Дальше больше. Их нижняя челюсть настолько подвижна, что при поедании пищи, — здесь она намеренно пропустила слово мясо, потому как о человеческом не думать было не возможно, — "гончие", как бы перетирают её, а не разрезают, как это делают Земные хищники. Вот так это выглядит. Сначала их пасть приоткрывается, потом вытягивается нижняя челюсть вперёд, а когда пасть снова закрывается, челюсть возвращается в исходное положение. Напоминает этакие жернова.
При этом заметьте, у них давлению челюстей на порядок выше, чем у тех же гиен или, например, крокодилов, чему способствуют просто огромные мышцы на затылочной части, не маленькой надо заметить, головы.
Кстати, — прыгнула она снова за новой идеей, — примечательно, что, несмотря на такие размеры черепа, мозг у этих животных довольно маленький. Я думаю, они довольно глупы, чтобы жить обособленно, что косвенно и подтверждается фактом их существования в стае. Но вот чего я не могу понять... — задумчиво завела девушка биолог, смотря в пустоту. — Вы говорили, что там, в лесу был ещё кто-то? Кто-то, кто совсем не похож на "гончих", — спросила она, намереваясь в ответе найти ускользавшую от неё мысль.
-Да, был, — поперхнулся Ямото, полностью завороженный речью девушки. — То есть были. Их там достаточно много было. Серые гиганты, похожие на людей, но только издали. Вблизи я их как-то не разглядел. Не до этого было. Мы тогда думали только, как бы нам ноги оттуда унести поскорей, пока нам их не оттяпали. Не до вашей живности. Схватили, что первое попалось под руку, то и приволокли. А за гигантами нам не досуг было бегать, да и места у нас не было.
-Жаль, жаль, жаль, — растеряно закачала головой Кэс, искренне сокрушаясь по такому поводу. — Подумать только, — начала она тогда развивать свою мысль абстрактно, — представитель совсем иного вида, а охотиться вместе с "гончими". — Глаза её на секунду подернулись пеленой и девушка, впала в задумчивость. Но вот в её глазах искрой мелькнула мысль и она азартно, воскликнула, прищёлкивая пальцем. — Это их вожак! Точно! Как же я раньше-то не догадалась. А то всё голову ломала: Почему в охоте принимало участие не меньше трёх, а то и всех шести стай. По идеи, так не должно быть. Каждая стая в таких случаях преследует только собственные цели, и они никогда не делятся добычей. А здесь...
Точно это их вожаки. — Помотав головой, припечатала она, приходя, наконец, к единому мнению. — Исходя ещё и из того, что на планете явственно прослеживается процесс симбиоза живых существ. Подумать только какое интересное эволюционное решение. Одни направляют, другие охотятся, и при этом все находятся во взаимовыгодных отношениях. Это вам не приручение собак или кошек, это нечто большее. Эти отношения не на грани сотрудничества, а на грани слияния двух видом между собой, позволяющие одним целиком и полностью отдавать себя для нужд других. Фантастика! И всё это миллионы лет эволюции жизни...
Слушая длинную лекцию Кесседи, Джон Сайлус испытывал какое-то моральное удовольствие. Какая же она умная эта Кэс. Но когда она снова, по простоте своей душевной, полезла в дебри, чуть ли не влюбившись в предмет своих изысканий, да ещё по ходу рассказа, она начала поглаживать труп "гончей", от которого Джона лишь воротило, он решил её чем-нибудь наказать, за то, что она забыла при каких условиях произошла встреча с этими самыми "гончими" и гигантами. А наказать он её решил таким способом, чтобы, не смотря на все свои умозаключения, она, неожиданно, даже для самой себя, села в лужу. И он знал, что ей такого преподнести.
-Здесь никогда не было жизни, — одним махом выдал он, цепляясь за фразу: миллион лет эволюции, и потом с каким-то злорадным удовольствием наблюдал, как девушка давится словами и как на её лице начинают расширяться удивлённо глаза.
-То есть, как это не было? — начинает она приходить в себя.
-А вот так. Вот, можешь полюбоваться. — Протянул он огорошенной Кэс информационный кристалл. — Это всё что я успел пока разузнать. Изучай, учёная.
Кэс хищно схватила кристалл, будто это самая ценная вещь на свете, и надо было только видеть, с какой ревностью в этот момент посмотрел на неё Ямото. А потом не скрывая нетерпения, поинтересовался:
-Вижу, тебе удалось взломать накопитель. В таком случае сегодня жду отчёта. — И уже из любопытства спросил. — Ну, а в двух словах. Что там было?
Джон пожал плечами:
-Да так, ничего особенного. Одна предыстория, можно так сказать. Остальное я пока не успел просмотреть. Если интересуетесь, то вот, я и вам сделал копию. — Протянул он точно такой же кристалл. — Там есть пару моментов интересных. Но в остальном, ничего конкретного по нашему вопросу. Ничего... — И тут он вспомнил Вацлава и, ему сразу стало так горько и больно, что снова захотелось его увидеть, прижать к себе и попытаться успокоить. Какой же он несчастный и убитый. Прямо сердце разрывается. Неужели он и вправду лишился рассудка? Неужели он больше никогда меня не узнает?
Гоня от себя тяжёлые мысли, он, скорым шагом, вернулся в медблок, хотел, было уже снова прижать Вацлава к груди, наговорить ему кучу нелепицы, чтобы успокоить его беснующуюся душу, но что-то его остановило.
На койке перед ним, сжавшись калачиком и пуская слюни, находился уже совсем другой человек. Да и человеком его уже трудно было назвать. Настолько был он опустошён и безумен, что в нём остались лишь одни инстинкты, позволявшие ему ещё как-то жить, но, уже не сознавая этого. Он напоминал животное, разбитое параличом страха и безумия. И смотреть на него без слёз было невозможно.
Джон так и не подошёл к нему. Он стоял в сторонке и тихо плакал, больше внутри, чем снаружи, чтобы никто не заметил его слабости.
Но от бдительного ока Ямото ничего не скрыть. Капитан и без намёков понял, что снова срочно нужно выручать лейтенанта, а не то тот сам погрузиться в омут безумия от сильных переживаний.
Ямото твёрдо взял Сайлуса за локоть и настойчиво повёл к себе в каюту. Там он усадил лейтенанта в мягкое кожаное кресло, достал из бара виски и два бокала, после чего устроился напротив в точно таком же кресле, разлил виски и протянул один бокал Джону. Потом откинулся на спинку кресла, вытащил откуда-то древнюю сигару, — невероятный шик, между прочим, — и предварительно предложив соседу, с удовольствием раскурил её, перед началом беседы.
Наконец время подошло и он, как бы, между прочим, сказал, пуская клубы дыма:
-Джон, я вот всегда хотел у тебя узнать, что тебя сподвигло податься в разведку? Ведь, как я знаю, это та ещё работёнка, врагу не пожелаешь.
Джон повертел стакан в руке, наблюдая за переливами янтарной жидкости, за игрой красок и переливами цвета. Потом усмехнулся собственным мыслям и, отхлебнув виски, повёлся на разговор:
-Когда я был маленьким, лет десять мне, было, — завёл он нудно, — мой отец впервые повёл меня в планетарий и показал совсем иную жизнь. Там были миллиарды звёзд, миллионы галактик и сотни планет и планетоидов, и все они кружили вокруг меня, а я трогал их и они, рассыпались искрами. И тогда я понял, стоя там, какой я по настоящему маленький, какой ничтожный и, как ничтожны все мы люди, и ничтожны все наши помыслы, по сравнению с величием Вселенной. Я помню, меня это так сильно поразило, что я ещё долго не мог успокоиться после этого.
Я всё размышлял и спрашивал себя: Зачем нужны такие огромные просторы и мы, такие маленькие?
-И ты нашёл ответ на свой вопрос, Джон? — подаваясь вперёд, заинтересованно поинтересовался Ямото.
-Да... — помолчав, неуверенно ответил тот. — Думаю да. Да, я нашёл ответ. По крайней мере для себя.
-И что же это? Каков же твой ответ?
Джон замешкался: говорить ли или промолчать. Но, поразмыслив, решил полностью раскрыться, тем более ему сейчас это было нужно, как никогда, и, покраснев, ответил:
-Мы маленькие, но мы не ничтожные. Мы — великие, как и сама Вселенная. — Всё больше распаляясь и повышая голос, заговорил он. — Просто мы пока не доросли до её величия. — И в его взгляде засветилась былая, сурова гордость. — Величие наше в том, что мы от рождения обладаем безграничными возможностями, способными сделать нас подобно богам. А размеры? Размеры космически далей, нужны для того, чтобы мы или ещё кто другой, кто обладает разумом, в своём стремлении познавать самих себя и жизнь вокруг себя, стремясь к знаниям и прорывам, открывая всё новые и новые двери в неизведанное, никогда не устали жить. Ведь эти стремления будут такими же бесконечными, как и бесконечна сама Вселенная. А значит и летопись разумной жизни никогда не прервётся.
-Очень интересно, — стряхивая пепел в серебряного дракончика, сказал задумчиво Ямото, возвращаясь в прежнее расслабленное положение.
Джон всё искал у него намёка сострадания и насмешки, но так и не дождался, к своему облегчению.
-И что ты вынес из всего это, Джон? — вместо этого серьёзно спросил Ямото, когда закончилась их игра в гляделки. — Ты решил покорить Вселенную? Решил рискнуть раскрыть хоть малую толику её тайн?
Сайлус поёрзал на кресле, и выдохнул:
-В принципе да, но не совсем. — И опережая капитана, его не заданный вопрос, быстро заговорил. — Ближе к окончанию курса, я понял для себя вот что. Нет, я загорелся замыслом внести по жизни свою лепту в изучении Вселенной. Оставить свой след в истории. Так сказать прорубить тропу, по которой уже пойдут мои потомки. Ну, вы понимаете — детские мечты, романтика, приключения. Наив...
И как нельзя, кстати, в то время, когда я оканчивал общеобразовательный курс, как раз начались первые эксперименты с гиперпространством. Это был подарок судьбы.
Я помню, как с замиранием сердца следил за итогами всех проводимых экспериментов и молился, чтобы они все оказались удачными.
Поэтому-то я долго потом и не раздумывал и, следуя всеобщему поветрию, поступил в военную академию, где после окончания курса намеревался стать даль разведчиком. Но существовала одна проблема...
Вы же помните, как в те времена относились к разведке? Даль разведка была всего лишь экспериментом, фантазией. Никто не знал, когда человек отправится к звёздам. Обычная же разведка практически была упразднена. Все думали, что в ней просто-напросто нет нужды в современном обществе.
-Да, я это хорошо помню, — согласился Ямото, грузно меняя позу в кресле. — И так думало абсолютное большинство, пока не началась война...
-Точно. Война сразу всё расставила на свои места, кто прав, а кто виноват. И в отличие от нас, марсиане первыми поняли, в чём преимущество разведчастей.
-Согласен. Я никогда не забуду их диверсионно-разведывательных подразделений — летучие отряды "Тени Марса", как они себя называли или "Красные призраки". Их побаивались даже в штабах коалиции Земли. Захват кораблей и космопортов, подрыв складов, уничтожение баз и колонн снабжения, ночные рейды в тыл врага и причинение максимального ущерба техники и живой силе, но главное — оперативные сведения о расположение наступательных сил противника, позволявшие марсианам наносить точные и опережающие удары.
-И это ещё не весь список, — добавляя к сказанному, заметил Джон, но развивать тему не стал. Сейчас не об этом. — Я же в это время как раз оканчивал второй курс, и вот тут-то всё и началось. Наши правительственные шишки сразу же схватились за голову: Как это так, почему мы проигрываем на всех фронтах, и это при численном-то перевесе?! Почему марсиане всегда на два шага впереди нас?! Вопрос, наверное, так и завис бы в воздухе, и всё больше солдат гибли бы в бессмысленной схватке, но нашлись умные люди, ещё помнившие, как нужно вести войны. Они-то и ответили:
"Почему, почему. Да потому что марсиане давно готовились к войне. У них под ружьём только два миллиона диверсантов и разведчиков, не говоря уже о специально обученных регулярных войсках. А у нас один десант считай, что только и знает лезть в самую сечу, без предварительной подготовки, привыкнув к мысли, что всегда разобьют врага числом и преимуществом в технической оснащённости, как оно бывало всегда. Но настоящая-то война — это не просто схлёстывание дивизий меж собой, стенка на стенку и кто кого переборет. Война — это целое искусство, которому надо долго и упорно учиться. А каждое войсковое подразделение, принимающее в ней участие — это всего лишь часть огромного организма под названием армия, его шестерни. И вот чем больше таких передаточных моментов, в разумных пределах, конечно, тем армия становиться более: манёвренной, эффективной и дальнозоркой".
И это подействовало — правительство прислушалось к сказанным вслух словам и возродило институты военной дисциплины. А вскоре началась и экстренная подготовка разведчиков.
Я, как и остальные попал под общую гребёнку. Нам больше не преподавали астрономию, геологию, планетологию, ксенобоилогию и т.д. Короче всё связанное с выживанием на других вымышленных планетах. Такие предметы отбросили за ненадобностью. Отныне нас обучали только настоящие псы войны — ветераны всевозможных конфликтов. Нас заставляли выживать в самых тяжёлых условиях, какие только могут прийти в голову человека. Мы жарились в пустынях, тонули в болотах, пересекали джунгли и северный полюс, переплывали моря и океаны, и так пока кто-нибудь из нас не падал замертво. Жестокие времена, суровые порядки.
Но главное, теперь нас учили убивать. Убивать людей. До этого, мы даже не задумывались над этим. У нас стояла совсем иная задача — наоборот защищать людей ценою собственных жизней в условиях чужого мира и никак иначе. Это выглядело так благородно, чисто, по геройски... — Сайлус невесело улыбнулся наивным порывам. — А тут начались сразу грязь, кровь, жестокость, злоба, ненависть. И многие не выдержали, сдались. Они посчитали, что лучше атаковать врага в лоб и на равных, чем бить его в спину и ушли в десант. Мы всё искали благородство в войне, боясь утерять его в себе...
Докончив фразу, Сайлус замолчал, похоже, вновь погрузившись в личные переживания. Но Ямото хотел дослушать историю до конца и своим наводящим вопросом вернул лейтенанта к разговору, как заправский психолог:
-Но ты-то не сдался, — сказал он, вновь подаваясь всем телом вперёд. — Почему? Я слышал много вашего брата, так и не доучившись, подались к нам, а взамен, правительство тогда вывело кибер модернизированных солдат. Уж они-то не задавались целью благородства.
-Я? — очнулся Джон и, поразмыслив, ответил. — Я, нет. Я не сдался. Я рассудил, что, через чтобы я не прошёл — это меня только закалит и сделает в будущем более хладнокровным в любой ситуации, в какую бы только не попал. В тот момент я, наверное, наконец, повзрослел. — И Джон снова печально улыбнулся. — Ну а остальное вы в общих чертах знаете. Я попал на войну уже под самый конец. Даже и года не провоевал. Потом были выслеживания пиратов. И напоследок, когда воевать стало уже не с кем, меня захотели отправить в отставку. Объяснив это переизбытком кадров. Разведчиков просто стало некуда девать, столько их наготовили. Спасло меня лишь то, что вновь открыли программу исследования межзвёздного пространства. Даль разведка снова вернулась в строй.
