Два в одном

— В любом случае, от Министерства толку нет, — не без сожаления вздохнул Северус.

— Их политика направлена на контроль, но не на защиту граждан, Северус. Такова природа людей, наделенных властью.

Снейп слабо ухмыльнулся. Пальцы стали нервно постукивать по подлокотнику кресла, за чем наблюдал директор.

— Надо признать, действенная природа.

— Но не для людей, что под ними, — заметил Альбус. Он поднялся с кресла и обошел стол, медленными шагами преодолев расстояние до той самой картины, и остановился в паре шагов. Через плечо посмотрел на озадаченного Снейпа, — отправляйся домой, мой друг. Думаю, до сентября мы не встретимся. Сообщи Римусу и Аластору, что собрание Ордена на неделю перенесено. И пусть не забудут про волосы магглов. Ты приготовил зелья, верно?

— Меня оскорбляет то, что вы сомневаетесь, — с этими словами Северус рывком встал с кресла и поспешил прочь из кабинета. Настроение у него было просто отвратительным.

Альбус покачал головой, смотря ему вслед. Подождав несколько секунд, он запер дверь на ключ и открыл тайник.

— Предвидится что-то новое, Альбус? — прошелестела ведьма в картине прямо над тайником.

— Кое-что новое, — Альбус надел кольцо, улыбнувшись. — Вернее, кое-кто новый...

Взгляды с портретов, как и взгляд нынешнего директора, уставились в одну точку событий, стоило кольцу подействовать. — Кое-что все-таки не меняется...

Мало кого впечатлила бы картина плывущего худощавого пса с уставшими померкшими глазами.

Но глаза Дамблдора засверкали.

Примечание к части

Опухший мозг приходит в себя после учебы, начинаю продумывать сюжет. Возможно основная ветка покажется вам... безумной, фатальной, может даже глупой, но канон здесь будет поглощен чем-то большим. Гораздо большим. Однако сейчас раскрывать всех секретов не буду.

Тотальная паранойя и скованные руки

Определенные деяния ведут к определенным последствиям. У Дурслей всегда все было предсказуемо и закономерно. Провинился самую малость — получай сполна. И я все равно, как упрямый баран, гнул свою линию. Таков был мой характер. Или уже не мой? А, может, это была помесь старого доброго Снейпа и выброса гормонов несносного мальчишки.

Нет, даже не так.

Это была энергия, сотканная из раздражения в адрес всемирной несправедливости и гормонов подростка.

И ничего удивительного в этом не было. Ведь я лишился каких-либо привилегий, официально став рабом. Почему?

Ну, во-первых, я больше не виделся с Северусом. Думаю, тут шибко не надо разглагольствовать, чтобы пояснить, почему же мне запрещают видеться с моим наставником. Темный Лорд жаждал моей крови, и любой человек, хоть когда-то попадавший под его влияние, автоматически переносился Дамблдором в список опасных для Гарри Поттера людей. А во-вторых... Во-вторых, за мной теперь следили регулярно. Разве что, когда я ходил в туалет или в ванну, или пытался заснуть в своей комнате, меня оставляли. Но и тут ко мне могли постучаться в любое (абсолютно любое!) время, чтобы задать весьма идиотский вопрос:

— Ты не сдох там? — я лениво приоткрыл глаза, сдувая с носа пену, которой мне, конечно, запрещали пользоваться, но она расходовалась так быстро, что никто и не замечал крохотных изменений в бутылке.

— Нет, господи, — последнее слово я уже добавил себе под нос.

— Тогда вылезай и марш спать! — Петунья явно была не в настроении. Что странно. На самом деле, несмотря на то, что Дурслям не нравилось, что приходилось всюду таскать за собой мальчишку, они нарочно восприняли слова Дамблдора буквально и не отказывали себе в удовольствии не давать мне хотя бы пяти минут уединения.

Нет, я поверить не могу, Вернон стучал каждую чертову ночь мне в дверь, когда спускался пожрать! Причем, как мне казалось, это уже происходило на автомате, и Вернон даже не просыпался.

— А как же ужин? — спросил я и тут же вспомнил, с чего я начал раздумья, поняв, какой дурацкий вопрос я задал.

— Ты в гостиной пылесосил?!

— Да меня никто и не просил... — пробубнил я себе под нос. Отчасти это была правда. Дадли, мерзкий говнюк, которому было поручено дернуть меня за ошейник, пролетел мимо, как вихрь, сказав что-то ну совсем нечленораздельное. Я, помнится, еще хотел съязвить что-нибудь на тему свинок, чье хрюканье я не понимаю, но решил оставить это. Оказалось, он 'прохрюкал' тогда про гостиную, как я потом выяснил у разгневанной Петуньи.

— Я еще раз спрашиваю — ты в гостиной пылесосил?!

— Нет, — я устало вздохнул и сел в ванной. Ничего не оставалось, как быстро вытереться и мчаться в спальню, чтобы поспать хотя бы чуть-чуть до ежечасной беготни жирдяя. Возможно уже скоро я научусь игнорировать этот шум.

* * *

Гарри,

Как и прежде, ничего нового не могу тебе сообщить. Отец целыми днями угрюм и неразговорчив. Особенно когда приходит с посиделок со своим давним другом. Мне кажется, его друг стал меньше доверять отцу, и из-за этого у нас могут появиться новые проблемы. Мне очень жаль, что дядя Северус не может тебя навестить. На днях он приходил к нам и спрашивал меня, как ты там. Я ответил, что ты бы хотел на день рождения мыло и веревку, и он посмеялся. В разумных пределах. Ну, ты знаешь, дядя Северус предпочитает смеяться в душе, чтобы никто ни за что не подумал, что он умеет выражать эмоции. На днях отец сказал мне, что наша дружба может быть опасной для нас обоих. Пускай это правда, но хоть раз в жизни я дал отпор отцу. Странно, но больше он эту тему не поднимал. Моя мать, кстати, встала на мою сторону в этом вопросе. Она считает, что ты хорошо на меня влияешь. Странно, да?

Передавай мой холодный привет зубриле.

Драко.

Пару раз вздохнув, я спрятал письмо в коробочку к остальным. Здесь было немало писем от Гермионы и Драко. Одно письмо было от Рона. Он так же, как и мои друзья, написал о том, что творится сейчас в волшебном мире, о мнении его семьи на счет возвращения Лорда. Что ж, вся семейка Уизли была за меня. От Фреда и Джорджа даже была посылка с конфетами. Но ее у меня, втихаря от родителей, отобрал Дадли. Как я потом понял, конфетки были не ради потребления с удовольствием. А ради шалости. Это был тот единственный раз, когда я без устали смеялся (хоть и тихо, чтобы не заподозрили) над братом, которого забирали в больницу всего позеленевшего и с отросшей до пояса бородой. Конечно, через некоторое время все само вернулось в норму, но таких перепуганных лиц Вернона и Петуньи я давно не видел. Потом я все же получил порцию ругани и лишился ужина, но оно того стоило.

Северус Снейп же не писал мне ни разу. Что ж, надо отдать должное, Альбус был тем еще параноиком. Он оберегал не только меня, но и самого Снейпа. Но все же эта его забота была убийственной для меня. Я нуждался в Снейпе.

Я нуждался в своем наставнике.

И пускай сейчас это не будет звучать эгоистично. Прошли уже те дни, когда я видел в нем самого себя, хоть именно так это и было. Но нет, если раньше эти ощущения походили на встречу с прошлым, сейчас же это было больше похоже на совершенно другого человека, которого я хорошо знал.

Знаете, после второго курса я решил убедить себя в том, что нахожусь не в прошлом, а в другой реальности. Так становилось куда легче воспринимать все события и поражения из-за того, что ты банально не знал, что произойдет дальше. Все менялось так кардинально, что моя пошаговая стратегия была попросту неэффективна. Поэтому я смирился с тем, что столкнулся с кое-чем новым.

Тем более, что есть одно событие, чей итог я не знал и в той жизни.

Я не знал, чем все это закончится. Что будет со мной? Что с ним? А что будет с моими друзьями? Загадок было больше, чем я ожидал.

Убрав письма, я погасил лампу и уставился через окно во мрак дремлющей улицы. Опять какой-то человек стоял прямо напротив нашего дома. Это было не только ночью, но и днем. Это был не один и тот же человек. Внешне точно. Хотя иногда казалось, что у окон стояли разные люди с большим разнообразием внешностей. Безусловно, это были не простые зеваки.

Как я уже говорил, паранойя Дамблдора была на высоком уровне.

Еще одним доказательством того, что это мои 'охранники', служил тот факт, что Дурсли старались всячески игнорировать этих незнакомцев. Куда привычней было бы наблюдать за их обсуждениями таких зевак, в худшем случае Вернон мог рявкнуть что-нибудь грубое. Сейчас же они лишь изредка, пока никто не видит (верней, пока они так считают), они косились на этих людей. И обычно в их глазах был либо страх, либо презрение. Либо и то, и другое.

— Эй, ты не сдох там? — громкий стук дверь оповестил меня о том, что Вернон собирается набить брюхо. У меня от голода заурчал желудок.

— Угум, — я издал сонное 'угу', а сам уже терпеливо ждал, пока дорога к холодильнику освободится.

В чем хороши вылазки Вернона — я могу спокойно взять все, что захочу, а Петунья подумает, что это ее муж.

* * *

Это утро началось... вполне неплохо. Я проснулся раньше, чем в мою дверь начали тарабанить, даже успел доесть остатки моей ночной добычи, поэтому мне хватило большого труда подавить наглую улыбку в адрес тетушки.

— Что ты пялишься? Марш чистить зубы и готовить завтрак! — рявкнула она, и я решил, что сегодня не буду с ней связываться.

Не знаю... просто не хотелось. Не каждый день у меня более-менее сносное настроение.

Когда я спустился готовить яичницу с беконом, Вернон с Петуньей о чем-то разгорячено болтали:

— Нам необходимо купить новый телевизор, а это выбор всей семьи! — доказывал ей мистер Дурсль, размахивая вилкой, на которой был сочный кусочек свинины со вчерашнего вечера.

— Милый, ты же знаешь, что если мы все поедем, то, — Петунья поджала губы. Да, я знал продолжения этой фразы. Мои губы еле удержались, чтобы не растянуться в злорадной улыбке.

— Ах да... — я буквально почувствовал прожигающий взгляд Вернона на своем затылке. Повернулся к ним со сковородкой.

— Я буду тихим, как мышка, — обещал я, надеясь, что они все-таки оставят меня одного дома.

Конечно же, мои слова лишь больше насторожили их. Мерлин, меня иногда забавляло то, каким чертенком они делали меня. Стоит лишь отвернуться, как я тут же соберусь крушить все подряд, гадить, кататься на люстре и пускать направо и налево заклинания.

Это и смешно и несколько обидно, безусловно.

— Ты? Тихим?! — на толстом лице дяди появилась усмешка. Он ткнул меня в грудь жирным пальцем. — В позапрошлом году мы уже доверились тебе! И что? Ты сбежал к своему этому...

— Давайте начнем с того, что с тех пор я все узнал о себе, и мне нет нужды убегать! — разгорячился я, дрожащими руками выкладывая яичницу на тарелку. — И рушить мне ваш дом тоже нет нужды. Вы и сами прекрасно знаете, что он меня защищает.

Не знаю, было ли это весомым аргументом для них, но все же Вернон больше не сказал мне ни слова. Он лишь посмотрел выжидающе на свою жену, надеясь, что та придумает что-нибудь более умное, чтобы приструнить мальчишку. Что касалось Дадли... он и вовсе молчал, с любопытством наблюдая за нами. Я знал, что он давно хотел с отцом купить новый телек, но и знал, что Петунья боялась оставаться со мной один на один. Это нелепо и наивно. Она думала, что я убью ее, когда она будет занята каким-нибудь делом и не видеть, как парень с безумными глазами и ножом в руках подбирается сзади.

Эта картина заставила меня тихо усмехнуться.

— А ты что лыбишься?! — тетя злобно посмотрела на меня. — Если бы не ваш дурацкий директор, тебя бы можно было оставить без присмотра, но он велел следить за тобой постоянно!

Господи ты, боже мой...

— Жаль, что мне приходиться мозолить вам глаза, — буркнул я, садясь за стол.

На какое-то время повисла тишина. У всех Дурслей в голове завертелись шестеренки, поскрипывая. Я со спокойствием наблюдал за ними и уплетал свой завтрак, запивая несладким чаем. Даже сахар зажимают, уроды. Наконец, Дадли решился подать голос:

— Да походит за нами, какое нам до него будет дело? Его же охраняют эти.

— Первая умная мысль за всю твою жизнь, — не удержался я от язвительного комментария. Брат посмотрел на меня презрительно и пнул под столом. Я охнул и хотел уже было ответить ему, как Вернон принял решение:

— Черт с вами. Он поедет.

Глоток свободы

Прогулка по торговому центру немного разбавила мое скучное пребывание в своеобразном заключении. Дурсли, конечно же, не были шибко рады тому факту, что меня пришлось потащить за собой. Но всякие шмотки, ненужные маггловские вещички, мороженое — помогло им забыть, что с ними гуляет 'монстр'. Так как обычных денег у меня с собой не было, я просто пялился по сторонам. Не то, чтобы мне было так обидно от того факта, что я не смогу приобрести какую-нибудь немагическую побрякушку, просто я определенно хотел есть, а мы то и дело проходили мимо всяких лавок с разными аппетитно пахнущими вкусностями. Безусловно, любой каприз Дадли — и он уже получал то, что хотел.

Я старался игнорировать голод, осматриваясь по сторонам. Мое любопытство привлекали не только магазинчики.

Один высокий мужчина с короткими седыми волосами пялился прямо на меня. Он поджимал губы, сунув руки в карманы, и пялился на меня пристальным взглядом. Безусловно, это не укрылось от глаз Дурслей, но те, чему я не удивлен, старались игнорировать это. А я же отвечал незнакомцу таким же пристальным взглядом. Этот взор я уже видел. Видел каждый понедельник, четверг и воскресенье. Разные лица и один и тот же взгляд. Безусловно, это один и тот же человек с сотнями масок. Старое доброе оборотное зелье, я даже не удивлюсь, если оно приготовлено Снейпом. Без какой либо лести самому себе, но лучше зельевара в шайке Дамблдора не найти. Шайка Дамблдора... Я хмыкнул. Мое хмыканье явно не понравилось угрюмому мужчине. Потому что тот как-то настороженно сжал руки в карманах и подтянулся.

Вдруг я почувствовал, как мой браслет потеплел. Гермиона. Надо же, она давно не писала мне на браслет. В последнее время мы обходились лишь письмами.

Мы остановились около входа в магазин техники. Я спрятался от 'охранника' за широким телом Вернона и осторожно посмотрел на пластину браслета.

'Я тебя вижу'.

Я удивленно поднял брови и тут же начал оглядываться. И увидел ее.

Гермиона сидела за пластмассовым столиком, держа в руках стаканчик с газировкой. Мерлин, она уже девушка, слово 'девочка' к ней почти не применимо. Казалось, всего два с половиной месяца, а как ее организм стал стремительно менять формы. Впрочем, как и мой. Я ощутил, что начинаю быстро удлиняться и как некоторые органы, вроде глаз, не поспевали за ростом. Из-за этого я начал видеть несколько хуже, поэтому мне пришлось сменить очки. Правда, они были куда неудобней моих прежних. А, может, я еще не привык. Но хотя бы выглядят неплохо. Но я отвлекся.

Ах да... Гермиона.

Я покосился на Дурслей. Они вообще игнорировали мое существование, полагаясь на то, что за мной следят свои люди. Поэтому я тихонько направился в сторону моей подруги. И, безусловно, 'охранник' последовал за мной. Бесшумно, сливаясь с толпой, но его взгляд не отрывался от меня. У меня даже хватило наглости подмигнуть ему.