И ослу ясно, что надлежало вывести граков из состояния сна, а затем, разбудив на считанные секунды, тут же усыпить летающих монстров и зафиксировать в состоянии левитации над кубом. Над эмбрионом, до прихода инспекторов и комиссии или явлении эльфонессы Амильены. Граки не рогуссы, но Волчонок мимолетно содрогнулся от невыполнимой задачи тех, кому попались огромные и стремительные хищники. Правда у рогуссов есть ощутимый изъян — они также как сварры, шиины и морты, зависимы от магической подпитки. То есть волшебной энергии. Рекрутам на экзаменах, скорее всего, попадутся полудохлые твари трех видов представителей, с которыми уж не так будет тяжело справиться, как, например, с крылатой, клыкастой нечистью.

Граки! Кровожадные граки!

Интересно сколько их в маточном эмбрионе?

Скоро они об этом узнают...

Рогуссы! Морты! Шиины!

Мускулистые монстры. Даже в полуживом состоянии представляют опасное соперничество. Попробуй их сперва выведи из состояния сна, а потом, также опустить в состояние апатии и полного контроля. Трудная задача для несмышленых и неопытных рекрутов, еще вчера тренирующихся на 'куклах' и мыслеобразах...

— Я снимаю криогенное заклятье! Насчет 'три': блокируете всякое движение тварей! Ясно?

Двойное 'угу'.

Лисьенн приступил к чарам.

Глаза эльфа заполыхали ярким огнем.

Руки раскиданы по сторонам, словно обхватывают спертый воздух.

Волосы треплет неощутимый ветерок.

Губы шепчут слова заклинания.

На Томьенна и Волчонка потянуло жаром. Нестерпимое пламя окатило их лица, плечи, опалило волосы. Томьенн зашипел от ноющей боли.

— Держать! — Просипел новоиспеченный маг. — Держа-ать!

Треск расколотого стекла.

Прозрачный куб-резервуар-хранилище эмбриона треснул, покрылся плетками трещин.

Лисьенн добавил магической силы, и конструкция развалилась на части. Жидкость растеклась по полу, образовав потеки на осколках стекла. Пульсирующая, словно живая плоть, осталась на прозрачном дне, покрытая острыми осколками. И именно из мешочков эмбрионов, из материнских утроб, одна за другой, стали появляться уродливые, клыкастые мордочки. С остренькими ушками и лысыми головами. Монстры разевали пасти и беззвучно голосили на весь бокс. Кошмарное зрелище!

Лисьенн сосредоточив внимание на колдовстве, игнорировал картину ужаса, Томьенн, наоборот, парализовано таращился на ужас инкубатора. В его молодую голову еще не успели за время обучения в Школе Круга, прийти суровые понятия реалий мира колдовства и магии. Мир для Томьенна представлялся в красочных и цветных тонах, потому в отличие от Волчонка будущий эльфар содрогнулся, омерзительно скривился и, конечно же, потерял контроль над собой, ситуацией и блоком.

— Держи-и-и... — панически заверещал Лисьенн, мигом почувствовавший грозящую всем опасность.

Пот выступил на лбу полукровки, в тот же момент, он ощутил, что один, он один, остался на защите их жизней. Один остался на блокаде с проснувшимися ото сна мутантами. Страх окатил его горящей волной, как волшебством. Лисьенн не успеет помочь, он слишком занят, а Томьенн?.. А Томьенн?..

С диким криком отлетел назад и распростерся на спине, отъехав к каменой стене... вытаращенные из орбит глаза, готовы были выкатиться на пол.

— Томье-енн! — истерично загорланил в панике Лисьенн.

Напарник его не слышал, с головой погруженный в собственный страх.

Один за другим граки вывалились из плоти. Скользкой и противной на вид. Осмотрелись полуслепыми пуговками-глазками, подметив наглецов-рекрутов, впервые за свои короткие жизни — оторвались от эмбриона в полет.

Одна крылатая бестия.

Вторая. Третья.

Четвертая.

Пятую Волчонок успел перехватить и усыпляющим арканом, обезвредить. Существо в полете комично застыло, по инерции вращаясь в воздухе, вокруг своей оси. Придирчиво и комично. Тело грака витало над конструкцией, подымаясь к потолку, изображая кульбиты и развороты.

Зато его сородичи, шипящие и визжащие тварюги, рассвирепели не на шутку, кругами планируя над остолбеневшими учениками, с каждым кругом все ближе и ближе подлетая к горе рекрутам.

— Они сей... сейчас... они... — перепугано блеял Томьенн, подведшись на задницу, но при этом абсолютно позабыв свою роль в задании.

Лисьенн гневно зарычал, отмахнулся от остатков творимой волшбы и о чудо! — пришел на помощь Волчонку, безуспешно пытавшегося поразить хоть еще одну стремительную цель.

— Их надо обезвредить, иначе они нас просто загрызут! — Не помня себя, неожиданно заорал полукровка. Его лицо испачкалось копотью и гарью. Ученическая форма дымилась от магических разрядов.

— Только не распылять! Если погибнет хоть один грак — нам конец! Эльфонесса оставит всех нас еще на пять лет в учениках! — истерично заорал Лисьенн.

Волчонок содрогнулся, как в таком случае быть, усыплять тварей, когда они мечутся по всему боксу и в любую секунду способны наброситься на тебя и растерзать. Придурок Томьенн, он во всем виноват! Идиот!

— Они сбиваются в стаю! Сейчас... — в утробном вое, крик Лисьенна утонул в реве разгневанной нечисти и истошном визге, помутневшего рассудком Томьенна. Эльф от пережитого кошмара, грохнулся на каменный пол, потеряв сознание.

Волчонок акробатично отпрыгнул в сторону, когда четверка зубастых комков пронеслась у его головы, врезалась в стену и двое из них, уверено махая перепончатыми крыльями, снова поднялись к потолку ангара.

— Парализуй их! Парализуй! — заорал очнувшийся от оцепенения Лисьенн.

Два копошащихся на полу комочка, вспарывали коготками на лапках и основаниях крыльев воздух, ушибленные при столкновении со стеною и пытавшихся перевернуться на живот, лохматый от гладкой шерсти. Волчонок пару ударов сердца с отвращением разглядывал чудеса магии и генетики, затем, сконцентрировав в руках силу, выпустил на волю волшебство. Ангар затопил светло-серебристый блеск, а следом, потянуло гарью и дымом.

— Не развопло-о... — окрик Лисьенна утонул в зверином реве. Это сородичи 'поверженных' озлоблено разрывали воздух яростью и гневом.

Инстинкт стаи. Инстинкт материнства. Инстинкт к родству. Даже у такой поганой нечисти, как граки.

— Справа! — запричитал эльф.

Полукровка уже летел в другой угол бокса, спасая жизнь. Разметая по воздуху парящие 'сомнамбулы'. Теперь трое монстров нарезали круги под сводами инкубатора. Охмуренные и опьяненные магией.

Глаза слезятся. Щеки горят.

Порыв ветра над головой и...

В следующий миг он чувствует рядом клацанье голодных пастей и скрежет когтей. Над ухом.

Магия Лисьенна проносится у виска, сбивает одну из безумных тварей. Грак конвульсирует, но в считанные мгновения замирает в воздухе и кувыркается по соседству с парализованными сородичами.

Сила граков в количестве. Они никогда не охотятся по одному. Их племя боится одиночных атак. Трусость в их генах, так же, как беспощадность против ослабевшей и беспомощной жертвы.

Последнее крылатое чудище не ревет. Не кричит от ярости и гнева. Забивается в дальний угол и верещит в страхе. Прячется от собственных хоть и молодых, будущих создателей.

— Загоняй его в угол... сейчас мы его...

Волчонок, в который раз не успевает в глубине души удивиться, за сколько-то лет учебы, в голосе Лисьенна не слышались в его адрес презрение и ненависть. Неужели сегодняшний день переменил отношение чистокровного долгожителя к нему? К ненавистному всеми выродку? Полукровке?

И даже с этим удивлением ему не дали справиться, с громыхающим по нервам лязгом, металл на входе разошелся, и путь в испытательный бокс открылся.

Полукровка и, наверняка Лисьенн с Томьенном, вряд ли успели и то заметить, когда створки ангара разошлись за их спинами, отрезав всякий путь к отступлению. И тем ни менее свет; магический свет шаров ударил им по глазам. Душераздирающе заверещал грак, не привыкший к яркому и ослепительному для него явлению.

Тяжелая поступь инспекторов, ассистентов и эльфонессы Амильены. Хмурые и изготовленные ко всему взоры. И насколько удивленные, увидевшие в живых эльфов и полукровку.

— Гм, посмотрите коллеги! Посмотрите, Жилькан! Удивительно! Просто чудо! Эта тройка абсолютно жива! Поразительно! Правда, Томьенн без чувств, этого и следовало ожидать, он еще слишком слаб. Не готов! — Амильена, как всегда придирчиво смерила Лисьенна и Волчонка своими бездонными глазками и улыбнулась. — А вас молодые эльфары поздравляю! С заданием справились. И даже умудрились напугать врага.

Хмурые кивки. Быстрые взгляды. Комментарии. Разъяснения между собой. Лисьенн светился от радости и победы. Волчонок никогда его не видел таким. Сегодняшний день изменил многое. А главное, расставил точки в их тяжелых отношениях.

— На выход господа!

Ослабевший полукровка на каменных ногах, шатающейся походкой переступил через порог бокса, он не помнил, но кто-то из комиссии, поддержал его у самого выхода. Колени тряслись. Тело била мелкая дрожь.

Разве его когда-нибудь называли 'господином'? Неужели только сегодня будут такие обольстительные привилегии?

Они остановились в коридоре, а оказались, словно в пещере на пути в ад!

Вокруг разрастался и бушевал сумасшедший кошмар.

Бегали и носились ассистенты и инспектора, здесь же работали на месте врачи и сотрудники медчасти. Один за другим открывались боксы: то тут, то там — доносились вопли, и крики, визги, проклятия и стенания. Оглашали воздух ревы чудовищ и кричали ученики, ставшие чьими-то закусками. Кровь на стенах и полу. Из одной камеры, сразу открывшейся по команде комиссии: вылетел василиск, расшвыривая по коридору окаменевшие останки рекрутов. Эльфары мгновенно его усыпили. В другом случае, вылетали кровавые ошметки и брызги крови, а в оскаленную пасть морта летел десяток заклинаний.

Дьен милостивый, так вот почему Амильена медлила? Вот почему эльфонесса не спешила бросать учеников в бой! Разве к такому ужасу можно подготовиться? Ни когда!

— Ну, чего стали в коридоре? Марш в аудиторию! Ждать приказаний в аудитории! — прикрикнул на них Жилькан.

Тот день, как и последующие дни ученичества в эльфары, Волчонок не забудет никогда. Кровь и мясо! Вот через что проходят рекруты в эльфары? Быть эльфаром, значит, быть безжалостным убийцей! Почему-то полукровке были отвратительны такие догмы. В его душе царил хаос мыслей.

— Эти тоже не выжили! — Заорал над ухом инспектор.

Волчонок вздрогнул, когда ненароком заглянул в очередной, проносящийся мимо него бокс. Кровь и мясо слетали с потолка! Озверевшее и раззадоренное чудище — рогусс, вопило на весь инкубатор, смешивая свой рев с визгами шиинов, сварров и элементалей. Свистели лепреконы и вампиры. Орали гоблины и зомби. Вурдалаки. Оборотни. Кто кому не лень!

Истерзанные и осунувшиеся везунчики выстраивались в редкую колону и следовали шагом в рабочую аудиторию. Ожидая поощрительных призов. Волчонку почему-то ничего не хотелось, даже жить.

Дьен всемилостивый, сколько же их осталось в живых?

Полукровка не смог сосчитать, настолько он был ошарашен и обессилен. Измотан.

Но одно он знал точно — мало. Очень мало!

Разгул нечисти еще стоял в инкубаторе, а они уже выстраивались в аудитории, ожидая эльфонессу и комиссию. Наводить порядок остались естественно инспектора и эльфары.

Жилькан вручил комиссии и Амильене исписанные листы бумаг. Отчеты.

Быстрый и беглый просмотр.

— Ну, что ж, господа рекруты, сегодня вы ступили на еще одну ступень вперед! Не стоит расстраиваться, отсеялись те, кто был слишком слаб. Кто не нашел в себе силы противостоять страху и злу. Знайте, таким как они, в Магическом Круге нет места! В наших рядах самые стойкие и сильные! Беспощадные к врагу! Будьте могущественными и несокрушимыми! — Амильена отступила на шаг назад.

Выступил старикан в мантии Совета. Сухощавый старичок с пронзительным взором.

— Соберитесь в кулак! Кругу нужны бесстрашные и отчаянные воины...

...Кругу нужны бестелесные ниши! Резервуары с источниками внутренней силы. Самоотверженцы! Истуканы, бросающиеся в огонь и полымя. Не щадящие ни своей жизни, ни жизней друзей, ни близких, ни родичей.

Ибо, как уяснил Волчонок, в рядовые эльфар набирают из низшего и среднего слоя общества. А такие редко становятся высшими эльфарами и не дай Дьен, советниками. Все что от них требовал Круг и престол — гибель во имя династии Эльсдинов! Гибель во имя Магического Круга! Гибель во имя Эльсдара!

— ...вы должны жить ради чистой крови! Жить, накапливая силу и охранять Вечный сад! Оберегать династию Эльсдинов и Круг! Во славу Эльсдара!

— Во славу Эльсдара! — Зазвенело под сводами аудитории.

— Готовьтесь, завтра вас ждет второе испытание! Последнее! Завтра вас ждет... Рарух!

В который уже раз за долгий день Волчонок содрогнулся...

...и не он один!..

— А ты не верил Сульян, а я тебе говорил! А ты брюзжал и брюзжал, да и не верил!

Урф Сульян противно скривился, отворачивая лицо от стола. В душе, чертыхаясь и плюясь. Ну, чего прицепился Харуш? Чего он от него хочет? Чтобы во второй раз Волчонка точно какая-нибудь тварь взяла да прихлопнула? Мало в бестиарии живности?

Малый Совет.

Они собрались вдвоем, чтобы обговорить вечером день экзаменов. Прокомментировать полученные отчеты и факты. Ими и был очень не доволен советник Урф Сульян. Зато советник Желин Харуш несказанно купался в эйфории. Его ученик! Тайный ученик и протеже, делал превосходные результаты. Магия в нем так и цвела, разрасталась день ото дня.

Сульян хмурился, скалился, негодовал, ворчал, но в итоге соглашался, а куда ему оставалось деваться, когда его планы рушились, словно об стенку? Ведь не пойдет он лично принимать экзамены у полукровки? Желин взбесится и раздует неимоверный скандал. А оно ему надо? Из-за какого-то ублюдка?

Второе испытание!

Второй шанс.

Мысленно Урф уже планировал тонкую и изящную акцию. Акцию возмездия. Но что придумать? Вариантов к удивлению много, но что придумать наверняка?

Пока не ясно...

— Он станет эльфаром! Вот увидишь Сульян, еще утрет носа соратникам!

Урф опять скривился.

Ну, что за ребячество? Совсем старик ополоумел?

— Так он же полудайкин, Желин? С какими ровесниками он будет состязаться? С твоими? Или...

— Без разницы! Ты посмотришь, парень еще тот!

Ого, попахивает явной проблемой! Еще не хватало дайкин в Совете Круга!

— Представляю Сульян, возглавит один из наших управлений в Школе или Круге, в целом...

Урф побледнел, откинулся на спинку стула.