Хроники Эринии. Дракон стремится к морю.

— Надеюсь, с завтрашнего дня в вас будет кипеть только боевой задор,— с лёгкой улыбкой произнёс ле Гранд, — благодушие вам не к лицу.

— Лучше я сохраню холодную голову, — ответил уже из коридора четвёртый принц Тьмы, — азарт на войне — привилегия зрителей.

Дверь за Инфернбергом бесшумно захлопнулась.

Курфюрсты Тьмы, зловещие планы и коварные замыслы.

— Ваша Светлость,— почтительно обратился адъютант к четвёртому курфюрсту Тьмы, — властители Рейха прибывают.

— Очень хорошо, Дросте, — одобрительно кивнул комендант Рубиновой крепости,— будьте так добры, встретьте и проводите их в конференц-зал.

Из окна своего кабинета Вальтер Модель с видимым интересом наблюдал за тем, что происходило на внутреннем дворе вверенной ему неприступной твердыни. Вот через распахнутые ворота Рубиновой крепости галопом проскакала на вороных, золотогривых единорогах кавалькада рыцарей, во главе с рыжеволосым, стройным юношей, в чьих зелёных глазах ярко горел лукавый огонёк насмешливой иронии и открытого вольнодумства. Единственный освободитель Гроба Господня из всех помазанников божьих — пусть на тот момент и отлучённый от церкви. В конце концов, император волен сам выбирать время похода, и вовсе не обязан потакать прихотям тех, кто не разбирается ни в политике, ни в военном искусстве, но лишь прикрывает своё невежество и некомпетентность пустопорожними рассуждениями и показной набожностью. На лице Моделя отразилось недовольство. Предать анафеме Священный Город из-за того, что Фридрих отвоевал его не мечом, но добрым словом? Что же было важнее наместнику Бога на Земле — освобождение Храма Господня или кровь неверных, пролитая при этом? В отличие от принцев Тьмы, которых эта нелепая история приводила в неописуемый восторг, Вальтер Модель не находил в ней ничего восхитительного или забавного. "Вот уж воистину" — укоризненно покачал головой четвёртый курфюрст Тьмы — "зависть — мерзкое чувство".

Третий курфюрст Тьмы тем временем спешился и передал поводья своего единорога одному из рыцарей свиты. Затем, с любопытством осмотревшись по сторонам, Хоенштауфен скрылся в дверях главной крепостной башни, его же спутники не последовали за ним, а остались снаружи, позволяя хозяину крепости и дальше любоваться их роскошным одеянием и вооружением. Сойдя с единорогов, рыцари Изумрудного Замка вступили в дружескую беседу со свободными от службы воинами гарнизона, всегда готовыми охотно поделиться последними слухами и сплетнями с боевыми товарищами.

Протяжный автомобильный гудок заставил четвёртого курфюрста Тьмы вновь обратить взор к главным крепостным воротам. Через них на внутренний плац не спеша въехал автомобиль с открытым верхом, в котором сидели двое мужчин в серой офицерской форме. Курфюрст сурово сдвинул брови. Увы, Вальтер Модель испытывал непреодолимую неприязнь ко всем малочисленным обитателям Сапфирового форта, включая, разумеется, и их командира. Эту антипатию ещё больше усиливало то, что по боевой мощи горстка защитников форта не только не уступала, но и, пожалуй, даже превосходила многочисленные гарнизоны Изумрудного Замка и особенно Рубиновой Крепости. Вальтер Модель с превеликим неудовольствием должен был признать, что шофёр второго курфюрста Тьмы, на этот раз за рулём автомобиля сидел Эрвин Роммель, в одиночку способен на большее, чем вся свита Хоенштауфена и находившиеся на плацу солдаты гарнизона. Поэтому Хеннинг фон Тресков — бритоголовый мужчина с умным и волевым лицом с чистой совестью покинул своего соратника в столь негостеприимном для них месте и неторопливо проследовал вслед за третьим курфюрстом в главную башню грозной твердыни. Его водитель не стал вылезать из машины, а так и остался в ней, углубившись в чтение какой-то книги в твёрдом переплёте, судя по — всему, или мемуаров какого-то военачальника, или трактата по искусству войны. Косых взглядов, бросаемых в его сторону, Эрвин не замечал и никак на них не реагировал. "Что и говорить, удобная позиция" — отметил для себя комендант Рубиновой Крепости.

И с этой дельной мыслью Вальтер Молель снова посмотрел на раскрытые ворота. Как раз в эту секунду в них показался последний из венценосных гостей. К собравшимся на дворе присоединился ещё один офицер с капитанскими погонами на плечах. Настроение Моделя сразу же улучшилось. Первый курфюрст Тьмы всё же выполнил его просьбу и прибыл на совещание в офицерском мундире, хотя обычно, видимо из скромности, предпочитал военной форме деловой строгий костюм. Что же, это качество, как и шрамы, лишь украшает истинного героя. Да-да, маленький красный шрам на переносице нисколько не вредил красоте капитана Кильба, чьё лицо как всегда хранило отрешённо-задумчивое выражение. Могло показаться, что первый курфюрст полностью погружён в свои не особо светлые мысли и совершенно не замечает окружающих его людей. Но это было не так. Капитан Кильб пусть и несколько холодно, но безупречно вежливо поздоровался со всеми находившимися на плацу — и с шофёром фон Трескова, и с рыцарями Хоенштауфена, и с солдатами гарнизона, и только после этого ровной походкой направился к главной башне Рубиновой крепости.

"Одиночество — тяжкое бремя даже для героев" — подумал Модель, взглядом провожая капитана, — "но кто, кроме них, выдержит его вес?"

"Что же, все собрались вовремя" — четвёртый курфюрст с удовлетворением посмотрел на часы, — "точность — отличительный признак высшей расы. А значит, пора и мне"

Подойдя к зеркалу и убедившись, что фельдмаршальский мундир идеально сидит на его сухощавой, подтянутой фигуре, Вальтер Модель покинул кабинет.

— Господа,— приветствовал он спустя несколько минут собравшихся в конференц-зале курфюрстов Тьмы, — решение, которое мы примем сегодня, определит судьбу не только Четвёртого Рейха, но и всего Инферно. От нас зависит будущее наших боевых товарищей и тех, кого мы поклялись защищать. Давайте не забывать об этом.

— Не знаю к чему такие возвышенные слова, — вежливо и негромко произнёс Хоенштауфен, — но полагаю, будет лучше, если Хеннинг сначала расскажет о своей встрече с принцами. Чем закончилась ваша беседа с Инфернбергом?

— Второй курфюрст Рейха встречается лишь с четвёртым принцем Тьмы? — чопорно вскинул бровь Модель.

— Да, — невозмутимо ответил фон Тресков, — потому что Инфернберг — единственный с кем там можно иметь дело. И не думайте, что это доставляет мне удовольствие. Кстати, с вами, Модель, в Хёлльмунде вообще никто не стал бы общаться.

— Взаимно, — хладнокровно пожал плечами четвёртый курфюрст.

— Что всё-таки сказал Предвестник Хаоса и Вечного Небытия? — вмешался в намечавшуюся пикировку Хоенштауфен.

— Насчёт происшествия с энергией? — уточнил Хеннинг, — то, что я и ожидал услышать. "Я обещаю, что в мою смену ничего такого не произойдёт, но за остальных принцев, я, разумеется, не ручаюсь".

— Что же, слова более-менее честного человека, — саркастически усмехнулся Модель, — я с этими типами едва знаком, но одного взгляда на них достаточно, чтобы понять, что все они...

— Что вы хотите от творческих личностей? — примирительно развёл руками Фридрих, — не забывайте, это именно они создали Источник — Эриннию и Сервию.

— И работать с ними — их привилегия? — сухо и зло то ли спросил, то ли просто констатировал четвёртый курфюрст.

— Увы, — вздохнул владелец Изумрудного Замка, — но все творцы живут в Хёлльмунде. А у нас, у нас нет даже третьесортного художника,— с нескрываемой досадой завершил свою тираду Хоенштауфен.

— Я не понимаю, — с лёгким раздражением сказал Модель,— ведь вы же написали целый трактат о соколиной охоте.

— И офицер, что сидит сейчас в машине Хеннинга, насколько мне известно, тоже написал одну книгу, и даже получил за неё неплохой гонорар. Но это всё не то, — ответил Хоенштауфен.

— Что Инфернберг сказал вам о пробуждении Покровителя? — неожиданно для остальных обратился к фон Трескову капитан Кильб.

— Никогда, — повернув голову к первому курфюрсту, спокойно ответил Хеннинг.

— Вот как, — слабо улыбнулся капитан Кильб и снова погрузился в молчаливые раздумья.

— Что значит никогда? — не понял Хоенштауфен,— поясните.

— Никогда, значит никогда,— выполнил его просьбу фон Тресков, — что тут непонятного?

— Действительно, — согласился с ним Модель, — всё предельно чётко и ясно. Люблю откровенных людей.

— Но ведь ваш разговор не был официальным, — начал, было, Фридрих.

— Отчего же? — пожал плечами Хеннинг, — я ведь побывал в Хёлльмунде с официальным визитом.

— Официальный, неофициальный — какая разница? — вновь вмешался Модель, — Инфернберг словами не разбрасывается. И учтите, Фридрих, из всех принцев Тьмы к Рейху он относится с наибольшей симпатией, если, конечно, это так можно назвать. Спасибо его величеству футболу. Что же, — веско добавил он после небольшой паузы, — у всего есть и хорошая сторона. Теперь мы знаем, как должны поступить.

И присутствующие в зале поняли, что именно сейчас четвёртый курфюрст огласит то, ради чего и пригласил всех к себе. Гости приготовились услышать весьма пространную речь.

— Итак, господа, — начал четвёртый курфюрст, — посмотрим правде в глаза. Процветание Рейха и благополучие наших сограждан во многом зависит от правящей элиты Тёмного Королевства. Не мне вам рассказывать, что собой она представляет. Не далее как позавчера, Лионель ле Гранд снова учинил разгром в резиденции АССОЛИТа, а с его предыдущего опустошительного рейда на оплот Редворта и ле Блана прошло меньше трёх недель.

— Распри между принцами начались сразу же после Второй Элизиумской Войны, — прервал Моделя фон Тресков,— и, как видите, не прекращаются до сих пор. Но это их личное дело. Или вы хотите примирить враждующие стороны? Разве их склоки и раздоры нам не на руку?

— С одной стороны, безусловно, — признал четвёртый курфюрст, — но с другой. Ведь очевидно, что все многочисленные перебои с энергией, вызваны междоусобицей и безвластием, что царят в Тёмном Королевстве. И это сейчас, когда в Хёлльмунде относительно спокойно и благополучно. А что произойдёт, когда они схлестнутся друг с другом всерьёз?

— А вы не сгущаете краски? — с сомнением произнёс Хоенштауфен, — насчёт анархии.

— Отнюдь, — возразил Модель, — всё это время принцы заняты только тем, что вставляют друг другу палки в колёса. Они же ни разу толком ни о чём не договорились. Посмотрите, левобережные кварталы Хёлльмунда, а эта та его часть, куда сумели прорваться элизиумцы, и где кипели ожесточённые бои, до сих пор не восстановлены. Там по-прежнему одни развалины и руины.

— Там просто никто не живёт,— поморщился Хеннинг, — вы же знаете, как сильно сократилось население Хёлльмунда после войны. Перелыгино они же отстроили заново, — улыбнулся он.

— Я наслышан о том, как совмещает творческую работу и отдых правление АССОЛИТа, — сухо ответил Модель, — но Перелыгино целиком и полностью принадлежит партии Редворта. Так что ваш пример не показателен. Тёмное Королевство на всех парах несётся к катастрофе.

— На всём скаку в пропасть оно мчится очень уж давно, — снова возразил фон Тресков, — и что-то всё никак не доскачет. А если то, что кажется нам немыслимым, для них — естественный порядок вещей? Вам такое в голову не приходило?

— Считаете, мы настолько разные, что никогда не поймем, друг друга?— вскинул бровь четвёртый курфюрст.

— Одна теория гласит именно так, — недобро усмехнулся фон Тресков, — вы же не отказались от неё.

— Вы считаете ситуацию, когда нам гарантируют лишь двадцать пять процентов поставок нормальной? — прищурился Модель.

— Нам гарантируют двадцать пять процентов вовремя,— поправил его второй курфюрст, — а в том, что и остальное мы, в конце концов, получим, я не сомневаюсь. Ситуация далеко не так опасна как вы пытаетесь представить.

— Но развивается она не в лучшую сторону, — холодно бросил Модель,— анализ статистики...

— Перебой — это не срыв.

— Что толку сейчас спорить, — вмешался Хоенштауфен,— Вальтер прав в одном — то, что Рейх хоть в чём-то зависит от подобных субъектов — оскорбительно для всех нас. Все эти перебои, как ни крути — хамство чистой воды. В конце концов — они же давали слово.

— Хорошо, — процедил фон Тресков, — что вы предлагаете, если в Хёлльмунде полыхнёт по-настоящему? Ввести туда войска, чтобы защитить источник?

— Не думаю, что это окажется хорошей затеей, — покачал головой Модель,— во-первых, что принцы умеют лучше всего — так это дружить и объединяться против кого-то. Альянс ле Блана и Редворта, равно как и весьма странный союз Инфернберга и ле Гранда — тому ярчайшие свидетельства. Во-вторых — их почти вдвое больше чем нас. Ну, и, в-третьих — я больше специалист по обороне, чем по наступлению. Вот если бы ваш шофёр согласился, — иронично добавил он.

— Мой шофёр в авантюрах не участвует,— отрезал Хеннинг, — он мне прямо как-то сказал: " Командир, в Рейхе дороги превосходные, но если мы свернём в Хёлльмунд — шины точно не выдержат. У нас мы можем кататься где угодно, но в Хёлльмунде шинам конец".

— А какой вообще смысл вторгаться в Хёлльмунд? — вновь вступил в разговор Хоенштауфен,— обезопасить источник? Какой в этом толк, если только принцы и элита Тёмного Королевства могут работать с ним? Если им станет не до этого, как мы и наши воины предотвратят катастрофу?

— Вероятно, Вальтер намерен силой заставить хотя бы одного из них не отлынивать от его обязанностей, — пожал плечами фон Тресков,— или я ошибаюсь?

— Думаете, получится? — скептически произнёс Фридрих.

— Мне, конечно, льстит, что вы столь высоко оцениваете мою мощь, Хеннинг, — усмехнулся краем рта Модель, — принудить принца Тьмы, сломив его волю и мятежный дух — это действительно было бы нечто выдающееся. Но, — выдержал эффектную паузу четвёртый курфюрст, — господа, разрешите мне, наконец, сообщить вам то, ради чего я и собрал вас здесь. Мои люди из научно-исследовательского центра уверяют меня, что если нам удастся открыть постоянный проход в миры Чёрной Луны, то они смогут напрямую поглощать энергию его обитателей, без всякой помощи властителей Хёлльмунда. Вы понимаете, что это значит? Мы станем полностью независимыми от них. И будем брать энергии столько, сколько захотим без всяких квот и ограничений. В истории Рейха начнётся новая эра.

— Это результат кропотливых исследований? — уж слишком серьёзно, чтобы быть по-настоящему серьёзным, поинтересовался Хеннинг.

— Они утверждают, что расчёты и, главное, эксперименты, полностью подтверждают их выводы. Я, разумеется, не учёный и мне трудно судить о...

— Эксперименты, я, так понимаю, осуществлялись над живыми людьми? — недобро прищурился фон Тресков.

— Ну а кто ещё рождает энергию источника? — иронически улыбнулся Модель.

— Верно, у ваших исследователей богатый опыт в этой области,— мрачно процедил второй курфюрст, — и кем были эти бескорыстные подвижники науки, что пожертвовали собой ради, пусть и ничтожного, но приближения к абсолютной истине — эринийцами, сервами?

— Сервами,— спокойно ответил Модель.

— Надеюсь, вы не использовали для своих опытов тедесков? — с явной тревогой спросил Хоенштауфен.