Долгая дорога домой

Вопил я, надо сказать, громко, изо всех сил, так что меня услышали все. Девушка, сидевшая где-то чуть ли не в середине, но очень уж быстро спустившаяся вниз, с грохотом сбросила с себя пояс с мечами и так же быстро выскользнула из своего кожаного чактара, так называлась эта очень прочная, хотя и всего лишь кожаная броня, и, оставшись в кожаных брюках с меховыми поршнями и замшевой рубахе, плотно прилегающей к телу и потому обтягивающую её красивую, полную грудь, бросилась ко мне. Ред-куар, в свою очередь, бросился улепётывать от меня, а я погнался за ним, истошно вопя:

— Стой, беспредельщик старый! Я так не договаривался!

Хотя удирал он очень быстро, я бы непременно его догнал, но меня остановила девушка, поставив передо мной с правой руки шлагбаум, который был нацелен мне точно в кадык. Мгновенно набычив шею, так как поднырнуть под её руку просто не успевал, я попытался проложить себе путь силой, но Лилайле перевела свой удар в захват и швырнула меня на дощатый пол, обитый бычьими шкурами спилом кверху. Так что грохоту наделал как раз я, причём перевернувшись в воздухе грохнувшись спиной, а уже через мгновение мне пришлось резко перекатиться, так как на меня была нацелена её нога. Вскочив на четвереньки, я рванул от этой дикой степной кошки, что было сил и вскоре вскочил на ноги. Ред-куара попыталась сделать подсечку, но я её перепрыгнул, развернулся в воздухе спиной и, отбегая от неё задом, опустив руки и поигрывая плечами, принялся увещать:

— Моя прекрасная юная госпожа Лилайле, я ни за что не позволю себе поднять на вас руку. Поэтому давайте прекратим это недоразумение и дайте мне возможность самому выбрать противника из ваших собратьев. Пусть он вооружится тогда хоть четырьмя мечами. — стремясь перевести всё в шутку, я весело гаркнул, убегая от этой дикой кошки спиной вперёд: — Два возьмёт в руки, один в зубы, а четвёртый вставит в зад! Но с вами, прекрасная юная госпожа я драться не буду.

— Значит ты умрёшь без боя! — заявила Лилайле под громкий хохот уже ред-куаров и их подбадривающие крики.

Девушка была настроена очень серьёзно и резко ускорилась, а я, встречая её удары то головой, то туловищем, продолжал бег по кругу спиной вперёд. Сказывалось то, что в школе я куда чаще играл с ребятами в футбол на позиции арбитра, а судьи в этом виде спорта бегают очень быстро. Лилайле же была не самой лучшей бегуньей, но всё равно успевала догонять меня и отвешивать такие плюхи, что я несколько раз делал обратное сальто-мортале, но куда чаще вертелся волчком в партере, как учил меня Хул, но по ногам её не бил. Вместо этого я резко вскакивал и снова удирал от этой фурии. Всё это время стоял дикий хохот, а я орал, как оглашенный:

— Эй, ты, старый хрыч, забери от меня эту взбалмошную девицу! Последний раз прошу, прикажи ей от меня отстать и выставь против меня лучше двух своих самых здоровенных лбов! Это же не Божий Суд, а форменной издевательство. Не оскорбляй Богов, гад!

Увы, но мои вопли только распаляли девицу и она с завидной неутомимостью налетала на меня, проявляя просто фантастическую ловкость, когда наносила удары то руками, то ногами, но больше всего меня поражала всё-таки их сила. Не скажу, что они были мощнее, чем у Хулуса или Марферия, я даже не всегда напрягал мышцы в полную силу, но с катушек меня сносили очень часто и в один прекрасный момент мне это просто осточертело. Встретив животом, напряженным так сильно, что мои мышцы, кажется, заскрипели, удар ноги и отлетев метра на три назад, взял в правую руку жетон и замедлил бег. Водя им перед собой и постреливая вверх молниями, отчего в воздухе сильно запахло озоном, я предупредил Лилайле:

— Осторожно, девочка, эти молнии только выглядят, как жиденькие прутики. На самом деле они очень мощные и если хоть одна угодит в тебя, то ты точно не обрадуешься, свалишься замертво.

Увы, Лилайле меня не послушалась и странное дело, её лицо было совершенно спокойным во время этой яростной потасовки, в которой я принимал участие только в качестве быстро убегающей боксёрской груши. Она восприняла мои слова всерьёз и принялась делать обманные движения, но я всё время был начеку до тех пор, пока ред-куара не подпрыгнула вверх так, словно была птицей и просто взлетела. При этом она нанесла мне мощнейший удар в голову, который я хотя и встретил с напряженной шеей, всё же не смог при этом устоять на ногах и завалился на бок, а девушка из степей Куарата, сгруппировавшаяся, чтобы ловко приземлиться, совершенно случайно попала под удар электрошокера и громко вскрикнула. На ринг мы упали практически одновременно. Я, в принципе, как ни в чём не бывало, а вот она, что называется, замертво, ничком. Встав на колени, я перевернул её на спину и принялся трясти за плечи. Её голова безвольно моталась и мне почему-то сразу стало ясно, что Лилайле мертва, но я всё же прикоснулся пальцами к её шее, чтобы проверить пульс, он не прощупывался и я закричал:

— Девочка моя, что же ты наделала! Милая, я же не хотел!

К нам бросились бегом император, старый хрыч, выставивший девушку против меня в этом дурацком поединке, Нир и Хул. Именно они подбежали первыми и Нир спросил:

— Вал, ты можешь что-то сделать?

— Буду пытаться сделать всё, что можно, — ответил я стал отстёгивать аптечку от бедра, — буду молить Богов.

— Бесполезно, — возразил мне ред-куар, — Лилайле мертва, я вижу это по её глазам. Её душа уже на небесах.

Отстегнув аптечку, я прорычал:

— Хул, выброси этого старого идиота с ринга.

Ред-куар тут же окрысился:

— Но-но, полегче, я может и старый, но не идиот, посланник Богов. Занимайся своим делом, если ты знаешь, как вырвать юную редиану из когтистых лап самой Смерти. Она тебя отблагодарит за это.

Не очень-то прислушиваясь к его болтовне, я одним рывком разорвал на девушке охристую замшевую рубаху, затем кожаный, подшитый тонкой тканью лиф со шнуровкой и приложил к верхней части её груди аптечку, ты практически моментально выдала своё резюме: — "Срочно сделать искусственное дыхание и применить дефибриллятор.", и даже показала, как её нужно положить на тело контейнером вниз. Секунд тридцать я с бешенной интенсивностью делал массаж сердца и искусственное дыхание, после чего, раздвинув груди девушки, положил на её загорелой, сильное тело с гладкой кожей аптечку и сильно придавил. По углам немедленно приподнялись и выдвинулись пластины дефибриллятора. Последовал разряд, Лилайле дёрнулась всем телом и слабо застонала, а аптечка известила меня: — "Сердечная деятельность возобновлена. Требуются терапевтические инъекции успокоительных и поддерживающих тонус сердца препаратов". Ред-куар положил мне руку на плечо и сказал:

— Всё, посланник Богов, дальше я сам всё сделаю.

— Пошел вон, лекарь хренов, — огрызнулся я, — моё лечение ещё только началось. Хул, да вытолкай ты его наконец в шею.

— Пусть остаётся. — сказал мой друг и крикнул: — Эй, вы, девушка жива, принесите что-нибудь, на чём вы отнесёте её к себе.

Взяв аптечку в зубы, я запахнул на теле ред-куары разорванную рубаху, положил её девушке на живот и стал разрывать на правой руке шнуровку толстых, кожаных наручей. Обнажив ей руку, я приложил аптечку инъекторами и та сделала несколько инъекций подряд. После четвёртой Лилайле пришла в себя, хватилась за рубаху и рывком села. Посмотрев в большие, карие глаза, я насмешливо спросил:

— Ну, что, допрыгалась, егоза? Говорил же я тебе, держись от меня подальше. Вот, пришлось тебя с того света вытаскивать.

Девушка, изумлённо глядя на меня, спросила:

— Я что, была мертва, а не потеряла сознание?

— Мертвее не бывает, — ответил я вешая на шею жетон и, сунув под нос ей аптечку, добавил, — если бы не этот амулет здоровья Богов, то тебя уже унесли с этого помоста и стали бы готовить к погребению.

Ред-куара одним рывком поднялась на ноги и тут же надела поданный ей кем-то чактар. Вскочил на ноги и я, а вслед за этим произошло нечто совсем уж неожиданное. Лилайле, дождавшись, когда я прицеплю аптечку к поясу, обняла меня, поцеловала и сказала:

— Посланник Богов, всё произошло именно так, как предсказал дагген-куар нашего племени Сарройтар. Я побывала в объятьях самой Смерти, но меня спас человек, которого прислали на Редию Боги. Теперь я буду твоей женой, Валент Карт.

Дагген-куар сделал рукой властный жест и сказал:

— Император Тенуриз, этот раб не просто посланник Богов, он ещё и небесный ред-куар. Взгляни на его лоб, тебе ничто не кажется в его лице необычным и в то же время знакомым?

Император стал пристально вглядываться в меня и через пару минут нехотя сказал довольно мрачным голосом:

— Хотя его глаза очень редкого, серо-голубого цвета, они очень похожи на глаза ред-куара, Сарройтар, но это ни о чём не говорит.

— А это тебе о чём-то скажет, — спросил дагген-куар.

Передо мной что-то ярко вспыхнуло, завоняло горелой плотью и лоб у меня отчаянно зачесался. Вместе с тем я так и обмер, так как это явно был пирокинез. Так я получил первое доказательство того, что дагген-куары обладают нешуточными псионическими способностями. Потерев пальцами лоб, я нащупал шрам, а посмотрев на них, увидел жирную, чёрную сажу и глухим голосом проворчал:

— Мог бы и не припаливать мне лоб.

Император спросил меня дрожащим от ярости голосом:

— Когда и где произошла твоя встреча с огненной даггенарией?

Не долго думая я соврал уже далеко не в первый раз:

— Ваше величество, эту отметину на лбу я получил от одного из Богов в их небесных чертогах. После этого боги сделали так, что её не стало видно, только поэтому я и смог выжить на Редии.

Вслед за этим Нир громко хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул удивлённым голосом:

— Так вот в чём всё дело! А я-то всё время гадал, мой император, как Валент умудряется так быстро набираться сил. Он же поначалу был слабее пятилетнего ребёнка, но всё же как то смог идти пешком с утра и до вечера семь дней подряд.

Сарройтар улыбнулся и довольно ехидным голосом спросил:

— Император Тенуриз, разве это тебя удивило больше, чем то, что полтора года назад я приехал в повозке к одной из твоих приграничных крепостей и попросил, чтобы её мерад-куар срочно вызвал тебя? Как ты думаешь, зачем я собрал самых лучших молодых воинов из сорока трёх кланов и разрешил сестре одного из них присоединиться к нам? Неужели ты думаешь, что только ради того, чтобы потешить твою гордыню? Нет, от даггенарий некоторые из дагген-куаров уже знали, что на Редию прибыл посланник Богов, который учит всяким премудростям редов, живущих в каменных ломах ездящих по каменным дорогам. Валент Карт небесный ред-куар и теперь настало его время учиться у нас потому, что нам у него учиться нечему.

Император от неожиданности попятился назад и воскликнул:

— Разве ты дагген-куар, Сарройтар? Но ведь ты сказал, что повелеваешь всеми кланами Западного Куарата!

— Император Тенуриз, как таковых у нас нет ни повелителей, ни предводителей, но есть совет Старейших дагген-куаров, в который я вхожу, который и принял такое решение. — улыбнулся дагген — Так что если тебе будет так легче, то продолжай меня называть, как тебе будет угодно, но этот ред-куар сделал всё, что ему поручили Боги, то есть научил твоих подданных всему, что он знает и теперь уже мы будем учить его, хотя лично мне почему-то очень хочется его задушить. Так, а теперь я, пожалуй, могу снять эту проклятую шапку.

Так Сарройтар и сделал, выставив всем напоказ свою совершенно лысую, испещрённую тремя десятками круглых шрамов и татуировок вокруг них, увидев которые я тут же присвистнул:

— Ни чего себе башка! Старый, да она же у тебя на мухомор похожа. Да-а, повезло тебе, мухи, наверное, за километр облетают.

На Редии, как и на Земле, тоже росли мухоморы, только с зеленовато-синими шляпками с красными пятнами. Как только я "отомстил" Сарройтару за поединок с Лилайле, мне сразу же стало легче на душе, а тот заскрипел зубами и меня немедленно что-то больно кольнуло в зад. Старый жулик припёк мне левую ягодицу, а я злорадно засмеялся в ответ. Все остальные ред-куары, чтобы не расхохотаться, зажали рты руками. Сенаторы, которые до этого столпились возле нас, почуяв приближение "грозы" стали быстро возвращаться на свои места. Император Тенуриз был в ярости. Сверля взглядом нас обоих, он несколько раз вздохнул и громко сказал:

— Сарройтар, ничто не изменилось. Ты спрашивал, как я буду тебя теперь называть? Я отвечу. Отныне ты командир отряда бойцов и вы все как были моими рабами, так ими и останетесь на ближайшие пять лет, только срок этот начнёт отсчитываться с сегодняшнего дня. Показывая нам своё воинское искусство и мастерство, вы станете сражаться группами и поодиночке с самыми лучшими воинами Кеофийской империи. Некоторые из них, настоящие герои империи...

— И мы будем щадить их, император Тенуриз, — вставил своё слово дагген-куар, — а если кому и будет нанесена травма, то я того исцелю. Поверь, у меня хватит на это и сил, и умения.

Гневно сверкнув глазами, император продолжил:

— Другие же преступники и отъявленные мерзавцы...

— Этих мои воины покарают, император Тенуриз, — снова подал голос Сарройтар, — а если кого оставим в живых и не станем калечить, то знай, на такого человека был возведён кем-то поклёп.

А вот эти слова императору понравились и он кивнул:

— Да, будет так, Сарройтар, а теперь, Валент Карт, слово за тобой. Ты отправишься со мной во дворец, чтобы стать там свободным редом и ещё одним моим абертаром, или останешься со своими братьями ред-куарами, ведь ты не только посланник Богов, но ещё и небесный ред-куар. Право выбора за тобой.

Состроив унылую физиономию, я постучал себя пальцем по лбу и глубоким вздохом искреннего сожаления сказал:

— Ваше императорское величество, эта отметина заставляет меня сделать выбор, а не мой разум. Знай я наперёд, что встречусь с таким дагген-куаром, то лучше бы сбежал и скрылся на каком-нибудь острове, но если он говорит, что теперь ред-куары станут меня учить, то значит такова воля Богов, которой я не могу противиться. Поэтому я присоединяюсь к своим собратьям и одному из них придётся со мной теперь помучиться. Для меня будет великой честью, сражаться с вашими лучшими воинами на этой арене и я буду беспощаден к тем, кто потерял человеческое достоинство и превратился в негодяя.

Император выслушал меня то ли с искренним, то ли с показным сожалением, кивнул и громко сказал:

— Да, будет так, воля Богов свершилась. Сними с себя ошейник раба и изготовь из него какой-нибудь амулет, Валент Карт. Обязательно приду посмотреть, как ты сражаешься. А теперь оставьте нас, мне нужно сказать этому ред-куару несколько слов наедине. Они не предназначены для ваших ушей. Нир, Хулус, вы проводите посланника Богов до его новой обители. — мы остались на ринге одни и император негромко спросил меня: — Валент, ты знал, что всё произойдёт именно так? Ответь мне честно, иначе тебе несдобровать.

Посмотрев в глаза реда, в котором я так и не смог разобраться, я развёл руками и честно признался: