Дракон-1. Дракон цвета крови

Ага, это тоже понятно. Если они опустятся на арену все сразу, они ее в три слоя закроют. И уплющат всех присутствующих в блинчик.

Поэтому они кружатся в воздухе, снижаются все ближе и ближе к земле,, словно бы приглядываются, прислушиваются к чему-то...

Истошный визг едва не снес меня со скамейки. Визжала Нарсия Карсез.

Чего она орет?

Оказалось, что один из драконов пролетел так низко, что ей ветром прическу взъерошило.

И что?

Я бы ее пнула, но первой успела Ярина Лонго. Она отвесила подруге затрещину. Нарсия всхлипнула — и свалилась в показной обморок. Ну и пусть ее, хоть помолчит.

Драконы снижались.

А потом один из драконов вдруг подхватил парня с арены — и снова взмыл вверх.

Человек свисал из его пасти, как тряпка.

И второй, и третий...

Это происходило очень быстро. Такой круговорот, вроде бы только что дракон летел у тебя над головой — и вдруг стремительный бросок вниз,, и такой же бросок вверх.

В небо...

Теперь я поняла, как они сражаются.

За такими резкими движениями даже глаз уследить не может.

Вниз, вверх, опять вниз и вверх — карусель крутится, заставляя прикрывать глаза, голова кружится от увиденного.

Кто-то еще из девушек свалился в обморок.

А потом все закончилось. Как-то резко, в один миг.... Я посчитала число человек на Арене.

Ровно тринадцать.

Все санторинцы, их легко узнать. И трое ребят.

Один из них упал на колени и разрыдался. Двое других кинулись к нему... один — первокурсник, один второкурсник. Помогли подняться,, повели прочь. Второкурсник и сам едва сдерживал слезы.

Ну да, у него еще меньше шансов осталось.

Внизу, в ложе для почетных гостей, что-то высказывал ректору разъяренный принц Баязет. И чего он ядом плюется?

Понятно же, никто и никогда не даст драконам выбрать не тех людей. Не знаю, как это происходит. Надо полагать, знает ректор и знают драконы.

Так что...

Приехали, гости дорогие, в Выборе поучаствовали, теперь Зимний бал — и свободу попугаям. То бишь — валите на все четыре стороны. К себе в Санторин.

Только вот...

Если я это понимаю, это понимал и принц. Уж не тупее меня, наверное.

А если он это понимал, какой у него 'план Бэ'? И есть ли у нас возможность ему противостоять?

Не знаю.

Надеюсь, что об этом думает и знает ректор. Но я на всякий случай подержусь подальше от санторинцев. Целее буду. Только вот... мне, как обычно, не повезло.

* * *

Вот чего я не хотела, так это вмешиваться в прекрасные отношения Кайи Ибанес и какого-то парня из Санторина. Уж простите!

Кайа на меня каждый раз смотрит так, словно у меня вши. А санторинец... это вообще отдельная тема. Она не знает, с кем лучше не крутить?

Сама дура.

Нет, я бы и шага не сделала. Но...

Звук пощечины — не то, что ждешь от мирно удалившейся в бухту парочки. И резких слов по-санторински. Не знаю я их языка, не знаю...

И голос Кайи.

— Нет, прошу, не надо, нет...

Мы с Виолой переглянулись. Называется, хотели поплавать, шли мимо. Шла я, Виола скользила рядом.

— Ты пойдешь? Или мне?

Я качнула головой.

Дракон загрыз человека? Напал, потрепал.... Один фиг — международный скандал будет.

— Я сама. Подождешь нас здесь?

Виола и спорить не стала. Развалилась кверху лапками, словно громадная кошка.

— Подожду.

В моих способностях она не сомневалась. Один санторинец?

Ну-ну. Было б там все посольство... но тогда бы им не хватило Кайи. Я легко сбежала по тропинке.

Ну что, картина маслом по дороге. Кайа, на коленях, с самым затравленным видом.

Санторинец, который одной рукой держит ее за волосы, а второй достает свой организм. Кстати — не впечатлило. Так себе размерчики. И поинтереснее видывали.

Кайа всхлипнула. Я вежлив кашлянула.

— Не помешаю?

Обернулись оба, Кайа вскрикнула от боли, волосы-то ей никто не отпустил, санторинец поднял брови.

— Ещ-йо одна? Ид-и сью-да, дефка, тебе понравьит-сья...

Я сморщила носик.

Серьезно?

Мне вот это должно понравиться?

Но чтобы разобраться с парнем, надо, чтобы он отошел от Кайи. Вот ведь дрянь! И молодой совсем, лет двадцать, не больше...

— Кайа, он человеческий язык понимает?

Девчонка заторможенно кивнула. И снова всхлипнула от боли.

Я прицелилась указательным пальцем в санторинца. Чтобы точно знал, что я говорю именно ему.

— Твой огрызок можно только мышам показывать. Понял? К людям с таким лезть — только позориться.

Что не может вынести 'ну настоясчий мушшшшына'? Да вот этого. Насмешки над его мужским достоинством. Куда и похоть пропала? Осталось только желание засветить мне оплеуху. Но для этого пришлось оттолкнуть Кайю. Девушка отлетела в сторону, парень шагнул ко мне, замахнулся...

Наивный!

Конечно, драться я с ним не стала. Просто уклонилась — и подставила подножку. Еще и в спину толкнула посильнее. Но парень сам виноват. Если бы он не лез к девушке, не лез ко мне... ну хоть не поленился спуститься до конца бухты. А то ведь прямо на тропинке, на середине приставать начал...

А тут склон, хотя и небольшой.

А галька скользкая.

Вот и укатился бедняга вниз, гремя костями. Я схватила Кайю за руку.

— Пошли!

— А... — дернулась девушка. Я потянула ее сильнее.

В том и беда. Я могу его сбить с ног, могу ошеломить, но... я не могу серьезно калечить придурка. Это международный скандал. А иначе его не остановить.

Надо убираться, прежде, чем он выползет.

Кайа послушалась. Я потянула ее еще сильнее, прислушиваясь к шуму. Ну же... ага!

Вот и моя тропинка. В ближайшую незанятую бухту, и Виола нас уже ждет, даже хвостом помахивает. Мол, быстрее, поторапливайтесь... дурачок уже пришел в себя!

Мы проскользнули мимо, я повернула камешек темной стороной — и кивнула Виоле. Дракоша тут же перегородила дорогу.

Не думаю, что санторинец знает отличия дракона мальчика — и дракона девочки. Под хвост точно заглядывать не станет. Так что...

Кайа даже не дернулась. Видимо, санторинец сейчас казался ей страшнее дракона. Я кое-как дотащила девчонку до воды и принялась умывать. Помогло. Через пару минут она начала отплевываться от морской воды, а там и возмутилась.

— Кордова! Ты что делаешь!?

— О, пришла в себя? Отлично!

Пришла настолько, что вырвалась из моих рук, отплевалась от воды, а потом вдруг сообразила, как здесь очутилась. Дошло!

— Т-ты... как?!

— Вот так. Проходила мимо.

Кайа дернулась, словно от удара.

— П-просто мимо?

— У меня были свои дела. Смотрю, этот гад тебя почти тащит... ты не выглядела счастливой.

Кайа медленно, словно в дурном сне, кивнула.

— Д-да... я не хотела. Он сказал...

Девушку затрясло. Началась истерика.

Я махнула рукой, уселась на удобный камешек (надеюсь, ненадолго), приобняла балбеску и дала порыдать минут десять. Наверху кто-то топотал. Если и санторинец... да и фиг с ним. Если полезет к Виоле — сам себе будет злобный дурень.

Не полез. Ладно, побегает минут пятнадцать, да и поймет, что никого не дождется. И адиос, амиго.

А пока можно и послушать очередную версию на тему 'казался орлом, оказался козлом'. Чего уж там, оно неизбывно и вечно.

А от мужчин обычно слышится: 'казалась доброй, оказалась коброй'. Так что все взаимно, ничего нового...

Ну вот... Кайа думала, он хороший. Комплименты говорил, гулять водил, ухаживал, даже серьги подарил.... Да знает она все! Что по законам Санторина такой подарок — это вопрос. Причем конкретный, дашь — не дашь? Если ты не жена, не невеста, не родственница, считай, ты даешь согласие на... да на все! Но здесь-то не Санторин! Вот она и не подумала...

Он же ТАКОЙ, ну.... То есть он НЕ такой, он умный, он прогрессивный, они все-все понимал...

Я только глаза закатила.

И ведь не дурочка вроде! Но иногда... ну такая наивность! Конечно-конечно, привыкла здесь вертеть парнями, и думала, что это везде работает?

— Ты в себя пришла?

— Н-немного.

— Вот и отлично. Давай, успокаивайся, да я тебя домой провожу.

Виола будет ругаться, мы собирались поплавать, а потом я бы переночевала в пещерах. Но... как бросить девушку?

Никак...

Она в таком состоянии просто не дойдет. Нереально... у нее была истерика, сейчас откат пойдет, хорошо, если мне ее дотащить удастся. А то и в обморок свалится под кустом, или заблюет половину парка. Запросто. Реакция на стресс у каждого своя. Подруга, вон, за два дня до экзамена есть переставала, ее даже от чая тошнило. Как будет реагировать Кайа — я не знаю.

Ревет, вот...

Ничего, все пройдет. Было б из-за чего расстраиваться. Ничего не случилось... разве что червяка тебе показали... не червяка? Ну, слизняка. Или морковку. Тоже мне, беда века. Сходи, учебник по анатомии посмотри и успокойся. Или статую какую.

Ты замуж-то как собираешься? Будешь мужа в темноте искать на ощупь?

Кайа громко шмыгнула носом в ответ на мои утешения.

— Н-нет... а там... тоже.... Это?!

— Это — у всех мужчин есть, — я старалась не смеяться. Издержки воспитания. Крестьяне-то знают, откуда дети берутся, а эти... сначала растят девчонок в вате, а потом удивляются, что те всего боятся. Хоть бы про птичек и пчелок рассказывали! — И да, такой способ, как хотел этот санторинец — тоже есть. Мужчинам нравится.

Кайа уставилась на меня со священным ужасом. Я тут же ощутила себя, как будто читаю плейбой монашкам.

— Н-нравится?

— И что? Относись к этому спокойно. До свадьбы...

Кайа еще сильнее захлюпала носом.

— Я теперь грязная...

— Нет. Я тебя умыла.

— Я его... он меня...

Я встряхнула девушку за плечи.

— Не говори глупости. Он ничего сделать не успел. Ты девушка, как и была, а этот тип... да плюнь на него еще раз!

— Я...

— Пошли, я тебя провожу в общагу.

— А...

— Ушел.

Это я точно знала от Виолы. Драконица видела, как санторинец направился к себе. Ну и на фиг его... туда и еще раз туда.

Кайа выдохнула.

— Правда?

— Честное слово. Пошли.

Я кое-как потащила Кайю к себе. Шла она плохо, наваливалась на меня,, но хоть ногами перебирала — и то дело. Ничего, справились.

И до общаги дошли, никого не встретив, и до комнаты я ее проводила. Посмотрела, вздохнула.

— Сейчас вернусь. Откроешь мне.

— Х-хорошо.

У себя в комнате я не задержалась. Взяла мазь от синяков, взяла фляжку с крепким вином, и направилась обратно. Кайа открыла почти сразу. Видимо, сидела у двери. Вот и мокрое пятно на полу. Да уж! Воспитали трепетную орхидею, а мне с ней возись теперь! Жаль, этот умник санторинский к Марисе не пристал. Или к Олинде. Мне бы и возиться не понадобилось. Ни с ней, ни с ним. Его бы в бухте и закопали. Или притопили.

— Каэ...

— Вот этим намажешь моську... — я пригляделась и рукой махнула. Нет, бесполезно. — Ладно, иди сюда...

Раздеть, найти кружевную сорочку, одеть девушку, намазать синяк, потом налить в кружку сто грамм и протянуть Кайе.

— Залпом. Горько, но тебе надо. Чтобы уснула.

Кайа послушалась. Выпучила глаза, задышала, как рыба на суше...

— Это...

— Снотворное. Теперь ложись, — я включила ночник. — И не переживай, все будет хорошо.

Кайа зевнула. Алкоголь сработал.

— Да-а-а...

— Спокойной ночи, дверь закрою.

А завтра еще перед Виолой оправдываться. Надеюсь, она мне голову не отгрызет.

Ладно. Я у нее завтра переночую. Или послезавтра. Она умненькая, она все отлично понимает. Хорошо еще, она санторинцу голову не отгрызла. А ведь могла...

Но лучше не надо такое кусать. Отравиться можно. Тьфу, пакость!

Кайа уснула почти мгновенно. Я вздохнула еще раз, укрыла ее одеялом, да и дверь прикрыла. Испугалась девчонка, натерпелась.

Хотя санторинцу сегодня тоже досталось. Но что будет завтра?

А, завтра и подумаем. Голову откусить никогда не поздно.

Ах, мадам, я потерял голову от вашей красоты!

Никогда не думала, что в этой фразе столько правды.

* * *

С утра в дверь постучали.

Я даже и не сильно удивилась. Мариса приобрела привычку забегать ко мне по утрам, на чашечку кофе. Так что...

Дверь я открыла не глядя — и ошалела.

— Кайа?

Девушка молча кивнула. Я посторонилась. Как была, в одной ночнушке, растрепанная и босая. Моя комната — мои правила. Но Кайю мой вид не смутил.

— К-каэтана, я...

Я решила не добиваться от нее связных мыслей. Пока.

— Ну, проходи, раз пришла. Кофе будешь?

— Кофе?

— Будешь, — решила я, берясь за мельничку. Сварить недолго, а на завтрак опоздаем — не страшно.

— Каэтана... я поблагодарить.

— Все нормально, — отмахнулась я. — Ты бы меня тоже не бросила.

— Я... ты его так...

— Я с ним ничего не сделала. Он сам упал... почти.

Не рассказывать же ей про силу инерции? Ни к чему.

Тем временем Кайа вдохнула, выдохнула и кое-как собралась с мыслями.

— Если бы он вчера... моя жизнь была бы сломана. Я тебе обязана. Спасибо, Каэтана Кордова. Я не останусь в долгу.

Я поставила перед Кайей чашку с кофе, привычно подвинула печенье и варенье.

— Ешь. Хочешь отплатить мне добром за добро?

— Да.

— Тогда дай слово обо всем молчать. Хорошо?

— Хорошо. А п-почему?

— Потому что молчание выгодно всем, — ответила я. — Тебе, мне, ему...

Кайа передернулась.

— Не представляю, как я пойду в столовую. А там... он...

— Ножками пойдешь. Тоже мне, проблема. И улыбаться будешь.

— Страшно.

В дверь постучали.

— Каэ, кофе есть?

— Давно б себе завела, да варила ведрами, — заворчала я на Марису. Больше из вредности, и расход невелик, и сладости мы покупали, кто во что горазд. Просто девушкам больше нравилось, когда варю кофе я.

Ладно, для подруги можно и постараться. Бросила в кофе пару горошин перца, как ей нравится, и поставила турку на огонь.

— У тебя вкуснее. Давай мы на и кофе скинемся? Кайа? То есть эсса Ибанес?

— Можно Кайа, — отозвалась девушка тихо.

— Что ты тут делаешь?

— Кофе пьет, — намекнула я, что не стоит расспрашивать. Мариса поняла правильно.

— Помощь нужна?

Я сняла турку с огня. Посмотрела на Кайю, та на меня.

— Я... расскажу?

— Марисе можно. Она бы тоже мимо не прошла. Хочешь, я расскажу.

— Да... лучше ты.

— Все просто. Вчера Кайю пытался изнасиловать один из санторинцев. Понятно, у него ничего не получилось, я мимо проходила.

— Ты? — Мариса была в курсе моих планов на вечер.

— Мы.

— Он живой?

— Вполне. За это не переживай, живее всех живых. Но шум поднимать не стоит, ты понимаешь.

Мариса понимала.

Репутация, да...

То ли он захотел, то ли она предложила... этот-то гад в Санторин уедет, да и все, а Кайа тут останется. И ей еще учиться три года, и замуж выходить...

— Он шум не поднимет?

— Не знаю, — сгорбилась Кайа. — Вот...

На ладони у нее лежали серьги. Красивые, кстати. Я бы тоже повелась. Витые золотые нити, аметисты, под цвет глаз девушки...