Полная_ерунда_Зимы_2024

— Допустим.

— Поэтому нужно развивать медийность советского союза. Медийка — это инструмент власти, куда более обширный, чем пропаганда. Все эти "общественники" и близко не стояли с тем, что творится в интернете и что в ваших руках находится.

— Хорошо, — согласился Шелепин, явно успокоенный.

— Телевидение — сейчас единственный действенный аналог для проецирования мнений. То есть для контроля над обществом. Для страны, в которой так много держится на пропаганде — у СССР крайне плохо обстоят дела с телевидением. Необходимо создать несколько новых телеканалов, наладить крупносерийный выпуск телевизоров, организовать множество — как минимум десяток, новых радиостанций. Со всеми этими проблемами нужно справиться...

Я достал из шкафа большую коробку, а из коробки — телевизор, и ещё одну коробку. Телевизор поставил на стол.

— Нужны крупносерийные варианты вот этих двух образцов. По возможности некоторые непринципиальные детали схемы убраны в микрочип — всё для упрощения производства. В телевизоре три микрочипа, остальное обычные полупроводники. Цветной, настольный, имеются входы с видеомагнитофона, выходы на аудиосистему и магнитофон. Это не комнатный, а настольный вариант — а вот здесь — телевизор автомобильный.

Я достал из маленькой коробочки её содержимое. Это не был совсем уж микро-телевизор, у него был кинескоп в пять дюймов диагональю, динамики, передняя панелька, сам он плоский.

— Работает от прикуривателя, то есть от двенадцати вольт. Устанавливается на торпедо, относительно прост и дёшев в производстве. Хотя за компактность тоже пришлось заплатить ценой.

— Чтобы значит нигде не отвлекались от просмотра пропаганды?

— И сама пропаганда должна исключить этот термин из обихода. Это советское телевидение. То, что там сейчас творится — это результат детской наивности и абсолютного непонимания того, что люди хотят видеть. Рейтинги конечно высокие — потому что альтернатив немного. Я хочу это изменить — начать спутниковое вещание через мои спутники, полномасштабное, и в корне поменять формат телевидения, сделать его более современным. Нет например новостного канала, который показывал бы только новости, нет канала неполитического — в котором вообще не было бы никакой политики, только скажем документальные фильмы, нет канала "культура", нет много чего. Детского телеканала — и того нет. А он должен быть.

— Это мы сделаем.

— В общем, производство микрочипов и элементной базы я наладил — сборку итогового продукта тоже. Но люди смотрят не телевизор, люди смотрят телевидение — то есть всё упирается в контент, а не в средство его доставки. Способы радикально улучшить качество и подтянуть до мировых стандартов — ещё предстоит обсудить. Нам нужен глобальный телеканал — вроде будущего RT.

— А это что за зверь?

— Информагентство. Вещающее почти во всех странах мира — кроме западных, само собой — там его запретили. Подобное вещание будет тяжёлым испытанием.

— Почему же? Спутники есть, телестудию найдём...

— Это тонкая дипломатическая и медийная работа. А в СССР привыкли к тому, что все слушают про торжество коммунизма и никто не смеет посмеяться и отвернуться. Как показала практика — коммунизм прижился только как гипотеза в России — именно в России. Во всех остальных странах и цивилизациях он оказался крайне чужд, им либо хорошо и без него жилось, либо им не понятны такие дебри теорий. Там надо действовать исходя из здравой логики — и все эти славословия и громкие пропагандистские клише забыть. Нужно представлять живых людей, а не трескучую речь с трибуны про торжество коммунизма и прочее про рабочих да крестьян... — я невольно покачал головой, — лучше всего учтиться на примерах чужих государств. Тот же голливуд, при обеспечении чисто формальной свободы творчества — они грамотно создают повестку дня — иносказательно. То, к каким выводам должны прийти люди — следует не из того, что они это им скажут — а из того, какие останутся впечатления. На них работает всё — даже то, над чем смеются и стараются выставить в неприглядном свете — в итоге это окажется сильнейшим оружием в руках политиков.

— Я понял, понял, — поднял руки Шелепин, — и что ты хочешь сделать?

— Для начала — это производить вот таких малышей, — постучал я костяшками по телевизору, — это простенький недорогой телевизор комнатно-настольной модели. Наладить автоматическую сборку, автоматический монтаж и пайку элементов, а вот изготовление кинескопов — нужно раскрутить на максимум.

— Ладно, учту.

— Учесть мало, — покачал я головой, — этому делу требуется поступить так же, как с французами, то есть найти успешного производителя, например Сони. Крайне хорошая фирма, производящая крайне хорошие телевизоры — у них в планах серия Тринитрон — которая будет ассоциироваться с хорошим телевизором вообще всю эпоху лучевых трубок. Заключить с ними контракт на постройку завода для выпуска кинескопов и телевизоров.

— Есть ещё КОКОМ.

— Нам не нужна электроника. Мы можем сами создать всю начинку, даже лучше самих японцев. Более того — я бы предложил закладывать в проект производство элементной базы для продажи её японцам, для их телевизоров. Но это дело такое. Заключим контракт — организуем строительство завода где-нибудь на базе имеющегося, чтобы с нуля не пришлось отстраиваться, вызовем японцев... Да, вариант не лучший — но в производстве телевизоров с ЭЛТ-трубками особых новшеств не будет до смены их на жидкие кристаллы. То есть смысла тут сохранять технологический суверенитет нет совершенно — ЭЛТ он и в двадцать первом веке будет такой же ЭЛТ. Разница в другой начинке.

— Хорошо, сколько это будет стоить?

— Прилично — но я думаю, у нас будут деньги. Мой проект по видео и аудиомагнитофону стартовал очень бодро. Промоушеном я занимался, рекламу разместил, запись эфира плюс недорогие и массовые кассеты, плюс дистрибьюция фильмов на них — сделали их очень модной штукой. Миллиарды я на этом не заработаю, но миллионов триста-четыреста будет, где-то в этом масштабе.

— Ну и телевизоры должны быть дешевле, чем машины.

— Неее, наоборот, — покачал я пальцем, — завод машин намного проще телевизионного. Тут радиоэлектроника — тут сложные техпроцессы с производством компонентной базы, редкоземельные металлы, множество сложных процессов. А там девяносто процентов производства — это металлообработка. Шокин в последнее время очень много запрашивает для своего министерства — я ему пообещал помощь — он ею пользуется почти безлимитно. Мои производственные мощности на пределе.

— А нечего было обещать всем и всё, — хмыкнул Александр Николаевич, — а то ишь — заводы рабочим, ракеты Королёву, ещё часы делаешь и много что.

— Часы локализовали полностью. Королёву я ракеты сделал давно — несколько сборных конструкций, ему хватает пока что, чтобы строить планы. И космический корабль они свой уже доделывают — я им ещё собрал пятьдесят БЭСМ-6М9.

— Впервые слышу. Очередная модернизация БЭСМ? А Шокин там обещал наладить серийный выпуск в следующем году.

— Это микрочиповая модификация, БЭСМом она считается из соображений секретности. И внешний вид пульта БЭСМа имеет тоже из них — но построена как кластер микропроцессоров SU-2d, на основе тех микропроцессоров, что разрабатывал Старос. С значительно изменённой архитектурой, в стоечном исполнении. Кстати, у нас тут есть один экземпляр, могу продемонстрировать.

— Ладно, я засиделся, можно будет посмотреть и домой.

— Пойдёмте, я провожу. Но я не успел вам кое-что передать.

— Давай быстрее.

Я достал ящик, вскрыл, вытряхнул содержимое.

— Так, вот это часы. Внешне имитируют стандартные электронные часы, ничего необычного.

— Внешне? — Шелепин достал часики, посмотрел.

— Там есть ещё одна кнопка, нажмите.

Показался небольшой дисплей, на всю поверхность стекла.

— О, смарт-часы?

— В общем и целом да, — кивнул я, — в них есть диктофон и камера, встроенная память в шестьдесят четыре гигабайта, приложения, то есть программы — ну там разное. Калькулятор, погоду показывают, время дня и ночи, умеют играть музыку на наушники. Наушники вот.

Я показал наушники в небольшом кейсе. Они были маленькие, вставные.

— Заряжаются наушники от кейса, сам кейс от розетки, через блок питания. Хватает на сутки активного прослушивания. В них встроена гарнитура — то есть микрофоны, можно общаться — в смарт-часы встроен модем — они могут принимать сигнал с моих спутников и обеспечивать качественную голосовую связь. С них можно звонить на стационарные телефоны — шлюз установлен в ВЦ.

— Хорошо, — кивнул Шелепин, — это пригодится.

— Это не всё, конечно же. Я думаю вы разберётесь в интерфейсе — главное это продвинутая система мониторинга здоровья. Они умеют мониторить пульс, давление, уровень сахара и кислорода в крови, кардиограмму — то есть электроимпульсы сердца, датчики расширили — они могут мониторить состояние нервной системы и мозговую активность. Я открутил кое-какие датчики с медоборудования своего корабля, и прикрутил их к часам — так что они могут анализировать химический состав крови, выявлять патологии и болезни, контролировать состояние сосудистой системы, в часы встроен кардиостимулятор точечного воздействия и микрокапсула с нанитами и блок управления ими. Они могут укреплять изнутри сосуды и так же доставлять отдельные образцы ткани на анализ в устройство, влиять на сердце, исключая развитие инфаркта, инсульта и рака — трёх главных смертельных бед этого времени.

— За точность диагностики ручаешься?

— Ручаюсь. Это не такая сложная задача. Из полезного... — я задумался, — да собственно это микрокомпьютер, его можно приспособить к чему угодно. Там есть предустановленный набор программ для разных целей.

— Хорошо. Ещё что-то? — он застегнул часы на запястье, убрав в карман те, что были до них.

— Конечно. Следующая технология — лекарственные препараты, — я достал коробку, в которой было множество баночек и коробочек, — это то, что удалось воссоздать или взять со своего корабля. Там не так много, но на всех хватит. Пока я лечил Сергея Палыча, подумал о лекарствах и их синтезе — очень полезная вещь. Тоннами могу синтезировать активные вещества, которых хватит на всё население страны — если на то будет их воля, конечно. Так, тут тридцать различных лекарственных препаратов.

— От чего они?

— В основном от старости. Ваше состояние мне известно — этот ящик собран ИИ корабля специально для вас — всё необходимое в вашем положении.

— Как много то!

— Ничего, здоровья — много не бывает. Тут укрепляющие, тонизирующие, профилактические вещества — профилактика — основа основ медицины будущего. Сначала пьёте — потом не болеете, а не наоборот. До двухсот лет доживёте, ещё колонизацию марса застанете бодрым старичком, если будете применять всё что вам назначит медицинский ИИ. И вот эти вещества, — я достал серую пластмассовую банку, — это пить обязательно, по три раза в день.

— Что это?

— Нейронит. Тип лекарств такой, это один из самых популярных, которые мне удалось воссоздать после снятия ограничителей с изготовителя. Нейрониты, как понятно из названия — влияют на мозг, и предотвращают его старческие изменения — улучшают память, внимание, концентрацию.

— Что за ограничитель?

— Изготовитель — это компактная бозонная фабрика. Тут стоит углубиться в теорию вещества — вещество как элементарная частица приобретает массу под воздействием определённого бозона — то есть преобразует энергию в массу, и синтезирует из энергии вещество. Обратный процесс в виде ядерного распада вы освоили, а до овеществления — ещё очень далеко. Но если иметь возможность изготавливать всё подряд — то недалеко дойти до хаоса и анархии, и полной деградации. Поэтому изготовитель может изготовить еду, простейшие предметы быта, различную архаичную электронику — вы будете смеяться, но всё это числится в разделе детское, как образовательная археология. Все эти громадные станки, автомобили, микроэлектроника и так далее. Наглядные пособия к урокам истории.

Шелепин усмехнулся.

— Пришлось задействовать аварийные сценарии и снять ограничения с ИИ и с изготовителя, имевшегося на борту. Эта процедура заняла несколько месяцев, пока компьютер не убедился, что я действительно отрезан от общества, после чего можно было изготовить более примитивный изготовитель, реакторы, и вручную снять лицензионную защиту и шифрование с многих чертежей, имеющихся в памяти. Теперь можно изготавливать множество сложных и интересных транспортных средств, взрывчатку, оружие, наркотические вещества, лекарства из числа лицензированных и исторических.

— Ты уже делал огнестрельное оружие.

— Это компьютер оружием не считает вообще, хотя оно и опасно в определённых обстоятельствах. Самое ценное из новых товаров — это лекарства, то, что нужно вам — я вам передал, принимать в соответствии с инструкцией.

Разговор заглох как-то сам собой. Мы вышли из кабинета, который закрылся за нами сам — двери у меня были сдвижные и герметичные, как на корабле, автоматические. Не мог отказать себе в удовольствии, такие были в нескольких местах.

Мы поднялись на этаж выше по эскалатору, которым заменили, кстати, лестницу возле моего кабинета, и прошли в соседнее крыло. Залы с машинами БЭСМ работали по полной программе — товарищи программисты работали на них почти круглосуточно, никому не отдавая свою пррелесть.

А пошли мы к запертой двери в конце коридора, дверь открывалась отпечатком пальца. Зашли внутрь — зажёгся свет, и увидели — обещанный компьютер. Шелепина уже давно не удивишь ничем — понятное дело, что разница между существующими и будущими компьютерами только в вычислительной мощности. Но на этот раз всё было иначе — нашему взору предстали белые стены, белый пол, прохладное помещение, в котором стояли шкафообразные блоки — тянущиеся через весь зал, один к другому составленные в четыре ряда. Наружная панель блоков была из тонированного закалённого стекла — и за ней виднелось содержимое — множество слотов, в них мигали светодиоды, тянулось множество цветных кабелей и шлейфов от одного к другому. В комнате работала вентилляция и фильтрация воздуха.

— Выглядит внушительно, — Шелепин поправил очки, — что это?

— Это центральный мейнфрейм вычислительного центра.

Я пошёл к стенке, где была полка, и на ней стояли экспонаты, взял один и продемонстрировал:

— Вот причина нашей гордости. Это процессор BSM-100.

— Процессор?

— Да. Изначально архитектура БЭСМ была спроектирована на обычной элементной базе без микрочипов — что ограничивало эту машину вторым поколением. Она не микропроцессорная. Как вы помните из рассказа Воронова — переход на микрочипы советская электроника не пережила, то есть не сумела создать ничего конкурентного в столь жёсткой конкурентной среде. В дело включилась потребительская модель рыночной экономики — уже нельзя было просто взять и спаять себе ЭВМ из кучи деталей. Финансовые вливания от бизнеса и частных лиц — стимулировали постоянный и бешеный рост микрочипов на западе, в то время как в СССР в них не было такой уж нужды — то есть нужда была, чтобы не отстать, но в деньги разработка своей ЭВМ не конвертировалась никак.