Перси кашлянул.
— Э-э, Аннабет…
Она бросила на него предупреждающий взгляд: «Подыграй мне!» Он понял, в каком ужасе она пребывала, но выбора не имелось. Это был единственный их способ подтолкнуть эту богиню к действиям.
— В смысле… Аннабет права! — сориентировался Перси. — Боб привел нас сюда только потому, что был уверен, что ты сможешь помочь. Но, видимо, ты слишком занята рассматриванием щита и рыданиями. Что ж, не буду тебя корить. Портрет однозначно удался.
Ахлис взвыла и злобно уставилась на титана.
— Зачем ты привел ко мне этих мелких наглецов?
Боб издал что-то между ворчанием и хныканьем.
— Я думал… Думал…
— Смертельный Туман существует не для того, чтобы помогать! — закричала Ахлис. — Он скрывает смертных в покровах страданий, пока их души спускаются в Царство Мертвых! Это дыхание самого Тартара, самой смерти, самого отчаяния!
— Круто! — сказал Перси. — Можно нам две порции навынос?
Ахлис зашипела.
— Можешь заказать что-нибудь более практичное. Я ведь еще и богиня ядов. Я могу одарить вас смертью — тысячами способов умереть куда менее болезненно, чем если вы отправитесь в сердце бездны.
Вокруг богини прямо в песке расцвели бутоны — темно-пурпурные, оранжевые и красные с ароматом таким сладким, что от него начинало мутить. У Перси закружилась голова.
— Паслен, — предложила Ахлис. — Болиголов. Белладонна, белена или стрихнин. Я могу лишить вас внутренних органов, вскипятить вашу кровь.
— Очень мило с твоей стороны, — ответил Перси, — но в этом путешествии с меня уже достаточно яда. А теперь, ты можешь спрятать нас своим Смертельным Туманом или нет?
— Да, было бы здорово, — поддержала Аннабет.
Богиня настороженно прищурилась.
— Здорово?
— А то! — кивнула Аннабет. — Если у нас ничего не получится, подумай только, как это будет здорово для тебя, вволю позлорадствуешь над нашей мучительной смертью. Сможешь вечность твердить нам: «Я же вам говорила!»
— А если у нас получится, — добавил Перси, — представь только, сколько страданий ты принесешь здешним монстрам. Мы ведь собираемся запечатать Врата смерти. Это сто процентов вызовет море воплей и стонов.
Ахлис обдумала их слова.
— Мне нравятся мучения. И вопли тоже ничего.
— Значит, по рукам? — спросил Перси. — Давай, делай нас невидимыми.
Ахлис с трудом поднялась на ноги. Щит Геркулеса покатился и, покачнувшись, упал на ядовитые цветы.
— Это не так просто, — сказала богиня. — Смертельный Туман появляется, лишь когда ты оказываешься на самом краю гибели. Только тогда ваши глаза закрывает пелена, и мир блекнет.
У Перси резко пересохло во рту.
— Ясно. Но… мы же будем скрыты от монстров?
— О да, — ответила Ахлис. — Если вы выживете в процессе, то сможете незамеченными пройти прямо под носом войск Тартара. Разумеется, надежды на то нет, но если вы все же решитесь — прошу. Я покажу вам путь.
— Путь куда, можно уточнить? — спросила Аннабет.
Но богиня уже исчезла в дымке.
Перси повернул голову, чтобы посмотреть на Боба, но титана не было. Как могла десятифутовая серебряная громадина с ужасно громким котенком просто взять и исчезнуть?
— Эй! — крикнул Перси вслед Ахлис. — Где наш друг?
— Он не сможет пойти по этому пути, — раздался в ответ голос богини. — Он не смертный. Скорее, маленькие глупцы. Вас ждет знакомство со Смертельным Туманом.
Аннабет громко выдохнула и сжала его руку.
— Ладно… куда уж хуже?
Вопрос оказался столь дурацким, что Перси засмеялся, хотя легкие от этого заныли.
— Да уж. Ну что, условились: следующее свидание — ужин в Новом Риме!
Они последовали по оставленным в песке отпечаткам ног богини мимо ядовитых цветов прямо во мглу.
XLVII. Перси
Перси не хватало Боба.
Он уже привык к постоянному присутствию рядом титана, освещающего им путь своими серебряными волосами и устрашающего вида боевой шваброй.
А теперь их вела худая как скелет леди с большими проблемами с чувством собственного достоинства.
Пока они шли по бесплодной равнине, туман так загустел, что Перси приходилось постоянно одергивать себя: руки так и тянулись его разодрать. Единственная причина, почему он продолжал четко следовать за Ахлис, были ядовитые цветы, раскрывающиеся там, где она проходила.
Если они все еще пребывали на теле Тартара, то Перси решил, что сейчас они, должно быть, в самом низу его ноги, где кожа наиболее груба и мозолиста и где растут только самые отвратительные растения.
Наконец они дошли до конца большого пальца. Во всяком случае, так посчитал Перси. Мгла рассеялась, и они обнаружили себя на своеобразном полуострове, окруженном непроглядной тьмой.
— Вот мы и на месте, — Ахлис повернулась и гаденько улыбнулась. Кровь с ее щек продолжала капать на одежды. Воспаленные глаза слезились и распухли, но во взгляде читалось возбуждение. Может ли Страдание выглядеть возбужденным?
— Ну… отлично, — отозвался Перси. — И где мы?
— На краю окончательной смерти, — ответила Ахлис. — Там, где Ночь встречается с пустотой под Тартаром.
Аннабет слегка подвинулась вперед и выглянула за край обрыва.
— Я думала, под Тартаром ничего нет.
— О, разумеется, есть… — Ахлис закашлялась. — Даже Тартар должен был откуда-то появиться. Здесь граница первоначальной темноты, которой и является моя мать. Внизу простирается царство Хаоса, моего отца. Здесь вы ближе к небытию, чем кто-либо из смертных до вас. Разве вы это не чувствуете?
Перси ясно понимал, что она имеет в виду. Пустота будто напирала на него, высасывая воздух прямо из легких, а из крови — кислород. Он взглянул на Аннабет и заметил, что ее губы посинели.
— Нам нельзя здесь оставаться, — сказал он.
— Конечно, нет! — воскликнула Ахлис. — Разве вы не чувствуете прикосновение Смертельного Тумана? Он уже рядом. Смотрите!
Вокруг стоп Перси начала собираться белая дымка. Когда в ней скрылись ноги, юноша понял, что это не дымка притягивается к нему. Она исходила от него самого. Все его тело будто растворялось. Перси поднял руки и обнаружил, что они потеряли очертания и стали какими-то размытыми. Сейчас он бы даже не смог сказать, сколько у него пальцев. Оставалось надеяться, что по-прежнему десять.
Перси обернулся к Аннабет, и у него перехватило дыхание.
— Ты… э-э…
Договорить он не смог. Она выглядела мертвой.
Ее кожа стала желтовато-землистой, глаза глубоко запали, и их будто обвели черным. Прекрасные волосы превратились в спутанный клубок паутины. Девушка выглядела так, будто десятилетия провела в промозглом темном мавзолее, постепенно превращаясь в высохшую скорлупу. Когда она обернулась, чтобы взглянуть на него, ее лицо тут же смазало дымкой.
У Перси кровь застыла в жилах.
Многие годы он представлял себе умирающую Аннабет. У полубогов подобные мысли считаются нормой. Большинство полукровок долго не живут. Ты знаешь: следующий бой с монстром может стать для тебя последним. Но видеть Аннабет такой оказалось выше его сил. Он бы лучше нырнул в Флегетон, или вновь сразился с араи, или оказался растоптан титанами.
— О, боги! — всхлипнула Аннабет. — Перси, ты выглядишь прямо как…
Перси посмотрел на свои руки, но не увидел ничего, кроме белого тумана, но потом сообразил, что для Аннабет сейчас он, скорее всего, похож на труп. Юноша сделал несколько шагов, хотя это далось нелегко. Тело казалось странно невесомым, будто было сделано из гелия и сладкой ваты.
— Раньше я выглядел лучше, — заметил он. — И я не могу нормально двигаться. Но в остальном все в порядке.
Ахлис довольно закудахтала.
— О нет, ты далеко не в порядке.
Перси нахмурился.
— Но мы ведь стали невидимыми? Теперь мы сможем добраться до Врат смерти?
— Ну, возможно, — ответила богиня. — Если проживете так долго, чего не случится.
Ахлис растопырила свои крючковатые пальцы. На краю обрыва распустились новые цветы, к ногам Перси словно раскинулся смертельный ковер из болиголова, паслена и олеандра.
— Смертельный Туман — это не просто маскировка, к вашему сведению. Это состояние бытия. Я не смогу преподнести вам этот дар, пока за вами не последует смерть — настоящая смерть.
— Это ловушка! — сказала Аннабет.
Богиня хихикнула.
— А вы что, ожидали чего-то подобного?
— Да, — хором ответили Аннабет и Перси.
— Что ж, в таком случае это едва ли можно назвать ловушкой! Скорее неизбежность. Страдания неизбежны. Боль…
— Да, да, — проворчал Перси. — Давайте уже перейдем к той части, где пора сражаться.
Он обнажил Анаклузмос, но лезвие превратилось в столб дыма. Перси ударил по Ахлис, но меч просто скользнул по ней, подобно легкому ветерку.
Богиня довольно оскалилась своими жуткими зубами.
— Кажется, я забыла об этом упомянуть. Теперь вы не более чем туман — всего лишь тени в шаге от смерти. Возможно, будь у вас достаточно времени, вы бы научились контролировать свое новое состояние. Но этого времени у вас нет. А раз вы не можете и коснуться меня, боюсь, ваша борьба со Страданиями будет неравной.
Ее ногти выросли до когтей. Нижняя челюсть отпала, и желтые зубы вытянулись в острые клыки.
XLVIII. Перси
Ахлис прыгнула на Перси, и на какую-то долю секунды в его голове мелькнула мысль: «Ну и ладно, я же туман! Она не сможет меня коснуться, правильно?»
Перед глазами так и вспыхнул образ мойр на Олимпе, покатывающихся со смеху от его глупой надежды: «Вот наивный!»
Когти богини разодрали ему грудь, и уже одно их прикосновение обжигало, словно кипяток.
Перси поспешил отпрянуть, но он еще не привык к своему новому туманному образу. Ноги двигались слишком медленно. В руках осталось силы не больше, чем в салфетках. В отчаянии он бросил на богиню рюкзак в надежде, что он, сорвавшись с руки, вновь обретет плотность, но этого не произошло. С мягким «пух» он упал на землю.
Ахлис зарычала и пригнулась, готовясь к прыжку. Она бы точно откусила Перси лицо, если бы подоспевшая Аннабет не крикнула ей прямо в правое ухо:
— ЭЙ!!!
Ахлис вздрогнула и обернулась на звук.
Она ударила, но Аннабет оказалась куда проворнее Перси. Может, она не чувствовала себя бесплотным туманом, а может, прошла лучшую боевую подготовку. Все-таки она жила в Лагере полукровок с семи лет. Возможно, ей успели прочитать дополнительные, неизвестные Перси лекции, например «Как сражаться в случае, если ты наполовину обратился в туман?».
Аннабет нырнула прямо между ног богини и, перекувырнувшись, вскочила на ноги. Ахлис развернулась и ринулась в атаку, но Аннабет, прямо как матадор, опять скользнула в сторону.
Перси был настолько поражен, что потерял несколько драгоценных секунд. Он ошарашенно наблюдал за Аннабет, выглядевшей совсем как хладный труп — вся размытая от покрывшего ее тумана, но продолжающая двигаться так же быстро и уверенно, как и всегда. Затем до него дошло, зачем она это делала: чтобы выиграть время. А значит, Перси должен был прийти ей на помощь.
Он отчаянно напрягал извилины, пытаясь придумать способ одолеть Туман. Как сражаться, если ты не можешь ни к чему прикоснуться?
Во время третьей атаки Ахлис удача от Аннабет отвернулась. Она попыталась уйти вбок, но богиня схватила девушку за запястье и с силой дернула, уронив ее на землю.
Но прежде чем богиня успела ударить, Перси бросился на нее, крича и размахивая мечом. Он все еще ощущал себя не тверже салфетки, но ярость, похоже, помогла ускориться.
— Эй, Счастливица! — закричал он.
Ахлис резко развернулась, выпустив руку Аннабет.
— Счастливица? — переспросила она.
— А то! — он нагнулся, когда она едва не снесла ему голову. — Ты у нас просто само Солнышко Лучезарное!
— Ах ты! — она попыталась ударить снова, но потеряла равновесие. Перси шагнул в сторону и назад, уводя богиню от Аннабет.
— Милашка! — позвал он. — Обаяшка!
Богиня рычала и морщилась. Она тяжелой поступью направилась к Перси. Похоже, каждый произнесенный им комплимент был для нее что песок в лицо.
— Я убью тебя медленно! — пророкотала она, глаза ее слезились, из носа текло, а с щек капала кровь. — Я разорву тебя на мелкие кусочки во имя Ночи!
Аннабет успела к тому моменту встать и начать рыться в своем рюкзаке, явно ища что-то, могущее помочь.
Перси нужно было лишь дать ей немного времени. Она была мозгами. Уж лучше пусть он будет атакован, пока она придумывает какой-нибудь гениальный план.
— Симпатяшка! — крикнул Перси. — Белая и пушистая, устроим обнимашки?
Ахлис издала странный звук, что-то между рычанием и хрипом, прямо как кошка в припадке.
— Медленная смерть! — взвыла она. — Смерть от тысячи ядов!
Вокруг нее из земли, как теннисные мячики, повыскакивали и тут же взорвались передавленными воздушными шариками ядовитые цветы. Зелено-белые капли сока упали на землю, образовав лужицы, которые тут же потянулись в сторону Перси. От густого сладкого облака испарений у него в голове помутилось.
— Перси! — Голос Аннабет стал очень далеким. — Эй, ты, мисс Чудесность и Веселость! Белозубая улыбка! Сюда!
Но богиня сосредоточила все свое внимание на Перси. Он попытался отойти еще немного дальше, но, к несчастью, ядовитый ихор успел окружить его. Земля дымилась, а воздух кипел. Перси оказался будто на маленьком островке размером не многим больше щита. В нескольких ярдах в стороне его рюкзак задымился и расплылся вязкой лужицей. Перси просто некуда было идти.
Он упал на колено. Ему хотелось крикнуть Аннабет, чтобы она убегала, но он не мог говорить. Его горло было таким же сухим, как пожухлые листья.
Как он мечтал, чтобы в Тартаре была вода, какой-нибудь симпатичный прудик, куда бы он смог нырнуть и исцелиться, или река, чьим потоком он бы смог управлять. Да хватило бы бутылочки минералки.
— Ты станешь пищей вечной тьмы! — объявила Ахлис. — Ты умрешь в объятиях Ночи!
Очень заторможенно мозг отметил, что Аннабет кричит и кидается в богиню вяленым мясом дракена. Бело-зеленый яд продолжал течь, тонкими струйками обвив растения и питая все разрастающееся ядовитое озеро.
«Озеро, — подумал Перси. — Струйки. Вода».
Скорее всего, ядовитые испарения успели поджарить ему мозги, но юношу сотряс приступ хохота. Яд был жидким! Если он вел себя, как вода, значит, он частично состоял из воды!
Ему вспомнилось что-то из лекций по естествознанию, где говорилось, что человеческое тело по большей части состоит из воды. Он припомнил, как извлек воду их легких Джейсона в Риме… Если уж ему удалось это, что помешает повторить то же самое с другими жидкостями?
Идея была безумной. Посейдон был богом морей, а не жидкостей всех видов и мастей.
И все же в Тартаре действовали свои законы. Огонь можно было пить. Земля под ногами была телом темного бога. Воздух был пропитан кислотой, и полубоги могли закончить жизнь дымящимися трупами.
