Договор с Судьбой

— Отпусти-ка его, — раздался голос Пумы. Он осторожно отстранил Пантеру от Гюрзы. — Займитесь делом, я сам поговорю с ним. Кажется, я знаю, что происходит.

— Пойдем, — Пума взял Гюрзу за локоть и увлек в сторону. Т'химо послушно следовал за ним, ничего не говоря.

Они удалились от озера, и вышли на полянку. Там Пума велел альву присесть на пенек, а сам внимательно осмотрел его, посчитал пульс, проверил зрачки.

— Давно это началось? — спросил он, наконец.

Гюрза, словно очнулся. Он растерянно посмотрел на Пуму и кивнул головой.

— Только я до сих пор сдерживался, но Вьерн слишком тихо подошел...

— Кошмары снятся?

— Да.

— Но до сих пор ты мог себя контролировать? Ни разу не срывался?

— Нет.

— Ты понимаешь, что происходит?

Т'химо, молча, кивнул.

— Я попробую тебе помочь, но... Магистра Эрианена ты убил, а что до остальных ор'шан, не знаю, умеют ли они сглаживать воспоминания, да и... Словом, сложно. Я так понимаю, из реальности ты пока не выпадал ни разу?

— Нет. Я старался. Просто сейчас, напряжение спало и...

— Ясно. Можешь считать, что ты у нас опять в боевых условиях. Рановато ты начал расслабляться. Тут за твою голову, если ты не в курсе, круглую сумму Темный Ветер пообещал. Думаю, пока тебе стоит подальше держаться от Пантеры и... Рыси. Ты для них небезопасен.

— Постараюсь, но как это объяснить Ясь?

— Я сам с ней поговорю. Ночевать вам лучше отдельно.

Гюрза закрыл голову руками:

— Ненавижу... Ненавижу все это... Когда ж я сдохну-то наконец?!

— Хватит, еще не хватало тебе в депрессию удариться! Будешь приходить ко мне с утра каждый день, рассказывать, как спал, что видел, какие изменения произошли — в общем, все, что есть. Без утайки. Тигру скажу, чтоб загрузил тебя тренировками. Физические нагрузки в этом деле — лучший помощник. Дверь комнаты перед сном закрывай на замок, ключ убирай подальше. Больше гуляй. Думаю, если Пантера вместе с Волком и Медведем будут составлять тебе компанию, вреда не будет. Загонять себя в совсем уж жесткие рамки тоже не стоит.

— Хорошо, — глухо сказал Гюрза.

— Не раскисай, раз ты до сих пор мог держать себя в руках, значит, еще не все потеряно. Глядишь, адаптируешься потихоньку. Ну и я помогу, чем могу. В конце концов, не в первый раз это у тебя. Хотя, конечно, раньше большую часть Магистр делал...

Ответом ему послужило молчание.

— Т'химо, сейчас не время сдаваться. Да, положение серьезное. Да, ты действительно небезопасен для Круга, но это лишь означает, что нам необходимо предпринять действия, чтоб изменить такое положение дел.

— Ты не понимаешь... ничего не понимаешь...

— Тогда, быть может, ты объяснишь мне? — заинтересовался Пума.

— Нет, не стоит. Я все решу сам.

— Лишь бы твое решение не аукнулось Кругу неприятностями.

— Может, хватит меня поучать? — взорвался Гюрза. — Я и сам со всем справлюсь и разберусь. Не переживай, тебе неприятностями это точно не аукнется, если, конечно, ты сам ко мне лезть не будешь. Я буду делать то, что захочу, и никто мне ничего запретить не сможет. Если бы ты знал, как мне все надоело... Я столько времени сам со всем прекрасно справлялся, а тут налетели советчики! Одна блюдет мой моральный облик, и даже закрытая дверь комнаты для нее не является преградой. Другой тоже заладил — держись подальше от Пантеры... Да вы что, сговорились все? Это моя женщина, понятно? Только моя. И тот, кто встанет между нами, умрет. И мне плевать — будет ли это посторонний или кто-то из Круга. Мне нужна только она, ясно? Все это время я держался только потому, что знал — она вернется. И никто, слышишь, никто теперь меня не остановит. Пантера моя... только моя... И если нужно будет уничтожить весь мир для того, чтоб она была со мной, я уничтожу его и рука не дрогнет...

— Никто и не пытался у тебя отобрать Пантеру, успокойся. А кто это о твоем моральном облике беспокоится? — попытался отвлечь его Пума.

— Рин. Она как заботливая мамочка. У меня такое утро было!.. Что стоило не лезть к нам?! Слегка задел руку, и сразу набежали... наблюдатели.

— Что-то я не понял. Леопардик влезла к вам в комнату, когда вы с Пантерой...

— Именно.

— И ты не знаешь, что на нее нашло?

— Знаю, но тебя это не касается!

— Т'химо, и ты, и я знаем, что с тобой происходит. Пока ты был один, да еще среди врагов, тебе приходилось даже на подсознательном уровне сдерживаться. Не знаю, как ты смог все это осилить, но ты смог. Сейчас ты среди друзей. И любая твоя спонтанная вспышка, любая потеря контроля может привести к тому, что ты убьешь или покалечишь кого-то из нас. Головные боли у тебя уже появились?

— Да... редко, — вспышка прошла так же быстро, как и началась. Пума отметил, что дело совсем плохо.

— Ты понимаешь, что дальше может последовать?

— Понимаю.

— Теперь ты лучший из наших бойцов. С тобой ни Волк, ни Тигр, ни Медведь уже не смогут совладать. Что будет, если тебе померещится какая-нибудь из твоих баталий? Ты понимаешь, что можешь натворить? А если на дороге окажется Пантера? Ты ведь и ее убить можешь.

— Ее — нет.

— В тот момент это будет не она. Это будет призрак из твоего прошлого. Ты лучше меня знаешь, что в таком состоянии реальность не воспринимается совсем. Впрочем, быть может, присутствие Пантеры действительно может благотворно повлиять на твое состояние. А еще, сядь-ка, попробуем тебе немножко помочь, — Гюрза сел опять на пенек, а Пума тем временем вытащил из кармана кусочек хрусталя на длинной цепочке.

— Нет, — встрепенулся Т'химо, увидев кристалл. — Даже не думай! Лезть в свои мысли не дам. Тем более тебе.

— Но это же самый быстрый и эффективный способ облегчить твое состояние...

— Нет! Я сказал нет, значит, нет! — Т'химо встал и решительным шагом удалился обратно к озеру.

После того, как Пума увел Гюрзу, у озера воцарилась недоуменная тишина. Никто не понимал, с чем связана столь странная выходка альва. Даже Пантера не знала истинных причин произошедшего.

Леопардик же поняла только одно — дело еще безнадежней, чем казалось изначально. Настроение испортилось окончательно. Ситуация становилась все хуже и хуже. И нестерпимо было знать, что попытки что-то изменить бесполезны. Агония началась, и вопросом является только одно — когда, наконец, она закончится. Результат известен заранее. Теперь Рин начала понимать, почему Гюрза так упорно настаивал на смертельном для него варианте развития событий. Так жить — врагу не пожелаешь. Пусть Т'химо и выглядит физически здоровым, но его душа искорежена и искалечена так, что смерть можно за благо посчитать.

— Как же все по-дурацки! — не выдержала Рингевен.

— Что по-дурацки? — спросил сидевший рядом с ней Волк.

— Все, что происходит. Эйрен, пожалуйста, пойдем домой! — попросила она.

— Если ты хочешь, конечно, — озадаченно ответил Волк и протянул руку, чтоб Леопардик смогла подняться.

Они, молча, шли по дорожке. Говорить не хотелось. Тяжело было сознавать, что все неприятности отнюдь не миновали и то, что будет дальше, вовсе не сулит легкой и спокойной жизни. Рингевен прижалась к Волку, пытаясь хоть в нем найти какое-то утешение. Так они и дошли до комнаты.

Эйрен давно заподозрил, что Леопардик знает больше, чем говорит, но до этого момента ничего не спрашивал, не желая ставить ее в неловкое положение, заставляя выдавать чужие тайны. Но теперь он понял, что настала пора вмешаться.

— Рин, что происходит? — спросил он, прикрывая за собой дверь.

— Ты видел то же, что и я, — устало ответила Леопардик, присаживаясь на уголок кровати.

— Видел — да, но, похоже, ты понимаешь в происходящем больше, чем кто-то из нас. Тебе не кажется, что пора поделиться информацией хотя бы со мной?

— Это не моя тайна, Эйрен. Я бы и рада не держать это в себе, но Гюрза просил...

— Стоп. Он просил тебя не говорить никому, а ты ему это обещала?

Леопардик задумалась.

— Нет, кажется, нет, — сказала она.

— Значит, можно рассказать. Слова своего ты не нарушишь, так как его и не давала.

Рин с надеждой посмотрела на Волка. Соблазн все рассказать был очень велик. С другой стороны, Гюрза никогда не простит ее, если кто-то нарушит его планы.

— Обещай, что ты во-первых, ничего и никому не расскажешь и, во-вторых, ни словом, ни жестом, ни делом, не попытаешься спутать планы Т'химо, — сказала она наконец.

— Обещаю...

Кэйтейра вышла в коридор. Сидеть в комнате стало невмоготу — злость и обида душили ее, а от одиночества хотелось лезть на стену. Она думала, что находится в здании одна, но услышала голоса, доносившиеся из комнаты Леопардика. Рысь, повинуясь, спонтанному импульсу, тихо подошла к двери и приникла к ней ухом.

— ...как ты уже знаешь, Гюрза тоже может видеть "точки встречи". Возможно, ты слышал, что Пантера видела в одной из "точек встречи" то, что Круг потеряет одного из нас, а вместо него появится какой-то мальчик-альв... — говорила Рингевен.

— Да, было дело, — отвечал ей Волк.

— Ясь не поняла только одного — этот мальчик — сын Гюрзы.

Рысь замерла, словно пораженная молнией.

— Что?! У Т'химо есть сын? От кого?! — удивился Волк.

— Пока нет. Но будет... скорее всего, от Пантеры...

— Чтооо?! — Эйрен был в шоке.

— Судьба позволила ему выбирать из двух вариантов — Рысь и Пантера. Но поставила условие — выберет Рысь — погибнет Пантера, выберет Пантеру — погибнет он сам...

— И он выбрал Ясь... — догадался Волк.

— Да. Он смертельно устал. Гюрза хочет умереть. Не знаю, как бы все обернулось, если бы Судьба не решила, что кто-то из нас должен погибнуть. Может быть, он смог бы забыть все и просто жить с Пантерой. Думаю, рано или поздно, у них все бы получилось, но... что теперь рассуждать?

— А Ясь уже...

— Нет, насколько я знаю, еще нет. Теперь ты понимаешь, почему я утром вломилась к ним?

— Ты не хотела...

— ... чтоб все произошло настолько быстро. Наверное, глупо с моей стороны. Не буду же я их вечно контролировать...

Леопардик еще что-то говорила, но Кэйтейра уже отошла от двери — она услышала все, что ей было необходимо знать. Сердце бешено колотилось. Рысь еле добралась до своей комнаты и без сил упала на кровать. Прошло немало времени прежде чем ей удалось хоть немного успокоиться.

Мысли суматошными тенями мельтешили в голове, мешая понять, какая из них способна подсказать решение:

"Он выбрал смерть из-за Пантеры... Но ребенка пока нет. И на месте Ясь могу оказаться я. Но как?! Он же теперь ко мне не притронется ни при каком раскладе. Приворотное зелье? Бесполезно. Гюрза с легкостью его обнаружит. Да и как ему его подать? Ненавижу эту выскочку! Неужели он ее настолько любит, что готов за нее умереть?! А если... А если она умрет до того, как их сын появится. Скажем, завтра. Тогда останусь только я и... Он придет в отчаянье, а я буду его утешать, отвлекать от дурных мыслей. И рано или поздно... Как же ее убрать? Впрочем, ладно, как-нибудь справлюсь", — Рысь испуганно замерла, внезапно осознав, что только что на полном серьезе рассматривала возможность убить одного из Круга. И только ли рассматривала?

"На меня даже не подумают. Нужно только выбрать момент. Может, получится даже так обставить, будто это Т'химо ее убил. Если в их комнате спрятать небольшой пучок травы вечного сна, то он не проснется до тех пор, пока все не закончится. А потом... потом он проснется и увидит свой стилет в груди Пантеры. Будет в ужасе... Во всем обвинит себя...", — с каждой секундой Рысь убеждалась, что план ее просто гениален. Только бы теперь достать саму траву. Что ж, через пару дней можно будет, не привлекая к себе внимания, съездить в город, да купить все необходимое. А потом...

Пуме не пришлось думать над тем, каким образом отловить Пантеру для приватной беседы. Ясь сама устремилась к нему, оставив расстроенного Гюрзу на попечение Волка и Медведя.

— Теперь ты расскажешь, что произошло? — девушка была встревожена и напугана. Она отвела Пуму подальше, чтоб их разговор никто не услышал.

— Поверь мне, хорошего в этом мало, — Пума все еще чувствовал обиду на Пантеру. При этом он прекрасно понимал, что ссоры из-за лидерства — ерунда по сравнению с тем, что происходит сейчас. — Слышала ли ты что-то о том, как "ломают" психику?

— Нет.

— Как бы тебе объяснить... Возьмем Гюрзу. Помнишь, каким он был в самом начале? — Пантера кивнула. — Теперь опиши, каким он был и каким стал.

— Он был добрым, отзывчивым, романтичным мальчиком, — сказала Ясь. — А стал... — она запнулась.

— Вот именно. Куда все делось? Согласись, такие изменения личности просто так не происходят. Тут нужна коренная перестройка психики. Ее ломка. Замена мешающих черт характера теми, которые нужны для дела. До момента создания нашего Круга никому и в голову не приходило брать детей и специально их растить для каких-то определенных целей, переписывать характеры с нуля, лепить из них что-то иное, нежели то, что заложено природой. Никто не знал, как это делается, поэтому был допущен ряд ошибок. В частности, самой крупной из них было создание нашего Гюрзы. Говорю "создание", потому что его переписали заново. От прежнего Т'химо не осталось почти ничего, кроме, разве что, внешности, да и то... Как ты знаешь, его потому и сделали специалистом по убийствам, что, в отличие от всех остальных, он универсал — может предчувствовать и движения, и поведение. Не учли только одного — его предназначение в Круге вошло в такой сильный конфликт с характером, что при переделке личности пришлось применить чересчур сильное и грубое вмешательство. И последствия не замедлили сказаться. Если ты помнишь, Гюрза очень сильно изменился именно после первого своего задания. До того момента он еще оставался в большей степени таким, каким был изначально, а после — даже стихи перестал писать, петь стал реже и с большой неохотой. Скажу тебе больше — до этого задания Т'химо физически не был способен не то, что убить кого-то, даже больно сделать — он слишком хорошо умел ставить себя на чужое место. Даже во время спаррингов с Волком, Медведем и другими, он старался как можно меньше их травмировать. Иногда даже в ущерб себе. К первому заданию его готовил лично Магистр Эринаен. Было очень важно, чтобы Гюрза смог в решающий момент переступить через себя и нанести удар. Жертву специально выбирали по внешнему сходству с тобой...

— Со мной?! — удивилась Пантера. — Но ведь я сама принимала решение о ликвидации этой девушки и руководствовалась при этом вовсе не ее внешностью.

— Я не знаю, как точно тебя заставили сделать свой выбор, но догадываюсь, просто предоставили соответствующие материалы, исходя из которых, другой альтернативы не было.

— Сволочи! — прошептала Ясь, сжимая кулаки. — Как гладко все проделали...

— Ты поняла уже, что дальше было?

— Магистр сделал так, чтобы в решающий момент Гюрза увидел перед собой мое лицо, испытал сильнейшую злость, и убил... даже не столько ту девушку, сколько меня...

— Верно. Он поставил на его подсознании так называемые "скрытые наваждения". При наступлении определенных условий они раскрывались и заставляли его видеть и чувствовать не совсем то, что должно было быть на самом деле. Ты помнишь отчет по этому заданию? Я сейчас поясню, чем объяснялась жестокость Гюрзы при его выполнении. Только не начинай меня обвинять в том, что я все знал и не сказал. Мне рассказали это намного позже. Когда у Т`химо начались его приступы.