Рыцарь в алмазных доспехах. Принцесса и рыцарь

Итак, мы кружились. Я в основном отбивался, она — атаковала; иногда серьезно, иногда лишь прощупывая. И вдруг я поймал себя на мысли, что не хочу бить её! Она зла, да. Но злость пройдет. А память об ударах останется. Стоит ли оно того? Можно, конечно, подождать, пока она устанет... Но что-то подсказывало, я ошибусь раньше, чем это произойдет. И выждав какое-то время, зашел на новый, последний круг переговоров:

— Фрей, может давай прекратим этот фарс? — снова опустил я перчатки.

Противница усмехнулась.

— Боишься?

Я отрицательно покачал головой.

— Нет. Просто глупо это. Да, я не ангел, в смысле поведения. И многого не сделал, что мог бы, — обтекаемо сформулировал я, не вдаваясь. — Ну, покуражились — теперь давай обсудим это в менее нервной обстановке?

Она задумалась, но тоже покачала головой.

— Нет, Хуанито. Мы обязательно поговорим, и ты еще споешь свою песню. Но не сейчас, позже.

— После того, как буду валяться у твоих ног? — усмехнулся я.

— Угу. — Скупой кивок. — Весь избитый, униженный и в крови. Тогда я почувствую, что отмщена, и всё выслушаю.

— Униженный? — не понял я.

Она пояснила:

— Я же не ангел. Я — 'какая-то девчонка'. Да еще член королевской семьи, политическая противница!..

Вот оно как.

— Фрей, я не хочу тебя бить, — покачал я головой. — Давай остановимся. Попсиховали и хватит.

Она ядовито ухмыльнулась:

— Защищайся!

Уход на сверхскорость, атака.

Я отбил, где заблокировав, но теперь жестко, не отводя удары в сторону, а встречая, как и положено в гибридной школе, а где уйдя с линии атаки, разрывая дистанцию. Фрейя не унялась и снова нагнала, пытаясь додавить, нащупать в моей защите дыру.

Я снова ушел, часть ударов отведя, часть заблокировав. Но её высочество не унималась.

Значит, доминантная альфа-самка? Права она и только она, а если кто думает иначе — его проблемы? Девочка, привыкшая получать всё, и чтобы перед нею при этом плясали?

Угу. Вот и сейчас, вместо того, чтобы реально разобраться, выпустив пар (а мы со своими плясками его уже порядочно выпустили) пытается добить. Унизить? Ну, в своих глазах определенно унизить. Поставить себя выше. И только потом 'договариваться'.

Такой подход — бескомпромиссность, диктат условий, тем более, когда есть чем заявку подтвердить — неплох для королевы. Но сейчас она не королева, мы не на дипломатическом поприще, и вообще не та ситуация. Совсем не та. И окоротить девчонку не просто нужно — для неё это будет полезно! Мир состоит не только из побед и превосходства, и даже хорошо, если этот урок ей дам я.

Ну вот, всё и встало на места. Я не буду её бить — я всего лишь преподам урок. Совершу благородное дело, без кавычек. Приняв такое решение, я про себя усмехнулся и атаковал, собрав все силы и активировав все доступные способности. Кажется, мои глаза даже сверкнули, но это мелочи.

Она отбилась, почти. Несколько ударов все же достигли цели. И сама попыталась ударить в ответ, так же выжимая из тела всё, что можно — почувствовала, что настал ТОТ САМЫЙ момент.

Я атаку выдержал, и контратаковал, жестко, кое-какие её удары банально не замечая. И двинулся вперед.

Удар. Блок. Блок. Удар. Шаг вперед. Удар. А этот серьезный, в силу. И этот.

Есть, а вот, наконец, и то, чего так усердно добивался — дыра в её обороне. Фрейя открылась, я заставил её таки совершить ошибку!..

...И ударил. Мощно, эффектно — со всей доступной силой. Не знаю, какие у её высочества будут последствия, в тот момент было наплевать. Во мне проснулся дракон, и он тоже хотел проучить некую наглую девчонку, возомнившую о себе невесть что. Нет, я себя контролировал, просто наши цели с этим рептилоидом совпадали.

Фрейя отлетела назад, метра на полтора. Застыла, удивленно блымая глазенками. То, что синяк будет на полрожи — полбеды, думаю, заплывет и глаз. Про зубы молчу — мог выбить, мог нет, но в любом случае справится. А вот если я организовал ей сотрясение — уже хуже. За такое королева по головке не погладит.

Впрочем, плевать и на королеву. Девчонка сама заявила на всю тренажерку, что хочет постоять в спарринге. А спарринг вещь травмоопасная в принципе. Главное, теперь она трижды подумает, как пристало вести себя наследной принцессе, а как нельзя ни в коем случае.

...Нет, я ошибся — не подумает. И сотрясения я не сделал. Потому, как хищно оскалившись, Фрейя снова пошла в атаку. Мощную, безудержную, на одной ярости, совершенно позабыв о защите.

За что и поплатилась. Я её не жалел, бил от души. И в корпус, и вновь по лицу, разбивая в кровь её нос. Снова в корпус, надолго оставляя следы на таком аппетитном восхитительном теле. И, завершающим штрихом, в подбородок. Для этого удара в последний момент унял силу, чтобы не покалечить, но вышло всё равно убойно.

На сей раз её высочество не удержалась, упала, и я бы удивился, будь иначе. Повторюсь, бил от души, выплескивая этим всё напряжение, которое она сама же во мне и вызвала. Что будет дальше... Что-то будет, но меня такие вещи не волновали. Однако кое-кого волновали, ибо её высочество еще не коснулась земли, а со всех сторон началось движение, и несколько шустрых тел сбили меня с ног, валя на землю и погребая под собой.

Глава 11. Ох уж эти принцессы!

Сентябрь 2448, Венера, Альфа

— Хуан, зайди.

И всё, рассоединилась. Я шел после развода на занятие, сегодня это была стрельба. Ну что ж, опоздаю — не страшно. Хуже, если пропущу рукопашку, или, ни дай бог, теоретические занятия.

Издав тяжелый вздох, направился в кабинет любовницы-начальницы. А вздыхать было над чем. Прошло почти три недели. И Фрейя всё это время как залегла на дно. Я её понимал, синяки там, всё такое... Но по моим подсчетам, выйти на контакт она должна была с неделю назад. Неужели я неправильно просчитал ситуацию? Неужели ошибся? И теперь все мои построения полетят на Макемаке? Или там что-то другое, о чём я не знаю, и, соответственно, банально не могу учесть?

— Садись, — кивнула златовласка, указывая на место рядом. На столе уже дымился фарфоровый чайник и стояла заветная коробка с баночками самых изысканных сортов древнего напитка, а так же всеразличные ароматизующие добавки — разговор будет личным.

— Что будешь? Жасмин, бергамот, ромашка? — кивнула она на это богатство.

— Ромашку давай. Нервный я какой-то. — Я поёжился.

Хозяйка кабинета кивнула и приступила к процессу заваривания. Сама? Мне? Что это на неё нашло?

— Рассказывай, — произнесла она, закончив и требовательно уставив взгляд. Я присел, развалился, насколько позволяло кресло (раз разговор неформальный).

— Что именно?

— Свой план. Насчет Фрейи. Ты ведь что-то задумал, так?

Отпираться было глупо, но я и не отпирался. Я молчал.

— Хуан, нам надо знать, чтобы ничего не испортить. Лея ввалила нам за тот раз, за разбитую дочуркину физиономию. Оливию спасла от расправы Елена, лично настояв, что та не могла ничего сделать, не усугубив ситуацию еще больше. А она для Леи — последняя инстанция, последний заслон. Вот и представь уровень её гнева.

Я озадаченно покачал головой.

— Так всё серьёзно?

Кивок.

— Через три дня после вашей 'беседы' Фрейя должна была присутствовать на знаковом благотворительном мероприятии в Авроре, открытии образовательного центра для людей с ограниченными возможностями.

— Но не поехала, — констатировал я, пробуя на вкус обжигающий напиток. Мишель покачала головой.

— Даже укол не помог. Не рассосалось. А светиться с таким... С такой... Это мы здесь свои, привычные. А они там...

Из моей груди вырвался вздох. Да, там, на воле всё по другому...

...Господи, я здесь уже свой до мозга костей! А еще и года не прошло!

— В целом она осталась довольна, что вы все же завязали знакомство, — продолжила златовласая. — Но требует от меня плана, отчета, что ты задумал и как будешь действовать. Чтобы ничего эдакого больше не повторилось.

Я повесил на лицо приторную улыбку.

— Мишель, план есть. Но никаких объяснений. Я буду действовать сам, без вашего контроля и тем более помощи.

— Хуан, это королева! — воскликнула собеседница. — Ты можешь строить тут меня — я переживу. Но она...

— Мать. И это её дочь, — отрезал я. — Потому нет, тебе я бы еще сказал. Если бы знал, что дальше тебя не пойдет. Ей — нет, не скажу. Проще закрыть проект, чем ждать удара еще и со стороны королевы.

Она вздохнула, тяжело и обреченно.

— Хуан, ты понимаешь, что играешь с огнем?

Я кивнул.

— Уверен, что план сработает?

— А в таких вещах можно быть уверенным? — усмехнулся я. — Или я влюбил в себя не одну сотню принцесс, чтобы делать далекоидущие прогнозы?

— Ну, одну-то до этого влюбил!.. — вырвалось у неё. Тихо, как оффтоп, но я услышал.

— Ладно, постараюсь тебя прикрыть, — выдала она вердикт. — Буду отбрёхиваться тем, что на тебя нельзя давить — ты можешь взбрыкнуть. Что последствия будут непредсказуемы. Но ты прав, она мать, и именно поэтому будет трудно.

— Понимаю.— Я закивал и перевел тему. — У тебя есть новости? Ты за этим позвала?

Кажется, чай приостыл, и я начал пить небольшими глотками.

— Да. Сегодня вечером ты едешь с её высочеством... Куда-то. Куда — не знаю.

Внутри меня всё возликовало. Не ошибся! Клюнула! И это была радость не только прожженного циника, сделавшего правильный расчет. Что-то в душе всколыхнулось и кроме — и это надо признавать открыто, чтобы не стало поздно.

— Форма одежды?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Наверное, любая.

Пауза.

— Да, Хуан, она клюнула. Потому-то Лея и лютует. Хочет определенности.

— А до этого, все эти дни, значит, ждали реакции.

Вопрос относился к разряду риторических.

— Передай ей, — усмехнулся я, — и можешь даже процитировать. Если она вмешается, влезет и испортит мне игру, это будет на её совести. Пусть потом сама думает, как влюбить дочь в меня.

Мишель осуждающе покачала головой.

— Хуан, с королевой так нельзя.

— Солнышко, мы или делаем дело, или отпускайте меня домой на четыре стороны. Нет, правда, смысл тогда был в этой подготовке, если мне в любой момент могут подгадить?

Хозяйка кабинета смотрела долго и выразительно. Наконец, издав вздох, полный обреченности, решилась:.

— Ладно, прикрою. Но завтра утром ко мне с отчетом. Так и быть, дальше меня это не пойдет, но мне надо понять, как держать Лею на расстоянии.

Грамотная позиция. Взвешенная. И что-то подсказывало, белобрысая, действительно, трепаться не будет.

Я как раз добил чашку и поставил её на стол.

— Замётано. Во сколько быть готовым?

— В шесть. Вот пропуск на выход. До полдевятого утра. К разводу чтоб был как штык, хоть затрахай её до полусмерти. Дисциплина есть дисциплина, сейчас это важно.

Я похабно улыбнулся. Говорить 'солнышку' о том, что 'трахать' её высочество я буду очень нескоро, не стоит.

И вообще, перебьются. Или они мне доверяют и все свои действия координируют... Или, блин, я сам пошлю этот проект к Проксиме Центавра!

* * *

Без пятнадцати шесть я уже стоял с внешней стороны шлюза. Дежурный офицер не стала ломаться и выпустила, когда клятвенно заверил, что буду стоять эти пятнадцать минут рядом. Эта тоже ситуацию просекла — что иду на свидание с её высочеством к обеду в корпусе знала даже малышня.

К моему удивлению, машины кортежа подъехали без пяти шесть. То есть Фрейя не то, что не опоздала, а приехала раньше. Выругавшись про себя, я, словно извиняясь, кивнул на головной 'мустанг':

— Мне пора!..

Из груди офицера вырвался вздох. В пропуске было указано четко — восемнадцать ноль-ноль, и ни минутой раньше. Кивнула:

— Ладно, иди!..

В этот раз её высочество приехала не на стандартном функциональном 'мустанге', а на чуть более роскошной, но менее бронированной 'иберии'. Люк салона распахнулся, приглашая меня сесть, и, как только я залез, кортеж тронулся по направлению к проходной.

— Привет. — Фрейя сидела в роскошном вечернем платье всех оттенков коричневого. Волосы покрашены в ядовито-черный цвет, лицо загримировано. Однако загримировано не настолько, чтобы её нельзя было узнать.

Я окинул её стандартным раздевающим взглядом, оценивая фигуру, платье и боевую раскраску, мысленно отмечая сережки из какого-то явно дорогого, но подходящего под цвет платья коричневого камня. Что можно сказать, стильно! Со вкусом! Это не в окровавленной блузке бегать.

Последнюю мысль она прочитала по моим глазам.

— Я могу одеваться как надо, когда надо. — Расплылась в улыбке. — Как ты это время? Скучал?

Я пожал плечами.

— С сеньоринами инструкторами не соскучишься. Ты как? Всё же решила рискнуть?

Она отрицательно покачала головой.

— Не совсем. Пока просто пристреляться, посмотреть на тебя поближе. Ты против?

Боже упаси? Против? Я?

В следующий момент мне удалось перевести разговор на что-то нейтральное, 'о погоде'. А после — на беспроигрышный вариант, её жизнь в корпусе.

— ...Ты не представляешь, как у меня тогда голова кружилась! — рассказывала она про 'мозговерт', когда в машине установилась доверительная атмосфера. — Если бы не девчонки — с ума бы сошла, честно тебе говорю!

— Да нет, я как раз представляю!..

Так и доехали, избегая скользких тем, шутя и веселясь.

В салоне мы были одни, что делать, как отшить её дальше я не знал. Потому шутил, поддерживал беседу, выжидал. И ожидания оправдались — с таким мной, одетым в пролетарские брюки и недорогую рубашку, она никуда ехать не собиралась. А собралась привезти меня в бутик, где и одеть с иголочки, как подобает выглядеть в сопровождении сеньориты её уровня истинному кабальеро.

Моё мнение никто не спрашивал, да я и не лез. И ад, именуемый, 'выбор одежды', длившийся примерно час, вынес стоически, по максимуму используя это отведенное судьбой время. Я что-то одевал, что-то снимал, вертелся, крутился, но постоянно держал под наблюдением лицо спутницы, её мимику и жесты. Мне нужно было поймать момент, когда она, погруженная в привычную атмосферу шопинга, расслабится, и мысли, спрятанные в черепной коробке, сами вылезут наружу.

Тактика сработала, кое-какие выводы сложились — боги в тот день были на моей стороне. И главный из них, передо мной была не та девочка, с которой я целовался возле лавочек в роще. Это была альфа-самка, всё просчитавшая, взвесившая, расписавшая план действий по уничтожению моей свободы и уверенно ему следующая. Я для неё превратился в гаджет, объект; центровой нашей пары была она, только она и никто кроме неё. И следующей мыслью после осознания реалий стало противодействие — как поставить её на место, не разругавшись вдрызг? Не сделав своими руками то, чем пугал её тогда в раздевалке?

В общем, передышка пошла мне на пользу. К тому же всё заканчивается, закончилось и это.

— Вот, то, что надо! Теперь тебя от настоящего аристократа не отличить! — выдала вердикт она, поддерживаемая Оливией и еще двумя девочками первого кольца, участвующими в 'смотринах'.

Всё, мой выход. План, принятый после недолгих раздумий, был прост, как всё гениальное, но и одновременно гениален, как всё простое. Я картинно окинул себя — в примерочной делал всё, только не разглядывал отражение в зеркале — и остался доволен. Аж жаль, что придется входить в новый образ. Серебристые в легкую крапинку туфли по последней моде, светлые брюки, пиджак, стоящий целое состояние... Деньги не важны — настоящую принцессу можно сопровождать только так, важно то, что одежда сидела превосходно и безумно мне шла. Я чувствовал себя будто сросшимся с нею. Потому в душе после первых же слов у самого что-то оборвалось и облилось кровью.