Салли опустил взгляд на своё обручальное кольцо и погладил прихотливо переплетённые листики. Неужели, увидев столько чистых людей, папа воспрял духом? Что же будет, когда он увидит кольца?
— Папа, смотри. Это ведь те самые фамильные кольца, о которых ты мне рассказывал?
Орри взглянул и замер с приоткрытым ртом, после чего омега вцепился в ладонь сына, поглаживая кольцо пальцем и глядя на него полубезумным счастливым взглядом.
— О, предки... Это оно! Кольцо моего оми! А где... где второе???
— Вот оно. — Тобиас показал свою руку. — Мы ведь правильно их носим?
Орри всхлипнул, увидев второе кольцо, и, кое-как сдерживая рвущиеся из груди рыдания, обнял зятя.
— Тобиас... милый... Ты прости меня... но я хотел, как лучше...
— Я понимаю.
— Где? Где вы их нашли?
— В одной лавочке среди колец, предназначенных для переплавки. Я сразу узнал ваш фамильный орнамент.
— Ты ведь понимаешь, что это значит? — Тобиас слегка нахмурился. — Это ещё один знак! Ещё не всё потеряно! Ещё можно что-то изменить, и вы ступили на верную дорогу! Салли тебе рассказывает?
— Всё, что узнал от вас, — кивнул историк, приобнимая взбудораженного Спенсера. — И мы уже начинаем собирать воедино то, что есть, и соотносить с вашим наследием. Да, предстоит многое узнать и разобрать, отделяя зёрна от плевел, но начало положено.
Орри ласково погладил его по щеке.
— Это не иначе как воля Светлейшего, что именно ты стал избранником Салли. Даже Деймос подчинился, позволив вам быть вместе! Время пришло. Мы дождались. Вы с Салли уже думаете о детях?
— Да, но чуть позже. Сначала надо встать на ноги, обеспечить приход нашего первенца, обустроить дом, а это будет нескоро. Когда я начну достойно зарабатывать...
— И кого бы ты хотел?
— Омегу первого. Чтобы новый наследник Спенсеров стал хранителем мудрости предков. А там посмотрим. И я был бы счастлив, если он станет похожим на вас, Орри.
Омега улыбнулся сквозь слёзы. Салли уродился в своего родителя-омегу — отличия были незначительными — и это стало лишним подтверждением, что именно Салли настоящий наследник рода, а не его братья. Как и возвращение родовых колец, предвосхищённое в сне-пророчестве, после которого на свет и появился Салли.
Орри смотрел на присутствующую в комнате молодёжь, и в его душе начала возрождаться угасшая было после смерти Истинного и родителей надежда. Страхи и опасения таяли с каждым мгновением. Он не зря ждал и терпел столько лет, вкладывая свои надежды в детей! Орри понял, что именно хотел сказать Светлейший, прислав Салли в его сон ещё до зачатия малыша. С тем самым родовым кольцом на пальце. Именно его, а не его братьев. Дориан и Симон, несомненно, внесут свой вклад в божий промысел, но настоящим посланцем Высших Сил стал именно Салли. Он притянул к себе Тобиаса и его друзей, которые готовы продолжить то, к чему веками стремились и Баалы и Спенсеры. Они молоды, полны сил, и всё у них может получиться.
Арчибальд гневно зарычал.
— Что за бред??? Снова??? Неужели ересь Архонтов всё ещё кого-то прельщает???
— Это не ересь. Это правда. И если бы вы не убили моего Сета и родителей, то всё бы сложилось иначе. Хотя ещё не поздно, раз Салли всё же появился на свет.
— Убийство? — нахмурился Эркюль. — Так это был не несчастный случай?
— Да. Это было убийство. Особо циничное и совершённое исключительно по прихоти и алчности. Только потому, что мы были чисты. — Орри бросил полный отвращения взгляд на мужа. — Грязная кровь Кристо и их непомерное самомнение, которые не желали знать отказа, стали лишь орудием в руках наших врагов.
Наша семья благополучно пережила Революцию Омег. В нашей семье никогда не было тех ужасов, что царили вокруг, и мы бы благополучно плодились и дальше, разнося чистую кровь, если бы не наша растущая бедность и интриги завистников. Мои предки жертвовали всем, дабы исполнить свой долг — сохранить нашу державу единой. Чтобы она развивалась и богатела. Когда одни набивали карманы и сундуки и тешили своё тщеславие, мы тратили собственные богатства, чтобы солдаты на наших границах были сыты и здоровы. Чтобы умножались знания. Всё, что у нас в итоге осталось — это крохотная усадьба возле деревеньки Лисий Брод, откуда был родом Клео Спенсер, муж и верный помощник изобретателя и мецената Бенджамина Спенсера...
— ...жалкая шлюха... — оскалился Арчибальд.
— ...которой он не по своей вине был долгих три года. С двенадцати лет. — Елеазар испуганно прикрыл рот ладонью. — Так вот, Лисий Брод. Эта деревня находится в окрестностях Руднева. Нужда вынудила нас перебраться туда, а к моменту моего рождения долги нашей семьи грозили отобрать и это. Мы жили достаточно скромно, а реалии и долг требовали, чтобы мы продолжали вращаться в обществе, чтобы продолжать нашу миссию. Вскоре после гибели моих братьев, Артакса и Равелина, я дебютировал в свете, и на том самом балу меня приметил Арчибальд. Он тут же захотел меня, но мой отец зорко следил, чтобы никто не смел меня тронуть. И Кристо посватались, считая, что погрязшая в долгах семья не откажется от такого шанса поправить свои финансы. Отец им отказал — он видел, как мне противен Арчибальд, да и слухи, что он родился от греховного соития отца с собственным сыном, имели под собой все основания. Оми Рэнди тоже был против, и его слово стало решающим, как слово истинного главы Семьи. — Тобиас напряжённо переглянулся с отцом. — Мы не могли допустить, чтобы чистая кровь была осквернена, да и я не хотел чувствовать на себе эту вонь и грязь. А спустя несколько дней я встретил Сета, своего Истинного. От союза с которым родились бы чистые дети. В согласии с заветами предков. — Голос Орри дрогнул, а в глазах блеснула влага. — Сет был простым рыбаком, грозен с виду, но его запах был чист настолько, что меня потянуло к нему. Мы не просто захотели друг друга — мы полюбили друг друга. Когда я решился представить его родителям, мой оми сразу понял, что мы связаны Истинным Предназначением. — Арчибальд презрительно фыркнул, однако что-то его всё же обеспокоило в этом утверждении. — Родители благословили наш союз, но выставили условие — мы поженимся и родим детей только тогда, когда мне исполнится семнадцать лет. Я был ещё слишком юн для этого. И Сет согласился. Он был чист не только кровью, но и душой, и это давало ему силы сдерживать своё вожделение всё это время. Мы должны были быть вместе... — Орри с болью прикрыл глаза. — но Кристо не собирались отступать.
Пока я тайно встречался с Сетом, они предложили нам сделку — Кристо погашают все наши долги, а мы роднимся с ними. Мои родители снова отказали. Они уже готовились к тому, чтобы оставить усадьбу и перебраться в столицу, чтобы можно было начать всё сначала — у нашей семьи уже были имя и репутация. Пусть и жаль было покидать эти места. Похоже, что об этом догадались и Кристо, поскольку просто выкупили все наши закладные и векселя и снова потребовали меня для Арчибальда. В противном случае пригрозили, что всё равно своё получат. И оми понял, что другого пути нет. Он и отец отдали нам последние деньги, эти самые кольца и велели бежать. До моей течки оставалось уже не слишком много, и они позволили нам нарушить традицию и зачать малыша раньше срока. Даже если нас настигнут, то укус Сета невозможно будет выдать за укус Арчибальда. Метка станет моим спасением. Но уйти мы не успели — шавки Кристо следили за усадьбой. Арчибальд настиг нас на станции дилижансов и на моих глазах просто разорвал Сета — звериная ярость и грязная кровь придали ему сил. — Салли побледнел. Он ещё не забыл, как боялся за мужа, когда тот бросил вызов уличному бандиту. — Потом у меня отобрали кольца и привезли обратно в усадьбу, где предъявили родителям и снова потребовали законной свадьбы. Эта свадьба стала бы символом окончательной победы над нами. Я понял, что это конец. Что придётся выбирать между смертью и бесчестием — ведь мы были последними в роду. По глазам оми я понял, что он предпочитает смерть. После очередного отказа Кристо убили моих родителей и оставшихся в доме верных слуг, пожилых супругов Освальдов Дастина и Адриана, после чего подожгли дом вместе с телами. К счастью, Освальды по совету моих родителей успели отослать своих детей и внуков к родственникам, и они не погибли. Они и сейчас живут где-то на просторах Ингерна, сохраняя и передавая то, что узнали от нас.
В комнате было очень тихо — все слушали страшный рассказ Орри. Арчибальд только кривил губы, но тоже молчал.
— Меня отвезли в загородный дом Кристо и начали спешно готовиться к свадьбе, пока люди не узнали о гибели моей семьи. Они солгали, что отец и оми уехали по делам, связанным с подготовкой к свадьбе. Я после всего случившегося был не в себе и сопротивляться просто не мог. Однако огонь заметили в Лисьем Броду. Деревенские, которые хорошо знали и уважали нашу семью, успели к месту пожара первыми, нашли тела, а кое-кто даже заподозрил поджог и убийство. Кристо, опасаясь скандала, предприняли нужные шаги, и подкупленный следователь вынес вердикт о внезапно вспыхнувшем пожаре. Разумеется, потом пришлось врать и дальше.
Когда о гибели моих родителей стало известно, под лицемерные скорбные спичи их похоронили. Меня выдали замуж, и на венчании я очнулся. Я решил убить себя той же ночью, но Кристо предусмотрели и это. Арчибальд лишил меня невинности, когда меня привязали к постели, чтобы точно ничего с собой не сделал, а через две недели состоялась моя течка, и мне зачали Дориана. Это было мерзко и унизительно... — Орри содрогнулся, обхватив себя руками, и Рейган, мучаясь пониманием и состраданием, закусил губу. — Когда я понял, что теперь ношу ребёнка, то сперва подумал, что умру вместе с ним, но Дориан благополучно родился, я не умер, и я понял, что Кристо не настолько грязны, раз я смог всё же родить. И я решил выполнять свой долг так, как смогу. Всё-таки мой сын несёт в себе кровь рода. Может, получится воспитать его достойным человеком? И всё же грязь Кристо повлияла на моего малыша — до семи лет Дориан очень часто болел, и мне кое-как удалось выходить его, дать окрепнуть. Сейчас он военный, служит на границе, его ценят и уважают солдаты, и мой старший сын с гордостью несёт славу своих предков. Симон родился невеликого ума, как считали Арчибальд и нанятый гувернёр, и я сам учил его, чтобы развить дарования предков, доказать, что они ошибаются, и всё получилось. Симон вырос очень умным талантливым мальчиком, и я им искренне горжусь. А когда мне приснился Салли, — Орри улыбнулся. — то я понял, что вся надежда нашего рода воплотится именно в нём. Что мой третий малыш будет чист. И так и получилось. Я растил его, вкладывая всю душу, поверял тайны нашей семьи, и Салли не обманул моих ожиданий. Он вырос чистым душой, ясным разумом, а теперь я вижу, что он ещё и отважен, как его предки-альфы.
Когда появился Тобиас, и Салли потянулся к нему, я сначала испугался, что Арчибальд убьёт его, и мой мальчик будет страдать так же, как когда-то страдал я. Да, я воспротивился их единению, но когда Салли едва не убил себя, дабы избежать свадьбы с Барнсом, мне стало ясно, что наш род рискует угаснуть совсем, и все ранее потраченные жизни и усилия будут напрасными, если я не дам им шанс. Деймос сплетает пути судеб самыми причудливыми способами, часто смеётся над нами, но до сих пор он был достаточно милостив к нашему роду, позволив нам дожить до нынешних времён. Он не мог отвернуться и в этот раз! И я получил подтверждение — Тобиас приехал снова. Я видел, что их с Салли взаимное притяжение всё ещё сильно. Как между мною и Сетом. Надо было что-то делать, но без документов Салли нечего было делать в большом мире. Нужно только отдать ему метрику, а уж Тобиас что-нибудь придумает — он же такой умный мальчик. Арчибальд не выпил то, что ты ему подлил, — повернулся Орри к сыну, — и я напоил его снотворным сам. Как и охранников. После чего отпер кабинет, достал метрику и оставил путь, чтобы ты мог сбежать. Я не мог поступить иначе. Это был мой долг Спенсера.
— Папа...
— Я сразу понял, зачем ты выпросил у меня капли. И это стало лишним подтверждением, насколько всё серьёзно.
— Отец не простит.
— Я знаю, солнышко. Когда Арчибальд обнаружил, что в доме тебя нет, он впал в ярость. Он понял, кто тебе помог, избил меня и начал искать. Даже его ума хватило, чтобы сообразить, с кем и как ты сбежал. И то, что Тобиас уехал один, его не запутало — Тобиас вполне мог вернуться. Мало ли о чём вы разговаривали в "Пряничном домике". Может, договаривались. Когда он навёл справки и узнал, что Тобиас до сих пор не вернулся в Камартанг, то приказал следить за университетом, чтобы не пропустить ваш приезд. Барнсы тоже были в бешенстве. Все их планы войти в высшие круги общества на законных основаниях права крови — через брак с потомком уважаемого дворянского рода — летели псу под хвост. Они не приехали только потому, что на их мануфактуре случилась крупная авария, и надо было разбираться с последствиями.
— Пусть только сунутся! — рыкнул Дуглас, с хрустом сжимая кулаки и вставая рядом с Салли и Тобиасом. — Порву на государственный флаг!
— И ты не боишься, что с тобой потом сделают? — скорбно заломил брови Орри.
— Не боюсь. Я никогда не был шакалом и за своих друзей всегда готов жизнь отдать. А тут сам Адам велел.
— Кто твои родители? — заинтересовался Орри.
— Я не знаю — вырос в приюте. И я насмотрелся достаточно гнили и подлости, чтобы понять, что так жить нельзя. Салли только дал мне понять, что пора действовать, и я буду действовать.
— Пёс подзаборный! — презрительно прорычал Арчибальд. — Дворняга беспородная!
— Да, я беспородная дворняга, но мне известно, что такое долг и преданность. Салли и Тобиас женаты, и вы не имеете права забирать Салли. Его дом теперь здесь.
— Разведутся. Теперь это не проблема...
— Ещё какая проблема, — возразил Эркюль, наблюдая за разговором и улыбаясь. — Арчи, ты разве забыл, чем ваша камарилья до сих пор сдерживает новый омежий бунт? Вы сами установили такую процедуру развода, что рискуете попасться на собственной недальновидности. Согласно недавно принятому закону, во время предварительного судебного заседания Салли спросят, согласен ли он развестись со своим супругом. И мальчик ответит категоричным отказом. Уже это застопорит дело. Казалось бы — пустая формальность, но именно на ней ты и подорвёшься. Да, омеги слабы, но если хоть один будет стоять на своём, то это создаст определённые трудности. В случае отказа вы будете искать повод для аннулирования брака, начнут разбираться, и все ваши аргументы будут разбиваться один за другим. Если ты попытаешься провести идею о фальсификации церковного документа о венчании в Саларской пустыни, то рискнёшь нарваться на конфликт с Церковью. Я сильно сомневаюсь, что местная прелатура пойдёт на открытый конфликт с Патриархией — репутация вещь коварная. Я уже навёл справки и знаю, что ты посылал поверенного по ближайшим храмам и монастырям, чтобы узнать, не венчались ли Салли и Тобиас. И твоему поверенному особенно ярый фанатик уже дал пинков, когда твой человек попытался вырвать нужную страницу из монастырской книги. У меня по сути есть заверенные показания не только самого членовредителя, но и ещё трёх монахов из той самой обители и жалоба из местной шерифской службы от твоего поверенного — мой посланец телеграфировал с ближайшей станции и уже везёт их в столицу. Если ты не вмешаешься, и делу будет дан ход, то это станет поводом для скандала, который Патриархии совершенно не нужен. И ты, скорее всего, проиграешь дело. Если ты попытаешься аннулировать регистрацию в мэрии, то мне ничего не будет стоить доказать, что Салли солгал из самосохранения, чтобы остаться со своим венчанным супругом, которого выбрал сам. Его побег из отчего дома более чем красноречив — сейчас это не такая уж и редкость, и прецедентов набралось более чем достаточно по всей стране. Кроме того, чиновник, подпись которого стоит на свидетельстве о браке, может попасть под следствие за взятки, если решит тебе помочь — у меня уже есть пара заслуживающих доверия свидетелей, которые готовы это подтвердить. Да и сам факт венчания придаст словам Салли вес и силу, ведь они венчались в весьма заслуженной обители, о чём есть все необходимые записи. Заявление о подделке его подписи тоже провалится — Салли расписывался в присутствии каноника, который не станет лжесвидетельствовать в суде, поскольку в противном случае сам попадёт в гущу скандала. — Эркюль дёрнул бровью, и Салли понял, что его тесть знает об Андре. Быстро же он работает, и предусмотрел, кажется, всё! — И это уже не говоря о том, что само дело о разводе младшего сына такого богатого и влиятельного человека, как Арчибальд Кристо, не пройдёт мимо газет. Сейчас, когда новая власть активно втирает омегам мысль о равноправии при очевидном лицемерии, даже слухи о том, что люди, близкие к этой самой власти, идут против собственных утверждений, могут разжечь новый пожар восстания, и вы потеряете всё. Начнётся беспредел, и нас постигнет то же, что сейчас творится за границей, а ведь у нас только-только всё наладилось и даже появились большие перспективы. Ты всё-таки не самый глупый человек, Арчи, и должен понимать, какие будут последствия, если ты затеешь этот самый бракоразводный процесс. И даже если ты попытаешься объявить Салли душевнобольным, то я добьюсь его полного освидетельствования, и суд обратится за консультацией к доктору медицинских наук Дмировски, который одним своим словом способен решить исход дела. И я тебя уверяю — Гай выдаст вердикт в пользу Салли и Тобиаса не только потому, что мы с ним за одной партой в школе сидели, но и потому, что он человек фактов, а не домыслов. Сейчас, когда наука активно развивается, голословные обвинения будут отвергаться, особенно в делах, способных произвести большой резонанс в обществе. Громкие слова не только подавляют бунт — они способны и поднять его, а вы сейчас кричите о равноправии и всесилии науки чуть ли не на каждом углу. Так что, Арчи, будет проще, если ты оставишь наших детей в покое. Я не собираюсь претендовать на часть вашего богатства на правах новоиспечённого родственника. Можете даже лишить Салли наследства и принадлежности к семье — Салли и Тобиас вполне могут прожить и сами. Я лишь требую, чтобы ты их никогда больше не трогал, иначе на свет божий начнут выползать не самые благовидные дела вашей гнилой семейки. Пусть пока нет твёрдых доказательств, но слухи — вещь страшная, а их уже ходит немало.
