— Ничего не надо. Мяса хочу. — После небольшой паузы старший помощник прибавил с грузинскими акцентом: — И Ларису Ивановну! — чем вызвал удивленные взгляды всех четырех девушек.

"Блин! Они же не врубаются, — грустно констатировал Денис. — Другое поколение..."

"Мне триста лет, я выполз из тьмы" — пропел внутренний голос. Что интересно — старший помощник петь любил, но не умел — медведь на ухо наступил, а вот голос — вполне. У него даже получилось почти, как у Макаревича.

— Теперь коньяк, — сменил тему Денис, чтобы отвлечь барышень от раздумий: кто такая Лариса Ивановна и чем это она лучше их? С чего бы это, находясь в таком цветнике, он хочет какую-то постороннею девицу!?! Нахал!!!

— Теперь коньяк. Если есть "Черный аист", то его, но только! — уточнил старший помощник, — настоящий, а не тот, что льют в Мытищах. Если нет — "Белый аист", с тем же условием. Если и его нет — "Метаксу". Чем больше звездочек — тем лучше. В идеале двенадцать звездочек.

Здесь следует сделать небольшое отступление и пояснить, откуда старший помощник так хорошо разбирается в коньяках. Никакого секрета тут нет, просто в старой "довоенной" жизни, один его одногруппник, из обеспеченной семьи, сам будучи фанатом хороших коньяков, обучил этому тонкому искусству всю группу, регулярно принося на всякие студенческие попойки разнообразные коньяки и читая лекции о достоинствах различных марок. Втуне его усилия не пропали — аудитория была благодарная и впитывала новые знания, как губка. В прямом и переносном смысле. Так что, если бы где-либо образовалась вакансия коньячного сомелье, то Денис и все остальные ребята из их группы могли бы смело на нее претендовать.

Нина удивленно приподняла бровь:

— А такие — двенадцатизвездочные, разве есть?

— Есть, — заверил ее старший помощник. — Если ничего такого нет, — продолжил он, — то на выбор буфетчика. Да, и предупреди его, что если будет какая-нибудь бодяга, то... — "яйца отрежу ржавым садовым секатором" хотел сказать Денис, но в последний момент передумал и озвучил выхолощенный, толерантный вариант: — он сильно об этом пожалеет. — Ну, и сок апельсиновый. Побольше, — на этом свой заказ старший помощник завершил и к нему сразу повернулась Марина:

— Денис... слушай... тут одно шампанское есть, но оно очень дорогое... — дослушивать старший помощник не стал:

— Заказывайте, что хотите. — Получив разрешение, но, не раньше! — что свидетельствовало о глубокой порядочности девушек, они стали диктовать официантке, чего себе надумали.

В это время подоспел и Миша со своими дружками — тремя молодыми жизнерадостными балбесами. Им делать заказ надобности не было — все уже было заказано, оставалось только дождаться пока принесут. Их первоначально обслуживала другая официантка, а теперь вся компания переходила под юрисдикцию Нины, но этот вопрос был решен оперативно и полюбовно — Миша выдал обездоленной официантке чаевые авансом и девушка осталась очень довольна — и работы меньше и деньги получила.

Приняв заказ у Марины, Вики и Веры, Нина повернулась к Денису:

— Чтобы меня не разыскивать в зале, когда понадоблюсь, запиши мой телефон.

— С удовольствием! — улыбнулся старший помощник, доставая мобильник, после чего оба — и Денис и Нина заслужили подозрительный взгляд от Марины, которая не только допускала, а была вполне уверена, что молодой официанткой двигала не столько забота об удобстве обслуживания их столика, сколько кое-что другое. Насколько безосновательны были подобные предположения сказать было трудно, но и назвать их беспочвенными язык бы не повернулся.

Как только вся компания угнездилась за столом, был проведен ритуал взаимного представления добрых молодцев и красных девиц с обязательным добавлением: "Очень приятно!", что забавляло старшего помощника до чрезвычайности. Разумеется, приятно познакомиться с миловидной девушкой, которую ты планируешь при первой же возможности отъестествовать и по поведению которой заметно, что она не против, чтобы ее отъестествовали, равно, как и отроковице приятно видеть, какое возбуждение она производит в чреслах отрока, но зачем же об этом так прямо заявлять-то? Скромнее надо быть, сдержаннее. Вида Денис, естественно, не подавал и тоже приятно улыбался, но веселился гораздо сильнее, чем показывал.

Судя по тому, что никаких опасливых взглядов на старшего помощника никто из юношей не кидал, Миша об их делах не распространялся, что старшему помощнику понравилось — дешевая популярность ему была без надобности. Следует отметить, что говоря о своих друзьях, младший Семилапый душой не покривил — все трое были симпатичные. По-разному, но — симпатичные. Юра — высокий, стройный, с нервным лицом и длинными кудрявыми волосами — вылитый поэт серебряного века; Слава — среднего роста, кряжистый, основательный — явный спортсмен разрядник, то ли тяжелоатлет, то ли борец классик; Дима — чуть ниже среднего роста, в очках, склонный к полноте, с добродушным умным лицом — умняга. Ребята Денису понравились, а в особенности Дима, который напомнил ему самого себя в студенческие годы, задолго до встречи с любимым руководителем. Вспомнив о командоре, старший помощник незаметно вздохнул:

"Как там, Шэф, интересно?.."

"Да уж, наверное, делом занят! — сварливо отозвался внутренний голос. — В отличие от некоторых! Ауру лечит, а не по кабакам с бабами шляется!" — крыть было нечем и Денис промолчал.

А за столом, между тем, открыла свою работу ярмарка тщеславия — юноши распустили перья и предались безудержному краснобайству, где правда, ложь и хвастовство смешивались в причудливый коктейль, от которого щеки девушек, на которых был направлен этот бурный поток обольщения, покрылись от удовольствия нежным румянцем.

— ... а я такой!.. и тут мы!.. а я спокойно так!.. и ничего!.. а их-то пятеро!.. мама потом истерику устроила!.. но, мы удрали!.. ваши документы!.. — перебивая друг друга, и размахивая руками, надрывались молодые люди, охмуряя девушек. Симпатичные были все четверо, но, Юра и Миша, как наиболее симпатичные — это, как по Конституции — все люди равны, но, фактически — некоторые ровнее, так и тут, двое наиболее симпатичных охмуряли Марину, а двум оставшимся достались две девушки попроще (относительно, а так-то вполне ничего себе), но ребята все равно были рады. Слава клеил Веру, а Дима — Вику. Миша поначалу вел себя скромно — поглядывал на старшего помощника — не вызовет ли его активность недовольство последнего — ссориться с человеком, оставившем после себя такую здоровенную воронку в подвале их загородного дома как-то не хотелось, но постепенно юношеские гормоны брали верх над разумом и он включился в гонку за лидером — Юрой, которого никакие соображения о личной безопасности не сдерживали, и свой хвост он распустил более пышно.

Глухари на токовище бьются грудью до крови,

Не на шутку расходились — быть бы живу...

Так и мы когда-то жили, от зари и до зари,

И влюблялись, и любили — мчались годы с той поры.

Всплыли в памяти Дениса хриплые строчи Розенбаума, навеянные творящимся за столом действом. И тут грустно стало старшему помощнику, потому что следующий куплет был точно про него:

На болотах всё как прежде, крылья хлопают вдали,

Всё буянят, всё расплёскивают удаль.

Ну а я уже не буду — занавесочку спалил -

И то вспомню, то забуду, как за птичками ходил.

"Точно... спалил я занавесочку... — меланхолично размышлял старший помощник. — Трахаться могу, а любить вряд ли..."

"А Айшат?" — вкрадчиво поинтересовался внутренний голос.

"Наверно нет, — честно признался Денис. Врать самому себе смысла не было. — За все дни, вспомнил один раз, да и то не потому, что соскучился. Так что — нет!"

"Однако, странно, — грустно думал старший помощник, глядя на раскрасневшиеся лица Марины, Миши и Юры. — У меня кобылку из стойла уводят внаглую, а мне все равно. Нет бы рявкнуть, пугнуть "женишков", так нет желания. Никакого. А я ведь не старый еще, откуда такое безразличие? Непонятно..."

"Это у тебя от гордыни!" — внезапно огорошил его внутренний голос.

"В смысле!?" — искренне поразился Денис.

"Ты подсознательно считаешь, что если девушка променяет такой подарок судьбы, как ты, на кого-то другого, то и жалеть о такой дуре нечего. Твое подсознательное кредо: в Красной Армии штыки чай найдутся — без нее большевики обойдутся! Баб много, а ты — такой, один!"

"И ничего я такого не думаю!" — смутился и попытался оправдаться старший помощник, но голос был неумолим:

"Мне лучше знать!"

Не поверил голосу Денис, не чувствовал он в себе этой дешевой гордыни, но тоскливо ему стало и снова, как когда-то в Бакаре, в ночь перед уходом, почувствовал он себя чужим на этом празднике жизни. Вспомнилась Адель, пришло осознание, что где-то, в невообразимой дали, у него растет сын, или дочь... Совсем стало хреново старшему помощнику и лишь хорошо развитый самоконтроль позволил сохранить на лице легкую полуулыбку и не выпадать из коллектива, которому было хорошо.

"Похоже, что молодые шумные компании тебе противопоказаны, — грустно констатировал внутренний голос. — Не вписываешься..."

"Это они так разошлись еще трезвые, а что будет когда напьются?" — мысленно покачал головой старший помощник, испытывая определенную... да что там определенную — сильную зависть! — ему так развеселиться было не под силу. От грустных и бесплодных умствований Дениса отвлекло появление Полины.

Красивая и элегантная, словно океанская яхта, она мгновенно переключила на себя львиную долю мужского внимания, стерев румянец со щек Марины, Вики и Веры. Две последние были ей не конкурентки, и они прекрасно это осознавали и даже не пытались оказать какое-либо сопротивление, а вот Марина с Полиной обменялись быстрыми взглядами, подобным смертоносным ударам опытных фехтовальщиков, или же — лазерным уколам каких-нибудь фантастических комических крейсеров. Но, опытные фехтовальщики на то и опытные, чтобы уметь защищаться, а на крейсерах была зеркальная броня, отразившая лазерную атаку и обе участницы этого скоротечного сражения остались при своих.

Но, тут Полина сделал сильный ход, который должен был отдать ей стратегическую инициативу — походкой от бедра, заставившей всех представителей сильной половины человечества любоваться этим действом, она приблизилась к старшему помощнику.

— Привет! — ослепительно улыбнулась девушка и наклонившись поцеловала Дениса. Правда в щеку, но очень чувственно. Старшему помощнику понравилось, а Марине — нет. Она еще больше побледнела. Денису хотелось бы считать, что от ревности, но нельзя было исключать, что просто от злости.

— Привет! — встречно улыбнулся Денис.

— Луарсаб Мзевинариевич, — приступила Полина к официальной части, — просил тебе передать. — С этими словами она протянула корзинку с тремя бутылками, оказавшимися при внимательном рассмотрении коньяком "Сараджишвили ОС".

— Спасибо! — искренне поблагодарил секретаря управляющего "Черепахой" старший помощник. — Посидишь с нами?

— В другой раз, — вздохнула девушка. — Работы много. Пока. — Она снова поцеловала Дениса — теперь в другую щеку, и покачивая стройными бедрами направилась на выход. Все присутствующие провожали Полину глазами, пока за ней не закрылась дверь. И если женские взгляды могли прожечь лишнюю дырку в ее очаровательной попке, то мужские компенсировали эту агрессию лаской, так что результирующее воздействие было, практически, нулевым. А не исключено даже, что и положительным, потому что мужских взглядов было пять, а женских только три. Но, здесь следует учитывать еще и интенсивность, так что дать точную количественную оценку не представлялось возможным.

"И что это за цирк был, с конями? — старший помощник был в легком недоумении. — Чего она целоваться-то полезла? Нет, я не против. Было приятно. Но, с чего бы?"

"Это аванс, — авторитетно заметил внутренний голос. — Ты же собираешься с ней встретиться? — задал он риторический вопрос, ответ на который знал. — Собираешься. Вот она и намекнула, какое небесное наслаждение тебя ожидает!"

"Думаешь?"

"Уверен!"

Эти размышления были прерваны появлением Нины и еще двух официанток, притащивших огромное — казавшееся неподъемным, количество тарелок, бутылок, тарелочек, соусников, кувшинов и прочей посуды, наполненной самой разнообразной снедью — вкусовые предпочтения компании сильно различались и никакого единообразия в заказанной еде не наблюдалось. С удивление Денис обнаружил, что Миша заказал себе купаты на гриле.

— Так ты же, вроде... — начал старший помощник, но младший Семилапый понял его с полуслова. Он смущенно улыбнулся:

— Только дома, для мамы, а так-то мы с отцом мясо любим. Днем отъедаемся, а дома ни-ни, все только вегетарианское.

... высокие... высокие отношения!..

— Все мужчины обманщики! — обожгла гневным взглядом Дениса, а заодно и Мишу Марина.

К этому обвинению депутатский сын и старший помощник отнеслись по-разному. Младший Семилапый принялся горячо уверять ее в обратном, в стиле Слепакова: "Все мужчины изменяют своим женам! А я не такой, я не такой, я не такой!", а Денис молча приступил к трапезе, мысленно пожав плечами — когда это он успел обмануть бедную девушку? Он твердо знал, что не успел, так что нечего возводить на него напраслину! У него реальных грехов выше крыши, не хватало еще вешать на него вымышленные! Это уже будет перебор!

Не обнаружив никакой реакции со стороны старшего помощника на свой демарш, Марина, в отместку, принялась напропалую кокетничать с Мишей и Юрой, полагая, что тем самым заставит испытывать Дениса нестерпимые муки ревности, благо определенный опыт в таких манипуляциях у нее имелся. Старший помощник, как мы знаем не был злым человеком и даже вовсе наоборот — был добрым, и с удовольствием подыграл бы девушке, изобразив лицом что-либо этакое... — в мавританском стиле, но он сильно хотел есть, да и лениво было, поэтому он сохранял на лице нейтральное, можно сказать — отстраненное выражение, которое, при желании, можно было трактовать и так, и этак — кому, как больше нравится.

В оживленной беседе, царившей за столом, Денис участия не принимал, отделываясь односложными ответами — он размышлял, как интенсифицировать процесс исцеления поврежденных надтелесных оболочек, ответа не находил и настроение его из-за этого портилось. А в это время оппоненты, а если называть вещи своими именами — соперники — Миша с Юрой, разливались соловьями. Миша в данный момент рассказывал о своей учебе на международной журналистике в МГИМО. Этим он убивал нескольких зайцев стразу.

Во-первых — блистал эрудицией, сыпя именами, фактами, слухами, историческими анекдотами и прочей дребеденью. Во-вторых — учеба в данном вузе и на данном факультете однозначно свидетельствовала о высоком социальном и финансовом статусе студента, что несомненно должно было импонировать девушкам. Нет, там учился и небольшой процент нормальных ребят, пробившихся в МГИМО через "Умниц и умников", но их было очень мало и они по ночным клубам не болтались и деньгами не сорили.