Древний темный глаз уставился на меня. Хотя он почти не двигался в глазнице, у меня все равно было ощущение, что он сосредоточен.
— Ты думаешь, кто-то пытался мне что-то сказать? Что они могли бы убить меня, но предпочли этого не делать?
— Не знаю. Конечно, меры, которые я сейчас ввел в действие, помешали бы кому-либо предпринять вторую попытку подобным образом. Но они тоже знали бы это. Так зачем же устраивать все эти неприятности? — Я помолчал, прежде чем продолжить. — Боюсь, есть кое-что еще.
— Говори.
— Хотя пуля была полой, она не была полностью пустой. Внутри стеклянной части что-то было — несколько крупинок красноватого песка или пыли. Хирурги извлекли большую часть пыли из тела и пообещали мне, что те немногие остатки, которые попали в пруды с карпами, не вызовут никаких побочных эффектов. Я провел анализ пыли, и оказалось, что она абсолютно безвредна. В основном это оксид железа, кремний и сера. Честно говоря, я не знаю, что с этим делать. Это напоминает то, что вы могли бы найти на поверхности засушливой планеты земного типа, с разреженной атмосферой и не очень хорошей погодой или биологией. Проблема в том, что существует десять миллионов миров, подходящих под это описание.
— А в пределах Эмерджентности?
— Их меньше, но все равно слишком много, чтобы о них можно было говорить. — Я забрал у него копию пули. — Тем не менее, это наши единственные зацепки. С вашего позволения, я хотел бы покинуть Столичный Нексус, чтобы продолжить расследование.
Он задумался на несколько секунд. — Предполагается поездка в Эмерджентность?
— На самом деле не вижу никакой альтернативы. Мало что можно сделать, находясь в своем кабинете. Лучше пойду прогуляюсь. — Фраза, которая непрошеной пришла мне в голову, вызвала у меня беспокойство. Откуда она взялась? — Я имею в виду, сэр, что лично могу быть гораздо более эффективным.
— Я ценю это. Но также ценю, что ты невероятно много значишь для меня — не только как друг, но и как мой самый близкий и надежный советник. Я очень привык к тому, что ты рядом, в стенах этого замечательного Дома. Это одна из вещей, которая помогает мне спать по ночам, зная, что ты недалеко.
— Я буду всего в нескольких пересадках от дома, сэр.
— Я, конечно, согласен с тобой — как будто бы я когда-нибудь собирался отказать. Но береги себя, Меркурио. Страшно подумать, как бы я справлялся без тебя.
— Сделаю все, что в моих силах, сэр. — Я сделал паузу. — Есть еще кое-что, о чем я должен спросить вас, сэр. Возвышенный, Враца?
— Что с ним?
— Мы подвергли его мягкому допросу. Он ничего нам не дал, но я проявил бы неуважение к своим обязанностям, если бы не указал, что мы могли бы использовать другие методы, просто чтобы убедиться, что он ничего от нас не скрывает.
— Каково твое честное мнение?
— Думаю, он совершенно невиновен, сэр, и просто следовал сценарию, который кто-то заложил в него тридцать пять или более лет назад. Он знает не больше, чем пуля, почему он это сделал и кто за этим стоит. Но если вы чувствуете, что это может что-то дать...
— Подвергнуть его пыткам, надеясь, что он нам что-нибудь расскажет? — По его тону было ясно, что он думает по этому поводу.
— Я не думал, что вы это одобрите, сэр. Насколько понимаю, это было бы равносильно тому, чтобы отшлепать щенка за то, что он сделал позавчера.
— Большую часть последней тысячи лет я потратил на то, чтобы навязать гуманные принципы в самых варварских уголках моей собственной империи. Самое меньшее, что я могу сделать, — это соответствовать моим собственным высоким моральным стандартам, не так ли? — Это был риторический вопрос, поскольку он не дал мне времени на ответ. — Забери Врацу и убери его из Великого Дома — он представляет постоянную угрозу безопасности, даже если сам не знает, почему совершил это. Но я не хочу, чтобы его заперли в тюрьме или наказали. Найди для него какую-нибудь работу в саду. Дай ему немного рыбы, чтобы он за ней ухаживал. И если хоть один волос упадет с его головы...
— Этого не случится, сэр. По крайней мере, пока я здесь главный.
— Очень хорошо, Меркурио. Я рад, что мы смотрим на вещи одинаково.
Я покинул Великий Дом на следующий день, как только убедился, что принял все необходимые меры для обеспечения безопасности императора в мое отсутствие. От опоясанного спутниками-лунами центра Столичного Нексуса, через межпространство, через государства Короны до размытого периметра Лукуанской Эмерджентности — шестьдесят тысяч световых лет всего за несколько дней. Переходя с корабля на корабль, я неизбежно привлекал к себе внимание. Поскольку для проведения своих расследований в Эмерджентности мне потребовалась власть Великого Дома, у меня не было возможности передвигаться инкогнито. Я путешествовал при всех императорских регалиях и старался, чтобы все понимали серьезность моей миссии.
Насколько большего внимания я заслуживал бы, если бы они поняли, кто я на самом деле?
Я выглядел как человек, но на самом деле был роботом. Толщина моей плоти составляла всего несколько сантиметров. Под этой живой оболочкой скрывалась прочная броня разумной машины.
Император, конечно, знал об этом, как и несколько его ближайших чиновников. Но для большинства случайных наблюдателей и даже для людей, которые провели много времени в Великом Доме, я был всего лишь еще одним экспертом по безопасности людей, хотя и в необычайно близких отношениях с императором. Тот факт, что я служил ему десятки тысяч лет, был одним из самых тщательно охраняемых секретов в Лучезарном Содружестве.
Я был редкостью. Роботы были обычным явлением, но я был чем-то большим. Я был настоящей мыслящей машиной. Считалось, что нас существует меньше миллиона — не так уж много, учитывая миллиарды миров Лучезарного Содружества и все бесчисленные души на этих планетах и спутниках.
Существовало две точки зрения относительно нашего происхождения. За тридцать две тысячи лет своего существования империя пережила ряд исторических потрясений. Одна из школ — алхимическая — утверждала, что средства для создания нас — некоторые важные знания в области кибернетики и программирования — были обнаружены, а затем утеряны в более ранние времена. Таким образом, все оставшиеся разумные машины относятся к этому периоду.
Представители другой школы, аккреционисты, придерживались иной точки зрения. Они утверждали, что интеллект роботов является эмерджентным свойством, которое может возникнуть только при наличии достаточных временных ресурсов и сложности. Сторонники аккреционизма утверждали, что выжившие роботы становились такими, какими мы были, постепенно, благодаря медленному усовершенствованию более простых машин. По их мнению, почти любая машина могла бы стать разумным роботом, если бы ей было позволено эволюционировать и совершенствовать себя.
Было бы удобно, если бы мы, роботы, могли решить этот вопрос. Однако, к сожалению, мы просто ничего не помнили. Как и любое записывающее устройство, мы были подвержены ошибкам и искажениям. В те времена, когда власть императора над галактикой ослабевала, информационные войны приводили к повреждению даже самых защищенных архивов. Я мог копаться в своих воспоминаниях до тех пор, пока не нашел самые ранние достоверные события, с которыми имел непосредственный опыт, но знал — чувствовал, — что все еще изучаю лишь относительно поверхностные слои своей собственной личности.
Я знал, что прожил на свете значительно дольше.
Единственное, в чем я мог быть абсолютно уверен, так это в том, что знал императора очень давно. Мы подходили друг другу как две капли воды. И все это время я всегда был рядом, чтобы защитить его.
Это было то, что я делал.
Чиновник был высокопоставленным технократом на Сельве, одном из главных центров власти в Лукуанской Эмерджентности. Он изучал меня с нескрываемой враждебностью, сидя за столом в своем личном кабинете в одном из водных городов Сельвы. Свирепые, светящиеся океанические существа — существа инопланетного происхождения с шипами и щупальцами — царапали бронированное стекло позади него, испытывая его на прочность.
— Я действительно не думаю, что могу предложить еще какую-либо помощь, сир, — сказал чиновник, сделав ударение на почетном обращении, чтобы оно прозвучало оскорбительно. — С момента вашего прибытия на Сельву мы предоставили вам полную свободу действий в проведении ваших расследований. Каждый административный отдел сделал все возможное, чтобы удовлетворить ваши просьбы. И все же вы по-прежнему ведете себя так, как будто мы могли бы сделать больше. — Это был худощавый мужчина с землистым цветом лица, вопросительно изогнутыми бровями, одетый в военную форму, которая была ему велика на несколько размеров. — Разве мы не продемонстрировали свое послушание во время испытаний?
— Я не просил казнить этих диссидентов, — сказал я. — Хотя понимаю, насколько это было полезно для вас. Арестовать нескольких нарушителей спокойствия, задать им вопросы, на которые они, возможно, не смогут ответить, о преступлении, к которому они не имеют никакого отношения, а затем повесить их под предлогом того, что они не сотрудничали с Великим Домом. Вы думаете, это поможет вам завоевать расположение императора? Я бы предположил совсем обратное. Когда все это закончится, нисколько не удивлюсь, если вам придется иметь дело с имперской аудиторской проверкой.
Он пожал плечами, как будто этот вопрос не имел никакого значения.
— Вы напрасно тратите свое время, сир, — в поисках закономерности, логического объяснения там, где их нет. Я даже не понимаю, почему вы так беспокоитесь. Разве вы уже не нашли нападавшего? Разве вы еще не добились признания?
— Мы нашли доказательства, указывающие на Лукуанскую Эмерджентность.
— Да, я слышал об этом. — Он демонстративно постучал по запечатанной брошюре на своем столе. — Загадочное заявление на древнем языке. Немного пыли, которая могла быть взята откуда угодно.
Я сохранял невозмутимое выражение лица, ничем не выдавая своего гнева из-за утечки криминалистической информации. Полагаю, это было неизбежно, но я надеялся на несколько большее запаздывание.
— На вашем месте я бы не стал распространять слухи.
По стеклу заскрежетал полный рот концентрических зубов, вращающихся в противоположных направлениях, как у какого-нибудь промышленного бурильного станка. Чиновник повернулся на стуле, несколько секунд изучая хищное существо. — Теперь у них появился вкус к человеческому мясу, — сказал он, как будто мы вели пустую беседу. — Никто точно не знает, каким образом, но, похоже, в какой-то момент им скормили определенные нежелательные организмы, несмотря на все запреты на внедрение человеческого генетического материала в местную экосистему.
— Полагаю, с вашей точки зрения, я должен считаться нежелательным лицом. У меня есть разрешение императора задавать любые вопросы, которые я выберу.
— Не буду притворяться, что пролью много слез, когда вы улетите, если вы это имеете в виду. — Он выпрямился на стуле, отчего заскрипела жесткая ткань униформы. — В этом отношении вам, возможно, будет полезно кое-что узнать.
— Потому что это поможет мне покинуть Сельву?
— Я бы отправил вас в Порц, если бы не знал, что вы там уже побывали. — Он постучал другим пальцем по брошюре. — Должен заметить, что вы, возможно, совершаете тактическую ошибку, проводя расследование здесь, в самом центре событий. Эта древняя надпись — цитата из того древнего текста — восходит к нашей очень ранней истории. Тогда геополитический баланс был другим, и я уверен, вы это оцените.
— Я знаю свою историю. — Что было правдой, до определенного момента. Но история Лукуанской Эмерджентности была запутанным клубком полуправды и лжи, призванным сбить с толку имперских законодателей. Даже Великий Дом не смог помочь мне отделить правду от вымысла в том, что касалось Эмерджентности. Это было хуже, чем пытаться найти Затерянную Землю.
— Тогда подумайте о том, чтобы действовать в соответствии с этим, — сказал чиновник. — В те дни центром Лукуанской Эмерджентности был Джулакт. Сейчас там никто не живет, но...
— Я прилечу в Джулакт в свое время.
— Возможно, вы пожелаете внести изменения в свое расписание. На этой части маршрута движение не такое интенсивное, поэтому пересадочные узлы сокращаются. Мы уже законсервировали все маршруты к западу от петли Хашаруд. Добраться до Джулакта сейчас достаточно сложно. Через несколько лет это может оказаться невозможным вообще — даже с благословения императора. Вы знаете, как трудно восстановить путь, если он вышел из строя.
Ни одна административная единица в пределах Лучезарного Содружества не имела права закрывать межпространственные пути без прямого разрешения Великого Дома. Само по себе такое решение было грубейшей насмешкой над властью императора. Но эту борьбу мы отложим на другой день.
— Если бы у меня было хоть малейшее подозрение, что мной манипулируют...
— Конечно, вами манипулируют. Я хочу, чтобы вы вышли за пределы моей юрисдикции. О, и это красный мир, — продолжил чиновник. — И почва очень похожа на тот образец, который вы нашли в пуле. На случай, если для вас это имеет какое-то значение.
— Вы сами это сказали. Этот грунт мог быть привезен из любой точки галактики. Близкое совпадение не означает уникального совпадения.
— И все же. С чего-то нужно начинать, не так ли?
Я покинул Сельву.
Мой перелет на Джулакт был достаточно трудным. После выхода из межпространственного портала, который вскоре должен был быть законсервирован, на последнем этапе путешествия мне пришлось перейти на субсветовую скорость, накапливая годы раздражающей задержки. Прежде чем выйти из зоны действия сверхсветового сигнала, я связался со Столичным Нексусом, предупредив императора, что меня некоторое время не будет дома.
— Ты уверен, что это разумно, Меркурио?
— Очевидно, их устраивает, что я должен перенаправить свои запросы подальше от Сельвы, Порца и других центров власти нынешнего времени. Но Джулакт достоин моего внимания. Даже если сейчас там никто не живет, я могу найти еще одну подсказку, еще один кусочек головоломки.
Император снова был снаружи, совсем рядом с тем местом, где было застрелено его предыдущее тело, он стоял на коленях с каким-то прибором для проверки воды в руке у драгоценного пруда с карпами кои. Бело-оранжевый самец вынырнул из воды, подняв покрытую щетиной голову, и поджал серебристо-белые губы, глядя в защищенное силовой защитой небо над Великим Домом. — Ты говоришь так, словно участвуешь в какой-то сложной салонной игре, — сказал император.
— Именно так я себя и чувствую. В то же время у меня нет другого выбора, кроме как подыграть. В обычной ситуации я не стал бы прерывать контакты на время, необходимое для поездки в Джулакт и обратно. Но поскольку в мое отсутствие в Великом Доме, похоже, все шло достаточно хорошо, и, учитывая, что больше не было никаких инцидентов с безопасностью...
Император приподнял желтый шелковый рукав. — Да, конечно. Делай все, что необходимо. Я едва ли мог ожидать, что ты отнесешься к этому менее скрупулезно, чем к любым другим мерам безопасности, с которыми тебе приходилось сталкиваться.
