— Готовят, красавчики. Идём. Поедим и в обратный путь.
Когда Морена снимала цепочку, Аина заметила у той на шее засосы. В лагере же царила необъяснимая вальяжность. Парни, конечно, работали — варили кашу, собирали юрту, седлали лошадей, — но как-то лениво. Вот один бросил плотоядный взгляд на предводительницу, уже не такой, как вчерашний, когда вожделеешь недоступного, а с налётом воспоминания об удовольствии. Потом второй... Девушка присмотрелась к каждому, и от всех исходил заряд сладострастия. Групповуха у них тут ночью что ли была?
Впрочем, какое ей дело? Аина сердито отогнала от себя эти мысли. Её не заставили участвовать — и ладно. По крайней мере, парни тоже получили свой приз, не только она.
— Что это за клинок? — спросила девушка у "подруги" за завтраком, кивая на завёрнутую в кожу и притороченную к седлу саблю.
Морена демонстративно оглядела парней, обожгла её укоризненным взглядом, но всё же ответила:
— Оружие называется "скимитар". Этот конкретный сделан из редкого металла с особыми свойствами. Крепче и острее любого другого. Должен же мой хедивег иметь, чем защищать свою ахсару, — и она обольстительно улыбнулась, сигнализируя глазами, что продолжать расспросы при всех не стоило.
По возвращении домой выяснилось, что клинок этот всё же нужен был и самой Морене. Она наконец извлекла на свет "неподъёмный" меч, который оказался ей по плечу, и захотела с ним тренироваться. Именно против чёрного скимитара.
Увидев его, Брен задохнулся от удивления. Он безошибочно узнал форму оружия своего Ордена, а вот цвет... Ходили байки о том, что особо доблестных награждали такими чёрными клинками, но Брен не особо верил в их существование, поскольку ни разу не видел. Говорили также, что чёрный клинок может сразить не только живых, но и духов. Морена лишь посмеялась над такими "россказнями", обозвав их суеверным вздором, но Аине в её смехе почудилась фальшь, так что она взяла эти слова на заметку.
Волшебный меч, явившись на свет, вновь потянул Аину к себе со страшной силой. И она поняла, что тогда, в детстве, дело было вовсе не в предназначении, а в самом клинке, манившем невидимым, но ощутимым светом надежды на что-то лучшее, на то, что все трудности можно преодолеть, стоит лишь взять его в руки. Однако Морена не дала, сказав, что тот слишком тяжёл. В доказательство предложила Брену поднять его, и тот с трудом оторвал оружие от земли.
— Как же ты им машешь? — спросил озадаченный воин, глядя, как предводительница подбирает меч без особого труда.
— Просто его поднимают не телом, а волей, — загадочно ответила плутовка, лишний раз напоминая, что ей все подчиняются не за красивые глаза.
Каково же было удивление Аины, когда волшебный меч столкнулся с чёрным скимитаром и ничего не произошло! На тёмном, как безлунная ночь, клинке не появилось ни зазубринки.
— Как же так?! — воскликнула она. — Ведь этот меч рассекает всё!
Морена покосилась на неё с неудовольствием, словно собиралась каким-то образом скрыть это от Наречённого, которого выбрала наставником, и снисходительно ответила:
— Кроме чёрного скимитара. Это тоже необычный клинок. Если ты не заметила, он не ржавеет и его не надо точить.
— Но тогда тренироваться с таким оружием смертельно опасно, — нахмурился Брен. — Ты можешь сама себя покалечить.
— Не волнуйся, батыр. Рубят им так же, как и поднимают. То есть, нужно сознательное усилие. Но под силу оно только избранным. В число которых, как вы видели, я вхожу. И если ты, — она указала на Брена, — хоть кому-то об этом расскажешь, то ты не жилец. Понял?
Наречённый покосился на Аину, словно вопрошая: "А ей можно, что ли?" Ахсара усмехнулась:
— За неё не волнуйся. Она была с теми, кто этот меч для меня добывал. Много лет назад. И с тех пор они все молчат. Понимают, что от этого зависит безопасность Орды. Если сведения о нём утекут, на нас могут пойти войной большие силы со стороны. Нам же он нужен, чтобы справиться с твоими бывшими братьями. Понял?
Брен убеждённо кивнул. Любые аргументы против Ордена Смерти являлись для него решающими.
Аина же подумала, что молчит о Мече не столько ради Орды или Морены, сколько ради него самого. Просто чуяла, что про эту реликвию действительно лучше не знать ни одной лишней душе.
Волшебный клинок был непривычно длинным и требовал другого обращения, чем обычные мечи или сабли. Наречённых тренировали владеть самым разным оружием, поэтому Брену велели разработать для длинного меча действенную технику против скимитара. Ведь сам Наречённый легко отбивал атаки Морены, хотя длинный клинок должен был давать преимущество его владельцу. Но Воины Смерти не зря слыли самыми грозными бойцами окрест. К несчастью, именно против них это оружие и собирались применять.
Разумеется, Брен не мог работать с самим Мечом, поэтому выстругал себе из дерева болванку по размеру. Аина же в это время смастерила для чёрного клинка деревянные ножны с двумя креплениями к поясу на манер сабельных. Также она снабдила ножны специальной застёжкой, позволявшей тренироваться, не снимая их. Казалось, логичней сделать вторую деревянную болванку, но Морена настаивала на обучении с настоящим клинком. Мол, ощущения, которые он даёт, болванкой не заменишь.
Аина с Бреном занимались поручением вдали от чужих глаз. И для того, чтобы Наречённый мог его выполнить, ему пришлось сначала научить хедивега орудовать скимитаром так, как мог бы он сам. Что, впрочем, и так было вторым заданием ахсары. Но Аину в тайне особо радовало то, что ей, как помощнику мастера, перепадало поработать с болванкой длинного меча, научиться с ним обращаться. Да, она точно не знала, сможет ли так же легко, как Морена, поднять волшебный клинок, но... Чем Хёдр не шутит!
С тех пор жизнь изменилась. Работая с чёрным клинком по несколько часов в день Аина и Брен стали более вспыльчивыми, между ними даже случались ссоры — пустяковые, а потому особенно досадные. Оба понимали, что дело в свойствах оружия, и поэтому быстро мирились. Но погасить его влияние полностью не могли. По идее, воздействие волшебного меча могло бы ему противостоять, но, к сожалению, ощущалось оно в чужих руках намного слабее, чем скимитара в своих.
Наречённый признался, что Зов Смерти, утихший с тех пор, как они сошлись, снова начал его донимать во время занятий с Мореной. В отчаянии он перестал по неделе сдерживать свои плотские желания, как раньше, но близость не приносила обоим прежнего удовлетворения. Ощущение было, словно пытаешься напиться, а в рту дыра, и вода не держится, проливаясь мимо. Соития всё же приглушали Зов для Брена, однако, теперь его начала ощущать и Аина. У неё это проявлялось иначе: часто находило желание кого-нибудь убить. Ради Морены. Эти порывы, явно не свои, а наведённые, пугали девушку.
В итоге они пришли к тому, чтобы основную часть времени отрабатывать технику не самим чёрным клинком, а всё-таки с деревянной болванкой. Разумеется, перед предводительницей это не афишировали. Сразу стало полегче. Но брать скимитар в руки всё же приходилось ежедневно. К счастью, ненадолго.
Морена вообще показала себя довольно ленивой ученицей — тренировалась не больше получаса, а потом оставляла их продолжать вдвоём. Хотя после того, как Аина более-менее уверенно освоила технику Ордена Смерти, ахсара начала делать второй подход с ней. Правда, в другое время суток — обычно, по утрам с хедивегом, а по вечерам с Наречённым, но иногда и наоборот. Она сама выбирала, с кем.
В какой-то момент Аине пришло в голову, что можно выработать сопротивляемость разлагающему влиянию скимитара так же, как обычным ядам. Она стала воспринимать свои вспышки агрессии подобием тошноты при отравлении, с которой привыкла справляться за долгие годы. А вместо очищающего отвара применяла память об ощущениях от волшебного меча. И дело пошло! Клинок потихоньку терял над ней свою власть.
К сожалению, объяснить Брену, как этого добиться, у неё не вышло. И чудесное оружие, как оказалось, вовсе не производило на Наречённого Смерти такого же сильного впечатления. Но он в итоге нашёл собственный способ, сходный с тем, как преобразовывал свои чувства.
Ночи стали жарче, что, с одной стороны, услаждало, а с другой вызывало опасения, ведь Морена тоже постоянно демонстрировала сладострастие, порой доходящее до извращений. Впрочем, у них пока таких склонностей не наблюдалось.
Аина иногда заводила разговор о том, чтобы просто сбежать от нартов, но Брен был непреклонен. И в конце концов косвенно убедил её, что врага лучше держать в поле зрения. Он всё больше утверждался в ощущении, что источник силы Морены тот же самый, что у Воинов Смерти, хоть и не понимал, как тогда объяснить их вражду.
Однако, Орда явно готовилась к войне с Орденом Смерти. И если они в итоге перебьют друг друга, тем лучше, с точки зрения Брена — простым людям станет безопаснее жить. После таких разговоров девушке начинало казаться, что её мужчина тоже никогда не озвучивал своего истинного отношения, а просто использовал нартов, как средство достижения цели.
На вопрос, что он будет делать потом, если переживёт эту войну, Наречённый мрачно усмехался: "Не переживу, не волнуйся". Аина не понимала, чем вызвана такая уверенность. Она могла лишь надеяться, что окажется рядом в нужный момент и сможет его уберечь.
Между тем, о быте и нравах Воинов Смерти Брен рассказывал охотно и подробно. В конце концов, если бы не посвящение и все эти "игры с магией" и служением подозрительной богине, он считал монастырь отличной школой для воинов. Правда, толку в этих сведениях не было почти никакого. Мотивы и планы стоящих за орденом сил оставались совершенно неясны.
Учитывая, что с женщинами Воины имели дело исключительно в физиологических целях, втереться в их среду Аине не представлялось возможным. В Отступницы Похоти, даже не прети ей такой вариант, набирали с детства. А значит, оставалось лишь сидеть при главе их противника, где у неё уже было вполне тёплое место, в ожидании того, что какое-нибудь событие или оговорка прояснит общую картину или покажет уязвимое место. Уйдя же, она лишилась бы и такой возможности.
Да и к Брену прикипела душой, не хотела бросать. И вовсе не ощущала противоречия в том, что скрытно желала теперь победы совсем другой стороне, чем он. Молчание всего-навсего позволяло избежать недопонимания и ненужных споров. В отношении методов у них ведь не возникало противоречий. Пусть нарты учатся, пусть поверят в то, что справятся с более дисциплинированным врагом. А там всё равно поле боя рассудит по-своему.
Интерлюдия 3.
Мара-провокаторша
Мара была недовольна. Ей никак не удавалось совратить Стражей с Пути. Конечно, она заметно отяготила их страданием, изрядно приглушив свет души и замедлив развитие. Но такими темпами перетянуть этих голубков в сторону разрушительных склонностей не успеется до самой смерти, даже если та наступит от старости. Что вряд ли — кульминация плана должна состояться в ближайшем будущем. В подготовку вложено столько труда, и осталось совсем чуть-чуть. А создать подобные условия снова ещё неизвестно когда удастся. Значит, как бы там ни было, надо доводить дело до конца.
Однако каждая попытка форсировать изменения — сломить Стражей, ввергнуть их в пучину отчаяния, внушить более жестокое отношение к миру — оборачивалась крахом, если не обратным эффектом. Почему же после определённого порога развития на души влиять настолько труднее, чем до него?
Очевидно, разгадка крылась где-то в самих законах этого мира, которые они как раз пытались изменить. И Девлон об этом знал. Или хотя бы догадывался, как Первородный. Он ещё сказал в самом начале: "Ну, попробуй", — с этаким скептицизмом. Раньше никто не пытался провернуть нечто подобное. Ну, знали, что без толку воздействовать на таких в моменте. Но она ведь вела их с детства, создала условия, максимально ей подконтрольные...
И всё же каждый раз либо рядом оказывался некий помощник, дающий опору, либо давление не ломало, а закаляло этих окаянных Стражей! Наверняка, дело не обходилось без треклятых ангелов, но, к сожалению, те настолько далеко ушли в развитии, что легко избегали обнаружения её братьями и сёстрами. Это же надо было придумать такую возможность эволюции! Нет бы править спокойно низшими существами, как подобает богам!
Столкновение с тщеславным товарищем должно было спровоцировать Стража начать самоутверждаться за счёт силы. А вместо этого чуть не кончилось его инвалидностью, что совсем не вписывалось в планы. Но и травму парень сумел использовать, чтобы укрепить свои слабые стороны.
Небольшой компенсацией служило лишь то, что её развратницы пробудили в нём Зверя, а то ведь даже животные инстинкты у мальчишки были почти полностью подавлены структурами более высокого порядка, что, само по себе, уже свидетельствовало о приближении к порогу перехода в мир поближе к божественному.
И опять намечалась "нечаянная" встреча Стража с душой поддержки, потому что кое-кто из её подопечных недоглядел. Но это ещё можно обратить в очередную попытку подточить внутренний стержень парня. Последнюю. Не то, чего доброго, выкует из него опасного героя вместо покорного орудия.
Девчонка же, когда вскрыла схрон боли, должна была если не сойти с ума, то окончательно ожесточиться. Обладала же некогда эта душа вкусом к насилию! Который до сих пор сказывался её тягой к боевым искусствам. Однако Стражница лишь обросла бронёй потолще. Даже вспомнила своё прошлое. И не треснула пополам от непримиримых противоречий, а наоборот, как-то собралась и начала ускользать из-под влияния её аватары. Похоже, даже задумала нечто своё. Не понять теперь, что именно. Напрасная вышла трата довольно редкого ресурса.
Правда, у девушки в руках оказался помеченный магией Девлона клинок, каждый из которых обошёлся Маре в оргию, переходящую в массовое убийство, что не так-то просто устроить... Но опять их воздействие уравновешивала душа поддержки. Похоже, и тут следует в последний раз попытаться выбить у Стражницы почву из-под ног. Не упадёт — так хоть зашатается.
В общем, Мара не собиралась сдаваться. Если и теперь ничего не выйдет, придётся довольствоваться методикой "капля камень точит". И как знать, быть может, всё это окажется не впустую. Боль и страх — великие силы. Не одну высокоразвитую душу они отбрасывали назад, заставив дрогнуть в решающий момент и выбрать более лёгкий путь. Тем более что понимания своего предназначения, благодаря её усилиям, на этот раз у Стражей всё-таки не было. Главное, чтобы они подольше не встретились со старым хрычом. Но этого ей как раз есть, чем занять.
Глава 16.
Клед: Западная граница
Клед коротал ночь на часах. Мелкая морось сыпалась с тёмного неба, больше досаждая, чем смачивая. Зима здесь была намного теплее, чем в Мохавене. В это время повсюду уже лежал бы снег. Говорили, что горы защищают долину от холодных северных ветров. Хотя горы-то были на западе. Высокие, практически непроходимые — надёжная граница. Но вовсе не соседи угрожали Свободным Княжествам. А бесы его знают, кто.
