— Каждый день здесь новое меню. Завтра, например, я собираюсь испечь пирожки с маком,— говорит Марта.
Похоже, она пробует на мне какой-то пароль. Я улыбаюсь и неопределенно пожимаю плечами, мол, не знаю, получится ли завтра заглянуть.
"Нет, не отвечает. Пирожки с маком — любимое лакомство Гуинды и ей подобных", — думает Марта.
О чем это она? Интересно, почему я не слышу мысли Руслана? Не то, чтобы мне этого хотелось, но если уж у меня возникло новое умение, то почему оно не распространяется на всех?
— Я согласен завтракать здесь три раза в день, — говорит Руслан с набитым ртом. — Вместо обеда и ужина.
— О, я бы с удовольствием готовила обеды, но одной мне не справиться.
— Разве у вас нет помощников?
— Только горничные. Но, что касается еды, госпожа, я никому не доверяю — мои клиенты слишком дороги мне. Поэтому у меня хватает сил только на завтраки. Я бы с удовольствием выращивала свою зелень и ягоды, не будь у нас тут вечная осень.
— А где же берете свежие ягоды?— спрашиваю я.
— Из сада самого админа,— с гордостью отвечает Марта. — Конечно, это дорогое удовольствие, но там — самые лучшие фрукты и ягоды. Свежую малину доставили ночью, и я наполнила ею корзиночки из теста, а голубику — вчера после полудня, и я испекла кексы на рассвете. Чего не сделаешь для своих клиентов! Кстати, не попробуете ли кекс?
— О, нет, благодарю вас, я сыта...
Но Руслан, не моргнув глазом, заглатывает пару кексов.
"Видно, молодой человек, много сил затратил ночью", — я продолжаю считывать фуэрзу госпожи Марты. "Не думаю, впрочем, чтобы он смог удовлетворить вкусы такой женщины, она — гурман, а он — обжора. А интересно, почему она не выглядит как женщина после ночи любви? Ни тебе легкой синевы под глазами, ни особой томности движений. Странно. Как бы ее задержать, подольше, чтобы ее увидел Сташевский... Может, разбудить его? Он сам просил сообщить, если среди посетительниц окажется красивая женщина. А эта — очень красивая. А он — как раз ей под стать. Надо узнать, где она остановилась''.
И произносит вслух:
— Господа, если желаете, я пришлю вам завтра утром булочки, пирожки и все, что будет в меню. Вы только откроете глаза, а завтрак из пансиона госпожи Марты — у вашей постели. У меня в пансионе всего шесть спален, и жильцов, обычно, не больше двенадцати, однако многие гости Чужого Города заказывают завтраки именно здесь. И если вы оставите имя и название гостиницы... Хороший завтрак — залог удачного дня.
— Благодарю, но мы еще не знаем, где будем завтра утром, — отвечаю я осторожно.
— Как будет угодно, госпожа. Кстати, я принимаю заказы на ваши любимые блюда.
— Вы — великолепная кулинарка, госпожа Марта! Я посоветую знакомым завтракать только у вас.
— Спасибо. А спальни у меня тоже прекрасные, уютные, с камином... жаль, что не могу сейчас показать — гости еще спят. Надеюсь, вы остановитесь у меня в следующий свой приезд?
— Возможно.
"Ах, жаль, не удалось узнать ее адрес. Чую, она здесь неспроста. А может, она ловит Сташевского на живца? Ох, доиграется он со своими экспериментами. Во всяком случае, ко мне невозможно придраться — я — хозяйка благочестивого заведения..."
О чем это она? Из-за чего бы на ней шапка ни горела, меня это не касается. В блюдах госпожи Марты, безусловно, присутствует любовь, умение и тонкое мастерство, однако ей далеко до мальчика Романа. Тот просто счастлив, что у него есть возможность печь пироги плюс любовь ко всему человечеству. Радость и любовь легко впитываются в тесто и едоки принимают решения в пользу любви. А Мартой движет тщеславие — она печет корзиночки с мыслью, что это лучшие в мире корзиночки, что она — непревзойденная кулинарка и равных ей нет во всем Демонете. Ничего дурного нет в том, что человек верно оценивает свои способности, она — на своем месте, и, к тому же, из кожи вон лезет, чтобы угодить посетителям. Для фуэрзы — это еда хорошая, уютная и добротная.
Я по-прежнему не слышу мысли Руслана. И тут меня осенило. Фуэрзу продавца из кофейни я читала в момент, когда пила его кофе, а мысли госпожи Марты услышала после того, как отхлебнула ее чай. И фуэрзу бедной секретарши админа я прочла, когда выпила заваренный ею чай. А Назара я вспомнила, когда попробовала малину, а уж после, Марта сказала, что малина доставлена из сада админа. Хотя я могла о нем вспомнить по ассоциации: увидела свежую малину и вспомнила кусты с ягодами в саду админа — вот и все. Эту версию нужно проверить. Жаль, что нельзя проверить достоверность восприятия, не выдав себя. А как было бы интересно поэкспериментировать!
А Руслану Марта не понравилась:
— Слащавая до приторности, глаза масляные, и слишком уж лебезит.
— Это ее бизнес, вот она и старается. Ничего дурного в этом нет. Ты, ведь, хорошо позавтракал?
— Ага. Но если бы она подала еду и исчезла из поля зрения — было бы приятнее. Да ладно, бог с ней. Пошли гулять по городу, а?
Мне было бы куда приятнее ходить по Чужому Городу без него. Он то и дело порывался меня коснуться или взять за руку, в глаза заглядывал, то виновато, то вопросительно. Любил бы меня издали, писал бы музыку в мою честь, но не в моем поле зрения. Если бы не предупреждение админа, я бы с удовольствием от него удрала.
Уличный лоточник продавал ложечки с дырочками, выкрикивая: ''Маскота подлинная, удачу приносящая!'' — он напомнил мне о продавце кофе. Надо бы узнать его имя, и еще раз проверить мои догадки чтения мыслей.
Мы прошли через парк, ярко желтые кроны деревьев контрастно выделялись на фоне серого грозового неба, опавшие листья плавали в фонтане, как маленькие кораблики. Капли дождя застучали по дорожке и разошлись кругами в лужах. Мы шли быстрым шагом, стараясь держаться ближе к домам и навесам, пока не наткнулись на витрину с зонтиками — различных цветов и узоров и даже с изображениями сказочных городов. Но цены были уж очень велики.
— Ваши зонтики, бесспорно, очень красивы,— сказала я сидящей за прилавком даме. — Но нет ли какого-нибудь проще и дешевле?
Дама за прилавком с мушкой на щеке и сложной башней из волос, похожая на постаревшую карточную королеву, усмехнулась:
— А зачем вам зонтик? Разве вы не хотите вымокнуть?
— Нет. Это еще зачем?
— Чтобы прижиматься друг к другу, пытаясь согреться. Чтобы после снять мокрую одежду и развесить ее у огня. Чтобы выпить горячего грогу, влезть под атласное одеяло, и вместе глядеть на огонь в камине, а после заснуть рядом, и видеть самые сладкие сны.
Мы с Русланом слушаем ее, открыв рот, а дама наслаждается произведенным эффектом.
— Вижу, вы заинтересованы. Идите, погуляйте часок. Ваша задача — вымокнуть, а моя — предоставить вам все остальное, включая атласное одеяло и сладкие сны. Дождь сейчас припустит сильнее, а закончится только после полудня. Я вас разбужу, и у вас еще будет целый день впереди. Так что идите, и постарайтесь вымокнуть так, чтобы сухой нитки не осталось, и замерзните как следует.
Админ не зря предупреждал об осторожности, и Ахх добавил, что в любой лавочке можно находиться пока видишь дверь и улицу через витрину. А ну как затянет нас эта лавочка!
— Спасибо, это, и, правда, заманчиво, но у нас дела.
Руслан вздрагивает, будто просыпается от моих слов. Похоже, эта дама его загипнотизировала своим сладким голосом. Он смотрит на меня умоляюще. Неужели недостаточно наигрался ночью с русалками!
— Возможно, в другой раз,— повторяю я решительно.
''Ах, если бы Женя был со мной'', — думаю я, — ''Все дела были бы забыты мгновенно''. И снова острая тоска по нему охватывает меня. Был бы он рядом, в глаза заглянул, за руку бы взял! Эх, как жаль, что он одержим какими-то странными идеями!
— А сейчас просто продайте нам какой-нибудь зонтик, недорогой.
— Один?
— Да. Одного хватит.
Дама разочарованно вздыхает и снимает с полки небольшой сверток.
— Вот, возьмите. Это разовый, недорогой, рассчитан на один дождь. Но я надеюсь, что вы вернетесь, если не сейчас, то в следующее посещение Чужого Города. Каждый из моих зонтиков — неповторим, и я могу предложить уникальный, незабываемый сервис, вот взгляните на узоры...
Но мы уже пятимся к выходу.
Открываем сверток на улице, а там — пусто.
— Что за шутки? Вот мошенница! — я вскрикиваю. Но Руслан изумленно дергает меня за рукав. Над нами нет дождя. Везде есть, а над нами сухо. Да это невидимый зонтик какой-то!
Мы начинаем экспериментировать: то ускоряем, то замедляем шаг, но невидимый зонт следует за нами. Тогда мы разбегаемся в разные стороны, чтобы посмотреть, как поведет себя зонт, но тут же бежим навстречу друг другу с визгом — он укрывает от дождя только, когда мы рядом.
— Какой волшебный момент! — радуется Руслан — Пусть этот дождь никогда не заканчивается! Я напишу музыкальную пьесу "Двое под дождем"'... О!— он дергает меня за рукав, — смотри какая вывеска! Фирма "Проклятья и Благословения"! Зайдем, а? Интересно же.
— Ладно, но только на минутку.
Кругленький и румяный голубоглазый господин и высокая дама с узким бледным лицом и острыми колючими глазками, встречают нас у двери.
— Добро пожаловать, — говорит господин. — Вы можете заказать у меня любое благословение, а у нее — он кивает на даму — любое проклятье.
— А как это работает?
— А как прикажете, так и будет работать. Я создаю особое поле, в котором вы произносите доброе пожелание в адрес друга. Но прежде, я проверяю по своим каналам, не противоречит ли ваше пожелание замыслу верхних уровней, и если нет, то благословение вступает в силу немедленно.
— А можете поразить проклятьем недруга, — добавляет дама.
— Каким?
— У меня есть набор основных, самых популярных — их можно выбрать из перечня услуг. А при желании, можете сформулировать собственное, оригинальное проклятье. За определенную плату я сделаю его вашим личным, фирменным, и в следующий раз, вы сможете поразить им очередного недруга за полцены.
— Я бы тебе подарил благословение, — говорит Руслан.
— Какое?
— Чтобы исполнилось твои главные желания.
— Ну, это больше похоже на проклятье, молодой человек, — улыбнулся голубоглазый господин. — Вот вы чего хотите? — он обращается ко мне.
— Я? Хочу развить в себе способности, и делать то, что у меня получается лучше всего.
— Интересно. Женщины обычно хотят сильного покровителя, да чтобы он любил, желательно, без памяти.
— А я ее и так люблю, — сообщает Руслан. — Без всяких пожеланий. А чего еще хотят женщины?
— Красоту сохранить, фигуру...
— У меня свои способы сохранения фигуры, может, не такие магические, но достаточно действенные. Большое спасибо за информацию. Рады были узнать о существовании подобного сервиса. Возможно, воспользуемся им в будущем. А сейчас нам пора.
И я потащила Руслана к выходу. Когда дверь за нами закрылась, я заявила решительно:
— Руслан, довольно! Мы все равно не можем посетить все лавочки и конторы...
И тут же воскликнула: — Ой, смотри!
Перед нами загорелась вывеска конторы "Запретные Плоды" с фонарем в виде большого ананаса, и поплыла светящаяся надпись "Все безнаказанно" и "Все плоды очень сладкие".
Заманчиво, конечно, но цены! Нам бедным командировочным, явно, не по карману. Может, в Чужой Город приезжают только очень богатые люди? А может, я зря скромничаю, и банкир Павел Кунц выдаст мне любую требуемую сумму? Это все моя природная скромность — неудобно просить, и все тут. Вот когда я заработаю свои демонеты... Кстати, я ни разу не говорила с админом о конкретной зарплате или как здесь это называется? Может, демоплата? Мне даже неудобно упоминать о деньгах — живу во дворце, лакомлюсь вкуснейшими блюдами и отборными плодами. Неужели еще и зарплата положена, и если да, то какая? А на что демонеты тратить, если у меня и так все есть? А все же заманчивое название "Запретные Плоды". К счастью, эта контора открывается только вечером и работает всю ночь. Руслан повторяет адрес вслух, чтобы запомнить, видно, хочет придти сюда позднее.
* * *
Дождь хлещет, как из ведра, но, благодаря невидимому зонтику, мы идем спокойно и даже расслабленно, от луж он нас, правда, не предохраняет — ноги уже давно вымокли. К такому зонтику должны идти в комплекте непромокаемые сапоги— скороходы, — смеюсь я. Но Руслан меня не слышит, он напевает тихонько в такт дождю, и я замолкаю — может, он музыку сочиняет. Я понимаю, как пишутся стихи, могу представить себе, как рисуются картины, но возникновение новой мелодии всегда было для меня величайшим таинством.
— А вот и кофейня "Дырявая Ложка"! Давай зайдем — здесь вкусный кофе, да и согреемся заодно.
Тот же продавец, так же орудует за прилавком. Несколько вымокших посетителей ждут заказа. Руслан с изумлением оглядывается по сторонам: обшарпанные стены, надтреснутые чашки, темные прямоугольники на стенах оставшиеся от украденных картин, чахлые растения.
— Кафе странное,— говорит он, наконец. — Но мне тут нравится. Я бы хотел тут сидеть подолгу и пить кофе, поглядывая в окно на дождь.
— А мы для этого и пришли.
Руслан заказывает две чашки кофе.
Я оглядываюсь по сторонам. Нет, не слышу никаких посторонних мыслей.
Мы сидим с Русланом лицом к стеклянной заляпанной дождем стене, и смотрим, как разбегаются круги по лужам. Рыжий сыщик опять прогуливается по противоположной стороне улицы. Не устают ли жители Чужого Города от вечной осени?
Две белые чашки с полустертыми золотыми ободками и отбитыми ручками. Я вдыхаю аромат дымящегося кофе, согреваю руки о чашку.
— Интересно,— говорит Руслан, — Будет ли зонтик действителен, когда мы выйдем отсюда? А завтра? Мы не спросили насколько времени он рассчитан.
Я не отвечаю ему, даже пытаюсь отключить его голос, потому что с первым же глотком кофе, в мое сознание входят мысли продавца:
"Ага, опять пришла ... ей понравился мой кофе".
Я перевожу на него взгляд. Он обслуживает посетителей, не смотрит в мою сторону и виду не подает, что заметил меня и, тем более что узнал.
"... У нее тонкие черты лица... знает себе цену... она кажется не капризной, нет, скорее, разборчивой ... у такой женщины нет необходимости бегать за мужчинами... мышеловки не бегают за мышами. Я так и предполагал, что она недолго будет одна... какой юный у нее любовник... никогда бы не подумал, что ей подойдет такой типаж..."
Фокус его мыслей смещается на хозяйственные дела: о закупке новой посуды, ремонте крыши, сортах кофе, дороговизне, и о нерадивом мойщике витрин, который в прошлый раз вымыл стекла из рук вон плохо, оставив грязные разводы. Мне это куда менее интересно — чтение мыслей может быть скучным занятием, но я не знаю, как перекрыть этот поток. Интереснее всего, знать, что думают другие о тебе.
Руслан придвигается ко мне ближе и обнимает меня за талию. Я мягко отстраняюсь. На его лице — огорчение и растерянность.
