— Я б сказал не по чести. Взорвать ночью спящих солдат. Нечестно, даже подло, что-ли,— ответил он. — Они не дикари какие.
-Под флейты, барабаны, со знамёнами, в красивой форме, под картечью, грудь на грудь конечно, более красиво. Честная война, красивая, достойная просвещенных народов, -сказал в ответ ухмыльнувшись император.
-Только, дорогой мой князь в число таких народов мы для наших противников не входим. Да. Нас там нет. Поэтому можно нас травить ядовитыми бомбами, пытаться взорвать Кремль, устраивать конюшни в наших храмах, грабить и жечь наши города, без суда убивать мирных жителей и начинать войну по высосанным из пальца поводам. Почему? Они считают себя не только хозяевами мира, но, и истории. Её вершителями. Поэтому мы, для и есть туземцы, только белые и неудобные из-за своей силы. Скажу больше, мы, для них ... НЕдочеловеки. Неправильный народ живущий на слишком богатых землях, и, по их мнению, соответственно подлежащие к исправлению правильными. То есть ими. По их усмотрению и дележ богатств конечно. Правильным всё, неправильным народам, что останется от этого. И то, это надо воспринимать как милость и благо с их стороны. И это несмотря на более восьми веков христианства, без семи лет тысячелетнюю нашу государственность, а то и больше, свои родословные, академии, культуру, Петербург, Ломоносова, Пушкина.
-Не...дочеловеки !?
-Да, Александр Иванович, недочеловеки. Вслушайся в это слово. Пойми, прочувствуй его. Вспомни как о нас писали в Европе до наших успехов. Варвары. Мы, с тобой, варвары. Я правитель азиатской орды, тиран, новый Атилла, а ты верный исполнитель моей злой воли против правильной Европы и вдруг ставшими таковыми турков, — засмеясь проговорил император. Подошёл к столу, налил квасу, сделал себе бутерброд с осетриной и начал его есть. И взглядом пригласил сделать так же Барятинского. Но, он выпил только квасу, крякнув от его резкости. Благодаря императору он вдруг тоже полюбил это напиток. Когда об этом сказал ему, тот смеясь сказал: 'Генетика сработала, Александр Иванович!'
-Да, это был хороший ход публиковать то, что пишут о нас, особенно в Англии, да Франции. И политинформация для офицеров и солдат неплохо работает. Многие офицеры в недоумении из-за такого отношения к России. Неожиданно для них. Да и для меня тоже. Тем более, что я сам читал те статьи в оригинале, что от вас передали, — сказал Барятинский. Император продолжил:
— Теперь будут выходить ежемесячные сборники зарубежной прессы о России. И давать материалы в центральных газетах. Чтоб мы сами из первых как говориться уст увидели их отношение к нам, плохое, но и хорошее. Может отчасти поможет снизить уровень жополизства у наших дворян, разночинцев и другой образованной публики. Мне пришлось своим прямым указанием закрыть Английские клубы. Идёт принципиальная война с Англией, а у нас Английские клубы открытые?! Что это, дурь или измена? Неосознаваемая и преднамеренная измена теми, кто в России, мнить и считает себя европейцем, цивилизованным. Поэтому и война такой публикой с Большой Европой не воспринимается как против России. Не видят смысла сопротивления цивилизованной Европе, потому-то она для них своя, не Россия. Россия из-за этого для таких людей стала явным врагом. Она же вознамерилась сопротивляться самой Европе!!! Столь им любимой и родной. А Россия для них неправильная в силу их европеичания. И они готовы помогать её направлять на правильный путь, по указиловкам Европы. А ты знаешь, как у нас. 'Заставь дурака, Богу молиться, так он и лоб расшибёт'. Вот так в своём рвении сделать 'как у них' потому-тому что это единственно правильно, люди и становятся убеждёнными в своей правоте предателями, -говорил император одновременно горячо и угрюмо. Барятинский видел, что ему эта тема ему близка и тревожит. Раньше от такого подхода к этому вопросу за Александром не замечал. 'Да, другим стал и становиться император', — подумал князь. А Александр продолжил: -Да сейчас тон сбавили. Варвары же не могут одерживать победы над правильными народами. Как только их начинают бить, эти цивилизованные басурмане сразу вспоминают о правильной, цивилизованной войне по отношению к ним. И начинают к ней призывать. Ставя нас как бы в один ряд с собой. А мы и рады. Ух ты, нас за своих признали! Разрешили рядом постоять. Хотя за Москву Россия имела полное право сровнять Париж с землёй. Но, нет. Дядя Александр в европейцах ходил. Хотя следовало бы с Франции денег выкачать за их поход на нас. Может сейчас французов и в Крыму бы не было. Очухивались бы ещё. А может и более глубокая зарубка бы сработала. Может, — серьёзно проговорил император.
— Ты, Александр Николаевич, и хочешь такую зарубку сделать? Поглубже, побольнее. Поэтому ты так решительно настроен на увеличение потерь у союзников.
— Да. Верно. Так. Поэтому и стрелков-снайперов как можно больше, охотников, мин и другого. Чтоб забирали как можно больше жизней у врага. Ослабляя его на будущее. Духом и телом. И землянки с ротой спящих солдат для этого взорвать к х ... на хрен! Чтоб до усрачки боялись войны с Россией эти и будущие поколения. Хотели, но, боялись. Европа понимает по отношению к себе только силу. Грубую силу и неприемлемые потери для себя. Только через потери, кровь им можно отбить охоту ходить войной на Россию. И для этого крови и потерь у них, этих 'правильных' наций должно быть как можно больше в войне против неправильной. Чтоб, приезжая на могилы своих здесь погибших или умерших ... впечатлялись размерами кладбищ. Проклинали Россию, ненавидели ею, но и боялись до мокрых штанов. И знали, что кто с мечом к нам придёт, то от меча и погибнет. Причём много больше, чем от их меча. Железом и кровью делать в башках европейцах зарубку — 'не ходить в Россию войной, там только смерть, безвестность и долгий плен ждёт меня'. А для этого сама Россия должна стать настолько сильной и беспощадной для своих врагов, чтоб зарубка работала как можно дольше. Поэтому, Александр Иванович, в Британии, Франции, Сардинии, у турков должно стать как можно больше вдов и сирот, невест числом больше возможных женихов. И я, и ты должны так сделать как можно лучше. Поэтому, настойчиво прошу тебя, оставить сантименты в адрес наших врагов. Хотя может ты и французский знаешь получше многих французов дворян. Если враг не сдаётся, его уничтожают. Он пока не сдаётся, значит его следует уничтожать любыми доступными способами и средствами и в любом месте и состоянии. Ест ли он, спит ли. Если, ты, ещё или совсем не может себя перестроить на такую войну ... просто выполняй мои приказы и совесть твоя будет чиста, — завершил это разговор император. К которому Барятинский, когда отдавал приказы о 'нечестных приёмах войны' как командующий возвращался в мыслях. Да, другим стал император. А может это и хорошо? Может так и надо?
Поэтому, когда стрелки на хронометре заняли определенную планом место на циферблате, князь Барятинский махнул рукой и через двенадцать движений стрелки в небо ушли сигнальные ракеты. И началось очередное представление. Русские войска решительно двинулись в атаку. Войска, готовившиеся броситься на штурм высот изображали три полка ополчения, которое в Севастополе, его окрестностях с упорством муравьёв разорённого муравейника делали новые укрепления на Южной стороне, дороги в округе, меняя местность по потребностям войны. Из отобранных и прошедших подготовку ополченцев сформировали подразделения санитаров для эвакуации раненых и оказания первой медицинской помощи. Наиболее успешные в боевой подготовке уходили в резерв для пополнения боевых частей. Не всё же им и не всем лопатами махать на войне. В дополнение к ополченцам штурм показывать должны были ещё два полка пехоты, пришедшие с отдыха и переформирования и три полка конницы. Шли, шли войска в атаку и вдруг как будто уперевшись в невидимую преграду остановились не совсем ровной линий боевых построений на недосягаемой для ружейного огня дистанции. Легкие полевые орудия союзники в спешке только разворачивали в своих построениях.
В это время из рядов вставших русских войск верх поднялись ракеты и по построениям противника на Федюхиных высотах с Телеграфной горы и правого берега Чёрной речки ударили батареи пудовых, полупудовых единорогов, двухпудовых мортир, восемнадцатифунтовых орудий и ракет. Сорок тяжёлых орудий, семьдесят восемь полевых и четыре ракетных батареи в четыре дюйма. Били они по заранее пристрелянным местам, с выставленными ориентирами, туда, где удобней всего выстраивать войска для отражения атаки на более пологие северные склоны высот. Где в отличии от южных, русские даже пальцем не пошевелили для создания каких-либо простейших полевых укреплений. Только кустарники вероятно на дрова вырубили. И стоявшие открыто французы и англичане в течение нескольких минут получили сотни бомб и ракет в свои ряды. Которые из-за этого покинули первые сотни убитых и раненых. Зачем было выводить войска для отражения атаки? Атаки высот, которые русские оставили ... сами. Сами ушли с них. И теперь вновь хотят их вернуть?! Чтоб вновь встать под расстрел с Сапун-горы, от которого сами же ушли с высот!? На этот вопрос в Англии и Франции теперь предстоит отвечать всё оставшуюся историю. Русские выставили ловушку, франко-англы в неё попались. На выработанной войной рефлексе. Противник готовиться атаковать, я готовлюсь отражать атаку. Русские показали штурм, его решили отражать, русские продолжали атаковать, только уже, увы, для противника артиллерией в полторы сотни орудий. Вложенный тяжкий труд на доставку орудий, оборудование, маскировки позиций батарей стоил того. Противник в ходе обстрела на двоих потерял убитыми и ранеными, около две трети пехотного полка. Ведь союзники стояли под огнём пока не поняли, что русские не будут штурмовать высоты. А у русских потерь не было. И кроме этого теперь придётся приложить не мало усилий для укрепления Федюхиных высот и тащить на неё десятки орудий в том числе и тяжелых. Без них русские обстрелы высот, которые не прекратятся не остановить.
В этот день генерал Пелисье, когда ему доложили об этих событиях и о потерях, вновь почувствовал себя дешевой марсельской шлюхой, которую отдрючила вся команда, а заплатили дай, Бог за троих. А боевой генерал не любил, когда его имели как шлюху. После этого его визави, Барятинский, стал для него личным врагом. А через несколько дней к нему добавился ещё один ... Нахимов.
Гу-га !!! Гу-га !!! Ура !!! Гу-га !!! Гу-га !!! Ура!!! Гу-га !!! Гу-га !!! Ура !!! Кричала русская армия в Севастополе. На втором бастионе и Малахове кургане против войск неистового Боске, на третьем против нечувствительного к французским потерям Кодрингтона, на четвертом, пятом и шестом против генерала Салля. Кричала, не давая покоя и сна, французам и их зуавам, англичанам и их шотландцам, вляпавшимся в войну с Россией сардинцам, наёмникам испанцам, немцам, условным итальянцам, уже проклинавшим себя за свою глупость и жадность и спесиво-гонористым добровольцам полякам. Кричала уже шестую ночь подряд. Накрикивала на их головы беду, и беда приходила, и не одна.
Гу-га !!!Гу-га !!! Ура !!! Шум на русской стороне и в ответ у союзников 'тревога', 'в ружьё', роты, батальоны, батареи на выходили свои позиции по ordre de bataille, то есть боевому расписанию, резервы занимали своё место. Артиллерия открывала огонь по возможным местам сосредоточения сил для атаки и резервов русских. Но, они кричали по всей линии противостояния и где будет место главной атаки было не понятно. Поэтому бить пришлось в ночь, а это могло быть, что в никуда. Что такое русское "ура", выучили уже и сардинцы. Этот значит ... атака, бой и ой как не хотелось, чтоб не дошло до штыковой-рукопашной. А новичкам бывалые крымские вояки объясняли, про это как смогли. Добавляя многозначительно: 'Придёт время, сами узнаете'. Новеньким рассказы про русское 'ура' нравились не очень, с каждым рассказчиком все меньше и меньше. Хотя конечно среди них находились, те кто к этому относился с легкостью, мол, болтовня не столь смелых солдат. Особенно много таких в первую очередь среди поляков и болтливых хвастунов итальянцев. Ветераны Севастополя в ответ даже не лезли в драку, за намёки в трусости, просто смотрели на них как на ущербных болванов, повторяя многозначительно: 'Придёт время, сами узнаете. И молитесь, чтоб вам не встретились гвардейцы или гренадеры'.
'Ура !!!' было и какая-то созвучная ему 'гу-га', а атаки и боя ... нет? Нет и нет, вместо этого можно ещё опираясь на ружьё или штуцер стоя помлеть со сна в строю. Хотя это получалось далеко не у всех, те кто ещё не заветеранились на этой войне, напряжённо молчали или наоборот слишком весело шутили. Бой, это не смотр или парад. Но, его не было. Вместо этого с русской стороны взлетали осветительные ракеты, с наблюдательных вышек треног глазасто-внимательные наблюдатели за время горения ракет, которые спускались на чём-то схожим с зонтиками и поэтому светили дольше обычного, срисовывали картинку и кричали вниз через рупор вводные. Сведения шли на батареи, командиры батарей склонялись над картами позиций союзной армии освещенные новинками ... керосиновыми лампами, делали своё командирское дело и отдавали команды своим расчётам. После этого на командный пункт сектора обороны с батарей подавался световой сигнал о готовности. По готовности батарей сектора шёл обратный сигнал ... и начинался огневой налёт из орудий и ракетами по изготовившемуся для отражения ночной атаки противнику. Потом опять 'Гу-га !!! Гу-га !!! Ура !!!', шум у русских, у союзников 'тревога', 'в ружьё', вновь осветительные ракеты над их позициями и так же по цепочке действий действия и новый артиллерийский налёт. И бывало до четырёх раз за ночь на отдельных участках линии обороны. Причём били здоровенными бомбами, особенно доставалось от так называемых капральств.
Новый боеприпасов к мортирам появился в войсках уже в конце 1854 года. Разработчиком нового снаряда называют штабс-капитана Корпуса морской артиллерии Филимона Васильевича Пестича. Любимца не только артиллеристов Севастополя, но и Керчи, армии в Крыму и самого государя — императора. Суть его, в общем, то простого предложения сводилась в замене сплошных поражающих элементов в составе навесной картечи, разрывными снарядами, что должно было резко повысить её эффективность, увеличив зону поражения картечи за счёт осколков разлетающихся после взрыва снарядов. Официально разработанный штабс-капитаном Пестичем снаряд, получил название 'гранатной картечи', но в войсках Севастопольского гарнизона он повсеместно стал известен как 'капральство'. Вместо навесной картечи, слоями укладывались гранаты. Гранаты помещались очком к центру снаряда на деревянные круги, в которых имелись вырезы под каждую гранату. В центре чугунного поддона картечной банки и деревянных кругов, разделяющих ряды гранат, находились отверстия, через которые проходил стопин, особый быстро горящий шнур, соединенный с гранатными трубками каждой из гранат 'капральства'. Для снаряжения снаряда наиболее часто использовались 3 и 6-фунтовые гранаты. В 5-пудовую гранатную картечь в варианте с 3-фунтовыми гранатами их входило 36 шт., уложенных в четыре ряда, а в варианте снаряжения более мощными 6-фунтовыми гранатами их в снаряд укладывали 28 шт. (четыре ряда) или 21шт. (три ряда). Количество поражающих элементов в гранатной картечи к 2-пудовыми мортирам было значительно меньше и состояло всего из 18-ти 3-фунтовых гранат. Корпуса картечи и к 2-пудовым и к 5-пудовым мортирам сверху закрывались крышкой с двумя ручками, служившими для переноски и заряжания снаряда. Действовал новый снаряд следующим образом: при выстреле пороховые газы через отверстие в поддоне воспламеняют проведенный по оси снаряда стопин и ломают оболочку картечи, стопин передаёт огонь трубкам гранат и они, падая на большой площади, разрываются, поражая всё вокруг своими осколками.
