Карта снова развернулась перед глазами. Так... огородник-любитель до сих пор на огороде, пропала из виду пятая, зато шестая нарисовалась: она медленно двигалась огородами куда-то в сторону от двора. Четвертая все еще на виду.

Будем выбивать в порядке очередности, что ли...

Атта перевез меня на соседнюю улочку и вновь замер напротив нужного дома: довольно крупное двухэтажное здание, рассчитанное на две семьи. Одна из тварей где-то здесь спряталась уже минут пятнадцать как. Плохо... Вот тут могут быть трупы.

Выбитое окно я нашла сразу: каинд амедха и правда пролез в дом. Тогда чего она куда-то сваливает? Странно. Держа арост в левой руке, я побежала за ним, благо, догонять пришлось не так долго: чиж двигался ОЧЕНЬ медленно и обнаружился посреди огорода. Тварь двигалась натужно. Короткая мысленная команда, изображение скачком приблизилось... ох ты ж! Массивный добытчик волок человека, вцепившись зубами в одежду!

Сражаться в ближнем бою мне сейчас лишний раз не стоит, и так уже... довоевалась. Подняв арост, прильнула к прицелу. Тварь нависает над жертвой... плохо. Но... что уж поделать? Навела прицел. Выстрел. Добытчик рухнул в картошку, придавив свою жертву.

Три.

Как оказалось, чиж тащил молодую женщину лет тридцати пяти. Жертва без сознания, но жива. На голове — небольшая шишка и рассеченная кожа от сильного удара, который ее и выключил. Больше никаких повреждений нет.

И что мне с ней делать?

По-хорошему, мне вообще надо все эту деревню целиком перерезать, чтобы тварей больше не стало, да и сил меньше потрачу, чем постоянно носиться и защищать ее жителей от ночных облав. Но... но рука не поднималась. Даже яута не всегда выбивают все живое в округе, предпочитая уничтожать только каинд амедха. Пока я могу, я буду сюда таскаться. А вот когда деревенских начнут активно растаскивать... тогда... а вот что тогда, уже будет решать Ннан"чин"де!

Стащив каинд амедха с жертвы, плеснула на тушу синей жидкости. Так, это я убрала, а что с жертвой делать? До дома я ее, конечно, дотащить могу. Ну а смысл? Что в доме, что посреди огорода одинаково небезопасно: стекло выбито, на окнах ставней нет.

А, что я себе сушу мозги?

Я перевернула женщину лицом вниз, аккуратно устроив ее между кустами картошки и роскошными тыквами. Так, чтобы залетный мордохват не смог просто так прицепиться: здоровенная зеленая тыква надежно укрывала лицо женщины от посягательств всяких разных. После того, как я потягала бесчувственное увесистое тело, опять разболелось запястье. Пальцы немного покалывало и чуть чувствительность потерялась. Надо заканчивать и возвращаться к деревне. Зачистить трупы и спать...

Пока возвращалась к атта по огороду и двору, нашла разодранного крупного лохматого пса. Животное погибло совсем недавно: кровь еще не сверну... Я зацепилась за стебель кабачка и... растянулась во весь рост, отвлекшись на появившийся в углу зрения символ. Совершенно автоматически выставила вперед правую руку...

От боли перед глазами вспыхнула взрывом вся вселенная. Я тихо-тихо заскулила, свернувшись комочком, прижимая руку к животу.

Сквозь текущие слезы мигал красный тревожный сигнал...

Боль утихла только через пару минут, показавшиеся мне бесконечными. Я разогнулась, пошатываясь, встала, баюкая руку.

Что уже снова?

Перед глазами развернулось сообщение: отклик от датчиков у недобитого логова. Еще одна стая. Да сколько же там тварей-то осталось? Должно же было быть не больше сотни! В только сегодня уже три десятка вышло, да вчера штук с сорок! А теперь это...

Я побежала к челноку и считала пометки. Пять... десять... тринадцать... восемнадцать... двадцать... двадцать две точки!!! По сигнатурам — половина из них — бойцы! Они тяжелее, массивнее, больше и опаснее. Тааак... А это еще что такое? Вызвала информацию по крупной точке, и у меня натурально волосы дыбом встали! Ятканде!

Да откуда он тут взялся? Они же все у города!!!

Черт-черт-черт!!!

Двадцать две твари и ятканде!

Я же не справлюсь!!!

Тряхнула головой. Справлюсь! Я перелезла забор и пошла к кораблику. У меня просто нет выбора! Диафрагма шлюза разошлась, пропуская меня внутрь. Я должна справиться! Я не имею права взять и сдохнуть!

Не о том думаю. Мне еще три урода добить. А потом уже буду решать, что делать с этими сволочами.

Атта поднялся в воздух.

Где там этот огородник? Корабль пересек крупную деревню за пару минут, без единого звука зависнув на околице. А вот и чиж: что-то закапывает в огороде. Я просто навела прицел и выстрелила. Лазурный импульс буквально разорвал черного урода и то, что оно там рыло, оплавив почву.

В задницу эту тишину! Не до того!

Атта приземлился возле ямы, я убрала следы туши с помощью растворителя, вернулась в челнок.

Еще две.

Опять, короткий перелет, нер"уда"атта мягко касается мокрой дороги, а я снова покидаю его безопасное нутро и выхожу в тяжелый, словно наэлектризованный воздух. Плотные тучи закрывали луну, ночь — совершенно непроглядная.

Вдалеке громыхнуло. Пока еще слабо. Так сказать, предупредительно.

Вздохнула, почесала влажную грязную голову. Где там эти двое?

Один каинд амедха крутился у закрытого хлева, в котором испуганно мычали две коровы. Возле этого сарая он и лег, получив стрелку в голову. Убрала труп и полезла к соседям: там, судя по последним показаниям, должна быть последняя тварь.

Подворье встретило меня тишиной. Только шелест листвы в набирающем силу ветре разгонял мертвенную тишь, да чуть слышно трепало на ветру штору в выбитом окне. Монстр пробрался в дом.

В дом я залезла через выбитое окно, и далось мне это простое действие с трудом. Перевалившись через подоконник, я шлепнулась на кровать возле трупа старика. Несчастного дедка Чужой буквально разодрал на части: живот распорот, склизкий клубок кишок растащен по всей комнате, постель залита кровью, нечистотами и остатками полупереваренной пищи, вывалившейся из разодранного желудка. Горло порвано, лицо обезображено ударом когтистой и почти содрано с черепа.

Желудок подозрительно булькнул и как-то нехорошо дернулся...

Аккуратно, стараясь ни во что не вляпаться, я слезла с кровати и пошла к двери, переступая плети кишечника, раскиданного по ковру.

Мелькнула мысль: хорошо, что благодаря фильтрам маски я не чувствую запахов...

Вышла за дверь. Глубоко вдохнула, выдохнула.

Подошла к соседней двери, чуть приоткрытой, заглянула в комнату. Никого и ничего. Пустующий зал, на потолке тоже ничего. Как и над головой. Вышла. Следующая дверь... Спальня. На кровати — крупный мужчина с перебитым позвоночником. Живой. В сознании. Лежит, смотрит на меня. И молчит.

— Прости... я опоздала...

Слова вырвались сами собой. Подошла, перевернула его на спину, от чего мужчина глухо застонал и выругался, но быстрый удар ножа прервал ругань. Тело пару раз дернулось в агонии и все. Вытащила нож, отерла о простыню, плеснула синей мерцающей жидкости... Дальше...

Еще одна дверь привела меня в большой зал. У стены возле второй двери стояла массивная печь, занавеска — отдернула. На столе — хлеб, накрытый полотенцем, какие-то банки и железный чайник. В углу — небольшой квадратный стол с иконами, толстыми книгами, свечками и сухими цветами в хрустальной вазе без воды.

Чижа нет.

Толкнула следующую дверь. Открылась легко и тихо. Что у нас там? Спальня. Две кровати: взрослая и детская. И тварь на потолке, ярко-белая в багровом мире, тут же метнувшаяся ко мне, стоило только дверь открыть. Я отшагиваю в то же мгновение, как она падает с потолка и тут же, от души, рубанула ее мечом. Громкий визг продрал по спине холодной волной, еще удар, еще. Мразь затихла: один удар раскроил ей череп.

Все. В деревне больше чижей нет.

Медленно накатывала усталость. Болели раны на плече, дергало вновь разбереженное запястье, ныла голова. Ноги гудели. В желудке подсасывало и подташнивало одновременно. Отвратительно.

Ннан"чин"де... мне так не хватает тебя рядом... Эти два дня тянутся словно год... Я устала. Я устала уже одна бегать по этому лесу и спасать незнакомых и безразличных мне людей... Я устала... Мне НУЖНА твоя поддержка... Я...

Я... я снова не о том думаю.

Все. Хватит ныть.

Я должна делать то, что должна.

Сняла с пояса баночку с синей мерцающей жидкостью: половина осталась. На зачистку дома хватит. Плеснула немного на труп каинд амедха. Туша зашипела, разъедаемая неизвестным мне составом. Потом... подошла к кровати. Молодая семья: мужчина и женщина в ночной одежде. В кроватке — мертвая девочка полутора годков от роду: сломана шея. Быстрая смерть. Отец девочки мертв, мать — еще жива, но без сознания. Не заражена. Даже особо не ранена, так, просто в отключке. Я могу ее оставить в живых. Но...

Нож легко пробил череп, принося мгновенную смерть.

Возможно, я не имею права принимать такие решения, но... но я бы не хотела быть на ее месте: очнуться в доме, полном покойников. Одной. Рядом с мертвым мужем и маленькой дочерью. А ведь ребенка очень любили: на кроватке сшитые вручную одеяла и подушки, аккуратно и с душой вышитые, на стене — ковер с яркими аппликациями. Рядом с девочкой — мягкая игрушка, пошитая из покрывала и старого свитера: остатки ткани лежали на старой швейной машинке, стоящей в углу комнаты.

Мелькнула еще одна посторонняя мысль: а ведь у меня вряд ли когда-нибудь будут свои дети. Сомневаюсь, что я позволю какому-то малознакомому мужчине до меня дотронуться и, тем более, решу зачать от него ребенка. А знакомиться при моем нынешнем образе жизни? Я хмыкнула.

Синяя жидкость оросила три тела.

Я сделала свой выбор. А последствия... так знала же на что иду.

Теперь — самое неприятное: убрать разодранный труп старика.

Как я собирала раскиданные по комнате внутренности, вспоминать не хочется. Но ничего, собрала... И даже не вырвало. Нечем. Даже окровавленные ковры собрала и закинула на кровать. Растворитель их тоже сожрет. Щедро плеснула синей жидкости на безобразный ком. Ковры зашипели, запузырились, опадая на распадающееся тело неопрятными кусками слизи...

Следы, конечно, останутся. Я не могу все зачистить идеально, да и пропажу целой семьи не заметить невозможно. Я могу сжечь дом, чтобы окончательно похоронить эту семью. Но надо ли? Еще не хватало спровоцировать пожар: постройки в селе в основном — деревянные, гореть все будет очень лихо. А вокруг домов много деревьев... С другой стороны, скоро гроза, а возле этого дома всего пара кустов сирени. Не будет пожара по всей деревне. Я покинула дом через дверь, а в коридор полетела активированная термическая граната...

Грохота взрыва не было: яутские игрушки довольно тихие. Просто вспух огненный шар на веранде, зазвенели вышибаемые стекла, а в доме начал стремительно разгораться пожар. Все равно узнают, что семья была убита... так что уже дергаться? А так, огонь очистит это место и погребет тела. То, что от них оставит синее мерцающее вещество.

Уже сидя за штурвалом я не могла отделать от навязчивого ощущения, что я что-то забыла. Откуда у меня такое чувство? Что я могла забыть? Посмотрим. Свое барахло я подобрала. Твари перебиты, их туши — утилизированы. Дома зачище... Стоп. А один-то дом я проморгала!

Пришлось вернуться. Пока проверяла дом — перематериалась. Ничего я там эдакого не нашла! Все спят сном праведников, никто пропажу женщины не заметил. Только время потеряла. Но... тут уж лучше перебдеть, чем недобдеть. Не та ситуация, чтобы позволить себе схалтурить.

Все, пора валить отсюда. Стая уже половину пути отмахала.

Атта беззвучно взмыл в воздух и понесся к реке.

Меня ждал самый утомительный бой за эту проклятую ночь.

Глава 17: Пределы возможностей

Двадцать три твари. Восемь трутней, четырнадцать бойцов и ятканде.

Атта мчался обратно к деревне, а я тупо смотрела на экран и выведенные на него данные о приближающемся к подопечному поселку врагу.

Двадцать три!

По спине пошел мороз. Как же я их... Что я буду с ними делать?

Сильно дергало распоротое когтями плечо, отзываясь болью при малейшем движении, правая рука онемела и кисть практически полностью потеряла подвижность, туго перемотанная эластичным бинтом и зафиксированная наручами. Хотелось спать и есть, но одно воспоминание о несчастном старике, и к горлу подкатывала тягучая тошнота.

Атта пересек реку, щелкнул штурвал, перекладываемый автопилотом, а я все так же сидела и тупо смотрела на резкие, рубленные символы наудской письменности, бесстрастно показывающие мне данные о быстро двигающейся вперед стае.

Надо смотреть правде в глаза: я не смогу уработать ТАКОЕ количество каинд амедха. Тем более, четырнадцать бойцов и ятканде. Я — не яут. Я намного слабее даже без травм, а с уже полученными травмами задача вообще переходит в разряд невыполнимой.

Что у меня есть в активе? В активе у меня только нер"уда"атта: вооруженный, бронированный аэрокосмический аппарат. Мощности орудий вполне хватит, чтобы перестрелять всех тварей, но они же двигаются по лесу! С другой стороны, каковы альтернативы? В альтернативе — моя гарантированная смерть и гибель всех жителей деревни. А, со временем, и яута-те. Погибнет Хаф, и заражение не удастся локализировать и уничтожить, не поднимая шума. А если шум поднять... Тоже не удастся. Хуже другое: если информация о чижах станет всепланетным достоянием, яута придут открыто: корабли прилетают регулярно, и информация о заражении до них дойдет. И к каким последствиям для моей расы это приведет? Да, планета будет зачищена, но какой ценой?

А... О чем я сейчас думаю? Если меня сегодня сожрут, то уж дальнейшая судьба всех остальных мне станет безразлична.

Где-то гулко громыхнуло: чувствительные микрофоны сенсорной системы атта прекрасно донесли до меня пока еще далекие раскаты грома. Скоро — гроза. Гроза — это и хорошо, и плохо. Льющая на голову вода размочит почву, и если мне придется вступить в прямое столкновение, может доставить много проблем. Этого лучше избежать. Но сильный дождь приглушит запахи и снизит чувствительность чужих, а заодно уберет риск лесного пожара, если я начну стрелять по лесу. А я начну! Если мне удастся перебить хоть часть тварей, шансы на выживание резко возрастут.

Деревня стала видна визуально. Где там эти уроды? Глянула на экран. Еще километр вверх по реке им двигать. Это... минут пять, максимум семь.

Я сидела в здоровенном кресле первого пилота и прикидывала, как бы мне разобраться с быстро приближающейся угрозой с минимальными травмами, а атта неподвижно завис над подопечной деревней. Скрытие я не включала: смысла никакого. Все равно вот-вот польет. Громыхало все ближе и ближе, по темной массе грозовых туч пробегали отблески молний. До начала грозы долго ждать не придется.