Средиземье. Путь Майара. Общий текст

— Кто главный? Тоже Шгырш, или другой? — орк молчал, и я надавил кинжалом на горло. — Твои слова это жизнь. Ты же хочешь еще пожить?

— Там назгул, — после паузы, во время которой, я решил, что мой пленник выбрал смерть, я услышал ответ орка. Он произнес это, и я почувствовал его дрожь — он явно побаивался.

— Назгул? Точно?

— Да.

— Как его имя?

— Я не знаю. Никто не знает.

— Что вы делали на Воротах? Нас ждали?

— Сначала нет, просто осматривались. Затем назгул встревожился. Пришел приказ ждать гостей.

— Почему не все орки находились в засаде?

— Назгул сказал, что это может тебя вспугнуть.

— Меня?

— Да. Назгул сказал, что среди людей есть свой призрак, который почувствует западню, и не полезет, если нас будет слишком много. Я сначала не верил. Теперь — поверил.

— Еще назгулы есть?

— Здесь нет. Они в других местах.

— Где?

— Не знаю, — в голосе послышалось отчаяние. Что ж, этому я верил. Не такая уж он знатная птица, что бы знать имена назгулов, и чем они занимаются. Всяк сверчок, знай свой шесток.

— Откуда вы пришли?

— Дол-Гулдур.

— Кто там командует?

— Там Хозяин, — еле слышно, прозвучал ответ. Орк вжался в землю и замер, в испуге от собственных слов.

Хозяин... Понятное дело, это Саурон. Двух мнений нет.

— Какое задание?

— Закрепиться на Клыках...

— В Мордоре еще есть отряды?

— Да.

— Где?

— Я не знаю, гул.

— Ладно, я тебе верю. — Удерживая одной рукой орка за горло, я поднял голову и осмотрелся по сторонам. Вокруг никого.

— Можешь идти,— сказал я, вставая на ноги. — Запомни, второй раз такой прухи для тебя не будет. Попробуете еще раз нас догнать — всех положим.

Орк ничего не ответил. Спасая свою жизнь, он уже убегал.

Ситуация немного, но прояснилась. Впрочем, если разобраться, я не узнал ничего нового. А обо всем, что сообщил мне орк, можно и так догадаться — путем простого сопоставления фактов из известной мне истории Средиземья.

Самое неприятное, то, что меня по-настоящему напрягло — назгул что-то знал обо мне. И более того, дал непонятное прозвище — призрак. С этим то пустяки. Пусть враги называют, как хотят. А вот насчет остального, касающегося меня, стоило задуматься.

Вернулся в лагерь и рассказал, что убил нескольких орков, а остальные разбежались. Я не хвалился, просто ставил друзей в известность.

Эта ночь, казалось, никогда не закончится. Под утро мне все же удалось подремать пару часов.

На следующий день наши замыкающие лучники погоню не наблюдали. Я тоже ничего не чувствовал. Возможно, орки решили оставить преследование.

Мы достигли Дуртанга и остановились на ночевку. Здесь, под укрытием стен, все же решились разжечь костер и согреть раненых. Сами поели горячего, нагрели кипятку, промыли раны.

Раненые, несмотря на нашу походную заботу, выглядели неважно. Холод, длительный путь, кровопотеря — все это привело к тому, что их состояние ухудшилось. Хорошо хоть то, что орки не использовали яд. Не знаю, по какой причине, но раны у друзей чистые, без заражения. Я проверял несколько раз, так что мог утверждать это с гарантией. Может, на самом деле, не так уж и часто орки яд используют?

Часть ночи мы совещались и решили плюнуть на все, и утром двигаться дальше по дороге. Черт с ней, с безопасностью. На кону жизни двух друзей. Задержка в лишние день-два, может закончиться фатально.

Утром мы так и сделали. Спустились на дорогу, и в хорошем, бодром темпе продолжили движение. Осго выдвинулся вперед на пару сотен метров, позади нас прикрывал Шрог.

Как оказалось, мы не прогадали, решив идти по дороге. Орки бросили погоню. А мы за день прошли весьма прилично.

А на следующий день, наконец-то, входили в ворота Минас-Итиля. Как же здорово очутиться среди своих, в безопасности.

Позади ворот очень быстро собралась приличная толпа. И как только люди умудряются так быстро узнавать, что что-то произошло?

Нам сразу принялись помогать. Раненых забрали и отнесли в лазарет. Парней до ужина я отпустил в казарму. Заодно, пусть расскажут все подробности нашим товарищам. А сам направился с докладом к капитану Брогеру.

Капитан слушал очень внимательно, задавая уточняющие вопросы. Изредка он посматривал на карту Мордора и что-то обдумывал. Естественно, я сообщил ему всё — предполагаемую численность орков, их вооружение, и свои догадки по поводу того, что они там делают. Также я передал содержание своей беседы с орком, привел аргументы, почему не разжился 'языком'. Под конец упомянул назгула.

— Я слышал это слово, — задумчиво протянул капитан. — Тебе ведомо, что оно значит?

— Да. Мертвец-призрак.

— А я вот это слово почти забыл,— невесело усмехнулся Брогер. — Многие века мы про них не вспоминали, и думали, что это зло ушло из нашего мира.

Я кивнул, соглашаясь с собеседником. Единственное, о чем я не сказал капитану — это то, что мне дали прозвище, и то, что враги обо мне знали. Я рассудил, что рассказав все это, вызову если и не подозрение, то лишние вопросы. А оно мне надо? При случае всё должно разрешиться, так или этак.

Капитан Брогер заинтересовался моим рассказом. И выглядел он встревоженным. Наконец мы закончили.

— Значит так. — Брогер посмотрел в окно. — Раненые пусть лечатся. Вам всем неделя отдыха. А там видно будет. Можешь идти.

— Понял, — я развернулся и сделал шаг к двери.

— Мэл! — я уже почти вышел, когда меня окликнули.

— Да?

— Принимай десяток.

Глава одиннадцатая.

Штурм.

Прошло четырнадцать месяцев. Это было интересное и непростое время.

Самое главное, участвуя в походах, я неплохо изучил весь Сумрачный Край.

В Мордоре, а особенно в его равнинной части, преобладает континентальный климат. Это значит стабильно жаркое лето, достаточно холодную зиму и небольшое количество осадков в течение всего года. Такой тип характерен для внутренних регионов материка.

Годовая разница температуры может достигать ста градусов. А уж дневные и ночные температурные перепады это вообще отдельная тема. Про них можно бесконечно долго говорить, и также бесконечно долго привыкать. А это не просто. Днем ты можешь ходить в легкой рубашке, и обильно потеть, а ночью температура опускается на двадцать-тридцать градусов. Организм не может перестроиться, и ты мерзнешь — несмотря на теплую одежду, или костер.

Значительное влияние на климат оказывают нисходящие потоки сухого воздуха с экватора, заходящие в Мордор с востока. Огромные открытые пространства степей и пустынь совершенно не препятствуют перемещению воздушных масс вдоль поверхности земли, что приводит к возникновению сильнейших ветров. Пыльные бури приходят неожиданно, принося тучи песка, и потоки раскаленного воздуха. Поздней весной, летом и ранней осенью в Мордоре поднимается сильный ветер — самум, что дословно можно перевести как "ядовитый ветер".

Так что, с этой точки зрения, служба в Сумеречном Крае — не подарок. Есть места куда лучше.

Это что касаемо климата. Ситуация с людьми и крепостью выглядит ещё хуже.

Во дни Исильдура, до и сразу после свержения Саурона, Минас-Итиль представлял из себя внушительный город, в котором одновременно проживало более шести тысяч человек. Тогда, крепость, по сути, являлась столицей всего края.

Многочисленные отряды, постоянные разведывательные разъезды, ученые, гости города, путешественники, библиотека, дворцы, фонтаны и величественные каменные строения — таков Минас-Итиль в те времена.

Сейчас же, спустя две тысячи лет, крепость охраняют семь сотен — семьсот семьдесят девять человек, счетом по штатной численности. Плюс четыре вестника и несколько воинов прикрепленных к разным службам. Большая часть людей, по большому счету, тяготилась своими обязанностями и мечтала перевестись отсюда.

В крепости также проживало местное население — шестьсот, или около того, гражданских, включая детей, женщин и стариков.

Здесь пока ещё есть свои кузни, конюшни, мастерские и склады. В окрестностях, на пашнях и огородах, трудятся крестьяне, обеспечивая и себя, и гарнизон продуктами. В лесах люди охотятся, собирают смолу, рубят древесину, ставят мельницы на реках.

Местная библиотека, формально существующая, уже давно всеми забыта. Есть театр, который оживает лишь тогда, когда появлялась бродячая труппа актеров.

Периодически, сюда даже заезжают купцы — все ж таки это неплохое место, где можно получить прибыль.

Но крепость изначально рассчитывалась на куда большее количество и военных, и штатских. Поэтому, многие дома стоят покинутые, заброшенные, и пыльные. Чувствуется, что твердыня медленно угасает, как сохнет старое дерево.

Вот такая, невеселая и даже мрачноватая картина.

Для меня же это время запомнилось рядом событий. Начну по порядку — после того, как ранили Грестлинга, я почти месяц командовал десятком. В это время особой активности Итиль не проявлял, руководство вело себя достаточно пассивно, и почти все время мы провели в крепости.

Сперва выздоровел Тгор, потом восстановился Грестлинг, и я передал ему руководство десятком.

Через некоторое время активность орков в Мордоре усилилась, и тут уж, хочешь, не хочешь, а Воеводе Карамиру пришлось действовать. Командование организовало серия походов с целью выбить врагов с занятых позиций.

Прежде всего, очистили Врата Мордора. Там получилась знатная рубка, которую я, к сожалению пропустил. В самом начале, когда мы приближались к занявшим оборону в Нархосте противникам, вражеская стрела, пушенная откуда-то сверху, ударила меня в грудь, пробила кольчугу и левое легкое.

Кольчугу кузнецы починили быстро, а вот я долго провалялся в лазарете. Рана оказалась непростой, расположенная близко к сердцу, с большой внутренней кровопотерей и осложнениями. Я долго харкал сукровицей и чувствовал себя откровенно паршиво.

Не знаю, что бы вышло, получи я такую рану в самом начале своей одиссеи, в первые месяцы в Изенграде. Вероятно, имел бы хороший шанс закончить приключение и вернуться на Землю. А так, хоть и с трудом, но я выжил. Здесь, безусловно, помогли мои магические умения — как умел, но я себя и помогал.

Три недели я находился в лазарете, который носит название Палаты Врачевания, и почитывал книги, что приносил мне из местной библиотеки Грестлинг. Также я продолжал вести свои записки и книгу.

Молоденькие медсестрички здесь отсутствовали. А их роль выполняли женщины почтенного возраста, со скорбно поджатыми губами, считающие, что именно в такой, молчаливой, тихой и серьезной обстановке, должно проходить излечение раненых.

Хорошо, что каждый день ко мне заходили мужики из десятка, расспрашивали про здоровье, делились новостями и пытались скрасить шутками нерадостные больничные будни. Весельчак один раз даже умудрился принести фляжку с вином, наплевав на суровый режим. Вот, настоящий друг!

Всё это время между людьми и орками шла позиционная война, которую можно описать двумя словами — перетягивание каната. Орки закреплялись в том или ином пункте. Гондорцы их выбивали, но ни имея людских резервов для охраны объекта, возвращались назад, в крепость. А враги вновь занимали оставленные позиции.

Постепенно, Итиль проигрывал эту борьбу. Орки все вольготней и спокойней чувствовали себя в северном Мордоре.

С востока, через широкий степной проход, приходили истерлинги и кхандцы. И если сначала, они ограничивались вооруженным нейтралитетом, то к концу описываемых событий, все чаще и откровенней начинали вставать на сторону орков.

Чувствовалось, что у них присутствует грамотное командование и долгосрочный стратегический план.

Противником командовали назгулы, и гондорцы уже несколько раз замечали их в различных местах. Правда, кольценосцы пока непосредственно в бой не ввязывались, своих жутковатых способностей не демонстрировали, ограничиваясь руководством.

К моему сожалению, гондорцы все еще недооценивали их, плохо понимая какой колоссальный полководческий, организационный и лидерский опыт накопили эти ребята за несколько тысяч лет. Для гондорцев они пока что непонятные, пугающие противники, истинная суть которых скрыта до времени.

Так, незаметно, прошли эти четырнадцать месяцев. К марту 2002г. Третьей Эпохи орки окончательно закрепились на Вратах Мордора и гондорцы уже не могли их выкурить. Из столицы помощь шла с неохотой, и за все это время из Минас-Анора прислали лишь сотню бойцов.

На все просьбы Карамира о пополнении гарнизона, Король ограничивался стандартно-однообразным упоминанием об усилившейся активности Умбара, и разрастании военного конфликта в устье Андуина.

Впрочем, по слухам, гондорские дипломаты действовали в Кханде, стремясь пресечь их активность в Мордоре. Кхандский халиф занял недоумевающую позиции, а все претензии предлагал отправлять к безвестным разбойникам, которые прикрываются Кхандом, но никакого отношения к нему не имеют.

В общем, Гондор бездействовал и позволял врагам копить силы.

Если бы это не было полной ересью, я бы подумал о конкретном саботаже и предательстве в высших эшелонах власти. Конечно, это глупость. А ситуация объяснялась уверенностью гондорцев в своей силе, общей недооценкой соперника, и неким, вроде бы и незаметным, но очень ощутимым 'налётом' спеси, присущим потомкам нуменорцев.

* * *

11 марта 2002г. я долго не мог заснуть. Ворочался, и ощущал час от часа возрастающее беспокойство. Когда оно переросло в тревогу, я встал, оделся и вышел из казармы на улицу.

Сильный ветер гнал с севера мрачные, тяжелые тучи. Сейчас, ночью, похолодало, но все равно, в воздухе ощущался запах близкой весны. Где-то далеко, в низинах, на деревьях уже распускались почки и листья, наполняя воздух приятными ароматами.

Вокруг разливалось непонятное чувство — тревога, замещённая на страхе.

Около минуты я стоял и размышлял, что же делать. Потом, приняв решение, отправился будить Грестлинга и наш десяток. Лучше уж показаться глупцом и перестраховщиком, чем позволить произойти непоправимому.

— Вставай, Грес, — держа факел в одной руке, я потряс друга за плечо.

— Да, в чем дело? — секунда, и опытный воин уже на ногах.

— Что-то произойдет этой ночью. Мне неспокойной.

— Серьезно? — Грес улыбнулся, но натолкнувшись на мой сосредоточенный взгляд, и сам собрался. — Ладно, как скажешь. Остальных будить?

— Да.

Дольше всех пришлось расталкивать Весельчака. Он брыкался, упирался, и всеми силами старался натянуть одеяло обратно на голову.

— Да вы хуже назгулов. Изверги. — Весельчак вяло ругался и сонно моргал глазами. — Такой сон похерили...

— Небось, бабы голые? — поддел Осго.

— Бабы, это таким молокососам, как ты снятся,— ответил Баргус, явно забывая, что они ровесники. — А снилось мне удивительное чудо, в котором...

— Ладно, потом расскажешь свои байки, — перебил я его. — Если живы будем.

Парни умело, без суеты собирались, а я тем временем пошел будить капитан Брогера.

Сотник долго, с непониманием смотрел на меня и пытался осознать, какого лешего мне надо в середине ночи.