Что правда.
Годы жизни — цена. А если будет нечем платить — то смерть.
Эту тему Хо подымала нередко.
Повторить десять раз — все равно мало будет. Магия — опасная штука. В свое время для самообучения ведьме понадобились именно ситуации, где она и приобрела весь свой нынешний опыт.
У Канеки Кена за душой такая "ситуация" тоже была.
— Я помню. — признал он, — Это как с "мир красив"? — юный колдун содрогнулся.
У него в чёрной шевелюре под горшок до сих пор белела прядка, как у мамы. Кен не давал эту прядку ни закрашивать, ни скрывать. В школе его принимали за такого же бунтаря, как и Хиде, думали, он красит волосы.
Канеки Кену было все равно.
Ему нравилось походить на маму, но не нравилось, что эта прядка обозначает.
И ещё его крохотный белый хохолок был гораздо меньше широкой полосы в волосах старшей ведьмы.
Когда Кен-чан задумывался, его это изрядно беспокоило.
— Верно, — покивала Хо, обрадовавшись, что сын понимает её, — Знаешь, чем отличается "мир красив" от "удачи"?
Канеки-младший задумался.
Действительно, чем?
— Они... э... очень похожи. Удача — это много мелких воздействий, которые я предусмотрю. А "мир красив" — это что-то похожее, но другое. Сложнее? — неуверенно протянул он.
— Да! — покивала ведьма. И пока сынуля задумчиво и медленно нарезал единственный клубень, она, не выдержав, тихим незлым словом приказала остальной картошке нарезаться самой, — Красота мира, Кен-чан — абстракция, — торжественно пояснила она, — Колдуя, я утверждаю, что мир — красив, и все в нем — хорошо для тебя. Но я не знаю, как оно будет действовать. Я хочу лишь абстрактное "хорошо", — Хо показательно задумалась, тихой сапой вытягивая овощерезку из рук сына, — Эта красота — всего лишь пафосное сравнение, которое я придумала и смогла сотворить! — гордо объявила она, — Смысл в том, что я не стремлюсь предусмотреть все, я доверяю моей магии выбрать самый удачный вариант развития событий!
— Мама! — возмущенно воскликнул мальчик, обнаружив, что лишился игрушки. Скрестив руки, он забрался на стул и уставился на Хо. Та, нервно засмеявшись, присела напротив.
Небольшой телекинез беззвучно и на одной силе воли продолжил достойное дело нарезания продуктов.
Кен-чан был недоволен. Но и восхищен. У него без слов ничего не летало.
— Но ты говорила, что магия не может выбирать, — наконец, мальчик вернулся к уроку.
В четкой, логичной системе наметилась брешь.
Юный колдун силился её заполнить и понять.
И, на самом деле, никакое возмущение не способно было отвратить его от интересного урока.
— Ну, кто знает, — хитро протянула Хо, уже полностью довольная, — Вдруг — может? — девушка вздохнула, — Но точно не у тебя. И у меня постольку-поскольку, — признала она.
— Это потому что мне всего шесть лет? — уточнил Кен-чан, перебирая варианты.
— Да, — согласилась Хо.
— То есть, чем больше я буду знать и чем более четко понимать, чего хочу, тем лучше буду колдовать? — обобщил суть урока маленький колдун.
— В точку! — разулыбалась ведьма.
— Хм... — уморительно нахмурился мальчик, сводя брови, — И поэтому двигать предметы проще всего... — пробормотал он, облокачиваясь на стол и подпирая подбородок.
— Ага, — Хо откинулась на стуле, с умилением наблюдая процесс мыслительной деятельности, — И если ты будешь знать какую-нибудь область углубленно, то тебе будет легче в ней колдовать. То есть, хочешь научиться лечить — то учи медицину. А если собираешься сражаться — то учись у Сенсея.
— Я учусь! — вяло возмутился мальчик.
— Хотя, — задумчиво продолжила Хо, — Я бы предпочла, чтобы ты не сражался и жил тихо и спокойно. Без приключений.
Кен удивился.
— А ты, мама?
— А что я? — не поняла ведьма.
— Ну, мы с Хиде были маленькими, нас похитили, но ты пришла и спасла нас!
"Когда мы были маленькими" — это год назад, что ли? Ага-ага!
Это "приключение", будь оно неладно, оставило глубокий след в памяти сына. Хоть плачь. А если он воспримет, что так "приключаться" — это нормально?
Хо ужаснулась.
— Не было такого! — открестилась она.
— Было! — возмутился Кен-чан.
— Враки! И вообще, там ещё целая армия Тетсумару-сана пришла. Они-то и спасли вас! — некультурно ткнула пальцем ведьма, но после моментально опомнилась и спрятала палец.
Еще нечего сына отсутствию манер учить!
— Угу, — надулся Кен-чан, — Я все видел! Не ври! — кажется, её малыш обиделся.
— Я не вру, я отрицаю! — скрестила руки на груди Хо. Минуту они оба упрямо буравили друг друга взглядами. Наконец, девушка вздохнула и сдалась. — Вообще, твоя мама, Кен-чан, не боец. Вот удачу или проклятие какое-нибудь наслать — это да.
— Значит, бойцом буду я! — серьезно заявил мальчик, — И буду тебя защищать.
Хо нервно рассмеялась.
— Это — всегда пожалуйста, — соврала она, — Но лучше ты все же никуда не влипай. А то я буду волноваться.
— Я постараюсь, — согласился мальчик.
Тема завяла.
И почему у Хо было такое ощущение, что Кен-чан тоже не был уверен, что у него получится?
Нет, нет, прочь, упаднические настроения!
Быть все время в бегах, в боях, в войне — разве такой судьбы она желает своему сыну?
Как-то невовремя вспомнилась одна простая истина. Именно о ней с таким предвкушением размышляла Хо чуть раньше.
Дети растут!
Закинув овощи в кастрюлю к бульону и рису, Хо включила телевизор самый раз на вечернем выпуске новостей.
Там снова обсуждали гулей. В Японии вообще, что ни новость — то про гулей. Ради интереса Хо как-то полазила по иностранным каналам. Везде политика вперед, маньяки потом.
И лишь в Японии чужая раса — главное, что происходит в жизни. Кроме погоды и знаменитостей, конечно.
-[Слух и обоняние гулей в четыре раза превосходят человеческие. Это значит, что слышат гули лучше кошек, а вот чуют — хуже. В этом заключается одна из особенностей, по которой можно отличить монстра: нос у гуля всегда холодный и немного влажный. А уши — незначительно крупнее человеческих.]
Хо хмыкнула. Это кто будет чей-то нос трогать, чтобы отличить гуля? И как разобрать, кто гуль, а кто обыкновенный простуженный бедолага?
Так что отличайте, господа обыватели , людоедов по главным признакам: у них из спины что-то растет, у них чёрные белки, и они начинают вас кушать.
Вот такая чушь.
Такая чушь, что Хо поневоле заинтересовалась. Хоть иди и проверяй!
Впрочем, о чем ей говорить? Как попаданке в мир аниме, ей половина людоедов известна просто по именам и по зачастую — ещё и по внешности!
Кен-чан внимательно выслушал "новость". И повернулся к матери.
— Мама, а ты видела гуля? — с интересом спросил он.
— Видела, — согласилась Хо, — Только тссс, а то меня посадят в тюрьму.
— За что? — удивился мальчик.
— За то, что я никому не сказала, что видела гуля, — пожала плечами ведьма.
— Ты мне сказала, — логично возразил её сынуля. Хо рассмеялась и потрепала его по макушке.
— Угу, а надо — следователю.
Канеки Кен задумался лишь сильней.
— Хм... А мне надо говорить следователям, если я увижу гулей? — сосредоточенно уточнил он.
Хо снова пожала плечами. Сама она не слишком соблюдает законы, так зачем заставлять других? Главное, чтобы опасное знакомство всегда можно было убрать. Убить, например, стереть память.
Мало ли?
— В первую очередь говори мне, — твердо приказала Хо, — А так — сам решай.
— Это незаконно, да? — уточнил Кен-чан. Ведьма в очередной раз умилилась своему умненькому малышу.
— Якудза тоже незаконна, — хмыкнула она, не сомневаясь, что Кен-чан уже все это знает, — И жить проще, когда все по линеечке и по конституции. Но ты же не сдашь Хиде?
— Нет! — возмутился мальчик.
— Вот поэтому если у тебя будет друг-гуль, то тоже не сдавай. Только мне скажи, я на него проклятие накину, чтоб не мог тебе навредить.
А то кто их знает, этих друзей-гулей.
В теории лучше бы их не было. А на практике — все случается в этом мире!
Как и в любом другом.
— На гулей действует магия? — наконец, задал ещё один вопрос Кен-чан.
— Ну, не на всех. Что я тебе говорила?
— Магия не действует на психов.
— Верно. Правда, если тебе попадется псих, то бери телекинезом нож или камни или все, что рядом лежит — и защищайся без гипноза, — серьезно ответила Хо. Учить такому ребёнка — плохо, но лучше перебдеть! — А психи-гули гораздо опаснее психов-людей. Все потому, что они быстрее, сильнее, и у них больше конечностей! — подробно объяснила Хо, — Вот так вот.
— Ясно! — серьезно ответил её отпрыск.
Овощной суп медленно вскипал. Мать и сын Канеки слушали новости.
* * *
Ута Безликий, гуль S-класса.
Токио разделен на районы, но далеко не все знают, где начинается один и где заканчивается другой.
Самая точная информация на этот счет есть у двух обособленных каст: у следователей по гулям и у самих гулей. И те, и другие могут четко назвать, где больше вероятность встретить кого-нибудь голодного (монстра), кого-нибудь в белом плаще и с чемоданом (охотника) или кого-нибудь агрессивного (и те, и другие).
Например, 20-й район уже несколько лет как успокоился и стал одним из самых мирных.
А вот соседний с ним 4-й район только-только начинает бурлить и колыхаться.
Внутри района долгое время шла борьба за власть. Одного сильного лидера не было, зато были группировки.
Ута (просто Ута) не терпит группировок, не приемлет никого над собой. Он однажды сел на метро и перебрался в 4-й район именно из-за относительного спокойствия при полной анархии.
Так он поселился в Синдзюку.
Ута не влезает в рамки человеческого общества. И не ищет власти. Но подраться? Это всегда пожалуйста.
Странно, что при этом последователи у Уты все же есть. Вокруг харизматичного, хоть и бешеного, гуля быстро собралась небольшая банда. Его называли Боссом, одним из пяти королей 4-го района. Вот были времена!
Сейчас из тех королей кто Мёртв, кто затаился, и у всех на Уту зуб. Это потому что Мёртвых убил он, затаившихся нанизал на кулак тоже он. Выжили — и ладно. Уте все равно.
Уте плевать. У него семь пятниц на неделе. Сегодня он хочет рисовать, завтра — петь, послезавтра попробовать себя в качестве офисного работника.
Последнее — нереально.
В отличие от остальных гулей, у Уты — болезнь. Его способности к мимикрии нулевые. Гули прячутся среди людей, красный зрачок на чёрном фоне — вполне контролируемый признак. Называется какуган, "сияющий глаз".
Какуган проявляется, только когда гуль хочет этого, либо когда так голоден, что не может терпеть.
Ута не всегда голоден, но вот глаза у него всегда чёрно-красные. И немного слепые. Самую малость. И ему случалось пропустить (случайно) одного-другого человека. Ута плохо видит по сравнению с другими гулями, да и со многими людьми. Если его жертва забьется в мусорный бак в попытке убежать, то Ута кушать такого грязнулю не станет. Зрение-то у Уты ни к чёрту, а вот с обонянием и слухом — полный порядок.
Еще Ута быстро бегает, и он очень сильный.
А ещё у Уты талант убивать своих противников одной левой. То есть, даже не выпуская наружу "коготь", кагуне, особый орган, который у гулей вместо оружия. Меч, тентакли или пистолет — у кого какой.
А все потому, что Ута не может пользоваться своим кагуне. Он так крут, что справится с любым противником без оружия. И всем вокруг кажется, что в рукаве Ута прячет джокер. А у Уты джокера нет.
Это с самого начала был блеф.
У Уты великолепный покер-фэйс.
Потому что как показать настоящие эмоции, он не знает. Зато он может сказать "ты мне нравишься" или "я хочу тебя убить" прямо в лицо собеседнику.
Разве это не делает жизнь понятней?
Ещё Ута стремится стать сильнее, чем есть, и быстрее, чем есть. Для этого он тренируется каждый день по многу часов. У него и постоянный противник есть, его зовут Йомо Ренджи. Йомо слабей Уты в бою без кагуне. Но если Йомо Ворон расправляет крылья, то уже Ута становится проигравшим.
Раньше Уту это бесило.
Сейчас — тоже злит, но не так. Противника не хочется растереть в кровавую кашицу. Вместо этого Ута лишь тренируется ещё больше, хорошо питается и ищет новые неприятности на свою голову.
Боевой опыт — важная часть любой силы.
Но главное различие между Утой и Йомо не в том, что у одного есть кагуне, а у другого нет.
Главное, Йомо умеет вливаться в мир людей. Притворяться человеком, говорить с человеками на их человеческие темы. Это навык редкий для 4-го района. А для Уты вообще недостижимый.
Йомо же как ни в чём не бывало может подойти к сборищу людей и сойти за своего.
Например, он с детства занимался в додзё джиу-джитсу, а потом — и айкидо. А ведь скрыть силу гуля среди людей, знающих, как работает человеческое тело, почти невозможно!
Всему, чему Йомо научился в додзё, он научил Уту. И Ута превзошел своего друга-соперника. В технике, в силе. Люди из-за своей слабости придумали столько способов сражаться с себе подобными, что не воспользоваться ими — глупость! У Уты нет кагуне, но разве это проблема? Все думают, что есть.
Разве что Йомо известно про болезнь Уты.
Но тот не расскажет. Для него "дружба" — это такая специальная штука, похожая на союз банд. Только банды между собой о чём-то договариваются, а друг оказывает помощь просто так, оттого, что заметил необходимость.
Уте нравилась "дружба" Йомо.
Тот и в додзё пошел не потому, что сам хотел, а из-за Уты. Мол, если твой друг — больной инвалид (на всю голову, — соглашался Ута), то ему, конечно, надо помочь, научить защищаться без крутой тентакли, а своими руками-ногами. Возмущённый Ута так и норовил подраться с Вороном, и доказать, что чушь все эти боевые искусства.
Только не получилось. Не чушь.
Славные были времена.
А сейчас все закончилось.
Они разошлись. Ута остался в своём районе, среди драк, жратвы и веселья. А Йомо осел вдалеке от всей движухи.
Одного до сих пор бросает то в жар, то в холод, то в степь, то в дебри. А второй прибился к — что за ругательство? — к пацифистам из 20-го района. Там он помощник Шефа. Шеф — вернувшийся в Японию SSS-ка. Даже прежние боссы района (конкуренты, которые все не могли поделить территорию между собой), даже они — кланяются Йомо. Тот говорит, мол, это вежливо.
Но поклон есть поклон.
Там, в 20-м районе, раздолье и спокойствие, тишь и гладь.
Йомо звал за собой и Уту.
А для Уты свобода милее безопасности, нужнее чужого уважения.
Кстати, нос у Уты не мокрый.
А если кто-то нашел сопливого гуля, то он, Ута, в этом не виноват!
* * *
Февраль.
Ута.
На душе было тоскливо. Хотелось чего-нибудь эдакого! А чего — не понятно.
— Гормоны, — втолковывала ему Итори — девчонка, настырная донельзя.
Ута отмахивался.
Ему до неё было дело, только когда хотелось строго одного — кушать.
Итори очень удобно использовать, как наживку. Она маленькая и симпатичная, с крашеными красными волосами. Она умела влезать в кимоно (это, оказывается, сложно) и наполовину вылезать из него таким особым образом, что люди (особенно пухлые и сочные) топают к ней в подворотню сами.
