Да, что ж за напасть?! Дайте мне побыть одной, насладиться покоем. Мысленно я просила его развернуться и уйти, но то ли мои телепатические способности оставляли желать лучшего, то ли этот медведь обладал непробиваемой шкурой. Громко поставил кружку на стол и с кряхтением уселся напротив меня.
Уууу, дядечка, похмелье? Как ты вообще умудрился в такую рань встать, или и не ложился вовсе?
— Я сейчас сдохну,— пробубнил он и за пять глотков осушил кружку.
Я сочувственно улыбнулась, хотя никакого сочувствия не испытывала совершенно. Пил? Пил. Головка болит? Болит. Все правильно. Справедливость восторжествовала. Вот только один вопрос решить все-таки надо:
— Спасибо за подарок,— бросаю как бы невзначай.
Кастор поднимает на меня мутный взгляд, красных, опухших глаз, и из всех сил пытается понять, о чем я говорю.
— Медальон,— лаконично напоминаю своему собеседнику.
Дядя еще раз непонимающе посмотрел на меня, потом механическим жестом дотронулся до своей необъятной груди, как раз до того места, где обычно покоилась драгоценность.
Что пусто?
Нахмурился, пытаясь вспомнить, что же вчера произошло, даже покраснел, а лоб покрылся мелким бисером пота.
— Вы вчера потеряли свою побрякушку, я нашла и вернула, за что была вознаграждена щедрым подарком.
Он уставился на меня, пытаясь переварить услышанное:
— Подарил?— переспросил он подозрительно.
-Да, у всех на глазах. Мы с Александром попытались вразумить вас, но бесполезно.
Кастор потер пятерней свою раскрасневшуюся физиономию. Жалко безделушку? Конечно, жалко, она же целое состояние стоит, но я девушка благородная:
— Мне кажется, я должна вернуть вам медальон. Он для вас важен, и я понимаю, что вчера вместо здравого смысла говорил хмель. Если подождете, то после завтрака я вам ее принесу.
Кастор молчал, пытливо рассматривая мою невозмутимую физиономию, а потом поинтересовался:
— Что, прямо так возьмешь и вернешь?
— Конечно,— пожимаю плечами. Знаю, ученая, нельзя такие подарки принимать, тем более подаренные по пьяни, потом проблем не оберешься.
— Знаешь, сколько он стоит?
— Да. Если продам, то хватит на несколько поколений вперед. Вы мне это вчера сказали, когда дарили.
— Интересно, что я еще наболтал.
— Предлагали выйти за вас замуж,— говорю, насмешливо глядя на него.
Дядька явно смутился и пробасил:
— Я вообще-то женат.
— Это вы тоже говорили, но обещали, если я надумаю приехать, отравить старую жену, или утопить,— я с удовольствием описывала наш разговор, заставляя Кастора краснеть и отдуваться,— только мне надо вас заранее предупредить, чтоб накладок не вышло.
— Каких?— простонал он, подзывая официанта.
— Мне-то откуда знать, может, яд посильнее искать собирались, или жернова потяжелей.
— Вот, дурак, старый,— сокрушенно пробормотал он, уткнувшись в руки,— совсем пить нельзя.
— Ничего страшного,— произнесла, ободряюще потрепав его по плечу,— медальон я вам верну, и забудем об этом недоразумении.
Кастор замолк. И сидел так несколько минут. Ну, давай же, толстокожий бегемот! Решайся! Видишь, девочка перед тобой добродетель разыгрывает, старается, глазками хлопает. Порадуй красивую.
— Не надо ничего возвращать, -наконец выдавил из себя толстяк,— это подарок, от чистого сердца.
Бинго! Я, конечно же, смутилась и чуть не выдавила из себя скромную и вместе с тем восторженную слезу, однако в последний момент решила не переигрывать, мало ли что.
Кастор посмотрел куда-то за мою спину и махнул рукой. Обернувшись, я увидела своих спутников. Надо же, явились. Напоминаю себе, что я на них зла и разговаривать не собираюсь.
Они подсели к нам за столик, Хромов уставился на меня мрачным подозрительным взглядом, который я предпочла проигнорировать, отвернувшись к окну.
Мужчина не стал акцентировать на этом свое внимание и обратился к другу:
— Как самочувствие?
— Бывало и лучше,— крякнул толстяк,— мы тут с твоей очаровательной спутницей мило беседовали.
-Интересно о чем?— опять хмурый взгляд в мою сторону.
— Очень порядочная девушка, попыталась вернуть мой вчерашний подарок. Я конечно не взял.
Саша смотрел, вопросительно выгнув бровь, а Хайницкая лукаво усмехнулась и подмигнула.
Знает меня как облупленную. Чуть не улыбнулась ей в ответ, во время вспомнив, что вроде как обижена, и опять отвернулась к окну.
Завтрак прошел в спокойной обстановке. Хромов меня не трогал, беседовал с кастором на отвлеченные темы. Вика тоже предпочла молчать. Уж она-то знала, что пока я не успокоюсь, заводить разговоры со мной бесполезно, только скандал выйдет.
Я все-таки решилась попробовать зеленую кашу. В принципе не плохо, вкус непривычный, но приятный, есть можно.
Не могла удержаться и исподтишка наблюдала за Сашей. Как всегда непроницаемо— отстраненный, задумался о своем.
Интересно, какие мысли бродят у него в голове? Если в них место моей персоне?
Тьфу, ты, блин. Опять я за свое. Это я о нем каждую свободную минуту грежу, а он наверняка очередные важные дела планирует, или может барышню какую-нибудь вспоминает. А может у него в этом мире жена есть? От этой мысли меня передернуло, и я попыталась переключиться на что-нибудь другое. Результат оказался плачевным. Это как убеждать себя не думать про белого слона. В результате я постаралась как можно быстрее разделаться с завтраком и сбежать в свою комнату, тем более вещи нужно еще собрать. Александр еще вчера предупредил, что выезжаем с самого утра.
Минут через пять в комнату проскользнула Виктория. Я как раз стояла у окна и рассматривала медальон, красиво сверкающий драгоценными камнями на утреннем солнце.
Подруга подошла и встала за моей спиной. Попыталась ее игнорировать, но она упорно стояла и сверлила взглядом мою спину.
— Чего тебе?— наконец не выдержала и повернулась к ней лицом.
Она молча протянула мне руку с поднятым мизинцем. Я фыркнула и попыталась ее обойти, но Вика перегородила мне дорогу и опять выставила вперед изящный пальчик, и сделав глаза как у кота из Шрека. Эта ее гримаса всегда вызывала у меня улыбку, в этот раз удержалась, только уголки губ дрогнули. Она это заметила и усилила эффект дрожащей нижней губой.
— А, фик, с тобой,— сдалась я и протянула ей руку навстречу.
Взялись мизинцами, и Виктория торжественно произнесла:
— Мирись, мирись, мирись и больше не дерись.
— Знаете, вы все равно достали меня своими нравоучениями,— не смогла удержаться от претензий.
— Оль, я вчера перепугалась до смерти, когда поняла, что это ты увела медальон у Кастора, и Хромов перепугался. Я видела это по его глазам.
— Зачем было говорить, про то, что я спец по дурацким поступкам?
— Да ты же всю жизнь косячишь так, что туши свет! Я же не виновата, что ты самая сумасшедшая из всех, кто мне когда-либо встречался на моем пути,— пожала плечами подруга,— не расстраивайся, в этом твоя изюминка.
— Спасибо,— проворчала я и направилась к своему чемодану.
Александр уже ждал нас внизу, разговаривая о чем-то с управляющим, ну или как они тут называются. При нашем появлении он развернулся и смерил меня пронзительным взглядом серых глаз.
— Все в порядке,— подала голос Вика,— Ее Величество опять разговаривает с простыми смертными.
Мы с Сашей синхронно фыркнули и демонстративно отвернулись в разные стороны. С кем разговариваю, а с кем и нет. Вот, ни за что на свете не поверю в то, что он за меня испугался. Рассердился, это да, а испугался...
Хромов, тем временем получил счет, и удивленно подняв брови, повернулся к нам:
— Двадцать семь ванн, включая молочную? И еще одна не удачная с алкогольным напитком крепостью пять процентов, темным, с ржаными нотками???
— Ээээ,— замялись мы с подругой,— это фиксировалось?
-Конечно.
— Ну, увлеклись маленько,— Вика смущенно порозовела, -извини.
— Зато так интересно было!— развела руками я.
Хромов обреченно закатил глаза и снова повернулся к хозяину заведения.
Через полчаса мы уже покинули пределы города, опять направляясь на поиски Стража.
Глава 8. Минздрав устал предупреждать
К полудню мы сошли с большой дороги, и по узкой петляющей тропинке направились вглубь леса, туда, где нас должен был поджидать Бакс. Петляя между сосен, взметающих свои ветви к самому небу, мы все дальше уходили от какой-никакой цивилизации. Я за всю свою жизнь меньше по лесам бродила, чем за эту неделю, проведенную в другом мире. Вот вернусь домой (если вернусь) от телевизора ни на шаг не отойду! Буду сидеть на диване, трескать пиццу из большой коробки и бездумно щелкать пультом, перебирая каналы.
С переживаниями совсем забыла про то, что слышу какой-то там Зов Вора.
Осторожно подумала про Бакса, и в тот же миг картинка перед глазами ожила. Статуэтка все так же лежала под деревом. Я резко тряхнула головой, выныривая из виденья, и образы послушно отступили, оставив внутри под сердцем легкую тоску, которая гнала вперед, в строго определенном направлении. В принципе не так уж и страшно, и почему я первый раз в такой панике была? Саша оказался прав, к Зову надо было просто привыкнуть, и он превратился из грозного хищника, в покладистого домашнего кота. Опять призвала картинку, полюбовалась стражем, попробовала сместить ракурс обзора. Картинка лишь немного сдвинулась в сторону, то ли надо потренироваться, то ли зов не позволяет такие вещи проделывать. Отключила виденье, попробовала избавиться от щемящей занозы внутри груди. Прикрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь расслабиться. Ощущение направления немного притупилось, нехотя сдавая позиции.
Савраска резко затормозила, недовольно фыркнув. Открыв глаза, обнаружила, что Хромов поставил своего жеребца поперек дороги, преграждая путь, и теперь с интересом рассматривает меня.
-Чего?— буркнула я, тушуясь от его взгляда.
— Что ты делаешь?
-Ничего не делаю,— повела плечами, не понимая, к чему он клонит,— еду, за тобой.
— Вокруг тебя магический фон просто беснуется,— пояснил Саша, не отрывая взгляда от моего лица.
— Я про Бакса думала.
— И чего надумала?— допытывался он.
— Ничего, просто посмотреть хотелось. Лежит все там же на месте под деревом, нас дожидается.
Хромов на секунду задумался, а потом произнес:
-Попробуй еще раз.
-Зачем?
-Попробуй,— настойчиво повторил мужчина.
С вздохом прикрываю глаза, образ Стража тот час послушно возникает передо мной.
— Попробовала, и что дальше?— устало спрашиваю у него.
— Плохо. Каждое твое обращение к Зову вызывает такое колебание фона, что только слепой не заметит.
— Что в этом плохого?
Саша, чуть склонив голову на бок, продолжает изучать мое лицо. Да, что ж ты на меня уставился как кот на котлету? Уж не соскучился ли, дорогой мой?
— Думаешь, Страж нужен только мне?— вкрадчиво спрашивает он, подъезжая ко мне вплотную
-Понятия не имею,— пытаюсь отвести свою кобылу чуть в сторону, но он не дает, перехватив у меня поводья,— из тебя ведь и слова лишнего не вытянешь, так что приходится гадать.
-Чего ты хочешь узнать?— спокойные серые глаза внимательно следят за мной.
-Все!— сердито выпалила я,— что это за Страж? Что он делал в нашем мире? Что ты делал в нашем мире? Что мы будем делать, когда найдем его? Какая нас с Викой судьба поджидает...
-Я понял, можешь не продолжать,— с усмешкой прервал мой словесный поток Саша,— предлагаю сделку. Я вам рассказываю во время привала все, что захотите, а ты взамен перестаешь играться с Зовом и привлекать к нам лишнее внимание, по крайней до тех пор, пока я не придумаю, как это скрыть.
— Все— все расскажешь?— подозрительно прищуриваюсь на него.
— Да, но если снова начнешь экспериментировать, то ни слова не пророню.
— Тогда я еще больше буду его призывать.
-Тогда я тебя просто усыплю.
— Это нечестно,— возмутилась я.
— Зато крайне эффективно,— ответил Александр в тон мне.
Эх, а узнать-то как хочется! Не похоже чтоб шутил, может действительно что-нибудь расскажет, и мы с Викой перестанем находиться в подвешенном состоянии.
-Ладно,— процедила я сквозь зубы,— обещаю, что не буду больше развлекаться с Зовом.
Хромов лишь кивнул в ответ на мои слова и продолжил путь, я понуро поехала за ним.
Легко сказать, да трудно сделать. Опять оказалась в ситуации "не думай про белого слона". Уж и песенку про себя напевала, и деревья считала, и стихи вспоминала. Кстати плохо со стихами, беда просто. Пора видать свой уровень культурный повышать, раз ничего кроме "я люблю свою лошадку" из своей памяти извлечь не сумела.
Где одна лошадка, там и вторая, лежит в поросли, завалившись на бок...
-Оль,— Хромов снова подъехал ко мне,— ты опять за свое?
— Не получается,— простонала я,— теперь, когда ты сказал, что бы я оставила Зов в покое, я как назло не могу от него отделаться.
Александр посмотрел на небо бесконечно усталым взглядом, покачал головой, а потом махнул рукой:
— Раз по-другому с тобой не получается....
— Ты о чем?— что-то мне не понравилась его последняя фраза.
— Я вот подумал, когда ты вчера постучалась в мой номер в гостинице,— в глазах хитрые огни зажглись,— если бы я предложил зайти, ты бы бегом побежала или для вида пару минут недотрогу изображала?
-Что?!— я не поверила своим ушам. Словно ведро ледяной воды на голову выплеснули. Этот мерзавец издевается надо мной! Он меня кем вообще считает? Озабоченной маньячкой, растекающейся сладкой лужицей в его присутствии? Девочкой, которая прибежит к нему, стоит только поманить?
Вне себя от ярости резко дернула поводья и пришпорила лошадь.
Теперь я находилась в авангарде нашей маленькой процессии, судорожно сжав кулаки и стараясь не взорваться от негодования. Внутри все клокотало от бешенства, щеки багровые, зубы сжались до боли. Попытки взять себя в руки, проваливались одна за другой. Как можно успокоиться, когда он так открыто насмехается надо мной? Сердце неистово бьется в груди, отзываясь гулким колоколом в голове.
Так, Ольга Евгеньевна, слезы отставить, успокаиваемся, ищем в закромах остатки гордости, стряхиваем с них пыль, и возвращаем на положенное место, надеваем непроницаемую маску каменной леди и больше не показываем этому гаду, как сильно задевают его слова. Что ж я такая уязвимая рядом с ним? Ведь всю жизнь стервозной была, за словом в карман не лезла, на обидные слова лишь улыбалась, на издевку отвечала еще более жесткой издевкой, а тут в зефирку превратилась, которую ничего не стоит раздавить. Словно подменили. Или это мне наказание, за все мои выкрутасы в прошлом?
Хромов тем временем нагнал меня и теперь молча ехал рядом
— Ненавижу тебя,— шепотом произнесла я, глядя в сторону.
— Знаю,— усмехнулся он, только вышло это совсем не весело,— но цель оправдывает средства.
— Какая, к чертовой матери цель?!— спокойствие опять как рукой сняло.
— Про Зов ведь ты забыла, не правда ли?— на этот раз тон холодный, отстраненный.
Прислушалась к себе, а ведь и правда забыла!
