Дверь в подвал оказалась железной, неновой. Вполне возможно, что её ставили ещё до Ржавчины.
— Будем открывать.
Один из охранников побежал на завод, связку ключей принёс сам директор, почему-то побледневший и взволнованный, но возмущаться нашим самоуправством не стал.
Сразу же оказалось, что замок отказывается признавать свой родной ключ. Он просто не проворачивался, хотя на него поочерёдно налегали директор, охранник и я.
— Может, ключ не тот? — спросила Рин.
— Ключ тот, — чуть не обиделся директор. — У нас всё точно как в аптеке, лишних нет.
Попытка смазать замок тоже ни к чему не привела. Пришлось вызывать слесаря, он управился довольно быстро. Дверь открывали мы с Рин, попросив на всякий случай выйти остальных — пространства для манёвра почти не было. Да и автоматы в такой тесноте бесполезны, у меня вся надежда была на вроде бы необязательное и никому не нужное умение стрелять с двух рук. Но за дверью никого не оказалось, только самая обычная подвальная темнота, непохожая на непроглядную завесу или маслянисто блестящую черноту, готовую выплеснуться за порог в ответ на любое движение. Под потолком болталась лавным-давно перегоревшая лампочка на шнуре. Этим ходом и правда очень давно не пользовались.
— Что нам и требовалось доказать. — Я пошире распахнул дверь, показывая вернувшемуся директору и заведующей складом даже не царапины — глубокие борозды, оставленные на металле каким-то грубым инструментом. Замок банально и без изысков вскрыли, здорово изуродовав. Когда дверь захлопнули, он защёлкнулся, но механизм как-то по-особому перекосило, так что возможностей открыть его снаружи не осталось.
— Сколько ж раз он сюда воровать ходил? — протянула заведующая.
— Вот этого мы не знаем. Возможно, той ночью он залез впервые. Может, наведывался давно, если была возможность открыть дверь с той стороны. — Рин щёлкнула ногтем по личинке замка. — Но я не думаю, что он сюда вернётся. Если, конечно, не полный идиот.
— Скорее всего, в ночь убийства он пришёл сюда пополнить запасы, но случайно задел одну из коробок, — сказал я. — Виар услышал звук и пошёл проверить, что случилось. Быстро подошёл, потому что наш любитель подвалов не успел поставить её на место. Наверняка именно она глухо стукнула. То есть Виар подошёл, увидел лежащую коробку, явно погрешил на крыс, наклонился, чтобы поднять, и тут на него бросились. Кстати, дверь довольно громко хлопает. Так что, скорее всего, он успел спрятаться в этом самом закутке, а смылся именно тогда, когда Элтер побежал за помощью. Иначе бы он услышал грохот.
— Сегодня же найду рабочих замуровать эту дверь, — решил директор. — На замки больше надеяться не буду.
— Замуровывайте, если комендант разрешит. — Рин посветила фонарём вниз. — Для нас это уже роли не играет, он не вернётся туда, где себя выдал. Только позвольте нам подвал осмотреть. Что там вообще?
Запылённые ступеньки уходили не так уж глубоко, но я всё равно передёрнулся, вспомнив встречу с Белым Доктором. Хороший подвальчик, ему подходит. Может, он этого похитителя консервов и утащит? Должна же от него какая-то польза быть.
— Сейчас — почти ничего. Нерабочие станки, которые ремонтировать надо, кое-какие детали. Но только в той части, которая ближе к заводу, эту, меньшую, ещё до Ржавчины решёткой отделили. Катакомбы близко, старая канализация, мало ли какие любители приключений нагрянут.
— Нам нужен кто-то, кто спустился бы с нами и осмотрел там всё. Найдётся такой человек?
— Найдётся-найдётся, — закивал директор. — Я уже здесь.
— У вас есть оружие?
Вопрос "умеете ли вы с ним обращаться?" я тактично проглотил. Вместо ответа мужик отбросил полу потёртого пиджака и продемонстрировал кобуру армейского пистолета старого образца.
Вниз мы пошли втроём. Всё оказалось так, как он и говорил. Подвал был, в общем-то, сухой и даже довольно чистый, за решёткой, перегородившей его, мелькали в свете фонарей закрытые брезентом станки и прочее заводское добро. Тихо, по-домашнему, почти уютно.
— Решётку открыть? — спросил директор.
— Нет, там у вас всё в порядке. — Рин решительно повернулась спиной к стальным прутьям. — А по эту сторону? Неужели катакомбы так вплотную к вашему подвалу и примыкают? Так можно и чего похуже дождаться.
У нас под городом тоже есть старые подземелья. Не такие запутанные, как здесь, конечно. Поначалу, пока была надежда найти хоть кого-то живого, там просто стояли железные двери. Однажды нам пришлось заступить в караул в ночь, у этих самых дверей. В дверь тогда что-то поскреблось. С той стороны, молча. Ощущения, как сами понимаете, незабываемые.
— Нет, конечно, там кладка кирпичная, её ваши после зачистки города сказали поставить.
Ваши, в смысле, наши, это, видимо, чистильщики. Новая кирпичная стена, перерезавшая широкий коридор, была отмечена хорошо знакомой нам буквой "О" — опасность. Такая пометка сразу говорит всем, что эту стену ни в коем случае нельзя разбирать, потому что за ней может оказаться что-то неприятное. Наоборот, надо всячески укреплять и ремонтировать по мере необходимости.
— А вот и ответ, как он сюда попал. — Я примерился и пнул стену чуть пониже большой белой буквы. С десяток кирпичей провалилось вовнутрь, открыв дыру, в которую ползком мог бы пролезть человек. — Так что не бесплотного призрака ищем, увы.
— Вот гад! Мы же её только пару недель как подновили! — выругался директор. — Я, конечно, о чём-то таком подумал, когда вы мне вскрытую дверь показали, в самом деле, не из воздуха же он появился. Те, кто из воздуха появляется, еду обычно не крадут, правда?
— Правда, — заверил я. — Поверьте моему опыту чистильщика. Вы говорили, две недели как стенку подновили? Значит, где-то две недели он у вас на территории и хозяйничает.
— И что нам теперь делать? Замуровывать эту дырку, или туда спецназ полезет?
И вот тут я глубоко задумался. Как человек, ведущий расследование, я должен был отправиться на ту сторону с отрядом и разыскать убийцу, пока он не оказался под ещё одним складом, заводом, жилым домом или детским садом. Вроде бы все лазейки перекрыты, иначе бы город не разрешили заселять, но, раз уж он такой упорный, что кирпичную кладку разбирает... Инстинкты чистильщика в голос вопили: нет! Катакомбы, отгороженные от обычных городских подземелий, неизбежных спутников цивилизации, да ещё и отмеченные буквой "О", были опасны, просто так их не замуровывали, и оставлять на территории завода, где работали сотни людей, лаз в тёмные коридоры, откуда могло заявиться что угодно, было не только глупо, но и подло. Тем более что сюда убийца явно не вернётся, значит, взять его у лаза не получится. А искать в катакомбах его берлогу можно до бесконечности.
Из пролома в стене на меня глядела тьма, ничуть не похожая на ту, что открылась за дверью подвала. Она была первозданным хаосом, угрозой, она могла легко перетечь в любую форму, она словно спрашивала, готов ли я скормить ей несколько жизней ради того, чтобы самому отнять всего одну.
"А вот хрен тебе".
— Замуровывайте, — опередила меня с ответом Рин. — Лучше даже ещё один слой кирпичей положить. И чем скорее, тем лучше.
— Ты понял? — спросила Рин, когда мы вышли из машины возле администрации и уже поднимались наверх.
— Что именно?
— Ты же сам всё сказал. Этот тип пробрался на склад, начал искать еду, уронил коробку, понял, что к нему идут, спрятался — там, кстати, между двумя стеллажами зазор удобный есть, худому человеку как раз хватит. Виар его не увидел, он увидел лежащую на полу коробку и поставил её на полку. Ту самую, из которой вытащили банки, или нет — неважно. К нему подошли сзади и перерезали горло. Именно поэтому он не успел издать ни звука, и его нашли лежащим на полу лицом вверх. Тебя ничего в этой ситуации не смущает?
— Солнце, у меня и так мозги кипят. Не томи.
— Я не хотела говорить при всех. Полковник велел не паниковать, помнишь? В общем, охранник не видел этого человека. Наш убийца вполне мог подождать в своём убежище, пока тот поставит коробку и уйдёт. И спокойно спускаться вниз. Но он предпочёл убить.
Я с размаху хлопнул себя ладонью по лбу. Демоны, как же Элтеру повезло, что он выждал какое-то время, а не сразу пошёл за товарищем, что сначала окликнул, невольно давая убийце сбежать.
Иначе у нас было бы два трупа.
Рин мрачно кивнула.
— Именно так. Похоже, мы имеем дело с психом.
Рин.
Кажется, выслушав нас, комендант Теренс тоже вздохнул с облегчением. Куда приятнее сознавать, что в подземельях под твоим городом живёт спятивший человек, чем некая тварь, способная ходить сквозь стены и убивать, оставаясь незамеченной. Но проблему всё равно надо было решать.
— Думаю, вы можете уезжать. Теперь, когда известно, что эта работа не по вашему профилю, мы с ней вполне справимся. У меня в городе достаточно бойцов, чтобы вести поиск. Рано или поздно он попытается выйти ещё к какому-нибудь складу — голод не тётка.
— Ошибаетесь, комендант, работа как раз по нашему профилю, — возразил Дэй. — Судя по всему, этот человек живёт в катакомбах, большая часть которых перекрыта. И, поверьте, не просто так. Значит, кому-то придётся туда спуститься. И лучше, если это будем мы, чем обычные бойцы. Поверьте, у нас больше шансов выжить и выполнить задание. Кроме того, приходя из катакомб в обычные подвалы, он может притащить с собой что-нибудь... неприятное.
Грязью на подошвах, тенью навязчивой идеи, отголоском безумия... Проложить дорогу для гостей с той стороны легче, чем кажется. Это в сказках им была нужна шёлковая нить, протянутая с одного берега на другой, или положенное на порог зеркало. Иногда мне кажется, что всё это лишь уловки, помогающие человеку поверить в то, что ворота открыты — и любая тварь услышит этот зов, унюхает мысль.
— И что вы предлагаете?
— Понадобится карта катакомб — самая точная, которую можно достать. Нужно проверить все заблокированные коридоры, вдруг где-то ещё есть разобранная кладка. И узнать, не пропало ли что-то на других складах.
— За какой период? — Анд Теренс потянулся было к телефону, но рука замерла на полпути к трубке.
— Недели за две-за три, — подсчитала я. — Интересуют незначительные пропажи: несколько банок тушёнки, пара личных медицинских пакетов... То есть такие вещи, которые можно при отсутствии улик списать на заводской некомплект. Оружие ни у кого не пропадало? Хотя бы с тех же складов?
— Леди, вы меня за идиота держите? — фыркнул комендант Теренс. — Даже самая маленькая коробочка пистолетных патронов — это не случайно потерянный медицинский пакет. На балансе всё, от выданных патрулям автоматов до ерунды вроде ракетниц. Неучтённого оружия в городе нет. Мы даже специально ходили по брошенным квартирам, если там хоть что-нибудь уцелело, и вскрывали оружейные сейфы. Если бы что-то пропало, мы бы сразу об этом узнали. Ладно, извините за резкость. Эти данные будут, но не за один день. Что вы собираетесь делать дальше?
— Наложим план подземелий на карту, где отметим места пропаж. Попробуем выяснить его обычные маршруты. Может, определим, где он отлёживается.
Комендант вздохнул. За окном всё так же серело зимнее небо.
— А дальше? Как вы намерены его ловить?
— Тут два варианта, — заявил Дэй. — И первый мне, если честно, не нравится. Мы оставляем всё как есть и ждём его новой вылазки. Взять под охрану продовольственные склады — не проблема, верно? Рано или поздно голод всё равно погонит его к одному из них. Но я не хочу, чтобы засада дождалась с той стороны кого-то ещё. Тем более, если у него остались какие-то мозги, он будет ждать этой засады.
Стэн всегда говорил: не надо недооценивать противника, даже если он псих. У многих психов голова работает очень и очень неплохо. Исходные предпосылки в корне неверны, а вот логика получше, чем у многих здоровых.
— А второй вариант?
— Второй вариант — мы намертво перекрываем все пути доступа в городские подземелья и работаем в неиспользуемой части катакомб. Правда, так мы сразу дадим ему понять, что на него начата охота, — жёстко отчеканил Дэй. — Это минимальный риск для гражданских. Мне тоже не хочется устраивать догонялки с перестрелками под жилыми кварталами.
— Подземелья тянутся до незастроенных районов, — подтвердил Анд Теренс. — Если он где-то и прячется, то там. Правда, непонятно, где он был раньше.
Мы с Дэем переглянулись.
— Холода. Вполне возможно, что он пришёл туда только пару недель назад, а до этого жил где-то в лесу.
В наших лесах, если они не поражены Ржавчиной, в принципе, вполне реально выживать какое-то время. Ключевые слова — какое-то время. Здесь нет зверей, на которых можно охотиться, так что рацион будет состоять из грибов, корешков и ягод. Не самая питательная еда для сильного здорового мужчины. Если, конечно, не запастись чем-то вроде армейских сухих пайков заранее.
Кстати, откуда мы знаем, что не запасся?
— Ладно, планы подземелий находятся в архиве. По удостоверению чистильщика вам предоставят всё необходимое и найдут кабинет для работы. Звонки с объектов, прилегающих к катакомбам, буду переключать на вас.
И мы поняли, что на сегодня всё важное сказано.
Дэй.
Состояние архива можно было описать одним словом: бардак. Впрочем, это относилось к любому архиву на территории восстанавливаемого города. Уцелевшие бумаги из больниц, родильных домов и полицейских участков свозят в одно здание, наугад распихивают по разным шкафам, а разбирать всё это добро приходится сухоньким старушкам, освобождённыйм от общественных работ. Они и разбирают: с муравьиным упорством, понемногу, медленно, но верно. Стыдливо извиняясь перед редкими посетителями за непорядок в бумагах, хотя их вины тут уж точно нет. В общем, бегать приходилось много, нужные нам документы оказались рассеяны по хранилищам, так что я оставил Рин сверять планы разных лет и составлять общую карту, а сам, с позволения работников архива, копался в отчётах коммунальных служб. Как раз спускался со второго этажа с очередным бумажным рулоном в руках, когда меня окликнули.
Я обернулся, на лестничной площадке выше меня стояла молодая рыжеволосая женщина в рабочем комбинезоне. Спустя миг я узнал.
— Элли?
— Значит, это всё-таки ты. — Она спустилась вниз, и я смог разглядеть ту, с которой некогда у меня был роман. Недолгий — как и все до Рин.
Элли была восемнадцатилетней студенткой, работавшей на сборе урожая во время каникул, а я — шестнадцатилетним раздолбаем, которого угораздило попытаться заработать на долгую дорогу там же. Она скучала вдалеке от университетских друзей, а я... Я всегда любил рыжих девчонок. Иногда даже завидовал льющемуся на плечи пламени. Кожа у Элли была очень нежная, летнее солнце, поднимавшееся в полдень над полем, сжигало её ещё в первые часы. Я сам однажды вызвался помочь ей натереть спину и плечи защитным кремом, она, лукаво прищурившись, согласилась. Когда Элли улыбалась, у неё всегда проступали ямочки на щеках. Теперь они исчезли, лицо стало старше и жёстче, но вместе с тем благороднее. Волосы остались яркими и пушистыми — она, в отличие от многих женщин, не стала их стричь с началом Ржавчины.
