| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Сама же пещера, уже через минуту превратившись в непролазно темную — что совершенно не беспокоило Аинза — и резко начала уходить вниз под уклоном, отвлекая Аинза от размышлений о возможной механике существования мира мертвых в данном мире, прежде чем, спустившись за десяток минут на пару сотен метров, Момонга впервый почувствовал похолодание...
Момонга не был уверен в том, как именно в реальности действовали пещеры и как в них должен был ощущаться воздух, но все время своей жизни Момонге казалось, что в них должно было быть жарко, так что подобное отличие от реальности заставило Момонгу приободриться, начав перепрыгивать провалы, спускаясь вниз, дальше и дальше, до тех пор, пока двигающаяся резко вниз пещера вдруг неожиданно не перешла в горизонтальную, резко превратившись в выход, ведущий на...
Равнины. Огромные, бескрайний, серо-черные равнины.
Или, по крайней мере, те казались таковыми — черно-серая безжизненная палитра равнин вокруг него скрывала тот факт, что они были закрыты с неба нависающим каменным потолком бескрайней пещеры, вместо этого заставляя то выглядеть как черное небо без единой звезды.
Вид перед Аинзом не подавлял своим величием, но выглядел крайне безжизненным — голый камень и пыль наводила невыносимую тоску, а черная тьма вокруг заставляла любого глядящего на мир мертвых ощутить прилив безразличия и депрессивной меланхолии. Это было правдой для любого человека, глядящего на мир мертвых...
Кроме Аинза, конечно же.
"Выглядит как мой родной мир" — Аинз выдохнул, глядя на окружающие его равнины, прежде чем усмехнуться самому себе одному ему только понятной шутке — "Хотя нет, здесь нет ядовитого газа — так что этот мир выглядит более приветливым."
И с этими мыслями, Аинз направился вперед, на поиски некромантов, нежити — и ответов на множество накопившихся у него за время нахождения в этой Сингулярности вопросов.
* * *
Выжженная серая пустошь, отдающая ледяным холодом, словно бы пробирающимся внутрь тела и высасывающим любое тепло из того. Воздух, что, будучи холодным, не нес с собой никакой свежести, словно бы был спертым, затхлым и пыльным, скопившимся за поколения в старой гробнице. И нависающее сверху небо, представленное каменным потолком гробницы, к которому иссушенная пустыня протягивает скрюченные кольями пальцы, выдающиеся вверх осколками скал...
"Не хватает неоновых вывесок, мертвых тел по сторонам дороги и моего респиратора" — Аинз почти даже хмыкнул сам себе, продолжая перемещаться через воздух открывающегося перед ним, по-видимому, Мира Мертвых.
Старый мир Аинза...
Аинз решил, что он оставит его позади, наверное, в тот же момент, когда он оказался в этом мире. Куда ему было возвращаться — к бесконечной работе? Разрушенному дому? Абсолютной пустоте его бессмысленной жизни? Нет, Аинз знал, что он останется здесь, в этом новом, странном мире, полном магии, ужасных врагов и миссии по спасению человечества — знал об этом с самой первой секунды. То есть, с того момента, когда он оказался в этом мире — Аинз, тогда еще Момонга, просто предпочел забыть о своем прошлом мире и считать своим прошлым миром Иггдрасиль, в любом случае отпечатавшийся куда большим числом радостных, волнующих и драматичных событий в его жизни, чем его настоящая прошлая жизнь. Именно поэтому, приняв в качестве своего "настоящего" прошлого Иггдрасиль Аинз смог так легко и просто отреагировать на все невероятные вещи, происходящие рядом с ним. Слуги, магия, в конце концов, море и леса вокруг? Все это было совершенно невероятно, головокружительно для мира, в котором влачил свое существование безымянный винтик жестокой машины корпораций Сатору Сузуки, однако для могущественного лича и некроманта Момонги? Это было само собой разумеющимся.
Поэтому ему удалось так легко принять факт всего странного и необъяснимо-магического, происходящего с ним и вокруг него — и от того тем неожиданнее для него было вспомнить его прошлый мир сейчас, из-за случайного совпадения видов, что он видел перед собой. Но, по странному стечению обстоятельств, почему-то это совпадение и открытие не принесло Аинзу никакого шока, вместо этого заставив его с какой-то насмешкой задуматься о том, что "мир мертвых" здесь выглядел более гостеприимным, чем "мир живых" в его прошлой жизни.
Если говорить на чистоту, то Аинз даже не был уверен в том, что его жизнь в прошлом не была какой-то странной шуткой, неожиданно задержавшимся сном, который только казался Аинзу реалистичным — и то, лишь настолько, насколько реалистичными могли казаться сны. День за днем на работе, мертвый мир, отсутствие магии...
Это все было настолько серым, скучным и бессмысленным, что иногда Аинз задавался вопросом о том, не перепутал ли он что-то в своей памяти — действительно ли он когда-то был Сатору Сузуки, или это все было странным наваждением лича Момонги в те моменты, когда он по какой-то причине решал отдохнуть от окружающего его мира Иггдрасиля?
Не то, чтобы он всерьез начал путаться в своих воспоминаниях, конечно же, но уровень отдаленности, дереализации воспоминаний Аинза был именно таковым.
В может быть на подобные размышления его наводила скудность окружающего его горизонта на привлекательные виды — только пустота и скалы вокруг? Это также было возможно — он, даже знай об этом сам Аинз, он бы все равно ничего не смог бы поделать с собой и окружающим его ландшафтом. Не использовать же Сверхранговую Магию наподобие [Созидания] прямо сейчас просто потому, что ему было неинтересно смотреть на пустыню, проносящуюся под его двигающимся через воздух телом?
Двигаясь сквозь пустыню, продолжающуюся вдаль, Аинз скользил взглядом по верхушкам скал, подмечая то тут то там разбросанные вокруг клетки, судя по их виду, предназначенные для людей, висевшие пустыми, покачиваясь на цепях, крепящих их к этим самым скалам, или небольшие разломы, задувавшие ввысь ледяной воздух, смешанный с мелкой пылью, создавая ощущение вездесущей затхлости вокруг Аинза.
Взгляд Аинза, путешествующий по верхушкам скал и пиков перед ним, наконец-то зацепился за что-то впереди, что взгляд Аинза по мере приближения постепенно начал опознавать в качестве...
"Врата?" — Аинз моргнул.
То, что приближалось к Аинзу — по мере, собственно говоря, его приближения к ним — не могло быть ничем, кроме огромных врат, устремленных вверх и ввысь. Врата черно-золотого цвета не были чрезмерно разукрашены, и даже не были слишком массивны, настолько, чтобы перекрывать возможный проход Аинзу, не позволяя ему просто перелететь через те, однако на мгновение Аинз выбрал все же остановиться перед вратами. Он в любом случае мог в любой момент перелететь те с помощью магии, однако маловероятно, что эти врата, стоящие на его пути, были созданы для того, чтобы отбиваться от возможных атакующих армий, так что, возможно, ему не стоило торопиться преодолевать преграду на своем пути. Не говоря уже о том, что подобные врата могли быть ловушкой или порталом и единственным возможным путем добраться до нужного Аинзу места было пройти сквозь эти самые врата.
Опустившись на землю в нескольких десятках метров перед вратами, Аинз проделал несколько десятков шагов вперед, оказываясь перед теми, прежде чем остановиться, рассматривая те. В конце концов Аинз мог мгновенно опознать, что эти врата были наполнены магией, но какого типа? В этом Аинз не был уверен вовсе.
Выждав десяток секунд, Аинз, однако определился в том, что те определенно не собирались открываться перед ним прямо сейчас и подготовился к тому, чтобы просто перелететь врата, прежде чем неожиданно услышать голос.
-Ответь мне! — голос, разнесшийся вокруг Аинза, был низким и расктистым, практически громовым, отражающимся от стен невозможно огромной пещеры, в которой и был расположен мир мертвых — "Тот, кто стоит перед Вратами Нижнего мира! Ответь мне, дабы душа твоя смогла продолжать жить в чертогах этого мира!"
Аинз бросил несколько взглядов вокруг него, определяя, не появился ли рядом с ним кто-то, способный произнести эти фразы, прежде чем определить, что голос, в таком случае, происходил, скорее всего, из врат перед ним.
-Порочного... — голос заговорил спустя мгновение, заставив Аинза прислушаться, прежде чем неожиданно замолчать и...
-Эк? — странный звук вырвался из врат, разносясь раскатом грома вокруг Аинза, заставив его моргнуть и взглянуть вокруг, проверяя, не было ли это звуком открывающихся перед ним врат, однако врата, судя по всему, оставались недвижимы. Звук, вырвавшийся из них...
На мгновение Аинз нахмурился — слишком странным был этот звук для пафосной речи врат, приветствующий, видимо, очередную душу в мире мертвых, словно говорящий вдруг запнулся на середине предложения. Сравнение, что только усилилось спустя мгновение,— Эм... Секунду... Здесь какая-то ошибка...
В нормальных условиях, возможно, подобные слова и звучали бы несколько сбивчиво и явно бы не подходили к грандиозной речи говорящего, наводя на мысли о сбившемся во время поздравления боссе, неожиданно потерявшегося в середине заученного текста, однако в текущих условиях подобная картина была еще более странной и неловкой учитывая то, что говорившим не являлся босс, забывший текст, а огромные врата, чей могущественный голос разносился подобно грому на километры вокруг, оглушая Аинза — из-за чего даже явно приглушенный тон, будто бы кто-то говорил себе под нос, звучал подобно оползню, движущемуся вниз по горе.
-Эм... Как же так... — голос произнес несколько фраз подобного содержания, постепенно словно бы становясь все более и более растерянным, что в исполнении могущественного глубокого голоса казалось только более и более странным.
-Кхм! — выждав несколько секунд, Аинз подал голос, прочистив громко горло.
-Аааа! — резкий возглас разнесся вокруг Аинза взрывной волной, словно рев обезумевшего титана, однако по неведомой причине и следуя логике, проистекающей из предыдущего поведения голоса, в этот раз Аинз был уверен, что это было не боевым ревом раненного зверя, а скорее паникующим возгласом... Кого-то.
-А, кхм, да! — врата отозвались еще раз, прочистив горло также как Аинз, прежде чем вновь попытаться обрести регальность своей речи,— Душа, ты стоишь перед Вратами Нижнего Мира!
-Угу,— Аинз, быстро растеряв весь было накопившийся у него пиетет перед вратами, кивнул, заставив голос вновь поколебаться.
-Да! — голос произнес с нажимом, будто бы пытаясь убедить Аинза, после чего попытался взять ситуация вновь под контроль,— Ответь же мне на заветный вопрос!
На мгновение Аинз допустил мысль о том, что вопрос, который последует за этим может все же оказаться какой-то логической загадкой, но Аинз не успел даже запаниковать от мысли об этом, прежде чем услышать вопрос, куда более странный, чем любая логическая загадка,— Какая богиня красивее, Иштар или Эрешкигаль?
* * *
Восточная стена, к которой двигалась в данный момент Артория Пендрагон — с недавних пор известная в качестве Альтурии — не являлась строго говоря какой-то отдельной стеной, учитывая тот факт, что все царство Гильгамеша было обнесено этой стеной, но это не мешало ей оставаться местом назначения самой Альтурии, получившей достаточно простой приказ в текущих условиях. Отправится на восточную стену, помочь Слугам в охране той и уничтожении нападающих ежедневно монстров и, по возможности, собрать информацию о том, что именно происходило вокруг Альтурии в этой Сингулярности. Просто, понятно... Совершенно безыскусно.
Самое то для Альтурии, что сама не была уверена в том, что ей еще нужно было делать в Сингулярности, в жизни и после своего призыва в Халдею.
Если бы Альтурия являлась Арторией Пендрагон, то она бы могла ухватиться за свою легендарную личность короля, прожившего цикл легенд "Артурианы", убитой Мордред и сражавшейся всю жизнь ради Святого Грааля. Если бы Альтурия была Львиной Богиней, то Альтурия могла бы взвалить на свои плечи ответственность за поддержание мирового баланса между магией и реальностью и стать связующим звеном между двумя частями реальности. Но что делать, если Альтурия являлась... Только собой?
В Сингулярности существовала версия короля Артура, запертая в вечном лимбе неоконченная легенда, что в конце концов привела к созданию Богини, однако по итогу событий та Сингулярность была разрешена и хотя ее исправление оставит собственный шрам на человеческой истории — само событие, идея Богини, окончилась большой и жирной точкой... Однако она, Альтурия, все еще осталась в реальности. Осталась как неприкаянный дух, который когда-то и породил Богиню.
Альтурия не жаловалась на сам факт своей жизни — существовать ей нравилось, безусловно, больше, чем не существовать, однако существование легендарной Слуги должно было строиться на чем-то, разве нет? Легенда или реальный исторический факт, не важно — у Слуги существовала основа. Так как должна была реагировать Альтурия в том случае... Если этой основы не было?
Альтурия просто неожиданно появилась в один день потому, что ее параллельная версия возникла в результаты ошибки человеческой истории, но потом эта ошибка была исправлена, а Альтурия осталась просто в качестве забавной случайности в Троне Героев.
Но все же, Альтурия осталась. По случайности или нет, однако она существовала, а значит должна была продолжать жить. Даже если не до конца могла понять, как именно она должна была это делать.
Приближающаяся в восприятии девушки восточная стена постепенно становилась больше и больше, до тех пор, пока не поглотила полностью ее поле зрения, превратившись в огромный барьер, тянущийся практически бесконечно во все сторона, позволяя Альтурии понять две вещи. Одна из этих вещей была совершенно понятна, объяснима и ожидаема — стена была огромна. Вторая же была куда менее понятна.
Вся стена перед ней ощущалась как нечто... Грандиозное. Монструозное. Абсолютно невероятное.
И вопрос в данном случае лежал не только — и не столько — в ее размерах, возвышавшихся над землей не один десяток метров, а в магии, наполнявшей стены вокруг нее. Магии запредельного уровня и концентрации, которая, казалось, искажала даже движение воздуха, подобно самой сильной жаре, плавящей асфальт и металл.
Даже находиться рядом с огромной стеной было сложно — не столько физически больно, как если бы кто-то попытался насильно влить в них эту силу — сколько ощущение захватывающего духа, словно бы находясь на самой большой высоте из возможных, глядя вниз и чувствуя, как какая-то предательская часть разума умоляет тебя проверить, как именно ощущается свободный полет вниз с этой высоты...
Ощущение, бьющее в разум Альтурии было сравнимо с ощущением Ронгоминияд, однако ее копье было ее Благородным Фантазмом, интегральной частью существа, называющего себя Альтурией, в то время как непонятное ощущение в данный момент было для Альтурии чуждым...
Нет, не полностью чуждым — Альтурия чувствовала какое-то родство с тем, но довольно поверхностное, словно бы искала схожие черты на фотографии между двумя дальними родственниками.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
