"Колдовская мерзость. Найду трусливую тварь, что насылает их на меня — выверну мясом наружу", — крутясь на месте, отражая удар за ударом, думал про себя беглец.
Противники, благодаря артефактам, локально ускоряющим время, умудрялись двигаться почти так же стремительно как и их цель, но за счёт магии кровосос постепенно выбивал одного агента "Корня" за другим. Когда же от полного десятка остались только четверо боеспособных мечников, земля взорвалась от удара снаряда, упавшего откуда-то с тёмных ночных небес...
— Ш-ш-ш... — шипя и отплёвываясь, вампир поднялся с земли и посмотрел на то, что осталось от его правой руки. — Проклятье...
Реплику, призванную выразить всё негодование прервал второй удар, оставивший в земле глубокую воронку, подняв ввысь облака пыли, тучу камней и дёрна. Несколько золотых шариков, упав вниз, лопнули новыми всплесками святой силы, мешающей "сыну ночи" регенерировать, а в то же время со стороны ближайшей рощи уже бежали несколько крупных волков, на спинах у которых сидели фавны...
...
Сложно ли найти одного вампира на территории одной из крупнейших стран мира? Для одиночки эта задача почти невыполнима; для небольшой организации работа крайне трудна; для структуры, пустившей корни практически в каждый город и крупный посёлок, обладающей обширными связями и финансовыми ресурсами, имеющей в союзниках хозяина лесов, а в знакомых — истинного мага... это дело времени.
Когда медведица, поселившаяся в одном из посёлков, оповестила своего куратора о нападении вампиров, информация дошла до Геллерта достаточно быстро, но он не стал спешить с радикальными действиями: в конце концов и церковь, и волшебники могли отреагировать на подобное несколько негативно (один раз он уже уничтожил преступную структуру, чем заставил занервничать многих имеющих власть). Кроме того, предупреждённые правительственные силы отреагировали оперативно и профессионально... но главного зачинщика всё равно упустили.
И тут Грин-де-Вальду предъявили претензию в том, что он не спас свою подчинённую. Это не было чем-то необычным или сколь-нибудь серьёзным, лишь шепоток среди магиков, донёсшийся до ушей волшебника исключительно по воле случая. Однако же пусть он мог заявить, что не обязался трястись над каждым героем, решающим принять изначально неравный бой из-за собственных принципов, это могло породить сомнения среди и без того не слишком лояльного сообщества...
"Чужаку на нас наплевать".
Прежде чем слухи о гибели медведицы, по всей видимости решившей "защитить медвежат" (уж больно силён у их вида материнский инстинкт, распространяющийся на всех детишек в округе), Данзо начал действовать. Через вторых лиц в министерство магии и патриарху церкви были отправлены предупреждения, что "Корень" начинает охоту на вампиров, живущим в лесах магикам пришло приглашение на участие в загоне опасной добычи, всевозможные наёмники получили очень щедрые заказы, а к живущей в чаще ведьме ушёл гонец с письмом...
Несмотря на ситуацию, которую можно было назвать общей мобилизацией "Корня", молодой чародей не рискнул приближаться к жилищу истинного мага. Как позже передал Барсик, старуха на это лишь посмеялась, но всё же согласилась помочь "Если уж молодёжь столь беззубая, чтобы зубы паразиту вырвать".
Леший тоже откликнулся на просьбу, проявив необычную для себя активность: он перебрасывал трансфигурированных двойников лесными тропами, загоняя вампира словно дикого зверя, не позволяя ему скрываться ни в чащах, ни в молодых рощах. В то же время церковники, близко к сердцу принявшие как нападения на несколько деревень (выяснилось, что одновременно были вырезаны сразу семь небольших поселений), поддержали охоту на вампиров и объявили день колокольного звона... начавшийся задолго до рассвета.
Кровососам, как и магикам в целом, стало очень неуютно в городах и деревнях, когда люди с иконами, книгами и крестами стали выходить на улицы, под командованием попов, незаметно превратившихся в командиров, организуясь в отряды поддержки. Однако же если у сотрудников "Корня" имелись все возможности временно отступить, пока их маскировка ещё работала, у детей ночи подобной возможности не оказалось...
* * *
В небе сияло яркое утреннее солнце, разгоняющее тьму и заставляющее таять тени, плыли чистые белые облака и разносился далёкий колокольный звон. Каждый человек, от только научившихся ходить малышей и до дряхлых стариков, коим довелось дожить до своих седин, точно знали одну истину: всякая нечисть при свете дня слабеет, а то и обращается в прах.
Это знание, подкреплённое верой тысяч... миллионов... миллиардов людей, живших на протяжении десятков тысяч лет, от времён древних пещерных дикарей, прячущихся за пламенем костров от тьмы, подступающей с заходом солнца и до нынешней эпохи, наделяло солнечные лучи по истине чудодейственной силой. Нежить, вампиры, иные тёмные твари, стоило только сияющему диску показаться над горизонтом, сразу же старались попрятаться в свои логова, дабы вернуться вновь после заката, становясь многократно опаснее.
В отличие от обычных магиков вроде кентавров, фавнов, даже гоблинов, кровососы как раз являлись радикально тёмными, за что и платили свою немалую плату. Их старейшины, способные выходить под открытое небо при свете дня, из способных сокрушать армии монстров становились почти обычными людьми... с коими не каждый богатырь смог бы совладать один на один.
Не имея возможности размножаться обычным для всех живых способом, что компенсировало их неограниченный временем срок жизни, эти существа в первые годы после обращения подвергались испытанию страстями, но с каждым годом теряли вкус к своему существованию. Временами случалось так, что древний вампир выходил на свет солнца и магическим оружием наносил себе смертельные раны, дабы лишившись своей чудовищной регенерации прервать своё подобие жизни. Впрочем, чаще они просто ложились спать на десять, сто, а то и пятьсот лет, чтобы проснувшись в новой эре снова приняться за старое...
И всё же, невзирая на все свои сильные стороны, дети ночи не были непобедимы: раз за разом находились те, кто могли совладать с кровососом, потерявшим всякую осторожность, магией, святым мечом, либо когтями обрывая существование безумца. Порой самим бессмертным приходилось успокаивать сородичей, дабы не вызвать ответную реакцию людей и магиков.
Вампиры предпочитали жить небольшими кланами, обычно обитая в родовых гнёздах вроде замков, особняков, дворцов, расположенных где-нибудь на отшибе. Большинство таких мест скрывались магией от простых людей, но об окрестностях всё равно ходили нехорошие слухи, так как там нередко пропадали маглы (в особенности, если гуляли ночью).
Молодняк вампиров держали в строгости, обучая контролировать инстинкты, использовать магию, владеть оружием и своим телом. Чаще всего пополнение набиралось из числа богатых торговцев, землевладельцев, каких-нибудь видных мастеров... ну или хотя бы умелых воинов. На бандитов, бедняков, простых крестьян смотрели исключительно как на еду и игрушки, а обращали их только в случае нужды пополнить число расходных воинов.
Давно минуло то время, когда вампиры стремились к публичной власти: люди и нелюди оказались достаточно сильными, чтобы не склониться перед детьми ночи, а истинные маги показали древним патриархам, что даже под светом луны они не являются самыми крупными хищниками. Лишь то, что сильнейшие чародеи не выслеживали каждого птенца самолично, а также то, что церковники, волшебники и магики не могли договориться между собой, постоянно вцепляясь друг другу в глотки при первой же возможности, позволило народу "высших существ" сохраниться не только на страницах истории.
С тех давних пор были разработаны правила поведения: ни одно гнездо не могло разрастаться свыше сотни постоянных членов; рядом с большим городом не могло существовать два гнезда; первые двадцать лет после обращения птенцы обязаны жить со своим мастером; тела жертв не должны обнаруживать волшебники, церковники или магики, обитающие в магическом сообществе. Правил было много, но все они служили одной цели — заставить соседей забыть об угрозе, которую несут кровососы, попутно обрастая богатством и влиянием. Не зря же последние сотни лет некоторые люди сами обращались к патриархам детей ночи, чтобы присоединиться к их рядам, в качестве оплаты за эту "услугу" отдавая огромные ресурсы...
Церковники, охотники на вампиров, волшебники, конечно же, всё ещё старались истреблять "гнёзда порока", но делали это "спустя рукава" и крайне не организованно. Да и сами вампиры хорошо прятались, не сильно стремясь демонстрировать своё присутствие напрямую, предпочитая дёргать за ниточки из тени своих марионеток, коих в высших кругах власти от десятилетия к десятилетию становилось всё больше.
Хорошую службу детям ночи сыграли развлекательные книги, медленно но верно завоёвывающие сердца простых людей картинами невероятных событий, фантастических изобретений, душещипательных историй любви. С их помощью даже удалось придать флёр мрачной привлекательности так называемому графу Дракуле, который вызывал ужас у своих современников жестокостью и неутолимым голодом. И патриархи считали, что не пройдёт ста лет, как маглы будут сопереживать их сородичам, а юные дамы станут томно вздыхать над страницами о похождениях изгоев, коих не принимает и не понимает жестокое общество...
И сейчас, когда ничто не предвещало беды, из-за группы залётных птенцов, непонятно откуда взявших силу не уступающую старшим сородичам, Российская Империя вздрогнула и проснулась, обратив свой взор на затаившихся паразитов. Хуже этого было лишь то, что кроме церковников, объявивших День Колокольного Звона, встрепенулись и власти Магической Руси, а также головы подняли магики всех видов, обитающие в глухих уголках страны...
...иИ всё это происходило из-за "Корня", чей лидер объявил Большую Охоту, мотивированную кровной местью.
Комментарий к Глава 31
Всем добра и здоровья.
========== Глава 32 ==========
За свою прошлую жизнь Геллерт множество раз убеждался, что лучшим местом для строительства тайной базы являются подземелья. Если забраться достаточно глубоко, то обитающих на базе людей не обнаружат даже хорошие сенсоры, ну а коли тайные ходы всё же оказались раскрыты, то защищать их намного легче, нежели держать круговую оборону. Разумеется, остаются и те, кто могут плавать сквозь почву словно через воду, но во-первых, им нужно знать, что и где искать, во-вторых, сами они могут быть обнаружены охраной, в-третьих, без поддержки со стороны, они обычно не столь опасны (не говоря уже о том, что затраченная на подобное перемещение энергия ставит их в не самое выгодное положение).
Магия в целом и трансфигурация с артефакторикой в частности, отлично подходили для строительства действительно большой и разветвлённой базы. Заклинания, изучаемые волшебниками на начальных курсах любой крупной школы, отлично служили для уплотнения земли до состояния гранита, что позволяло избежать необходимости вывозить почву, одновременно с тем решая проблему с укреплением сводов.
К сожалению Данзо, у него не было толпы волшебников, которых он мог бы направить на строительство, при этом не нанеся ущерба другим своих проектам, ну а трансфигурированные двойники являлись сквибами. В результате этого приходилось полагаться на артефакты, способные воспроизводить малый спектр эффектов, в результате чего работа шла не столь быстро и качественно, как этого хотелось бы молодому волшебнику.
Разумеется, благодаря союзу с магиками и тем же Лешим, глава "Корня" мог позволить себе привлечь тех же фавнов, многие из коих уже получили волшебные палочки, либо же купить наёмников. Только вот паранойя, трепетно взращиваемая с малых лет предыдущей жизни, не позволяла доверять настолько важное дело тем, кому нет полного доверия... обеспечиваемого печатью молчания, либо иным, не менее эффективным способом.
Из-за собственного недоверия чародей был вынужден смириться с медленным продвижением строительства своей основной базы, где устанавливались барьеры от использования пространственной магии, многочисленные ловушки (в том числе и замораживающие время на определённом участке), средства наблюдения, освещения, фильтрации воздуха и контроля температуры. Чары вечного приклеивания, заставляющие две поверхности проникать друг в друга на долю миллиметра, что делало их единым целым, избавляли от необходимости использовать гвозди, скобы, различные скрепляющие растворы. Благодаря этому деревянные панели с вырезанными и активированными рунными узорами, без повреждений размещались на стенах, полу и потолке...
...
Сидя в центре восьмилучевой звезды в позе "лотоса", одетый в льняные рубашку и штаны молодой волшебник, снявший с себя всевозможную маскировку истинной внешности, держал в руках флакон с серебристой жидкостью. У стен помещения стояли трансфигурированные из различных магических существ люди, похожие на молодых светловолосых мужчин, невысоких седеющих стариков с чёрными волосами, подростков обоих полов, одетых словно крестьяне.
С потолка лился тусклый жёлтый свет, разгоняющий темноту, позволяющий увидеть разнообразное оружие в руках у "боевых сквибов": у кого-то были мечи, у кого-то ножи, у кого-то более экзотичные посохи с выкидными лезвиями, кистени, револьверы и ружья. Всех их роднило то, что лица не выражали никаких эмоций, а одежду украшали различные цепочки, подвески, кулоны...
— Рассвет, — оповестил всех наблюдатель, через сквозное зеркало следивший за пространством наверху.
Тут же Геллерт опрокинул в себя содержимое флакона, отброшенного из ритуального узора, стоило ему опустеть, а затем надел на голову серебристый обруч с двумя дисками, закрывшими глаза. В руках у него появился артефакт, похожий на трубку, продетую через дюжину широких колец, расписанных рунными цепочками.
— Начинаем, — прозвучал голос Грин-де-Вальда в тишине подземного зала. — Первая цель...
...
Лучи золотого солнца впивались в скальные склоны, возвышающиеся над краем спокойного по утру моря. Небольшой замок, со стороны кажущийся старым, заброшенным и полуразрушенным, стоял на широком уступе, своим унылым видом отгоняя желающих посетить это жуткое место.
Тем временем в небе летела стайка из дюжины золотых шариков с полупрозрачными крылышками. Облетев памятник истории, брошенный людьми по какой-то непонятной причине, они заняли позицию над наиболее целой башней... а затем половина из летающих объектов лопнула, высвобождая цилиндрические куски металла, обмотанные кусками драконьей кожи, размотавшейся во время стремительного падения вниз.
Пропитанные святой силой снаряды, словно иглы протыкающие мыльный пузырь, пробили защитный магический купол и ударили по вполне целому замку. Сила удара была такова, что несколько башен рухнули, стёкла повылетали из окон, в толстой кладке образовались трещины. Однако же на этом атака не прекратилась: следующие цилиндры, беспрепятственно упавшие внутрь цитадели, вспыхнули голодным магическим огнём, распространившимся на сотни метров, своей яркостью затмевая солнце...
