Ты так устала — отдохни,
Закрой глаза, чуток поспи.
Закончен бой — враг побеждён,
Последний путь преодолён.
Нет больше битв, отринут страх,
Никто не скажет "Грёзы — прах".
Бороться больше ни к чему — приляг на мягкую траву,
Тревоги мигом заглушу, я обогрею и пойму...
Сколько она находилась в этом месте? Шэдоу не знала... да и не хотела знать. Множество раз её воля была близка к тому, чтобы сломаться и отдать всё, что хочет джинн, но... Али бы этого не понял.
"Ты всегда говорил, что мы должны бороться и однажды всё изменится. Ты говорил, что вместе мы добьёмся своих целей. Ты... Почему тебя нет здесь сейчас?!", — душа болела, но память об улыбке, которую дарил её принц только ей одной заставляла держаться, пусть даже надежды на избавление у неё и не оставалось.
...Неожиданно пространство пошло волнами и голос мучителя затих, чтобы смениться раздражённым шипением. Натиск на барьер сперва ослаб, а затем и вовсе пропал, но бэтпони не спешила расслабляться, приняв это за очередную уловку, предназначенную внушить облегчение и надежду, дабы затем растоптать её.
...А затем вокруг зазвучал то ли вой, то ли рык, то ли крик, от которого сама душа похолодела, а глаза распахнулись в панике. Стоило же посмотреть вперёд (где бы это "вперёд" ни находилось), как взору предстала чёрная клякса с льдисто-голубыми радужками на алом фоне, с ярко сияющими изумрудными зрачками в центре.
— Ч-что это? — ни к кому не обращаясь, одними губами спросила перепончатокрылая летунья, чувствуя как и внутри неё нечто отзывается на зов, прозвучавший мгновениями раньше.
Туман отступил, то ли в страхе, то ли из-за отвращения, а клякса вытянулась вверх и обрела форму пониподобного существа матово-чёрного цвета, немигающим взглядом смотрящего куда-то мимо молодой кобылки.
— Шэдоу Фловер... ты нужна своему клану, — заявило существо обычным голосом зрелого жеребца.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Кровь — не водица 6
Примечание к части
Внимание, предыдущая глава была значительно изменена.
Для понимания происходящего в этой главе требуется ознакомиться с предыдущей.
— Она загадала желание; её душа принадлежит мне! — раздался гулкий, словно бы двоящийся голос из розового тумана, который мог принадлежать и жеребцу, и кобыле с равной вероятностью. — Это закон!
— Королям закон не писан: королями он написан, — отозвалась пониподобная клякса. — Шэдоу Фловер, иди со мной, если хочешь жить.
— Я... — кобылка постаралась поплотнее закутаться в крылья, совершенно не понимая происходящего, но не чувствуя в себе готовности поверить существу, пугающему едва ли не сильнее чем её личный мучитель. — Кто вы?
— Тень отца Гамлета, — огрызнулось существо, прикрыло глаза и будто бы вздохнуло, чтобы затем заговорить намного спокойнее: — Твой клан нуждается в тебе; твой отец погиб, а твоя младшая сестра, если ты не выберешься отсюда, будет вынуждена выйти замуж за старика, которому ваша бабушка в пра-правнучки годится. Во времена аликорнов, воителей и королей простой народ ищет защитника... Не о том речь. Ты нужна бэтпони, Шэдоу Фловер: на тебя вся надежда.
— Не отпущу! — взревел туман, волной накатывая на вторженца, но взметнувшаяся тьма встала на его пути и две силы отпрянули друг от друга, чтобы подготовиться к новому столкновению.
— Это всё из-за меня... — прошептала перепончатокрылая летунья. — Я навлекла на нас проклятье.
— Плевать, — ответил незнакомец, острым как осколки стекла взглядом впиваясь в самую душу принцессы. — Ты не первая, кто совершил ошибку в своей жизни. Другой вопрос — готова ли ты приложить усилия, чтобы её исправить и искупить? Я здесь, чтобы помочь тебе; снаружи ждут твои соклановцы, готовые умереть за тебя... Вот моя рука, Шэдоу Фловер: примешь ли ты её?
Зажмурившись, принцесса собрала свою волю в кулак, а затем вновь посмотрела на пониподобную кляксу, протягивающую ей вполне нормальную кисть. Не колеблясь больше ни мгновения, она протянула руку и схватилась за ладонь, с удивлением обнаруживая себя стоящей рядом с незнакомым жеребцом-единорогом.
— Я готова всё исправить, — заявила перепончатокрылая кобылка, глядя в морду собеседнику. — Что нужно делать?
— А-ха-ха-ха... — раздался хохот, заставивший обернуться к туману, что собрался в силуэт крупного мускулистого песчаного пса, чьё тело ниже пояса превращалось в длинный дымный хвост. — Красивые слова, чужестранец. Но... её душа принадлежит мне. Что бы ты ни делал — она моя и умрёт, когда я пожелаю. И если уж она не достанется мне...
"Неужели... Неужели всё напрасно?", — надежда и решимость, которые только-только дали ростки, после слов джинна вновь начали стремительно увядать, но не успела Фловер сказать и слова, как почувствовала, что её руку сжимает крепкая широкая ладонь.
— И чего же ты хочешь, джинн? — незнакомец наклонил голову, вновь напоминая чёрную кляксу, а не нормального пони, только вот в этот раз принцесса уже не почувствовала страха.
— Я желаю свободы, — заявил песчаный пёс, демонстрируя оскал острых клыков. — Разрушь мою клетку и я отпущу принцессу.
...
"Он за кого меня держит? Не за влюблённого же в эту кобылку парня!", — чувствую как тень, пока что удерживаемая на поводке моей воли, на предложение джинна отвечает желанием наброситься и растерзать наглеца.
Я бы уже напал на существо, решившее в этот раз принять облик кобеля из народа пустынных жителей, но проявившиеся на запястьях и лодыжках принцессы браслеты намекают, что это действие может стать для неё последним. Всё же пусть он не сумел подавить её волю и извратить разум, по всей видимости просто играясь и "растягивая удовольствие", но контракт был заключён...
"А может быть он врёт? Нет. Я бы почувствовал... Скорее всего", — ситуация оказалась патовой, так как на меня джинн напасть не решался, а я на него не мог, чтобы не погубить спасаемую.
Дополнительным доводом в пользу слов собеседника стало то, что мои ощущения утверждают о невозможности вытащить бэтпони из этого пространства силой, пока на ней есть хотя бы один браслет. Всё же предшественник хорошо изучил магию теней, а у неё с силой противника обнаружились общие черты...
"Джинн — аналог умбрума? И где такие красавцы зарождаются?", — все эти размышления пронеслись в разуме за мгновения, всё же энергетическая форма существования даёт преимущества перед материальной хотя бы в этом.
— У меня есть встречное предложение: ты отпускаешь меня с принцессой, а я тебя не сжираю, — в качестве дополнительного довода слегка отпускаю контроль над тенью, от чего по пространству, имеющему розовый оттенок (более светлый чем у дыма, из которого состоит джинн) растеклась клякса черноты.
— Не справишься, — ответил собеседник, после чего его тело поплыло, изменяясь в форму кобылы-бэтпони, но с хвостом вместо ног. — Я жажду свободы, чужестранец. И я готова поставить на кон своей цели всё. А ты готов?
— Господин, это обман, — попыталась обратить на себя моё внимание принцесса.
— Всё под контролем, Фловер, — скосив взгляд, смотрю на чёрную крылатую кобылку с красной гривой, золотыми глазами с вертикальными зрачками, что идут ей гораздо больше чем розовые, а также забавными и милыми кисточками на кончиках треугольных ушек. — Я обещал, что вытащу тебя. И не собираюсь отказываться от своих слов.
"Потому, что это мой путь... кого?", — в памяти всплыл момент о том, как мы разговаривали с Хоуп, а затем я сбежал и оставил её вместе с Кристальной Империей.
Из глубины души стало подниматься раздражение, отдаваясь глухим рокотом, но это совершенно не мешало контролировать себя. В груди же разгорался огнём Стыд за то, что струсил и бросил доверившуюся мне пони; за то, что посчитал себя самым умным, при этом даже не удосужившись уточнить хотя бы время; за то, что смею взывать к чужой ответственности, при этом не желая проявлять её сам.
"Ведь и сейчас, нет-нет да на грани сознания звучит мысль, что эту пони стоит спасти хотя бы для того, чтобы скинуть с себя обязанности Чёрного Султана", — криво усмехаюсь и смотрю на выжидающего джинна, что игриво подмигнул, будто действительно был молодой бэтпони.
Вновь в разуме встаёт вопрос о том, кто же я? Чужак в этом мире, сварщик-сантехник шестого разряда, который никому ничего не должен? Но тогда почему меня волнует судьба Кристальной Империи в целом и Рэдиэнт в частности? Ведь воспоминания предшественника были обезличенными настолько, насколько это возможно.
"Сомбра не мог призвать душу, находясь в ледяном плену", — простая, логичная мысль, которая рушит теорию того, как я здесь оказался.
"Никто не мог покинуть тюрьму, пока она не была разрушена", — новая мысль, столь же логичная и очевидная как и предыдущая, наводящая на вполне определённые мысли, о которых я... запрещал себе думать.
"Если никто не мог проникнуть в тюрьму из вне и покинуть её изнутри, но всю эту тысячу лет я не чувствовал рядом с собой никого, то выходит...", — в надежде на ошибку собственной волей вгрызаюсь в свою память, но не нахожу никаких опровержений сделанным выводам.
Сварщик-сантехник шестого разряда... это и есть Сомбра, который не выдержал давления чувства вины, а потому сделал то единственное, что ему оставалось — повредил собственную душу, пробудив своё прошлое воплощение. Один из экспериментов, который начинала ещё королева Аморе, а затем запретила его заканчивать и засекретила всю информацию из-за опасности практических испытаний.
"Но почему я об этом забыл? Или не забыл, но запретил себе вспоминать? Ведь куда легче и намного менее болезненно думать, что ты — совсем другое существо, не несущее ответственность за чужие поступки. Ха... Как же смешно получилось: в основу моей новой личности легло нежелание нести ответственность, ставшее чуть ли не главной чертой характера. Но стоило мне лишь освободиться, как буквально на каждом шагу стали появляться ситуации, требующие принимать решения...", — усилием воли запрещаю себе думать об этом, хотя бы пока мы не окажемся в хоть какой-то безопасности.
— Я — Сомбра, король Кристальной Империи, а также исполняющий обязанности Чёрного Султана, бросаю вызов тебе, джинн... и ставлю на кон свои душу, магию, тело и волю, — слова, безумные, глупые и страшные, сорвались с губ легко и непринуждённо, словно бы так и должно было быть (будто бы это... правильно?).
"Похоже, я окончательно спятил. А это приключение добило остатки моего здравомыслия. И... как же я здорово себя чувствую", — стыд, вина, беспокойство за Хоуп — всё это перестало существовать, оставив лишь одно желание — выполнить свой долг.
Ведь...
...
Прозвучавшие в этом странном пространстве слова заставили Шэдоу Фловер замереть, а затем в неверии воззриться на своего неожиданного защитника, всё ещё сжимающего её руку в крепкой, но осторожной хватке. Она, разумеется, никогда не бывала на севере, да и в Эквестрию попасть не могла из-за вражды бэтпони и принцессы дня. Однако же это не мешало ей сперва читать сказки, а затем и хроники своего народа, в которых упоминался и древний король-чародей, что однажды едва не одолел двух аликорнов, вынудив их применить ультимативное оружие.
"Но ведь это было тысячу лет назад! Это, наверное, совпадение", — внезапно в голове вспыхнули слова о младшей сестре, которая должна выйти замуж за жеребца, годящегося в прадедушки их прабабушке.
Ощущение чужой силы всколыхнулось, неуловимым образом изменилось, а затем тень словно бы выцвела, тогда как на плечи опустился вес чего-то необъятного, монолитного и спокойного как камень. Принцесса-бэтпони вновь посмотрела на единорога, в этот раз чувствуя себя маленькой кобылкой рядом с чем-то пугающим, что никак не удавалось осознать.
— Я — Халиф Джинн, принимаю вызов и ставку, и ставлю в ответ свои силу, волю, сущность... и жизнь принцессы Красных Песков Шэдоу Фловер, — отозвался её личный мучитель, от которого тоже повеяло силой, заставившей пространство исказиться.
— Принимаю, — отозвался тёмный единорог, величественно кивнув своему противнику, расплывшемуся в совершенно не подходящей его нынешнему облику хищной улыбке. — Победитель забирает всё.
— Нет! — осознание заставило вырвать руку из чужой хватки, чтобы затем схватить защитника за плечо и впиться взглядом в чуждые, холодные глаза. — Зачем? Он же убьёт тебя! Если он победит, то город... ты... я... все будут обречены!
— Потому, что так должен поступать король, — ответил этот невыносимый, самоуверенный, высокомерный жеребец, после чего улыбнулся легко и открыто, заставив грудь сжаться от воспоминаний.
"Ведь так должен поступать принц", — прозвучал в ушах голос Али, произносящий одну из самых часто им употребляемых фраз, которую он вставлял по делу и нет, когда подавал милостыню или помогал горожанам собирать овощи, рассыпавшиеся из-за пробежавших мимо заигравшихся малышей.
...Эти слова он произнёс, глядя в её глаза в ту ночь, когда они виделись в последний раз.
Они были совершенно не похожи: Али — легкомысленный внешне, но собранный и внимательный внутри, будто бы источал из себя свет и тепло, а Сомбра напоминал статую из тёмного льда. Но при всей их разнице, Шэдоу Фловер ощутила и нечто схожее... Возможно — упрямство и веру в свои силы?
— Считай до ста, — произнёс непонятно зачем единорог, после чего повернулся к ожидающему Джинну, шагнул вперёд и развёл руки в стороны, громогласно произнося: — Ну что, Халиф... поборемся?!
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Кровь — не водица 7
Постукивая пяткой посоха, навершие которого украшала искусно вырезанная птичья голова, удерживающая в клюве колокольчик, он шёл по туннелям кристальных шахт. Полы плаща слегка развевались при каждом шаге, будто вот-вот готовые распахнуться крылья уродливой птицы, тонкие сухие губы сжимались в ровную линию, выдавая глубокое неудовольствие своего владельца.
С хрустальным звоном об стену ударился матово-чёрный ребристый шарик, вылетевший из-за угла очередного коридора, чтобы упав на пол проскакать к ногам почтенного старца и взорваться градом осколков. Следом за первым шариком полетели ещё около дюжины его собратьев, что оказались подхвачены порывом ветра и выброшены обратно в проход... тем самым вызвав приглушённые выкрики команд.
Едва грохот прекратился, как из-за поворота выбежали двое кристальных гвардейцев, облачённых в чёрную броню времён правления короля-чародея: их тела были скрыты под кристальными пластинчатыми доспехами, на левых руках крепились башенные ростовые щиты, имеющие выгнутую форму, правые кисти сжимали короткие прямые мечи с обоюдоострыми клинками. Полупрозрачные забрала массивных шлемов позволяли увидеть невозмутимые, даже безразличные выражения морд, с которых на мага взирали холодные глаза лишённых воли воинов, готовых выполнить любой приказ господина.
"Поглощающие активную магию доспехи и щиты, контролирующие шлемы... Сомбра? Нет. Я бы узнал, если бы он вернулся", — несмотря на неприятное положение, старик был спокоен и уверен в себе, испытывая лишь небольшой интерес к тому, как и кто сумел его обыграть.
