Затрудняюсь предположить, что было бы со мной, если бы я чуть подольше находился под воздействием этих чувств; но я уверен, что ничего хорошего. Спасительной мыслью оказалось то, что я вдруг понял, что не помню, когда последний раз плакал, и плакал ли вообще. Последовавшее озарение едва не заставило биться меня головой об ту самую стену, на которую я опирался.
Я, сильнейший из Некромантов, а ныне и вовсе самый натуральный бог, сижу посреди коридора и рыдаю крокодильими слезами! Да ещё и во сне! Докатился... Не было печали, так я ещё и эмпатом стал! Чужие ощущения едва не свели меня с ума...
Очнувшись от чужого бреда, я широким решительным шагом двинулся обратно. Сейчас я твердо знал, что нужно делать и куда идти. Каким-то седьмым чувством я замечал, что статуи, мимо которых я прохожу, начинают изменяться... Потом сон кончился, сменившись обычным невнятным мельтешением образов и впечатлений, а потом я и вовсе проснулся. Склонившаяся надо мной и протянувшая руку к моему плечу, видимо, чтобы разбудить, Ми-Су испуганно шарахнулась назад.
— Тьфу, Ярогор! Нельзя же так пугать? Признайся, ты специально выжидал, да? — возмущению Некромантки не было предела.
— Ага, — довольно ухмыльнулся я. — А ты как думала? Я такой, я предупреждал!
— Просыпайся, красна девица, — подошедший оборотень с усмешкой слегка попинал меня по плечу носком сапога. — Завтрак проспишь!
С хохотом он увернулся от метко пущенного недовольным мной небольшого (с два кулака) камня (интересно, откуда у окружающих такое везение, что камень, пролетев метров пять по красивой дуге, безобидно рухнул в траву, никого по дороге не прищемив и не зацепив...), удачно попавшегося под руку, и вновь повторил уничижающее действо с пинанием моей божественной персоны. Я, конечно, понимал, что они все скопом правы, и вообще пора бы уже скоро в путь, но продолжал вредничать. Частично — из-за природного духа противоречия, частично... Отчего-то у меня было такое ощущение, что я не бессовестно дрых всю ночь, а бдел на проклятом кладбище. Ох, не нравится мне такое самочувствие по утрам... Если верить моему бесценному опыту, подобное состояние бывает, как правило, после попыток ментального воздействия. Причём именно попыток, потому как в случае успеха этого самого воздействия объект ничего странного не помнит и чувствует себя превосходно, даже если спал всего часа два: таковы уж побочные эффекты этой школы. С тяжелым утром, правда, ещё кое-что ассоциируется у многих, но похмелье тоже крайне далеко отстоит по ощущениям, уж я-то знаю...
— Поспать спокойно не дают! — проворчал я, принимая сидячее положение и хмуро оглядываясь по сторонам. Увиденное оптимизма не прибавило — из-за спины, оттуда, откуда мы приехали, надвигались низкие серые тучи. — Тьфу, ещё и погода портится... — я поднялся, скатал одеяло и затолкал его в седельную сумку. Рамон тем временем, как заботливая хозяйка, аккуратно раскладывал по плошкам кашу, на тему чего я не замедлил съехидничать. Если бы не благоприобретенная божественная ловкость, завтрак бы для меня был крайне печален: кашу пришлось бы есть по-кошачьи, слизывая с собственной физиономии... Однако я успел не только увернуться, но и подхватить чашку ладонью, немного скомпенсировать траекторию и не позволить ей опрокинуть содержимое, а спокойно утвердиться в моей же руке в пригодном для еды положении.
— Спасибо, Рамон, — безмятежно улыбнулся я, оглядываясь на тему "а где бы достать ложку?"
Оборотень с восхищенным возмущением покачал головой, потом махнул рукой и занялся свей порцией.
— Слушай, князь... — впоросительно начал я. — А у нас ложки в комплекте к завтраку прилагаются?
Без лишних слов тигр переправил мне ложку тем же методом, что и тарелку. Не успел я благодарно кивнуть, как в мою сторону полетел ещё и нож... Зачем он к каше я так и не понял, но каким-то образом умудрился перехватить и его. Правда, за лезвие и не слишком удачно...
— Ну, и зачем? — укоризненно посмотрел я на оборотня.
— А чтоб больше ничего не спрашивал, — жизнерадостно хмыкнул он без малейшего раскаянья. Мне интересно, "чтоб больше не спрашивал" — это он что имел в виду? Это нож должен был предотвратить грядущую просьбу его передать, или предотвратить все просьбы сразу посредством физического устранения их источника, то есть меня?
Так, что-то я заговариваюсь сегодня и фонтанирую заумностями. Интересно, это лечится?
Опустившись на корточки, я отставил в сторону миску и, придерживая нож, медленно раскрыл ладонь. Любопытные товарищи среагировали одновременно. Рамон немного виновато хмыкнул, Некромантка вздохнула и, также отставив миску, полезла в сумку за каким-то зельем (откуда только она их взяла?). А вампир, демонстративно облизнувшись, произнес:
— Могу помочь облегчить страдания, — клыкастая ухмылка не оставила никаких сомнений в том, каким именно образом.
— Спасибо, вы все такие добрые, — хмыкнул я, убирая нож и с профессиональным интересом разглядывая рану. Вообще, назвать её серьёзной или опасной было бы издевательством — так, глубокая царапина. Но оружие такой рукой держать крайне неудобно. Причём в моём случае не спасал даже тот факт, что рука — левая; я ведь посохом пользуюсь, а он оружие такое, для которого требуются одновременно две руки...
Продолжение этой трагикомедии заставило Алмира уронить челюсть, Ми-Су — уронить пузырек, а Рамона — ничего не ронять, а просто душевно выругаться. Ну, да, что ему ронять? Тарелку с едой? Это какая-то фантастика получится. Хотя... где одна, там и другая...
— Какого демона рогатого, — нахмурился я, глядя, как порез затянулся в считанные секунды после извлечения ножа. Даже кровь частично втянулась обратно — не вся, но большая часть. — Что это было? — я поднял вопросительный взгляд на окружающих.
— Ну... Ты у нас какой-никакой, а всё-таки бог... — пожав плечами, предположил оборотень.
— Да? А почему до этого все царапинки не затягивались мгновенно? — возмутился я.
— А ты уже где-то умудрялся царапаться? — насмешливо вскинул брови оборотень. — Хотя нет, дай угадаю, царапался не ты, и травма осталась на спине...
— Шуточки у вас, ваша светлость, — фыркнул я. — Нет, как раз поцарапался я самостоятельно, слегка и чисто случайно. В драке, в трактире, пока ты лошадей добывал, — разъяснил я. — Так, ну-ка я кое-что проверю... — подняв все тот же нож, я, согнув руку в локте, от души полоснул ножом где-то посередине. Ми-Су, попытавшаяся возразить, успела только воскликнуть:
— Подожди, а если...
Рана затянулась с такой же скоростью, как и предыдущая, а Некромантка механически закончила мысль:
— ...а если у тебя раны заживают только нанесенные простыми смертными...
— Как видишь, на мне заживает всё, — мрачно отозвался я. — И кому сказать за такое спасибо?
— Думаю, никто из присутствующих подобного организовать бы не смог. Это, видимо, твой божественный организм чудит, — оборотень пожал плечами. — К тому же, в чем проблема-то? Они же заживают, а не наоборот! А у нас, между прочим, завтрак остыл и до момента отбытия осталось минут десять.
Напоминание оборотня, что мы тут, вообще-то, не просто так, заставило всех поспешно наброситься на тарелки. Завтрак был окончен в рекордные сроки, вещи собраны ещё быстрее. Ми-Су заявила, что ей одной скучно, и напросилась балластом к Рамону. Тот тяжко вздохнул, но согласился, поставив условие, что по малейшей команде девушка тут же спрячется в повозке, а не полезет на рожон и не будет путаться под ногами.
— Ярогор, — напряженно хмурясь, спросила она у меня минут через двадцать поездки. — А где ты ночью был?
— Я? — ошарашенно воззрился на неё я. — Я спал ночью. Причём довольно крепко и ни разу не проснулся... — вслед за этим я широко зевнул, вызвав у оборотня скептическую усмешку. Но Некромантка этого даже не заметила и нахмурилась ещё больше. — А что случилось-то? Я что, стал лунатиком? — насторожился я. Потому как лунатизм вообще-то вещь крайне неприятная, в девяносто девяти процентах случаев являющийся одержанием ночным, иначе лунным демоном. А в случае со мной, то бишь крайне сильным магом... Точнее, сейчас уже богом, но что-то мне подсказывает, что в данном конкретном случае разница не существенна. Так вот, лунатизм у мага — это очень плохо. Потому как это признак чего-то крайне неприятного... Либо одержанием высшим демоном, который сильнее этого мага, либо признак начинающегося безумия, либо... Ещё одна мерзкая дрянь, которой, я надеюсь, в этом мире нет. Называлась эта дрянь сонница, была у меня на родине крайне редким видом нежити (и к счастью, что редким) и питалась магами. Точнее, магической силой своих жертв: чем сильнее маг, тем беззащитней он перед этой тварью. Идеальный вариант для борьбы с ней — пара неплохих наёмников с обычными мечами и без амулетов; против тех, в ком совершенно нет магии, она абсолютно бессильна. И, кстати, моя утренняя усталость в эту концепцию "самого худшего" вполне вписывается.
Не успев запаниковать, я поспешил взять себя в руки. В конце концов, я не один посреди леса, и, в случае чего, Рамон и Алмир с этой дрянью справятся — вампиры тоже крайне редко бывают магами, а зачарованное оружие у него можно и отобрать — соннице и голыми руками хороший боец шею свернет. А если ещё оборотню нашему перекинуться в свою четырехлапую ипостась, то у неё вообще никаких шансов не будет — животных она панически боится, поэтому старается селиться в труднодоступных местах, в каких-нибудь пещерах, заранее проверяя, нет ли поблизости крупных хищников или просто больших опасных зверей. К тому же, такое резкое ускорение регенерации никак не может быть связано с сонницей: скорее уж, наоборот; тут больше вероятность, что мы бы долго и упорно останавливали сочащуюся из жалкого пореза кровь, и никакие бы зелья тут не помогали, а только ухудшили обстановку.
— Не знаю, — она медленно покачала головой. — Просто я ночью просыпалась, чтобы... в кустики сходить, а тебя не было. Потом я решила завернуть к ручью... В общем, вернулась часа через пол, и ты уже спокойно дрых, как ни в чем не бывало. Я как-то даже внимания не придала тогда — может, ты тоже по естественной надобности просыпался. Или вообще мне показалось, что тебя не было. А сейчас вот вспоминаю... Тебя ведь действительно не было. Причём одеяло лежало так, будто не то тебя оттуда аккуратно вытащили, не то ты сам его аккуратно расправил... — она растерянно посмотрела на меня. — Ярогор, может, мне действительно показалось? И то, что у тебя кожа будто слегка светилась в темноте...
— Кожа светилась? — я ответил ей таким же растерянным взглядом. — Знаешь, если все остальное я ещё могу как-нибудь объяснить с очень неприятной точки зрения моей собственной одержимости какой-нибудь дрянью, то светящаяся рожа не вписывается ни в одно из них... Разве только облучили меня чем-нибудь... — задумчиво добавил я себе под нос.
— Что сделали? — переспросил Рамон.
— А? Ээээ... Ну... Заклинанием специальным шарахнули... — выкрутился я.
Приплыли! А откуда я знаю, что такое "облучение"? Стоп... А ещё я знаю, что такое синхрофазотрон... кварковый расщепитель... модель чёрной дыры... это уже было, хватит с меня одного раза! Час Перерождения!
Я отчаянно затряс головой, пытаясь выбить из неё неизвестно откуда наползающие знания. И — о, чудо! — помогло. Знания, правда, никуда не делись (на мою голову...), но канал связи с космосом, судя по всему, закрылся.
Час Перерождения! Главное теперь, что-нибудь подобное не ляпнуть вслух...
О природе дополнительной порции свалившихся знаний я не особо беспокоился — явно божественная сущность проявляется. Как я за ней заметил, она зачастую проявляется совершенно не там и не тогда, где и когда надо...
— Так... Алмир, одолжи мне, пожалуйста, свой плащ на пару минут. Солнца все равно нет, вон, всё небо облаками затянуто, так что тебе это больших неприятностей не доставит...
— Да держи, — отозвался вампир, расстегивая пряжку. — А тебе зачем?
— Буду сокращать список возможных версий своего ночного брожения... — буркнул я, накидывая плащ на голову, образуя собой маленький шатер. Когда глаза привыкли к темноте, я вынужден был отметить, что да, действительно, моя кожа испускает слабое, едва различимое сияние. Причём теплого желтоватого оттенка, то есть к призракам и прочей нежити явно никакого отношения не имеющее...
Я медленно стянул плащ и молча вернул его вампиру.
— Ну, как? — первой не выдержала Ми-Су.
— Хреново... — буркнул я. — В том смысле, что... я действительно свечусь. И чем это объяснить, понятия не имею!
— Может, это тоже с твоей божественностью связано? — предположила Некромантка.
— Да в этом-то я практически уверен... Но просто с какой стати так вдруг? Ещё вчера ничего подобного не было! И... мне даже немного страшно, что будет дальше, — я нервно хмыкнул.
— Не переживай, всё будет хорошо, — попыталась поддержать меня девушка.
— Потому что хуже уже некуда, — фыркнул Рамон. Как-то невесело, напряженно.
— Ты что-то углядел, учуял или услышал? — уточнил я, мгновенно отвлекаясь от собственных странных изменений.
— Четвертое. Почувствовал, — медленно кивнул он. — Так, я пойду, ссажу Ми-Су в одну из повозок, пока не поздно, предупрежу Аму и О'Раву... Алмир, ты посвящённый?
— Куда? — удивленно вытаращился на него вампир.
— Я так понял, это означает "нет"... Ярогор, у тебя как с пешей разведкой?
— Неплохо. Но, думаю, у тебя лучше получится, — кивнул я, вынимая посох из крепления и беря его в правую руку, придерживая левой поводья. Рамон кивнул и сжал пятками бока лошади, отправляя её назад вдоль вереницы каравана широкой рысью. Среди коллег прошла цепная реакция — глядя на наше поведение, все сообразили, что что-то не то, подобрались, проверили, легко ли вынимается оружие. А те, кто не сообразил, был подопнут ближайшим опытным воином.
Маг послал несколько поисковых импульсов, причём весьма грамотно — один ненаправленный вперед по дороге, второй — в земле, совершенно незаметный на расстоянии уже метров в пять для большинства магов, если только тот не является Гроссмейстером Земли, а третий — в форме быстро расширяющейся полусферы, и тоже довольно хорошо замаскированный. Как я это все умудрился заметить — сам не знаю; никогда не был специалистом в данной области. Да и "заметить" — тоже не совсем точное слово. Я просто знал, что он поступил именно так. Кажется, в божественном бытии начинают проявляться свои плюсы...
Через минуты две вернулся Рамон. Перебросил мне поводья своего коня и спрыгнул с его спины. Приземлился уже на четыре лапы, плавно перетёкши в полете из человеческой формы в звериную. Тигр на ходу встряхнулся, бросил на меня предупреждающий взгляд — глаза первое время оставались человечьими — и в два прыжка исчез в придорожных кустах.
— Ну, что, как там? — обернулся я к магу. Тот только пожал плечами.
— К сожалению, ничего не видно. Там впереди граница природных зон, она всю магию глушит безбожно, — недовольно поморщился он. — А ты как догадался, что я попытался выяснить? — полюбопытствовал он, подбадривая свою лошадь, чтобы догнать нас и пойти рядом.
