Зверь лютый Книга 39 Валькирия

Парочка попыталась ухромать к своим — им в спины влупили стрелами. Стрелки снова шаг назад под сень кущ. И тишина.

Вожди, которые идут в голове колонны это всё видели. Голова остановилась, совещаются. Колонна подтягивается, уплотняется, растекается по полю вширь. Предводители машут палками с цветными ленточками и хвостами пушных животных. Лис, кажется. Потрясают щитами и другими предметами. О, у них и мечи есть. Трофейные, поди. Сами-то они не умеют.

Спорят между собой. Если они додумаются послать серьёзный отряд в обход, то... нам будет плохо. Но в обход никто не хочет. После пятнадцати вёрст пешего марша бежать куда-то в сторону через лес... из-за какого-то десятка лучников? А подвиг? Публичный, яркий. В обходе подвига не совершишь. Только грудью на врага. Враг — вот он.

Ну! Горюн, не спи!

А он и не спит. Из леска на гребне вала выдвигаются полтора десятка арбалетчиков из команд "шилохвостов". И дают залп своими "стремянными" арбалетами. У них натяжение на тетиве не сто фунтов, как у луков, а двести. На такой дистанции можно настильно.

У ливов кто-то упал. Закричали. И побежали. Вперёд.

А вы думали они испугаются? Лесовики — храбрые ребята. Они на медведя с копьём ходят!

Толпа бежит, визжит. На гребне вала из леса снова вылезают лучники — уже достанут. Ливы тоже пытаются стрелять из луков на бегу. Глупое занятие — луки лесовиков слабы.

Всё это — у меня на глазах, через реку. Красочно, динамично.

Волнительно, факеншит.

— Пулемёты! Бой!

Надеюсь, за речкой меня не услышат. Или внимания не обратят.

— Мать! Помахивай!

Ребятки как-то растерялись, лупят в одну точку. А надо веером по сектору.

Три пулемёта косят ту часть, которая ближе к реке. Ливы на это внимания не обращают. Просто не замечают. Стрелы они видят, а пульки нет. Орут и бегут. Хорошо бегут, резво. Пробежали и попрыгали в ту канаву.

На нашей стороне Горюн поднял ляхов из травы.

Сюр: полуодетые крестоносцы лупят топорами, дубинками и булыжниками на верёвочке по головам лезущих вверх ливов.

Понял! Понял я чего им в обмундировании не хватает! Кожаный мешок на гениталии! Как у Ахиллеса под Троей. Кож столько нет, но из трофейной домотканины можно пошить. И раскрасить. Польским орлом и католическим крестом.

А как же? — Форма одежды. У героев всё должно быть героически.

Дальше по линии Буривой вывел из леса своих. У него пара десятков лучников. Такие же лесовики. Но на двадцати метрах их стрелы убивают. А ближе убивают обычные вещи: копьё, топор.

Нападающих спихивают обратно в канаву. А подбегающих к ним на помощь отстреливают мои лучники и самострельщики. Пулемёты первый боекомплект отстреляли, второй воткнули. Вторые номера на насосах кланяются, ресиверы накачивают. А первые снова: пук-пук-пук.

Внезапное появление на линии боя ляхов и ободритов смутило ливов. Они, видимо, рассчитывали встретить небольшой отряд. Которые быстренько отойдёт к основным силам. Всякому же понятно, что защищать дорогу чёрте где — глупость.

Бег толпы замедлился. Самые храбрые да рьяные уже в канаве сидят, остальные... может, и не надо туда лезть? А стрелы наши летят, ливов выбивают.

Хорошо видно, что толпа не просто останавливается, а ещё и кучкуется. Инстинкт, ещё дохомосапиенский, кричит:

— Вместе — мы сила!

И прочие подобные мудрости.

"Гуртом и батьку бить легче".

Люди стягиваются друг к другу. "Я чувствую, друг, как всегда, твой локоть, а также плечо". "Плечо товарища" — это так укрепляет дух, внушает уверенность!

Такое — правильная тактика для стадных жвачных: встали в круг, выставили рога и копыта:

— А ну сунься! Забодаем, запинаем!

В дистанционном бою "групповщина" — убийственна. Нужно "размазаться" в пространстве, чтобы у противника "глаза разбегались", чтобы у него было больше промахов.

Попасть в одинокого человека из лука на дистанции 250 м. практически невозможно. Попасть в батальонное каре на такой же дистанции — наверняка.

Ливы ведут себя естественно: собираются в группы. А мои стрелки и пулемёты их выкашивают.

Тут Буривой, поняв, что на его край мало ливов добежало, да и тех лучники постреляли, повёл своих в атаку.

Я бы ещё подождал. Но я сижу далеко и сбоку. Ему на месте виднее.

Ободриты заорали нечеловеческими голосами свой боевой клич, так, что я даже на острове услыхал, и попрыгали в канаву. А потом вылезли оттуда и побежали по торфянику догонять убегающих ливов.

* * *

"Имеющий преимущество должен атаковать под угрозой потери этого преимущества" — военная аксиома.

У нас преимущества в неожиданности и дальнобойности. Мы их использовали. Теперь необходима атака, иначе эффект утрачивается.

* * *

Горюн тоже начал махать руками. И ляхи повторил приём: попрыгали на остатки врагов, шевелящихся ещё в канаве. А потом бегом за беглецами. Мои пулемётчики отстреляли второй боекомплект, загрустили, сели накачивать ресиверы и набивать магазины.

По полю бегают ляхи с ободритами и добивают раненных. Тут же их обдирая.

С мёртвого лива мало что можно взять. Но если мертвяков много, то что-нибудь полезное найдётся.

Ходят стрелки и собирают стрелы. Горюн с мечниками-драгунами и абордажниками наводит порядок. В смысле: наиболее ценное забирает в казну.

Бардак: преследование не организовано, разведка не выслана.

Пока возвращался к лодкам, пока перебирался на берег, уже конфликт: крестоносцы сцепились с ободритами из-за добычи. Горюн это дело как-то... запустил. Пришлось наставить на спорщиков пулемёты. Эти уже кое-что про машинки понимают.

На поле боя вполне видны убитые с пулевыми ранениями. Парочка наглядных примеров прямо под ногами:

— Не перестанешь мявкать — будешь с такой же дыркой в голове. Хочешь?

Не хочет.

Не хорошо так с боевыми товарищами. Но они мне в товарищи... только в начале пути.

Заставил Буривоя снова послать разведку к Икшиле, сильно гонористых шляхтичей поставил копать братскую могилу. Не в ту же канаву по краю поля мертвяков скидывать! Весной вода трупы вымоет, а Рига воду из реки пьёт.

Сразу же первые оценки. Ливов пришло около 2 тыс. Половина осталась на поле. Часть — сразу убитыми, большинство — чуть позже добитыми. Наши потери: трое убитых, два десятка раненых.

— Здорово! Так воевать можно!

У Горюна глаза горят. Полный восторг. Справедливый — серьёзная победа.

— Поздравляю. Твоя победа — ты командовал. Через год представлю к следующему "Владимиру". Подготовь список к награждению. Молодец.

* * *

Факеншит! "Сам дурак". Создавая свою "столократию", я очень боялся её консервирования. Поэтому установил правило: каждые два года с человеком должно что-нибудь происходить по службе. И с другой стороны: повышения и награждения не чаще одного раза в год. Смысл: избежать необоснованного карьерного роста.

" — Был бы гвардии он завтра ж капитан.

— Того не надобно; пусть в армии послужит.

— Изрядно сказано! пускай его потужит...".

Последовательное прохождение всех ступеней карьерной лестницы... "тужит". Но даёт необходимый бэкграунд, отсеивает "случайных гениев" и разных "фаворитов".

Из-за этого не могу выдавать награждения/повышения одному человеку пачкой.

"В князья не прыгал из хохлов..." — мои чиновники не "прыгают". Ни "в князья" — наследственный титул, ни "из хохлов" — за неимением оных в окружающей среде.

* * *

Радостное возвращение в лагерь. Приветственные вопли остававшихся. Работы прекращены — праздничный ужин, награждение героев, допросы немногочисленных пленных, распределение барахла...

Среди ночи гонец из наблюдательного отряда:

— Икшиле горит. Земгалы перебрались на правый берег, убивают всех попавшихся.

Во как. А ты, Ваня, думал, что ты тут единственное действующее лицо? — Да, важное у тебя лицо, действующее. Но не единственное.

— Что?! Ах, они гады! Стервятники! Воры воровские! Выхватывают добро из-под нашего меча!

— Спокойно Горюн. Думай. Что есть наша цель? Тощие коровы и рваные портки ливов?

* * *

Русско-польская война 1654-1667. Тринадцатилетняя война; Русский потоп по аналогии со Шведским потопом. Богдан Хмельницкий просит "принять в россияне" Войско Запорожское "з городами их и з землями". Первый этап для России успешен, но влезла Швеция. Россия заключает перемирие с Польшей и начинает войну со Швецией: "они из-под нашего меча добычу отхватывает!". Речь Посполитая, проигрывавшая как на русском, так и на шведском фронте, спасена от полного разгрома. Одного ворога не добили, за другого взялись. Война со шведами — с переменным успехом. Потом возобновилась война с ляхами, гетман переметнулся, пришлось заключать перемирие уже со шведами...

Постараюсь не совершать подобную ошибку. Врага — добить. А "стервятники"... им своё время придёт.

* * *

Гибель тысячи мужчин на "торфяном поле" была для ливов национальной катастрофой. В племени осталось 4-5 тыс. вдов и сирот. Общины не могли их прокормить.

Земгалы начали переправляться через реку, уничтожать оставшиеся беззащитными селения. Мы пытались установить договорные отношения — не получилось. Получился такой... вооружённый нейтралитет: мы и они старательно делали вид, что друг друга не замечаем. Долго такое состояние продолжаться не могло. Но трафик по Двине шёл хоть и с трудностями, но без враждебных нападений с берега. Это позволило прислать пополнение, припасы, инвентарь.

Даугавские ливы были уничтожены или бежали. Буривой проводил разведку и севернее, в Турайдском крае. Горюн посылал туда отряды. На левобережье Гауи в Саттезелском крае земгалы устроили настоящую охоту на ливов. Множество их бежали к родственным эстским племёнам. Там начали собирать отряды для изгнания оккупантов-земгалов.

Я просидел в Риге ещё две недели. Дождался, пока "шилохвосты" сбегали в Кауп и вернулись с новой партией польского полона. Присмотрел за развитием стройки.

Местность менялась стремительно: на месте ещё вчера стоявшего дремучего леса образовывалось пустое пространство с пеньками, кучами хвороста и штабелями брёвен по краям. Два собранных и поставленных в работу корнедёра потрясли ляхов и ободритов:

— А что? Так можно?

Горюн отбирал среди ляхов годных к разным видам специализации. Шляхтичи, естественно, не хотели работать. В лесорубы или землекопы — оскорбление. Да кто ж их спрашивать будет? Формирование групп "помощников" шло успешно. Пополнения попадали в уже устоявшуюся структуру. В коллектив, где появились и мастера разных специальностей, и "славные герои", которые по "старшинству" имели более высокий статус и были готовы отстаивать его, поддерживая лагерную администрацию.

Одни хотели труд полегче или целые сапоги сейчас. У других цели более долгосрочные.

Глава 803

— Пан Кшиштов Ясинецкий из Малопольских Ясинецких. Третьего дня, будучи старшим в дозоре, ты уничтожил неприятельский пост, при штурме укреплённого поселения язычников первым вошёл в него, в бою взял в плен неприятельского предводителя, спас жизнь своего раненого командира, освободив его из рук поганых.

Круто. Парень за один день совершил минимум четыре подвига, за каждый из которых полагается Георгиевский крест по статуту 1913 г. "Полный бант". У нас св.Георгия в орденах нет.

— Явленная тобой выдающаяся храбрость требует особой награды. Чего ты хочешь? Вернуться домой, в Польшу?

Молодой мужчина, широкоплечий, высокие "польские" скулы, сломанный когда-то нос.

— Ясновельможный князь меня прогоняет? Чем я не угодил пану?

— Э-э-э... Но... Многие полоняне мечтают вернуться домой.

— "Многие" — "да". Я — нет. Я третий сын в небогатой семье. В Польше меня ждёт нищета. Или служба на побегушках у можновладцев. А здесь я бью язычников. Делаю то, что умею. То, что мне нравится. Чего я хочу? Кольчугу, шлем, меч, коня. И всему моему десятку. Пан князь.

Рядом вьюном кружит Горюн. Если зека получит "Святослава" за храбрость, как у него "Владимир" за первый набег, то возникнет... коллизия. Если дать им оружие как у моих драгун, то... возможна просто куча коллизий.

Вот же засада! Трусливые — плохо, храбрые... как оказывается, по-разному.

— В порядке исключения. За явленную отвагу пан Кшиштов Ясинецкий получает досрочное освобождение. Ты — волен. Как вольного человека, по твоему желанию, принимаю на службу в лагерную администрацию. Конкретно: во вспомогательный отряд.

Ещё бы уяснить точно — что такое этот "отряд". Так-то понятно, но "дьявол кроется в мелочах" — надо прописать статут.

— По принятии присяги присвоить чин младшего десятника. Со всеми дачами и привилегиями, положенными моим воинам.

Аккуратнее, Ванюша. Создаёшь прецедент. Десятки, а то и сотни очень разных людей захотят пройти этим путём.

— А за спасение командира своего, доброго воина и моего выученика, награждаю тебя орденом князя Святослава четвёртой степени.

Эк Горюна перекашивает. Парень, тебе придётся научится сдерживать мимику. Люди судят по морде лица о содержимом головы. При таких гримасах... голову хочется оторвать.

Ещё забота. Такая... эстетическая.

Горюн хочет в витязи. В герои, в полководцы. Эти общественные роли имеют определённые визуальные типы. Вы себе мелкого, скалиозного, косого, гримасничающего, с нервным тиком витязя представляете? И народ — нет. Вот в колдуны, злыдни, вампиры, оборотни... — пожалуйста. Фактура подходит. Но чтобы на белом коне, в сияющих доспехах, под святыми хоругвями... поскрипывая зубами, подёргивая конечностями и покашивая глазками...

И не в "королевы красоты", а морда лица имеет значение.

С другой стороны, Суворов тоже не сильно пригляден был, мелковат, странноват.

— Горюн, ты Суворов? — Молчит, не даёт ответа.

Ответ жизнь даст. Если дать ей, его жизни, возможность ответить.

Я знаю, что этим награждением создаю возможность урона твоему авторитету. Так работай так, чтобы возможность не стала реальностью! И не засти солнце окружающим! Им тоже нужно расти, тоже получать чины и ордена. Человек остановившийся — впадает в депрессию, агрессию и идиотизм. Не надо нам такого. Впереди у каждого — светлое будущее. Возможно — с орденами.

* * *

Мы избегали "национальных формирований". "Польский легион", "латышские стрелки", "Дикая дивизия"... не надо. История "Луцкого мятежа" показала, что просто "землячество" — уже плохо. При том я старался сокращать численность вооружённых сил до уровня минимальной достаточности.

Обучение, снаряжение, содержание "человека в сапогах" — дорого. Грубо говоря: если ты кормишь одного бойца, то не кормишь трёх сирот. Которые, в рамках святорусского средневековья, помирают. От голода, холода, болезней. Глянь за спину любому воину — там души детские, уже отлетевшие, в рядок стоят.