— Сжить меня со свету и получить плату за предательство! Ненавижу!
— Да кто тебе такое сказал?! — возмутился Милослав, недовольно косясь на Пшоту.
— Не важно, кто сказал! Важно то, что вы сговорились уничтожить меня! Так вот что я тебе скажу, милый братец, — Пшота, знакомый с завещанием жены, даже замер в предвкушении грандиозного удивления Милослав, — моя смерть не сделает богатым и свободным ни одного из вас, как бы вы на это не надеялись!
— Ты это о чём?
— О том, Славик, о том... — Милолика ехидно улыбнулась, глядя брату в глаза. — Муженёк мой получит своё состояние только в том случае, если будет доказана его непричастность к моей смерти! А тебя в моём завещании нет вообще!!! Всё уйдёт больным и сиротам!!!
Милослав несколько секунд не мог даже вздохнуть от возмущения. Лицо его стало пунцовым, глаза налились кровью, ноздри хищно раздулись.
— Что-о-о?!! — взревел он как раненый буйвол. — Ах, ты тварь!!!
— Вот ты открылся, — удовлетворённо проговорил Пшота, доставая свой меч из ножен.
В этот момент Милослав попытался достать мечом практически беззащитную Милолику, но Пшота успел подставить свой клинок, отбив удар. Женщина взвизгнула, схватила вторую вазу, и метнула её в брата. Тот успел уклониться и в этот раз, одновременно отбивая удар боярина. Но бросок Лики не прошёл зря. Ваза угодила в голову, входившего в этот момент незнакомого, вооружённого мужчины. Не ожидавший встретиться с летающими предметами мужик брякнулся у порога, сражённый меткой рукой Милолики.
— Да ты не один! — глумливо рассмеялся Пшота.
— Это его подручные! — попытался перевести стрелки Милослав. — Наёмники!
— А откуда ты знаешь, что их двое? — злость на брата придала женщине сил, и она метнула в него прикроватный пуфик, на поверку оказавшийся весьма тяжёлым. Мало того, что Милослав решил избавиться от неё по дороге, возможно, свалив всё на мужа, так ещё и подручных прихватил, чтобы уж наверняка... А то, что это были именно его наёмники, она уже не сомневалась, так как оба мужчины стояли спиной к двери и не могли видеть, что в коридоре идёт такой же бой. Верный Микита теснил второго нападавшего, не давая ему прорваться к комнате хозяйки. — За что, Слава?
— За что? — скривился брат. — Да за то, что тебе всё легко даётся! Деньги, титул, признание...
— Дурак!
— Стерва! Решила задобрить меня жалкими подачками?! Ты ошиблась, сестрёнка! Мне нужно всё!
— Обойдёшься! — рявкнул на него Пшота, пытаясь провести удар, но Милослав оружием владел лучше него и без особого труда отбился.
Оставив на время сестру в покое, Милослав решил сначала избавиться от надоедливого зятя. Главным было для него не выпустить Милолику за дверь живой, пока он бьётся с Пшотой. Поэтому он попытался перекрыть выход, в то время как его напарник в коридоре сражался с Микитой. В выучке своих наёмников он не сомневался, и считал, что надо всего лишь потянуть время, пока один разделается со слугой, а второй придёт, наконец, в себя.
Милолика, предоставленная сама себе, принялась подыскивать какое-нибудь более приемлемое оружие. Хотя Пшота и встал на её защиту, она всё равно ему не доверяла. От обоих мужчин исходила угроза быть убитой. А то, что вину за кровавое злодеяние каждый из них попытается спихнуть на соперника, Лика не сомневалась. И угроза от брата, как от профессионального военного, была более значительная, чем от мужа. Так что вольно или невольно, она предпочла пока Пшоту. Пока... ибо настоящий её защитник бился в коридоре, и только на него была у неё надежда.
Вооружившись каминной кочергой, Милолика внимательно наблюдала за ходом поединка, стараясь не выпускать из поля зрения наёмника, сражённого вазой, который в любой момент мог очухаться и встать на подмогу Милославу. Или сразу наброситься на неё. Конечно, было бы лучше заполучить его меч, но добраться до бесчувственного тела не предоставлялось возможности, так как возлежало оно на пороге, а дерущиеся родственники слишком быстро перемещались от стены к стене, не давая женщине выйти.
Милослав теснил Пшоту, загоняя того в угол. Боярин уже с трудом парировал удары, стараясь больше уворачиваться, чем контратаковать. Но упрямство всё ещё заставляло его держать меч в руках, хотя силы были уже на исходе. Вербный, видя слабость соперника, с удвоенным энтузиазмом принялся размахивать мечом, считая, что победа у него уже в кармане. Гадостный оскал не сходил с его довольного лица. И с этой же мерзкой улыбкой он пригвоздил Пшоту к стене, проткнув тому правое лёгкое. Милолика испуганно вскрикнула, зажала ладонями рот и с ужасом уставилась на брата-убийцу. В какой-то момент ей показалось, что надежды уже нет никакой, но подсознание, лишённое эмоций, подсказало, что надо делать. Пальцы боярыни засветились голубыми искрами, и в Милослава полетел небольшой боевой пульсар. Убить он его, разумеется, не мог, да и защитные амулеты имелись у всех тайничих, но всё же причинил мужчине достаточные болевые ощущения.
— Глупая курица! Ты ещё не поняла, что всё кончено?! — Милослав с окровавленным мечом наперевес приближался к сестре.
— Как ты можешь...
— С превеликим удовольствием, — сквозь зубы процедил мужчина, мечом отбивая следующий пульсар, взорвавшийся от соприкосновения с лезвием. — Жаль, нет времени заставить тебя написать новое завещание...
— Ни за что!
— Дура! Какая же ты дура!.. — продолжал приближаться Милослав. — И стерва! Лишила своего племянника наследства! Почему, Лика? Ведь у тебя нет, и никогда не будет своих детей...
— Какого ещё племянника?! — Милолика решила, что брат сошёл с ума, ведь он не был даже женат. Но ясная, как светлый день, мысль, вдруг всё расставила на свои места. — Так это ТВОЙ ребёнок?
— Ну, не этого ж дохляка! — брезгливо кивнул в сторону умирающего Пшоты довольный враг. — Я постараюсь оспорить твоё завещание, сестрёнка! — Он радостно, почти безмятежно, улыбнулся, и замахнулся, что бы нанести свой завершающий смертельный удар.
Милолика зажмурилась от страха, отсчитывая последние мгновения жизни.
— В другой раз! — произнёс голос Микиты.
А потом раздался звук падающего тела.
Боярыня открыла глаза, и воочию убедилась, что Милослав больше не угрожает её жизни.
— Микита! — она бросилась к своему спасителю, равнодушно перешагнув через тело Милослава... через тело своего врага. — Микита, ты меня спас!
— Не только я... — слуга кивнул на хозяина.
— Да... Пшота! — женщина подбежала к мужу, истекающему кровью и дышащему с жутким свистом. — Пшота!
— Я... тебя... защи...тил... — блаженная улыбка осветила его бледное лицо, он закатил глаза и отключился.
— Ну, уж нет, голубчик, — зло зашипела Милолика, накладывая ладони на рану мужа и вспоминая всё, что когда-то учила по магической медицине. Многого она сделать не могла, но остановить кровь и хоть немного срастить ткани всё же попыталась. — Я не собираюсь становиться твоей вдовой, господин Рыльский... Я хочу с тобой развестись... так что будь любезен, живи!!! — сквозь накатившие слёзы бормотала женщина, напрягая свои скромные магические силы, дабы спасти жизнь своему неверному супругу.
— Его надо к хорошему лекарю, — густой баритон мастера Черена вывел боярыню из состояния деятельной беспомощности.
Она и не заметила, когда механики появились в её разгромленной комнате. Она даже не догадывалась, что подручных у Милослава было четверо, а не двое, и что троих из них обезвредили эти крепкие мужики, включая того, с которым бился Микита. И именно их, вовремя подоспевшая помощь позволила верному слуге остановить удар Милослава и спасти ей жизнь.
— Да, надо срочно ехать в Шихуны! — согласилась боярыня. — Только осторожно!..
— Господа, позвольте, — раздался из коридора возмущённый голос хозяина постоялого двора, — а кто будет платить за это безобразие? Кроме того, надо дождаться представителей правопорядка!
— Никого дожидаться не надо! — уверенный тон Микиты поразил не только Милолику. Механики тоже с нескрываемым удивлением смотрели на слугу боярыни. — Арестованных и тела мы заберём с собой в Шихуны.
— А на каком основании вы-ы-ы... — почти в самый нос хозяина упёрлась ладонь Микиты с небольшим жетоном, — господин старший тайничий... Всё понял...
— Микита? — ошеломлённая Милолика заворожено смотрела на жетон в руке своего слуги. Сначала ей показалось, что это значок её брата, и Микита лишь использует его для отвода глаз, но потом она разглядела номер на жетоне. — Ты служишь в тайном сыске?
— Да, сударыня, — спокойный, чуть виноватый взгляд мужчины отчего-то смутил боярыню. — Меня нанял охранять Вас шесть лет назад ещё господин Стах. Он был очень дальновидным и прозорливым человеком.
— Да... уж... Но... Значит, это ты предотвращал все покушения на меня?
— Все, кроме случая в храме. Там я был бессилен.
— И что теперь?
— Ничего. Я остаюсь Вашим... хм, слугой, — женщина протестующе замахала руками. — По крайней мере, для других. А господа механики меня не выдадут.
— Разумеется! — тут же подтвердил его слова мастер Черен.
— Хорошо, но я подумаю... — мужчины начали транспортировку раненых и убитых. — Сударь, сколько я Вам должна за погром? — обратилась боярыня к притаившемуся за дверью хозяину.
— Э-э-э... надо посчитать...
Асташ понравился Орвиду.
Открытый, честный парень, удивительно напоминающий Истому по комплекции. Даже стрижки были похожи, так что со спины их легко можно было перепутать, что, собственно и произошло с Делькой. Наместник умудрился даже проверить его боевую выучку и понять, что тот хорошо владеет оружием и рукопашным боем, хотя в небольшой комнате это осуществить было весьма затруднительно.
Странно было то, что парень явно тяготел к военному делу, но, отслужив два года в местном гарнизоне, не пошёл дальше учиться, а ведь имел все, необходимые для старшин, качества.
— Почему не захотел продолжить карьеру? — напрямую спросил наместник.
— Хотел... но не все желания исполняются, — невесело улыбнулся Таш.
— Рассказывай...
— Хм... это важно? — спокойный, лишённый всякой наглости взгляд серых глаз, ещё больше расположил к себе Орвида.
— Раз прошу, значит важно.
Асташ на мгновение задумался, стоит ли рассказывать этому господину всё? Но, как не крути, он являлся его работодателем.
— Я действительно мечтал после обязательной службы поступать на курсы старшин, и всё делал для этого, но надеждам не суждено было исполниться.
— Это я понял. Ты скажи, почему не прошёл отбор?
— А меня до него даже не допустили... — Орвид смотрел на него всепонимающим, чуть насмешливым взглядом. Асташ уразумел, что от него пустыми фразами не отбрехаешься. — Хорошо... Я был первым в списке на отбор в нашем гарнизоне. А следом за мной, дыша в затылок, шёл очень целеустремлённый... и, как оказалось, беспринципный господин...
— Он тебя подставил?
Эта фраза прозвучала и на телепатическом уровне, так как Энан не смог удержать своего возмущения.
— Угу... Когда я узнал про его делишки, то мы подрались! — хмыкнул парень, потирая левой ладонью правый кулак.
— На мечах?
— Нет, обычный мордобой.
— И что в итоге?
— Нас обоих вычеркнули из отбора, сказав, что двери училища перед нами всегда открыты, — Асташ усмехнулся, — если мы сами оплатим обучение.
— И ты решил податься в наёмники... хм.
— Да! Что бы заработать на обучение. Но охранять Дельку я буду бесплатно!
— Альтруизм твой понятен...
— Что?
— Ничего! Слушай сюда! Если ты мне понравишься в деле, помогу тебе с курсами!
— Не надо! Я сам!
Самостоятельность, замешанная на гордости, импонировала наместнику, но он любил платить по счетам... По любым...
— Конечно сам, — не стал переубеждать его Орвид. — Тем более что в местное училище я тебя порекомендовать не могу, так как связей у меня тут нет. А вот в другое место... Ты как относишься к княжескому корпусу?
— К княжескому?! — задохнулся от накативших эмоций Асташ. — Да я о нём даже мечтать не смел!
— Так вот теперь можешь помечтать! Кстати, где ты собираешься мечтать? — Таш недоумённо уставился на него. — Я спрашиваю, где ты остановился?
— Да, собственно, нигде пока... — засмущался парень.
— Негде... угу... Знаешь что...оставайся у меня!
— Но, как же Вы?
— А мне надо уйти по делам... Заодно и прикроешь меня, будто я тут, на месте... мало ли что.
— А моя помощь не нужна?
— Пока не нужна, но в будущем...
— Можете на меня рассчитывать!
Оставив Асташа прикрывать свой уход, Орвид телепортировался к пещере Отшельника. Вечко в одиночестве раскладывал пасьянс на полянке около грота, задумчиво перебирая свои призрачные карты.
— Приветствую тебя, Отшельник! — Орвид подсел к призраку. — А где твоя подруга?
— И тебе, здорово, Орвид! — не отрываясь от карт, пробормотал Отшельник. — Дерёза подалась на похороны к какому-то своему родственнику...
— Уж не к сыночку ли? — с замершим сердцем поинтересовался наместник, ибо, как не желал он смерти Гардашу, сейчас он ему нужен был живым.
— Нет... Этого упыря ничего не берёт... — горестно посетовал дух. — Как к ильвам сходили?
— Это, смотря как расценивать. В общем, неплохо. Правда, к нам эльф прицепился, брат Вии...
— Заносчивые они... эти ильвы, — продолжал бубнить Вечко. — Мне Вия рассказывала, что гордыня у них в почёте...
— Погоди! Так ты знал... — Орвид заподозрил духа в некоторой нечестности.
— Я — нет... — Отшельник повернул к нему голову. — Дерёза... потом сказала.
— Хм... она же вещунья... Понятно. Так почему она всё сразу не объяснила? Пусть не мне, но Дельке?
— Не серчай на неё, Орвид. Она знает, что надо говорить, а что нет! Сам подумай! Ведь, если бы она всю правду девочке выложила... ну, хотя бы про отцов... Да они от тебя, господин наместник, сверкая пятками улепётывали бы... А так, всё случилось в своё время... так как надо: и вы с Энаном, и ильвы...
— Ха, так, поди, и отлучка её неслучайна!
— Может, и неслучайна... Сын он ей всё же!
— Так ты и это знаешь... что я про Гардаша пришёл спросить?
— Эх... догадываюсь. Помогу тебе, помогу, — призрак воспарил над поляной и направился в пещеру, приглашая гостя за собой. — Не зря я тогда ниточку не позволил оборвать... Какой я, однако, молодец!
— Какую ниточку?
— Родственную. Делька тогда Дерёзу от кровной связи с сыном освобождала, а я нить заклинания тут припрятал. Вот, держи. По ней прямо в его логово попадёшь!
Орвид с удивлением принял от духа конец магической нити, боясь порвать или потерять её.
— Спасибо... Выручил...
Авиатаниэль легко построил телепорт вдоль кровной нити Гардаша. Орвид уже убедился, что пространственные переходы, на которые человеческие маги тратят огромные усилия и большой магический резерв, для этого эльфа не составляют никакого труда. Он строит их легко, словно сжать и пробить пространство, для него, то же самое, что иному выпить стакан воды. Даже сопровождение в виде людей и коней не заставили его сколько-нибудь напрячься.
