Другой

Бруствер выглядел растерянным, и его можно было понять. Он был не готов жёстко призвать к дисциплине пятерых друзей и почтенного старца.

— Мистер Бруствер, обеспечьте, пожалуйста, тишину. Властью гаранта, я на этом настаиваю, — не выдержал Арктур.

Все глаза устремились на него.

— Да кто ты такой, парень?

— Всякая пожирательская сопля будет мне указывать, да?

— Молчи уже, пока мы тебя не выставили, — напустились на него авроры.

— Да чего мы на них смотрим, им самое место в Азкабане!

— Мистер Бруствер, вы принесли клятву, которая гарантирует нам неприкосновенность! — воззвал к нему Арктур. — Вы клялись магией, министр!

— Тише, друзья! — опомнился наконец Бруствер. — Стойте спокойно, на меня никто не нападает.

Авроры вспомнили про свои обязанности и недовольно притихли. Дамблдор укоризненно посмотрел на министра:

— Кингсли, мальчик, не ты ли говорил, что делаешь всё ради людей. Вот они, твои люди, твои верные друзья и коллеги, прислушайся же к ним! Пусть они тебе сами скажут, чего им нужно и чего они хотят.

— А чего тут хотеть? — выкрикнул один из авроров. — В тюрьму их, и весь разговор!

— Кинг, ты же нас не предашь?

— Хватит уже ручкаться с преступниками, послушай честных людей!

Переговоры были сорваны. Арктур, обнаруживший, что Дамблдор несколькими фразами погубил усилия двухчасового торга, возмущённо вскочил с места.

— Как вы можете, вы же обещали! Вы же клялись! Если вы не цените своё слово, неужели вам не дорога ваша магия?!

Министр отмолчался, зато заговорил Дамблдор.

— Мальчик мой...

— А за 'мальчика' отдельно ответите! — не помня себя, прорычал Арктур.

— Мальчик мой... — старец словно бы не слышал его. — Сам человек важнее, чем его магия. С магией или без магии, все мы люди.

— Люди, да, — Арктур яростно сверкнул глазами. — Вот только одним людям магия дана, а другим не дана. Это редкий и драгоценный дар, и тот, кто не ценит его как должно, тот его не достоин.

— Арктур, мальчик, не тебе судить, кто его достоин, а кто нет. Кингсли, теперь ты видишь, что народ тебя не поддерживает? Все мы ошибаемся, но никогда не поздно исправить свои ошибки и раскаяться.

— Верно, Кинг! — снова подал голос кто-то из авроров. — Давай их в тюрьму, а там разберёмся!

— Ладно. — Бруствер, полностью задёрганный и замороченный, устало вздохнул. — Доставьте их в министерские камеры.

— Стойте!!! — выкрикнул Арктур, заставив всех замереть на месте. Просунув руку за пазуху, он зажал в кулаке мешочек с двумя яшмовыми камнями. — Властью гаранта объявляю, что перимирие нарушено руководством магической Британии и что Министр Магии — клятвопреступник! Властью гаранта требую наказания — и если не мне судить, кто чего достоин, пусть сама магия рассудит нас! Пусть каждый, кто под этой клятвой, получит то, чего он стоит!!!

Авроры выхватили палочки. Рабастан мгновенно оказался рядом с Арктуром, накрыв обоих щитом и готовясь отбиваться. Увидев, что Дамблдор тоже достаёт палочку, Арктур нацелил на него свою, как на самого опасного, и оказался проворнее:

— Экспеллиармус! — Старшая палочка влетела ему в руку. — Инкарцеро!

— Проклятье, моя не работает! — раздался чей-то испуганный возглас.

— Тысяча Мордредов, и моя тоже!

Воспользовавшись замешательством противников, Рабастан накинул по Инкарцеро на каждого, включая министра.

— Возьмём Бруствера в заложники, а этих оставим здесь, — бросил он Арктуру. — Обезвредь секретаря, и будем пробиваться к лифту.

Но отступать с боем им не понадобилось.

В Министерстве царила паника. Множество сотрудников вдруг лишились магии.

41. И воздастся каждому по вере его (эпилог)

Магическая Британия пережила большие потрясения.

Ещё бы она не перетряслась. Многие колдуны в одночасье стали сквибами и маглами.

На самом деле их было меньше, чем казалось на первый взгляд, но откат от клятвопреступления министра, приносившего клятву от лица всех законопослушных граждан, больше всего затронул самую активную часть населения, бывшую у всех на виду. Инертная, ко всему безразличная дремучая глубинка так и осталась нетронутой дремучей глубинкой, но кому она интересна?

Зато министерские ряды заметно поредели. Все, кто задавался вопросом — что для него магия? — и сформулировал для себя тот или иной ответ, получили в соответствии с ним.

Маглорожденные, за редкими исключениями, стали маглами, кое-кто из полукровок тоже — все те, для кого магия была забавной надстройкой поверх мировоззрения, заложенного в детстве. Все оборотни, жаждавшие стать нормальными людьми, стали маглами. Вся министерская верхушка, посаженная к власти во время правления Кингсли Бруствера, осталась без магии, а с ней и прогрессивные члены Визенгамота, занявшие там места осуждённых и репрессированных. В стране воцарилась анархия, пока заброшенную власть буквально с пола не подняли бывшие Пожиратели.

Британия, осведомленная о роли Бруствера в магическом катаклизме, облегчённо вздохнула.

Страну захлестнула волна преклонения перед чистокровностью и традициями. В ней восстановился мир и порядок, даже уголовники притихли. Они тоже понесли свои потери.

Клятвопреступление министра аукнулось и в Хогвартсе. Директор МакГонаголл стала стопроцентной маглой. Она утратила магию и потеряла способность видеть замок, вдруг оказавшись на пустыре среди развалин.

Снейп И-Вашим-И-Нашим и здесь оказался меж двух стульев, став сквибом. Глупое махание волшебной палочкой не требовалось для варки зелий, но магия для них требовалась, поэтому теперь он мог варить только самые простые зелья. Его супруга Лили Снейп полностью сохранила жалкие остатки своей магии, почти покинувшей её после расторжения брака с Джеймсом, и осталась слабой ведьмой. Толстому Гарричке было плевать на всё, поэтому катаклизм не затронул его. Но Мальчик-Который-Выжил стал Мальчиком-Из-за-Которого-Случилась-Вся-Эта-Хрень, поэтому Лили не выпускала его к магам, опасаясь самосуда.

В клинике святого Мунго умерла Гермиона Грейнджер, хотя до этого шла на поправку. Когда она стала маглой, её ранения оказались не совместимыми с жизнью.

Невилл Лонгботтом навещал Луну Лавгуд в клинике. Когда власть сменилась и Луну выписали из психиатрического отделения, он женился на ней.

Дамблдор остался при своей магии. Это чужую магию он не ценил, а свою, как оказалось, ценил. Но у него возникла другая проблема — всё его тело покрылось вонючими незаживающими язвами. Особенно много их вылезло на мужском достоинстве старца.

Об общественной деятельности Дамблдору пришлось забыть.

В семье Уизли маглом стал только Артур. Он потерял работу и вместе с Молли оказался на полном иждивении у Перси, который при новой власти сумел удержаться в Министерстве на должности мелкого клерка в секторе по борьбе с домашними вредителями. Старшие братья как прежде не поддерживали родителей деньгами, так и теперь не стали. Рон зарабатывать не умел, Джинни и без этого никаких денег на тряпки не хватало, Фред и Джордж сидели в Азкабане. Так и остался в кормильцах один Перси.

Рон женился на Лаванде. Он нигде не работал и жил иждивенцем у жены, открывшей гадальный салон на пару с Парвати.

Джинни стала профессиональным игроком в квиддич. Неоднократно пыталась выйти замуж, но каждый раз что-то не складывалось, даже с Дином Томасом. Спали с ней многие, и охотно, а вот в жёны...

Выйдя из Мунго, Джеймс отправился жить к Сириусу и вскоре тоже устроился работать на гоблинов. Вдвоём они вычистили особняк до блеска и зажили весело, но со временем Джеймсу понадобилось собственное жильё, потому что друзья остепенились и завели себе по постоянной подружке. Хотя к народная тропа к мемориалу в Годриковой лощине давно заросла, разрушенный дом не подлежал восстановлению, поэтому двое друзей отправились к Дамблдору. Как они убеждали своего бывшего предводителя, осталось тайной, покрытой мраком, но коттедж в Южном Уэльсе оказался переписан на Джеймса, а с лица Дамблдора еще долго не сходило выражение вселенской скорби.

Следы заклинаний в своих палочках они, разумеется, подчистили.

Ремус Люпин стал маглом и ему пришлось покинуть Серый Дол. Работать усерднее и жить богаче он не стал. Оставшись без отмазки в виде своей пушистой проблемы, он стал обычным серым нищим неудачником. Джеймс и Сириус не вспоминали его.

А как же Арктур?

Да, он собрал все три Дара Смерти, но больше никогда не пользовался ими. И своим потомкам не велел.

Он всё-таки рассказал Дафне правду о себе. Дафна мудро рассудила, что никому эту правду знать не нужно, и не сказала её даже своим родителям. Сама она была уверена, что если её Арктур и есть тот самый хогвартский Гарри, он будет идеальным мужем.

Через полгода они поженились и зажили счастливо. Дети у них, на радость Кикимеру, появлялись раз в два года, пока любящие супруги не решили остановиться на магической цифре пять. А что, три мальчика и две девочки — прекрасное число.

Арктур заново подружился с Невиллом, они регулярно встречались семьями. С Драко он так и не подружился. Они остались взаимно вежливы.

Он так и не признался Сириусу, что тот — его отец, зато поддерживал тёплые родственные отношения со своим приёмным отцом Джошуа Трэверсом и с его новой семьёй, которой тот обзавёлся, когда обстановка в стране стабилизировалась.

Впрочем, все бывшие Вальпургиевы рыцари обзавелись семьями. Даже Август. Даже Антонин.

Ведь это так важно — продолжение рода. Продолжение магии.

В возрасте двадцати одного года Арктур занял кресло в Визенгамоте, а в возрасте сорока одного года стал председателем Визенгамота.

Прожил он долго и умер в глубокой старости, окружённый толпой внуков и правнуков.

В истории магической Британии он остался как справедливый и мудрый судья.