— Откровение за откровение? — прервал принц мои мысли. — Расскажи о своей первой любви.
Так вот какую стратегию он выбрал, чтоб заполучить мое доверие. Умно, ничего не скажешь.
— Когда мне было двадцать четыре, — начала я, но потом решила уточнить различие полового созревания темных и светлых: — Хотя, по-вашему, это скорей будет лет так четырнадцать-пятнадцать, так как дроу взрослеют медленнее... Так вот, когда мне было двадцать четыре, я познакомилась с одним колдуном, в которого влюбилась с первого взгляда...
* * *
" — Я буду любить тебя вечно, — с придыханием сказала Лирия, вытирая слезы на глазах рукавом. — Поэтому, живи, Дэрек, прошу тебя!
— Любовь моя, — через силу ответил истекающий кровью мужчина, — прости, я не смогу выполнить свою клятву и показать тебе рассвет на холмах Диартэрра...
— Нет-нет, не извиняйся, возлюбленный мой! — Хоть слезы текли из глаз Лирии, но она улыбалась, прижимая окровавленную ладошку любимого к щеке. — Мы еще сможем их увидеть, потому что ты будешь жить!
— Я так слаб, любимая, — почти шепотом ответил мужчина, закрывая глаза.
— Дэрек! — позвала Лирия, но он не ответил. — Нет! Не умирай, Дэрек! Ты не можешь умереть! Я ведь..."
— Почему плачешь, красавица?
Я оторвалась от книги, шмыгнула носом и заревела во весь голос:
— Он из-за любимой сражался с этим проклятым графом Тиртом. И хоть он убил его, но сам был ранен, а она не успела сказать, что ждет от него ребенка! А он обещал показать ей рассвет над холмами, но умер. Ну, зачем он сражался с графом?! Ведь тот был лучшим фехтовальщиком королевства!
— Ну-ну, не плачь, — ласково сказал юноша, протягивая мне белоснежный платок. — Настоящий мужчина без раздумий отдал бы свою жизнь за любимую женщину. Так что нужно не плакать, а гордиться им.
— Но ведь Лирия осталась совсем одна! — стояла я на своем, вытирая слезы платком. — И вдобавок с ребенком.
— А лучше, чтобы он был трусом, который не смог бы ее защитить? — с луковой улыбкой ответил юноша, присаживаясь рядом на траву под тень пышного дуба.
— Нет, — ответила я, обиженно надув губы, а потом раздраженно добавила: — Но это всего лишь книга и в жизни никто бы не смог отдать свою жизнь за чужую!
— Я бы смог, — слишком простодушно ответил он. — Кстати, тебя как зовут?
— Хейса, — смутилась я, так как только сейчас сообразила, что раньше его я не видела.
— А я — Дэрек! — ответил он, улыбнувшись мне широкой улыбкой. — Будем дружить!
Я посмотрела в его серые, искрящиеся весельем глаза и удивленно ответила:
— Прямо как в книге...
* * *
— Ты и впрямь читаешь подобные книги?
Я вздрогнула и, повернув голову, увидела сидящего рядом с принцем Котену.
— А ты откуда взялся? — с удивлением спросила я.
Неужели я так увлеклась воспоминанием, что совсем не обратила внимание на подсевшего мага?
— Хейса, ты как будто не знаешь, откуда берутся дети! — подколол меня маг, за что получил мой возмущенный взгляд.
— Не отвлекайся, — потребовал принц. — Что дальше-то было?
— Расскажу, только если потом Котена расскажет мне про свою первую любовь, — слукавила я, с вызовом посмотрев в глаза мага.
— Да там нечего и рассказывать, — с усмешкой ответил маг. — Я встретил ее на балу, влюбился с первого взгляда, начал ухаживать и она ответила мне взаимностью. — Котена задумчиво сорвал сухую травинка, покрутил ее в пальцах и кинул в костер, вот только магическое создание не приняло подобную дань, и она осталась на земле лежать нетронутой. — Наши семьи были не против брака и через полгода мы поженились. Что было дальше и так понятно, — закончил он, пожав плечами.
Нет, ну так не интересно! Я то думала, там будет целая трагедия, которую Котена мне вряд ли доверит, а все оказалась намного проще. Тогда зачем нужно было так ерепениться, когда я узнала о его жене и ребенке?
— Теперь ты довольна? — с вызовом спросил маг, ухмыляясь. — Продолжать не собираешься?
Я сделал глоток теплого чая и, пожав плечами, сказала:
— Да там и продолжать нечего. Спустя два года он ушел и с тех пор я его не видела.
— И это все? — раздосадовано спросил Котена, наверное, тоже надеялся, что в моей истории будет целая трагедия.
Но можно ли назвать трагедией любовь? Ведь независимо от оттенков эмоций любовь остается любовью. А соединения тел и душ, всего лишь последним объятьем. И тихий шепот: "Прости меня за тот эгоистичный поступок. Просто я хотел принадлежать тебе хоть раз" — пустыми оправданиями.
Да любовь прошла. Да было больно. Да порою мне казалось, что я задыхаюсь. Да хотелось умереть. Да, казалось, что жить больше незачем.
Да — можно повторить бесчисленное количество раз для уймы причин. Но любовь все же прошла и поделом ей!
Я поднялась с бревна и Эйрос обеспокоенно спросил:
— Ты куда?
— Спать буду укладываться, — ответила я, потирая затекшую поясницу. — Вы тоже не задерживайтесь, на рассвете мы выдвигаемся.
Потакать своему желанию и отправляться в Лэстэрин прямо сейчас глупо. Брат жив и это самое главное, а потерпеть можно и до рассвета.
Стоило Кассиэлю узнать, что я изволю уйти на покой, как мне тут же поставили шатер и расстелили спальное место. Для Эйроса тоже подготовили шатер, Котене же выделили место в общей гриппе лежаков.
Оборотни ушли к своему месту привала, на прощанья Гериас вновь попросил у меня прощение, которое я поспешно приняла, понимая, что. По-другому, он попросту от меня не отстал бы.
Время было уже позднее, поэтому дроу тоже стали готовиться ко сну. Вновь поставили защитный купол, создали еще пару костров, наломали еловых веток и на них расстелили лежаки. Четверых дроу Кассиэль поставил на дозор, двоих присматривать за шатром принца, а сам остался охранять мой. Как бы я его не уговаривала, что защита мне не нужна, но он стоял на своем. Дошло до того, что я разозлилась и приказала, оставаться у моей палатки до самого рассвета, не отходя от нее даже по нужде. Он с каменным лицом ответил, что с радостью выполнит мой приказ, и я поняла, что дроу попросту этого и добивался, но приказ так не отменила. Заснула мгновенно, стоило лишь телу почувствовать тепло.
* * *
Иногда сны бывают настолько реальны, что все то безумие, которому не дано воплотиться в жизни, кажется, тебе подлинной реальностью.
Я вижу, как существа бегут куда-то. Они кричат, вопят, плачут. Они толкаются и топчут друг друга. Они стараются выжить, не замечая, как забирают эту возможность у других.
— Хейса, бежим!
Дедушка хватает меня за руку, втягивает в поток бегущих существ.
Я слышу, как под моими ногами ломаются кости и раздаются стоны, но опустить взгляд боюсь. Я кричу дедушке, чтоб он остановился, но он продолжает тянуть меня вперед. Я выпускаю его руку и он, не оборачиваясь, бежит дальше. Я кричу, чтоб он остановился, но он меня не слышит.
А потом появляются они. Существа в серых балахонах и масках с длинными, закругленными носами. Их когти рвут тех, кто не смог убежать. Их маски, кажется, застыли в выражении самого большого блаженства. Их нетерпеливое дыхание заглушают крики и стоны умирающих.
Весь мир, теряя свои краски, сереет и только кровь остается прежнего цвета.
А потом я встречаюсь взглядом с ним. С Мивальдо.
Я вижу в его глазах нестерпимое желание крови. Я понимаю, что он пришел сюда не за мной. Я знаю, что он сейчас отвернется и побежит за тем, чью руку я опустила. Я хочу побежать следом, но не могу.
Страх сковывает меня. Страх душит меня. Страх позволяет мне только плакать...
— Да убери ты свой чертов меч!
— Это ты убери свои грязные лапы от Эш'шэр Юэнн.
— Последний раз предупреждаю: или ты уберешь свой меч, или тебя придется убирать по кускам!
— Не будь в себе так уверен, человечишка. Если бы ты не был отпрыском короля, то твое тело уже бы гнило в земле!
— Если вы сейчас не заткнетесь, то я просто не знаю, что с вами сделаю!
Двое мужчин перевели на меня взгляд и в один голос взволнованно спросили:
— Хейса, ты проснулась?
— Эш'шэр Юэнн, с Вами все в порядке?
— Да я проснулась, — ответила я с раздражение. — И нет, со мной не все в порядке! Потому что двое идиотов, за каким-то светлым, пришли ко мне в шатер, хотя один из них должен дрыхнуть в своем, а второй не отходить, а не находиться в моем!
— Хейса, да ты так кричала, что разбудила весь лагерь! — негодующе ответил Эйрос, раздраженно сложив руки.
— Довольно фамильярничать с Эш'шэр Юэнн! — зло сказал Кассиэль, направляя меч в лицо принцу. — И немедленно покиньте эту палатку!
Я раздраженно вздохнула, поднялась на ноги и гневно потребовала:
— Кассиэль убери меч, а ты Эйрос выметайся из моего шатра!
Мужчины раздраженно переглянулись, после чего принц высокомерно хмыкнул и ушел, а дроу, убрав меч в ножны, спросил:
— Эш'шэр Юэнн, Вам, что-нибудь нужно?
— Нет, Кассиэль, так что можешь пойти отдохнуть, — ответила я, зевая.
— Простите, Эш'шэр Юэнн, но я останусь, чтоб защищать Вас! — непреклонно ответил дроу, склонив голову в поклоне.
— Кассиэль, — позвала я, и когда он поднял голову, с легкой улыбкой сказала: — Завтра ты должен в целости и сохранности доставить меня в Лэстэрин, поэтому отдохни.
Такие существа как Кассиэль, с вечно каменными лицами, умеют улыбаться одними глазами. Сейчас он улыбался мне, хотя его губы были сложены в ровную полоску.
— Будет исполнено, Эш'шэр Юэнн! — ответил дроу с поклоном, после чего вышел из шатра.
Я-то думала, что, наконец, останусь одна, но Кассиэль не был бы Кассиэлем, если б не поставил на свое место другого дроу, точнее, двух.
Меня подобная забота раздражала. Если бы меня вырастили как принцессу, то это было бы другое дело, но нет. Я никогда не чувствовала себя наследницей королевских кровей, даже когда приезжала и несколько недель жила в Лэстэрине.
Порой, будучи ребенком, я часто задавалась вопросом: "Зачем так поступают со мной?". В Лэстэрине со мной постоянно были нянечки и охранники. Отца я даже не помню, так как видела его всего пару раз еще ребенком, а мать всегда было холодна и надменна ко мне. С братом мне играть не разрешали, он как наследник стал учиться с самого детства, поэтому время, которое мы с ним проводили, были мизерно мало и то под надсмотром все тех же нянечек и охранников.
Повзрослев, я была рада, что меня отдали дедушке, потому что только благодаря нему я познала семейное тепло и заботу. Хотя поначалу он не так уж был и рад впускать меня в свое сердце...
* * *
— Значит твое имя Хейса?
Хоть комната, в которой я находилась, была большой, но для меня она была очень маленькой, потому что седоволосый мужчина в кресле, казалось, заполнял ее всю.
— Меня всегда называли Эш'шэр Хейса, — тихо ответила я, не поднимая глаза от своих сапог.
— Запомни: здесь не Лэстэрин, поэтому нянчиться и сюсюкаться с тобой не будут. — Холод его голоса пугал меня, из-за чего я еще больше втянула голову в плечи, мечтая исчезнуть из этой комнаты. — Сколько тебе лет?
— Восемь.
— Ты говоришь только на языке дроу? Других языков не знаешь?
— Я еще знаю эльфийский.
— Писать и читать умеешь на обоих языках? — спросил он на эльфийской.
— Да, — ответила я на том же языке.
— В Темных земля, Светлых и Священных говорят на древнем языке Альбиона. Он и считается общим для Северного континента. Ты обязана его выучить, чтобы жить здесь. Пока с тобой будет ходить переводчик, которая и будет обучать тебя здешнему языку. Чему еще тебя учили дроу?
— Истории, вычислениям, пониманию природы.
— Это все? — в его голосе послышалось удивление в купе с раздражением. — Да уж, на образование твоя мать поскупилась. Я найму тебе учителей, которые будут обучать тебя. А магия? Ты владеешь магией дроу?
Я боялась этого вопроса, потому что Инэр'шэр Генрия всегда говорила: "Что может быть унизительнее для королевского рода Эш'шэр, как не ребенок, обладающим даром смерти?".
— Нет, — ответила я, проглотив сухой комок в горле, — Инэр'шэр Генрия говорила, что я взяла способности отца.
Последовала длинная минута молчания, после чего мужчина продолжил:
— Да, в твоей ауре это чувствуется. Ты приносила клятвы вашим Богам?
Я вздрогнула, вспомнив тот день, когда я провожала спину брата идущего в храм Душ.
С шести лет ты можешь принести клятвы Богам, покровительство которых хочешь получить. Но я так и не принесла ни одному Богу свою клятву.
— Нет. Инэр'шэр Генрия говорила, что их Богам нет до меня никакого дела.
Мужчина вздохнул, после чего раздраженно ответил:
— М-да, что может быть страннее и не правильнее, чем дроу-хранитель с даром некроманта? Мой сын мастер выбирать не тех женщин. — Последовало молчание, после чего он продолжил: — Тебя научат укрощать силу хранителя, но некромантии я тебя обучать не буду, максимум зельяваренью.
Затем он сказал, что-то на не знакомом мне языке и в комнату кто-то вошел.
— Это твой переводчик, называй ее: госпожа Ринма. Можешь, идти.
У меня так и не хватило смелости поднять глаза, поэтому выходя их комнаты, я продолжала смотреть на носки своих сапог.
Госпожа Ринма оказалось дроу: женщина в возврате с седыми прядями в черных волосах, нежным взглядом и широкой, открытой улыбкой. Она отвела меня на кухню, где ранее неведомое мне существо что-то готовило. Существо было странно зеленого цвета и из-за зеленого платья походило на страшную кляксу с черным ртом и фиолетовыми глазами навыкат.
Заметив мой удивленный взгляд, переводчик сказала:
— Ее имя Мейгира — она хамелка. Они очень древний и редкий вид, так что их нечасто можно встретить.
Меня усадили за стол, после чего кухарка принесла мне еду и что-то сказала.
— Она говорит, что не умеет готовить еду дроу и надеется, что пища темных тебе придется по вкусу, — перевела госпожа Ринма.
Я ела не чувствуя вкуса еды, мыслями все возвращалась к прощанью с братом. Мать так и не вышла меня проводить...
— Не обижайся на своего дедушку, — вдруг сказала переводчик, — он недавно перенес сильную утрату и еще не отошел. Ты знакома со своей тетей Изабель?
Я не знала даже всех тетей по материнской линии, а что уже говорит об отцовской семье?
— Она была старшей сестрой твоего отца и любимицей господина Эджерай. Но бедняжка скончалась два месяца назад при родах. Так что не переживай, твой дедушка хороший темный, вы просто должны узнать друг друга получше. Время, как известно, лечит.
* * *
Нам потребовалось четыре года, но в результате мы стали семье. Семьей, которую я не променяла бы даже за место королевы Лунного Леса.
А детские обиды в скором времени забылись, или заменились другими. Потому что время и, вправду, лечит.
Глава одиннадцатая
Лэстэрин — город сияния душ
— Правда, что Лэстэрин, хоть и находится под землей, но там всегда светло как днем? — Эйрос, как обычно, скрашивал скучность путешествия своим любопытством.
Рассвет встретил нас чистым безоблачным небом и бодрящим ветром, который через пару часов сменился душным утром.
