Судя по тому, как он удивился — он либо понял, что ты что-то задумал, либо счёл, что ты с ним флиртуешь.
Да не, он точно тебя понял.
Ведь понял же?..
__
Дворецкий не говорит ни слова, ведя тебя за собой, что с твоей точки зрения — довольно жутко, поскольку неплохо вписывается в общий интерьер из тёмного дерева и многочисленных картин. В основном — портретов. Часть из них, как ты заметил, проходя мимо, несколько испорчены либо изменены. К примеру, на парных портретах чётко видно лишь мужчин, но там, где должны стоять жёны — либо задрапировано тканью, либо и вовсе — полотно разодрано в клочья. Заинтересовавшись, ты подцепил ткань на одном из целых портретов и обнаружил под ней симпатичную, счастливо улыбающуюся кицунэ. Она держит мужчину под руку.
-Пожалуйста, воздержитесь от прикосновений к картинам, сэр. — сказал дворецкий, даже не оглядываясь.
-Ой! А, эм, и-извините. — ты почесал затылок. — Э-э, должно быть, вы давно служите мэру, да?
-Да.
-А предыдущему тоже служили? Этой, ээ, Чакрандас?
-Я верен мэру. Кем бы он ни был. Всегда.
Ты затих. Значит, этот мужик работал и на Чакрандас тоже, но, кажется, ему плевать на то, что её заменили. Ну, что ж, на то, что ты сейчас сделаешь, он наплевать не сможет. Быстренько взглянув на энергетические потоки мужчины [Быстрым сканом], ты накладываешь на него [Несварение].
Дворецкий делает ещё несколько шагов, а затем резко спотыкается и хватается, чтобы не потерять равновесие, за стену. Ты наложил заклинание лишь вполсилы, но его всё равно по идее хватит, чтобы мужчину вывело из строя, так сказать, надолго.
Он тяжело дышит, и ты кладёшь ему руку на плечо:
-Уважаемый сэр, с вами всё в порядке?
-М-мой живот…он…
-О небо! — воскликнул ты, изо всех сил стараясь не допустить в голос сарказма. — Да вам нужно в туалет сильнее, чем мне! Пожалуйста, сэр, не волнуйтесь, идите! Я подожду!
Дворецкий медлит, на его лице — чистейшая агония, и ты отнюдь не уверен, что это эффект от твоего заклинания.
Мужчина смотрит на дверь шагах в двадцати впереди по коридору, нервно сглатывает — и бежит туда со всех ног, с силой распахивает её — и практически залетает внутрь.
*БАМ!* — хлопнула дверь. Из-за неё послышались громкие стоны и другие звуки, описывать которые тебе…не хочется, так что ты и сам срываешься с места и быстро покидаешь коридор. Оглядываться нет смысла — бедняга засел надолго.
Поиски Бабса не заняли много времени — твой детектор и магическая связь с фамильяром вели тебя не хуже карты.
Едва ты вошёл в кабинет, Бабс вылез из своего укрытия где-то под столом и вскарабкался на него. Ты отцепил с него [Погибель], подставил рукав, и крыс споро залез на плечо, где он и устроился. Поглаживая его пальцем между ушей, ты одновременно осматриваешь книжный шкаф.
Искомую книгу найти не составило труда. Когда ты потянул за неё, чтобы вытащить, она наоборот дёрнулась в обратную сторону, будто на пружине, а в следующий миг весь шкаф сдвинулся в сторону, открыв за собой проём в стене с лестницей вниз.
Надо же, совсем как в историях, что ты читал в матрице связи! Только там обычно главные герои сражаются со злодеями в масках, ну а тебе приходится с опасной для жизни магией. Не шибко-то и большое отличие, в сущности.
Переглянувшись с Бабсом , ты отправился вниз по ступеням.
К счастью, здесь есть освещение — под потолком висят слабо светящиеся зачарованные стеклянные шары. Стены — стандартные, то бишь каменная кладка, как в любом подземелье. Когда ты спустился, то оказался в некоем подобии центральной комнаты, от которой отходят в разные стороны боковые. Скорее всего, в старые времена они использовались для хранения вина или иной провизии; сейчас же они заполнены разнообразными предметами, накрытыми тканью. Взглянув на детектор, оказалось, что надо идти к дальнему торцу комнаты. Ты направился было туда, но, интересу ради, заглянул в ближайшую комнату и приподнял ткань, подняв при этом облако пыли; под ней оказались сваленные в беспорядке картины, антикварные вещи, посуду, канделябры, какие-то шкатулки — бОльшая их часть либо изображает монстро-дев, либо ими использовались. На всех до последней картинах Монстры нарисованы в расслабленных позах, с улыбками на лицах, мягкими взглядами — словом, женщины позировали не без удовольствия. Видимо, когда-то, очень много лет назад, в этом городке люди и монстры и впрямь мирно сосуществовали, но текущий мэр не хочет никому, себе в том числе, об этом напоминать.
Удивительно, как с таким настроем он не сжёг всё это добро, но, быть может, есть причина и этому, просто ты пока её не понял…
Прямо у входа стоит прислонённый к стене большой портрет мускулистой ламии — эта не столько улыбается, сколько ухмыляется с издевкой и в целом выглядит жёсткой особой. Там, где у портрета должна располагаться табличка с именем — дыра. Хм, с чего бы?..
=Мужик, давай, того-этого, сделаем дело и свалим побыстрее, а?=
-Да, да… — встрепенулся ты и пошёл к концу комнаты. Там оказался не вход в комнату, а коридор. Он довольно длинный, и какое-то время спустя ты доходишь до перекрёстка с другим тоннелем, на котором костяная стрелка твоего детектора повернула вправо. Интересно, долго ещё идти?
В этот момент ты услышал громкий, режущий по ушам визг, нет — крик. У тебя чуть душа в пятки не ушла, и ты поспешил закрыть уши.
Покрутив головой в поисках источника звука, ты никого рядом не обнаруживаешь.
Крик совершенно ничем не походил на крики Умертвий, но он всё равно пробрал тебя до самых костей.
Постояв с полминуты, нового крика ты не дождался. Покачав головой и подняв [Магическое зрение], ты медленно пошёл вперёд, одновременно сверяясь с чутьём Бабса. Оно указывает тебе туда же, куда и детектор. Вскоре ты упёрся в деревянную дверь. Стрелка детектора дрожит, словно пытается сдёрнуть себя с гвоздика.
=Вроде оно= — говоришь ты Бабсу. Тот стремительно слез по тебе и спрятался в кармане, не сказав ни слова. Ты же глубоко вздохнул и открыл дверь.
__
Помещение внутри напоминает лабораторию мага-алхимика. Стены заставлены длинными шкафами и полками в несколько ярусов; есть и тумбы примерно по грудь высотой, на которых теснятся стеклянные ёмкости — пустые и заполненные, кажется, внутренними органами. В центре комнаты — несколько столов. Пустых, но с крайне подозрительными бурыми пятнами.
Запах просто ужасен — даже тебе, Копроманту, пришлось зажать нос пальцами и периодически задерживать дыхание. Магический фон — не лучше: всё пространство так запружено магией порчи, что у тебя всё внутри скрутило от отвращения. Твой детектор внезапно дёрнулся резко влево — там стоит большой сундук. Когда же ты пошёл к нему рассмотреть поближе, то вдруг услышал металлический лязг и шорох по полу.
Мгновенно вспотев , ты мееедленно поворачиваешься на звук, зажигая на кончике своего пальца огонёк, чтобы лучше рассмотреть.
В тёмном углу, шагах в двадцати от тебя сидит прикованная тяжёлыми цепями к стене обнажённая ламия. У неё бледно-голубая кожа, и она густо покрыта шрамами и какими-то ритуальными татуировками. Чешуя на её в прошлом лиловом хвосте сухая, грязная, покрытая спёкшейся и засохшей кровью, экскрементами и другими, ничуть не более приятными, пятнами. Длинные серебристо-белые волосы в беспорядке нависают на лицо. Сквозь них на тебя немигающе смотрит большой красный глаз. Второго то ли не видно, то ли его нет. Взгляд ламии полон такой невыразимой злобы и боли, что у ты невольно вздрогнул.
Ты делаешь два шага назад и упираешься спиной о стену. Твои глаза широко раскрыты: пришло осознание, кого именно ты перед собой видишь — ту же самую ламию, чей портрет видел пять минут назад в подземелье. Ту же — но в настолько плачевном…униженном…и грязном состоянии, что с первого взгляда не узнать. Сердце забилось быстрее: ты увидел, что пол вокруг ламии настолько густо залит кровью, что буквально покраснел. В паре шагов от неё полукругом разбросаны портреты монстров — её в том числе — разломанные и порванные. Их просто-таки до абсурда много.
Глядя на тебя, ламия задышала тяжелее и медленно двинулась к тебе, натягивая цепи…но тут они осветились голубым, и женщина закричала. Тихо скуля, она вновь села в углу.
=Мужик!..= — вдруг заорал в голове Бабс, но поздно.
-Бо-ожечки, неужели мама и папа не научили тебя, что трогать чужие вещи — нельзя?
...
Глава 39
Глaва 39
Ты рeзко обернулcя — в метре за тобой стоит Cаманта. Глядя тебе в глаза, она сокрушённо качает головой, после чего прогулочным шагом подxодит мимо тебя к ламии. Hе меняя нейтрального выражения лица, она бьёт наотмашь прикованное жалкое создание. Та шипит, глядя на женщину с ненавистью. Саманта хихикнула и взяла ламию за подбородок, задирая так, чтобы пленница смотрела снизу вверх. Глаза жены мэра зажглись голубым:
-Bсё никак не научишься, я погляжу, Чакрандас. Ты должна знать своё место перед людьми. Ничтожество. Так, теперь побудь хорошей девочкой и покричи для меня.
Неясно, что она сделала, но Чакрандас пронизывающие взвыла и вжалась в угол так крепко, как только могла. Саманта глубоко дышит, с удовлетворением слушая её крик.
-Ах, словно амброзия, не так ли? Боги, слушаю — и словно молодею! — повернувшись к тебе, улыбка Саманты становится шире. — Ах, чародей, неужели ты правда думал, что твои кривляния кого-то могут обмануть? Что их хватит на то, чтобы беспрепятственно гулять по моим владениям? Жаль, а ведь я правда думала оставить тебя в живых, но тебе просто свербело в заднице от желания залезть в чужие дела.
Oна пожала плечами:
-Ну, а теперь придётся, после твоей скоропостижной гибели, подняться наверх и избавится от мелкой сучки с Героем. Вдвойне жаль — ведь он мог стать тем, кто бы по-настоящему освободил город от гнили, прошу прощения, — от монстров.
Не сводя с тебя взгляда, она прошла к сундуку и достала оттуда крупный серебряный кубок. Поднеся его к губам , она, впрочем, не выпила, а вдохнула что-то, и ты через [Mагическое зрение] увидел, как из него в её тело потекла магическая сила.
Вдруг, её маниакальное выражение лица сменилось на абсолютно пассивное. Невооружённым глазом ты видишь, как сам воздух холодеет, обращаясь в туман, вокруг неё, а её лицо и тело, и без того красивые, становятся совершенно прекрасными.
-Ах... Что ж. — сказала она тебе, выдыхая облачко пара. — Хочешь сказать что-нибудь, прежде, чем я начну убивать тебя и твоих друзей-монстрофилов?
Во рту у тебя пересохло. Да уж, попал так попал — один на один в тёмном подземелье с психопатичной ведьмой и замученной ламией, с реальной перспективой быть убитым. Ну, она хотя бы не собирается тебя трахать — хочет просто убить; короче, оба варианта тебя не устраивают. Проведя языком по сухим губам, ты лихорадочно думаешь, что можно сделать в такой ситуации.
Стараясь унять нервы, ты концентрируешь свою волю и собираешь отходы и грязь вокруг Чакрандас в два острых кола. Покрывая их льдом, ты смотришь Саманте в глаза:
-Ну…эм…Пожалуй, у меня найдётся пара последних слов для тебя… — резко выдохнув, ты спускаешь заклинание:
-ПОЖРИ ГОВНА!!
Два ледяных кола влетают в спину Саманте; она дёрнулась; на лице, однако, не дрогнул ни один мускул. Ты, может, не лучший стрелок в мире, но, когда она обернулась, чтобы посмотреть, на свою спину, ты увидел — попал прямо в спину. Глубоко. Ты уверен, что, если не пробил внутренних органов, то точно должно болеть нечеловечески. Саманта же просто спокойно осмотрела торчащие колья, а затем вернула внимание назад на тебя. Она не издала ни звука, словно твоей атаки в принципе не было.
«Окей, новый план!» — не теряя времени, ты метаешь в неё [Файерболл]. О нём часто забывают по причине его простоты, но и простой ответ порой бывает правильным.
Небрежным движением Саманта взмахивает перед собой рукой — и перед ней в воздухе возникает щит из чистого льда. Твой файерболл он впитал, даже не треснув.
Время шуток ушло. Несмотря на холод в помещении, ты вспотел.
Eсли бы Саманта не потеряла способность к проявлению эмоций, она бы, должно быть, рассмеялась тебе в лицо, опуская ледяной щит. Ты, впрочем, к этому моменту уже создал [Огненную бомбу] и, выставив ментальный таймер, метнул его в чародейку. Примерно в это же время из твоего кармана выскочил маленький мохнатый комочек и быстро исчез во тьме.
Саманта безразлично смотрит, как твой прожектайл пролетает над её плечом, ударяется о стену и отскакивает, в итоге останавливаясь на полу возле Чакрандас. Прикованная цепями ламия смотрит на него в ужасе и бессильной ярости. Воспользовавшись моментом, пока враг отвлечён, ты быстро собираешь нечистоты со всей комнаты и сворачиваешь вокруг себя [Круг говна]. Ты успеваешь замкнуть его в тот миг, когда Саманта подобрала бомбу, будто это — просто шарик. Она посмотрела на предмет в своих руках, затем — на тебя, а затем взяла — и потушила, развеяв ядро заклинания.
Пару секунд она молча смотрит на твой барьер.
-Ты на порядок более умелый чародей, чем бОльшая часть из числа ваших.
-Стараюсь.
-Но столь примитивная защита долго не продержится, и тебя всё равно вскоре не станет. Так чего же ты пытаешься добиться?
-Да вот, подумалось, защитный круг лишним не будет.
-Не будет, очевидно… — протянула Саманта, медленно подходя к границе барьера, остановившись шагах в пяти, дабы изучить с безопасного расстояния.
Что ж, ты эффективно запер сам себя, и теперь у Саманты есть время придумать, как тебя выковырять отсюда. Если она подойдёт ближе, то, в теории, ты можешь резко снять барьер и пырнуть её [Погибелью], но на таком расстоянии, как сейчас, в неё можно разве что кинуть ножом, что слишком рисково.
Лучше попытаться как-то её отвлечь — вдруг представится какая-нибудь возможность изменить своё незавидное положение.
-Так это… Слушай, а зачем ты устраиваешь весь этот, ээ, геноцид?
-Потому, что Монстры заслуживают смерти. Они есть чума нашего мира, дикие твари, которых, по-хорошему, стоило бы выжечь калёным железом. В самом лучшем случае, они достойны лишь дрессировки и подчинения. Совсем, как эта особь. — она, очевидно, говорит о Чакрандас.
-Понятно. А что она такого натворила, чем заслужила вот это вот? — ты обводишь руками помещение.
-Эта тварь была тираном, заставлявшая мужчин совокупляться с собой и своими подельниками — хотели они того, или нет. Она похищала и заманивала в своё логово путешественников и купцов, а их женщин монстеризировала — превращала в себе подобных, чтобы те лучше служили её прихотям. Тех из нас, кого минула «честь» стать обьектом её внимания, держали под постоянным надзором, словно овец. Только, в отличии от овец, мы ещё и пахали на неё. У меня была сила, я развила её, свергла это чудовище, и теперь я прилагаю всех усилий, чтобы никто и никогда не вёл себя, как оно.
Что и говорить — дай девочке серебряный кубок, забирающий эмоции и дающий взамен силы — и она выболтает тебе всю свою биографию.
