Вирус разума. Правила игры

— Ну что скисли, охотнички, — не удержался от реплики Серега, — сейчас я вас упакую, а потом и поговорим.

Он подошел к ближнему мужику и ловко выдернул у него из брюк ремень. Мужик покорно стоял и смотрел на его манипуляции. Сергей подтолкнул его к молодой сосне и усадил на пятую точку, так что ствол дерева оказался у него ровно между ног. Затем Сергей заставил охотника обхватить ствол руками и связал их ремнем.

Через пару минут вся шестерка сидела на земле, плотно обняв деревья руками и ногами.

— Все, Младшой, выключай свою дурилку, а то мне самому уже так хреново, что хоть на стену лезь.

То ли Младшой его услышал, то ли сам понял, что дело сделано, однако воздействие свое прекратил. Сергей это немедленно почувствовал и вздохнул облегченно. Охотники тоже медленно приходили в себя: взгляды их обретали некую осмысленность, которая постепенно сменялась злобой, раздражением и страхом. А чем же еще, кроме страха? Что еще может вызвать первая встреча со снежным человеком, кроме страха? Разве только, любопытство у какого-нибудь законченного ботаника. Но здесь-то ботаников не было, здесь были обычные мужики, охотники, не отягощенные ни лишними знаниями, ни излишним любопытством. Поэтому в их глазах плескался исключительно страх, страх перед неизвестным и необъяснимым. Самое время приступить к допросу. Сергей понимал это как никто другой, и поэтому не стал откладывать дело в долгий ящик, а выбрал из всей шестерки самого слабого, самого напуганного, и только было собрался задать ему пару-тройку вопросов, как наткнулся на взгляд Младшого.

— Не этот, — одними глазами показал ему тот, — вон тот.

Сергей проследил за его взглядом. Этот мужик был полной противоположностью тому, которого выбрал он сам. Он уже успокоился, или по крайней мере делал вид. На видавшем виды лице застыло выражение твердой решимости разобраться и с Серегой, и с этой огромной обезьяной. Ничего, дескать, будет и на нашей улице праздник. Сергей оценил задумку Младшого и тут же включился в игру.

— Ну что, старичок, ты, похоже, здесь за главного? — склонился он к сверкающему злыми глазами охотнику. — Ответишь на мои вопросы — оставлю в живых. Где люди, которых вы вывезли из деревни?

— А не пошел бы ты, — процедил сквозь зубы мужик и даже попытался плюнуть в лицо Сереге, впрочем, не очень успешно.

— Ответ не верный, — Сергей распрямился и сделал три шага в сторону.

То что произошло потом, впечатлило не только плененных охотников но и Серегу тоже. Младшой схватил строптивого пленника за голову и с силой треснул ею о ствол. Крик несчастного смешался с хрустом костей. Удар был такой силы, что кости лица разломились с треском, вдавливаясь внутрь, разрывая мышцы лица, жилы, нервные окончания и сам мозг наконец. Связанное тело так и осталось сидящим, с плотно прижатым к стволу лицом. Оно еще дергалось в смертельных конвульсиях, и кровь еще толчками вырывалась из разорванной артерии, орошая плечи и спину несчастного, но ни у кого уже не было сомнений, что человек, мгновение назад еще храбрившийся и задирающий своих пленителей, был окончательно и бесповоротно мертв.

— Однако, — крякнул про себя Серега.

То, с какой обыденностью это произошло, произвело впечатление не только на пленных, но и на него самого. Впрочем времени на сантименты не было, и нужно было получать информацию, выжимая из ситуации максимум. Он вернулся к тому, с которого хотел начать двумя минутами раньше.

— Ну что, парень, вопрос тот же. Каков будет ответ?...

Через пять минут Сергей знал и о ловушке, которую устроил им Тимофей Ипатьевич Грязнов, он же Тимоха, и об участи наживки, уготованной его товарищам в охоте на тигра-людоеда, и о некоем москвиче и девушке, которые поселились с недавних пор в их деревни, после чего и начались все эти события. Он говорил быстро, часто сбиваясь, перескакивая с темы на тему, иногда повторяя сказанное ранее, словно боясь прервать поток слов, поток от длины и полноводности которого зависит длина его собственной жизни. Когда речь зашла о Богородице и той религии, что исповедует братство, Сергей прервал его излияния. Нужно было спешить, Тигр-людоед ждать не будет.

— Тебя как зовут, парень?

— В-в-владимир, — слегка заикаясь, ответил тот.

— Вот что, Вова, с нами пойдешь, покажешь, куда моих друзей отвели, ну и заодно про все свои ловушки, что на тигра приготовили, расскажешь.

Оставив остальных сидеть как сидели, он махнул рукой Младшому и, схватив Володю за шкирку, потащил его к лодке.

Три-четыре километра вниз по реке, еще пару легкой рысью по лесу, и вот они красавцы. Стоят на длинной, метра на два, привязи, по сторонам глазеют, друг до друга дотянуться не могут. Увидали Серегу, рванулись было да замерли, вид его спутников, вернее, одного из них, мало способствовал объятьям. Серега тоже замер, но по другой причине. Вова, в порыве безудержной честности и неудержимой словесной диареи, поведал Сереге о том, что войти на поляну, где оставили его друзей, можно только через узкий, шириной не более метра, проход в сплошной стене шиповника. Шиповник был что надо, стоял сплошной стеной, плотно усыпанной шипами. Ни человек, ни зверь дикий без бульдозера не пролезет. И вход на эту хитрую полянку только с одной стороны. Именно здесь, на всю ширину прохода, была выкопана и тщательно замаскирована огромная и глубокая яма, с вбитыми в дно острыми кольями. Ямы видно не было, замаскирована на совесть, где кончалась бездна и начиналась твердь земная, одному богу было известно. Может быть, какой-нибудь чемпион по прыжкам в длину и прыгнул бы здесь не глядя, да только вот Серега чемпионом не был, и прыгать желания не возникало. Вова тоже мало чем мог помочь, поскольку твердых ориентиров, где край ловушки, показать не смог. Сказал только, что когда яму закрывали, лестницу раз шесть или семь переставляли, а значит яма длинная, просто так не перепрыгнешь.

— Ну что, Младшой, прыгнуть сможешь? — задал простой, на чистом русском языке вопрос Серега.

— Мгр-р-р-ры, — тут же ответил ему Младшой. А может и не ответил, кто их, снежных людей, разберет. Однако с места он не двинулся и прыгать вроде бы как не собирался.

— Ну что же, не понятно, но по сути — верно. Тебе надо, ты и прыгай. Тогда остается одно. Эй, парни, ну-ка отойдите подальше и на землю прилягте. Ты, Вова, вон за тем деревом схоронись и не высовывайся. Ну и ты пригнись, чучело, — Серега жестом показал Младшому, чтобы он лег на землю. Когда все заняли свои позиции, Серега отстегнул с пояса гранату, дернул чеку и кинул ее туда, где под слоем тонких веток травы и листьев скрывалась ловушка. Взрыв, ворох мусора осыпал лежащих на земле. Огромный остро заточенный кол, вырванный взрывом со дна ямы, взлетел вверх по широкой дуге, перелетел через лежащего Серегу и с силой вонзился в спину высунувшегося из-за дерева Вовы, накрепко пригвоздив его к земле.

— Эх ты, я же сказал тебе: не высовывайся, — Серега с сожалением оглянулся на погибшего парня. — Вы как там, ребята, живы?

— Нормально! — откликнулся Виктор. — Это кто это с тобой, Серега? Где-то я его видел?

— В московском зоопарке, — проворчал Борис.

— Знакомьтесь, друзья, — улыбнулся Сергей, — это обыкновенный снежный человек. Зовут его Младшой.

— У Кирюхи нахватался? — Виктор смотрел с любопытством и недоверием.

— Если есть Младшой, — задумчиво произнес Борис, — значит есть и Старшой?

— Как всегда, зришь в корень, Боря. Он сейчас с одним товарищем возле деревни, сторожит Кирюху с Ладой. Ждут, между прочим, нашей помощи, а вы тут прохлаждаетесь. Сейчас мы будем вас вытаскивать.

Младшой на этот раз не стал ждать команды, а просто полез в яму. Пробираясь сквозь колья, расшвыривая их в разные стороны, он быстро приблизился к другому краю, одним прыжком взлетел на край ямы и приблизился к Борису. Тот с показным спокойствием протянул ему связанные руки. Младшой провел по веревке острым, как бритва когтем, и та свалилась с рук изумленного Бориса. Оставив его разглядывать остатки пут, Младшой принялся освобождать Виктора.

В этот самый момент за спиной Сергея раздался короткий басовитый рык. Он мгновенно обернулся и даже попытался выхватить оружие, но не успел. Тигр прыгнул...

Нормальный человек бы зажмурился, закрыл бы голову руками, в лучшем случае попытался бы отпрыгнуть от стремительно надвигающейся на него полосатой смерти. Сергей как профессиональный боец поступил с точностью до наоборот, он прыгнул тигру навстречу, не совсем, конечно, навстречу, а низом, вдоль земли, но все-таки в сторону тигра, сокращая между ним и собой расстояние.

Тигр был плохо знаком с тактикой рукопашного боя, поэтому лишь удивленно проводил взглядом неправильно ведущую себя жертву. Серега кувырком крутнулся через голову и выхватил пистолет, но выстрелить не успел. Огромная черная тень с силой врезалась в него, отбросив далеко от тропы. Младшой, не дожидаясь команды, одним могучим прыжком преодолел яму и встал между тигром и Сергеем.

* * *

Жизнь — это дорога. И у каждого дорога своя. У кого-то широкая и светлая, у кого-то темная и узкая, у кого-то все время забирает вверх, у кого-то неуклонно катит вниз, у кого-то течет прямо и скучно, у кого-то изобилует крутыми поворотами, за каждым из которых ждет что-то новое и неизведанное. Все дороги разные, но у всех у них есть нечто общее. Каждая из них имеет свое начало и конец. Тигр понял, что его дорога подошла к концу. Он понял это в тот самый миг, когда между ним Человеком встал Зверь, в тот самый миг, когда он встретился с этим зверем взглядом. Он понял: на его территорию пришел новый хозяин. И дело было вовсе не в мощи, излучаемой пришельцем, и не в его размерах, тигр — зверь тоже не маленький. Дело было в холодном и даже равнодушном взгляде. Так смотрят, когда уверены в себе абсолютно. Так смотрят, когда дело, которое еще только предстоит решить, на самом деле уже давно решено. Так когда-то смотрел на соперников сам Тигр, когда был молод и полон сил. Так теперь смотрели на него, словно он не изготовившийся к прыжку Тигр, а кошка домашняя. И он понял: это его последний бой. Можно было, конечно, поджать хвост, убежать и скитаться еще какое-то время, как домашняя кошка, которую передают из рук в руки, потому что она, хоть и старая, но мышей еще ловит. Можно было, но это был не его путь. И тигр прыгнул. Второй раз за этот день. И в последний...

Одновременно с тигром рванулся и Младшой. Два мощных сильных тела сшиблись в воздухе. Тигр целил в горло. Это был его единственный шанс. Даже не шанс, а полшанса, даже половинка половинки шанса, но Младшой не оставил ему даже этой малости. Он схватил тигра обеими лапами за верхнюю и нижнюю челюсти и разорвал ему пасть. Он мог бы разорвать его пополам вдоль всего туловища, но Младшой был роботом и действовал рационально. Тигр был мертв, и значит больше не опасен. Он разжал лапы и то, что только что было большим красивым зверем, бесформенным кулем свалилось к его ногам.

— Все, спектакль окончен, — первым пришел в себя от увиденного Борис, пора отсюда выбираться.

— Надеюсь, Серега, это твою лодку мы с Борисом слышали недавно? — Виктор первым выбрался из ямы, — а то вплавь через речку почему-то не греет.

— А то, что он сухой, тебя ни на какие умные мысли не наталкивает? — Борис тоже выбрался и теперь стоял рядом.

— Ну, это ведь ты у нас голова, — улыбнулся Виктор, — а я так, погулять вышел.

— Ладно, парни, хорош трепаться, нам еще Кирюху с Ладой вытаскивать...

Глава 19

Время штука относительная

Что может быть тягостнее бездеятельного ожидания. Когда душа кричит: " Что ты сидишь! Делай же хоть что-нибудь!!!" А ум понимает, что в данный момент ничего путного ты сделать не можешь, что все, что от тебя зависело, ты уже сделал, что все теперь, и твоя жизнь, в том числе, зависит теперь от кого-то другого. Ум понимает, а душа не просто просит, требует. Вот и ходил Кирилл из угла в угол, как зверь в клетке.

Минуты одна за другой нанизывались со страшным скрипом на ось времени, складываясь постепенно в часы. Время шло, нет, не шло, оно тянулось медленно, чудовищно медленно, но все-таки тянулось, а ничего вокруг не происходило. Охрана хоть и скучала, но бдительности не теряла, Кратос сгинул где-то по своим делам и носа не показывает, Дед тоже что-то не торопится его вытаскивать. И самое интересное, что сколько бы Кирилл не сканировал эфир, ничего смертельно опасного его в ближайшем будущем не ожидало. Он даже подумал, что шапка какие-то помехи вносит и он просто потерял способность предчувствовать беду. Однако стоило ему только начать строить план о том, как аккуратно открыть окно и, сняв часового, попытаться сбежать в лес, сторожевая система завопила благим матом.

— Значит, работает, — решил Кирилл и успокоился. Лада убежала, дай Бог, не догонят, с парнями тоже все должно обойтись. Была в этом какая-то внутренняя убежденность. А по сему, сиди и жди, чем дело кончится. Легко сказать: "Сиди и жди"...

* * *

Если время в деревне тянулось еле-еле, то для Сергея и его товарищей оно неслось буквально со скоростью света. Казалось, день только начался, а столько событий уже произошло, да и солнце вот-вот на закат повернет. Еще чуть-чуть и темнеть начнет. А им еще бежать и бежать. Вот они и бегут, да под ноги смотрят, про растяжки не забывают. Ту, кстати, первую, Серега все-таки обезвредил, а других пока не попадалось.

— Стоп, привал, — Серега, бежавший первым, перешел на шаг, прошел десяток метров, восстанавливая дыхание, и остановился окончательно. Друзья, тяжело дыша, встали рядом. Все-таки с беговой подготовкой у них было похуже, чем у Сергея. Неожиданно из-за толстой лиственницы появился Младшой.

— Вот, дьявол, — проворчал Виктор, — ну что за напарник у тебя, Серега. По лесу ходит, аки дух святой.

Вместо ответа Сергей обратился к Младшому:

— Слушай, будь другом, сгоняй за хозяином, нам поговорить нужно.

— Мгр-р-р-ры, — тут же отозвался снежный человек и растворился в листве...

Через десять минут на полянку, где переводили дух друзья, вышел Полковник.

— Знакомьтесь. Это Полковник. Это Борис, Виктор, — на правах общего знакомого произнес Сергей. — Полковника и двух снежных людей прислал нам на помощь Кириллов Дед.

— А чего сам не приехал? С его-то способностями мог бы и пригодиться.

— Тот кого вы называете Дедом, считает, что захвативший Кирилла и Ладу Кратос хочет убить их у него на глазах, не вступая в прямой контакт с самим Дедом. Этакий элемент мести слабого сильному: цапнуть побольнее и смыться, пока по шее не дали.

— Значит, всю работу до конца придется делать самим? А когда шеф узнает, что уже можно и ему на арену выходить?

— Я думаю, что он наблюдает за нами через снежных людей. У них с ним нечто постойного канала связи налажено. Только связь эта односторонняя, чтобы раньше времени нас противная сторона не засекла.

— Ну, вам виднее, Полковник, — Борис выдержал паузу и закончил, — какой у нас план, Полковник?