Сектор сферы рассеялся, и мы ахнули. От коротышки осталась верхняя половина. Как он оставался жив, было непонятно. Возможно, дело было в амулете, тускло светящемся на груди, от которого растекалась изумрудная пленка, окутывавшая место ранения.

Йодфа с трудом вздохнул:

— Джабаль, зачем ты притащил сюда мальчишку! Сейчас всё рухнет!

Я подскочил к нему и сказал:

— Мы за тобой! Я был уверен, что какая-то тварь не сможет так просто расправиться с самим господином казначеем! Сейчас Джабаль закинет тебя на плечо, и в лазарете подлатают!

Коротышка печально улыбнулся:

— Увы, Мар. Тварь всё же убила меня. Заряда амулета хватит еще на несколько минут, а затем всё. Мне поможет только воскрешение. Такова значит воля Судьбы.

Джабаль веско вклинился:

— Несколько минут? Это же бездна времени! Да я сейчас наложу на себя скорохода и мгновенно домчу тебя в лазарет...

Йодфа устало прикрыл глаза:

— Увы, старый друг. Из этого ничего не выйдет. Я держу барьер, а за ним скопилась толпа нежити. Стоит его опустить, как их вал накроет нас с головой. У меня будет к тебе просьба. В моём кабинете есть тайник — это камень над входной дверью. Там письмо и карта. Отдай их Мару. Пусть будет наследство. И присмотри за мальчишкой. Хасан уже взрослый. Он справится. А вот Мару еще нужно подрасти, и мне будет спокойнее, если это будет под твоим надзором.

Джабаль мрачно проговорил:

— Обещаю, друг. Я исполню твою последнюю волю!

Тут Йодфа чахоточно закашлялся, на губах выступила кровавая пена, стерев ее тыльной стороной ладони, он продолжил:

— Мар, воспользуешься ей не раньше, чем достигнешь третьего уровня заклинаний. А теперь бегите. Времени почти не осталось!

Он слабо пожал мне руку, а я, сглатывая слёзы, шепнул:

— Прощай, шеф. Я тебя не забуду!

Джабаль молча стиснул на прощание его плечо, и мы побежали обратно. Тьма тоннеля словно сгустилась, вторя моим мрачным мыслям. И снаружи было совсем темно. Последние отблески лучей солнца покинули нашу крепость. Лишь несколько огненных сгустков, застывших в небе, разгоняли мрак.

Стражники давно отступили во внутреннюю крепость, а на пряслах уже вовсю хозяйничала нежить. Некоторые экземпляры, увидев нас, начали радостно спрыгивать во внутренний двор. Половина при этом калечилась.

Джабаль окинул панораму напряженным взглядом и мрачно повелел:

— Запрыгивай мне на плечи, Мар. И держись крепко! Бежать буду быстро!

Я закинул арбалет и жезл в сумку и вцепился в мощную шею кузнеца. А он тем временем прошептал себе под нос заклинание, и его ноги охватило бледное сияние. На нас несся вал нежити, когда Джабаль стартанул! От рывка я чуть не улетел, а мой 'конь' всё набирал скорость.

Глава 8

Синан аль-Дирбас хмуро оглядел потрепанное войско. Первый удар приняли на себя именно его люди. Они и понесли самые тяжёлые потери. Лишь четверть израненных воинов смогла укрыться за стенами внутренней крепости. А маги и вовсе полегли полностью, поверженные смертным голодом призраков.

Неподалеку устало присели на корточки шигхарахи. Они тоже заплатили кровавую дань этой битве. Треть осталась на стенах, а остальные теперь были практически бесполезны, потратив все силы.

Жрецы Коссута сноровисто оттаскивали раненых и убитых в мечеть, где Узад аль-Акнади тщетно пытался навести порядок. Но выжившие последователи еле шевелились, что неимоверно его бесило.

Напротив ворот равнодушно строились потрепанные воины ужаса. Их осталась всего половина, но потери нежить не пугали.

Ополченцев из числа мастеров крепости почти и не потрепали на фоне остальных. Правда Йодфа и Джабаль где-то шлялись, и поэтому пока командовал этой солянкой Имзель Гоба. И так замученный сверх всякой меры, он кое-как пытался навести порядок среди толпы испуганных людей.

Синан перевел взгляд наружу. Нежить облепила прясла и вовсю шарилась по башням. Но такая идиллия продолжалась недолго. По наружным укреплениям пронеслась дрожь, и они рухнули, погребая под собой врагов. Оценить ущерб было невозможно — все скрыло огромное пылевое облако. И сколько бы Синан ни вглядывался в него, всё было бесполезно.

Вдруг он услышал хриплый кашель, и из клубов вынырнула могучая фигура, несущая на закорках мальчонку.

Синан воскликнул:

— Джабаль! Это ты там с Маром?

Кузнец в очередной раз закашлялся, а затем хрипло ответил:

— А кто ж еще? Или у тебя там еще подружка осталась, Синан?

Но начальник внешней стражи не обиделся на шпильку, а только уточнил:

— Вы вдвоем? А Йодфа не с вами?

Здоровяк только печально помотал головой:

— Старик был смертельно ранен и остался сдерживать нежить в канализации алхимиков.

Синан вздохнул и дал команду:

— Соболезную. Путь загробный мир примет его ласково. Уверен, Барзан там за ним присмотрит. Эй, спустите канаты. А вы поднимайтесь скорее. Теперь ты, Джабаль, командуешь вашим ополчением.

Стоило только нам с Джабалем спуститься во двор, как навстречу выскочил Имзель Гоба. Он отвел нас к ополченцам. Усталые и израненные люди с надеждой посмотрели на кузнеца. Всё же Йодфа хоть и был жадным и желчным коротышкой, но подчиненные его любили и ждали успокоения и поддержки, на что он был большой мастер. И особенно в такой тяжёлый момент они хотели бы погрузиться в привычно журчащий поток красноречия Йодфы, который по праву носил прозвище Золотой Язык.

Но, увы!

Джабаль мрачно обратился к окружившим ополченцам:

— Знаю, сегодня был непростой вечер, а ночь будет еще хлеще. И обрадовать вас мне нечем. Дальше будет только хуже. Нежить прёт огромным потоком и скоро начнет штурм внутренней крепости. Это их последний шанс на победу, и они не остановятся. Не остановятся сами! Их остановим мы! Как останавливали до сих пор! Да, за каждый час мы платим кровавую цену! Да, нам пришлось обрушить наружные стены на черепушки врагов! Да, чтобы сдержать врагов в канализации алхимиков, Йодфа взорвал себя вместе с тварями! Но мы еще живы, и руки способны держать оружие!

Джабаль вскинул вверх кулак, а его голос набрал рокочущую мощь, которая будто заставила вибрировать камни крепости:

— Комендант доверил нам сегодня держать удар! А значит, враг через нас не пройдет! Нам нужно лишь еще немного продержаться до рассвета! А с первыми лучами солнца восстановившие силы Красные волшебники обратят эту нечисть в пыль! За павших братьев! За Йодфу! За Крак ан Нираан!

— За Крак ан Нираан! За Крак ан Нираан! За Крак ан Нираан!

Клич подхватили не только ополченцы, но и стражники. Даже некоторые шигхарахи присоединились, выгоняя яростными криками холод страха из груди.

Как только голоса утихли, тут же посыпались деловитые команды Синана аль-Дирбаса:

— Отличная речь, Джабаль! Теперь за дело! Ополченцы, разделитесь на четыре отряда и займите башни. Ваша задача сдержать остатки летающей нечисти. Ну и в заклинателей внизу постреливайте. Шигхарахи вам помогут. У кого нет возможности атаковать дистанционно, занимайте места на прясле вместе со стражниками. Лазан! Где Лазан?!

Но главный инквизитор словно под землю провалился. Никто не мог его припомнить с начала осады.

Поэтому Дирбас только скрипнул зубами и наугад назначил одного из жрецов Коссута старшим:

— Ваша задача беречь ворота. Можете отвлекаться на соседнюю нежить, но главная цель — не допустить разрушения ворот крепости. Воины ужаса пусть пока стоят в резерве. Их задача закрывать собой прорывы. Мар!

Я подскочил:

— Тут!

Начальник стражи наклонился ко мне и спросил:

— Тебя как ученика коменданта пустят во внутренние покои?

Я озадаченно почесал затылок:

— Вроде должны, но официальной церемонии еще не было, да и предупреждал ли кто стражу?

Дирбас раздраженно проговорил:

— Не важно, знать такое — их работа. Отправляйся сейчас внутрь и найди мне Лазана. Как бы я ни относился к этой трусливой крысе, но вынужден признать, что он обладает могучей огненной магией, которая сейчас нам очень нужна. А если не найдешь, то делай что хочешь, но выбей нам подкрепление. Пару часов мы еще продержимся, а потом нас сомнут.

— Задачу понял!

На прощание махнув Джабалю и на бегу хлопнув по плечу приунывшего Хасана, я помчался во внутренние покои. По пути мне попался небольшой садик, в который запихнули единорогов и грифонов. От близкого соседства животные нервничали. Между ними сновали фигуры наездников, успокаивая и предотвращая конфликты.

Тут мой взгляд остановился на знакомом лице.

Я крикнул:

— Сефрис! Как удачно, что ты на ногах!

Пьярадосец ласково похлопал своего грифона по загривку и ответил:

— Так я еще днем отоспался, чтобы присмотреть за нашими летунами. Сам видишь, какой бедлам творится! А ты чего не со своими?

Я удивленно на него уставился:

— Ты что, не в курсе? Пока вы тут отдыхаете, у нас там мясорубка! Внешние укрепления потеряны! Мы еле удерживаем стены внутренней крепости! Большие потери! Йодфа погиб!

Сефрис потрепал меня по голове:

— Соболезную, парень. Но война такая штука... Эх, сколько друзей я похоронил. Йодфа был хорошим человеком. Пусть Келемвор будет благосклонен к нему. Но у вас была задача, и вы ее выполняете. Когда придет время, то уже мы примем на себя удар. Поверь, сойтись в прямом бою с такой тварью, как лич, это еще похлеще... Там на потребуется каждая капля силы. На всё воля Судьбы, как у вас говорят.

Я сквозь стиснутые зубы прошипел:

— Вот только некоторые уклоняются от своего долга! Лазан куда-то запропал, и никто его не может найти!

Грифоний всадник насторожился:

— Странно. На совете он специально напросился в ночной бой. А теперь где-то шарится? Ну-ка, пойдем к Узаду. Они давние дружочки. Жрец точно должен знать, куда запропал ваш инквизитор!

Мечеть Коссута встретила нас дымом, суетой и бешеным рыком главного жреца:

— Живее, беременные улитки! Самого нерасторопного я лично буду обучать любви к пламени! Сефрис, какого баатезу ты тут делаешь? Заняться нечем?

Пьярадосец подхватил Узада под локоть и ловко увлек в ближайший закуток:

— Скажи мне, любезный, а где обретается твой лучший друг?

Жрец недоуменно нахмурил лоб и переспросил:

— Как это где? Должен быть на стенах! Он же при тебе туда напросился?

Сефрис только скептически хмыкнул:

— Ну, так его как раз там ищут! И думают, что он где-то у нас.

Узад глубоко задумался. Какая-то мысль промелькнула в его глазах. Он нахмурился, махнул рукой, словно прогоняя назойливую муху.

Наконец, глубоко вздохнул и сказал:

— Подождите тут. Я проверю кое-что.

Жрец скрылся в недрах мечети. Но не успел я толком понаблюдать за окружающей суетой, как он бегом вернулся с побелевшими от ярости глазами.

— Этот выкормыш бездны украл реликвию и сбежал!

Сефрис тряхнул жреца за плечо и потребовал:

— Успокойся! И толком объясни, что за реликвия? И почему ты уверен, что именно Лазан ее украл?

Узад нервно провел ладонью по голове и ответил:

— Только он знал, где она была укрыта! И с ее помощью можно безопасно перемещаться даже в Закхаре. Видимо, этот червь решил сбежать. Как я мог быть так слеп и довериться этому ничтожеству?

Меня продрал тревожный холодок. Наркотик от демонопоклонников точно указывал на связь инквизитора с темными силами. Не думаю, что Лазан просто испугался. За этим кроется что-то еще. Что-то зловещее... Но сейчас надо было думать в первую очередь о выживании, а уж потом решать вопрос с подлым предателем.

Поэтому мне пришлось грубо вмешаться в разговор:

— Достопочтенные, я так понял, что на помощь инквизитора рассчитывать не приходится. Оборона держится из последних сил! И чтобы дожить до рассвета, нам надо ее как-то укрепить! Комендант недоступен. Кто, кроме него, может направить помощь?

Пьярадосец со жрецом Коссута переглянулись, и, похоже, обоих посетила одна и та же мысль, которая явно не вызвала восторга.

Сефрис хмуро проворчал:

— Сейчас за главного остался Хайзуран. Но как же не хочется к нему идти! А впрочем, Мар! Это же твое задание? Вот ты к нему и отправишься!

Оставив мрачного Узада, мы пошагали куда-то вглубь внутренней крепости.

По дороге Сефрис меня инструктировал:

— Когда встретишь Хайзурана, главное — не паникуй. Знаю, он любит приводить окружающих в шок и трепет, но ты ученик коменданта, а значит, на тебя распространяется тень его власти. А существа, подобные Хайзурану, никогда не позволят себе покуситься на принадлежащее хозяину. Смысл его жизни в кровопролитных битвах. И чем они масштабнее, тем ему лучше. Такова природа разжигателей войны.

Я заинтересовался:

— А кто это? Какой-то орден или секта?

Сефрис хитро усмехнулся:

— А вот и не угадал! Ты что-нибудь знаешь о гениях стихий?

О да!

Конечно, я что-нибудь знаю. Более того, я на одного из них работаю.

Но так палиться вовсе не стоит, поэтому буду косить под дурачка:

— Это как в сказках? Джинны, которые могут исполнять желания? Или ифриты, которые дышат огнем?

Пьярадосец одобрительно кивнул и продолжил:

— Совершенно верно. Есть четыре основных вида гениев стихий. Воздух — джинны, огонь — ифриты, вода — мариды, земля — дао. Некоторые из них обладают особым могуществом навроде дара исполнения желаний. Таких называют благородными. Еще бывает, что гений долгие годы исполняет какое-либо задание. Эта работа потихоньку изменяет сущность этих духовных созданий. Например, Феннис. Он джинн-винодел. Некогда он был маридом и обладал вполне человекоподобным обликом. Но теперь он имеет собачье тело, голову кота и хобот! Ты представляешь, Мар?! Хобот! И совсем из-за этого не беспокоится! Хотя у него и характер легкий и незлобивый. Лишь бы не мешали изготавливать и употреблять винцо!

Сефрис потер подбородок и продолжил:

— А вот Хайзуран совсем другое дело. Цель его жизни — война, высшее наслаждение — кровопролитие! И чем больше — тем лучше! Некогда он был ифритом, но сейчас он истинный разжигатель войны!

Мы тем временем достигли удаленных покоев, окруженных настороженным караулом угрюмых стражников. Сефриса тут знали и нас пропустили без вопросов. Он подтолкнул меня вперед, а сам остался снаружи.

Попав внутрь, я словно оказался в военном музее. Все стены были увешаны оружием. Хаотично расположенные знамена и стойки с комплектами доспехов создавали ощущение панорамы битвы. По центру зала стоял массивный каменный трон, на котором вальяжно расположился полутораметровый крепыш. Его тело и лицо были густо покрыты жесткими волосами цвета запекшейся крови, по которым стекала багровая призрачная дымка.

Когда он обратился ко мне, в его голосе послышались гудение и треск пламени:

— Ба! Да это же наш маленький чемпион! Привет, Мар. Каким ветром Судьбы тебя занесло ко мне?

Я невольно передернул плечами от ауры кровожадности, окутавшей меня, и ответил:

— Достопочтенный Хайзуран, меня послал господин Синан аль-Дирбас за подкреплением. Вернее, изначально я должен был привести Али аль-Лазана, но, как выяснилось, он сбежал...