Марсианин. Книга первая

-А куда здесь разбежишься? — Убедительно засомневался Антон.

-Да есть куда, отвечал дядя Коля чуть поплывшим голосом. Двоякие могут на выселки уйти. Если их там примут. Но двояких-то примут. А вот надышавшихся не факт. Этих вполне могут забатрачить. Да и в сухом есть, где укрыться.

Пацаны за столом переглянулись. — Ага, подрастающее поколение в теме, — подумал Антон. Вот с кем надо будет контакты устанавливать. — Забурчал телефон. Звонил Мишин. Антон вышел за дверь, но там крутились подростки, и он отошел за угол — подальше от чужих ушей. Мишин был расстроен и, кажется, уже начинал паниковать. Спросил про Володю. Антон ответил односложно, мол, ищу. Тот помолчал в ответ. Потом сказал бесцветным голосом:

— Ищи. Нам этой пропажи не простят. И в 19.00 ко мне. Будем совет держать, как жить дальше.

Нам! Это ж надо... Ну, понятно, на себе принимать все не собирается. Будет удар распределять, цеплять в сниску как можно больше народу. Антон — ответственный за прикрытие. С него первый спрос. Логично. Ничего не ответил, дал отбой и вернулся в комнату. А здесь, словно пружину сжали.

Парни, что толпились около двери, когда он выходил звонить, были здесь, словно только и ждали его ухода. И не просто вошли — захватили помещение. Они стояли возле стола, блокировав пацанят. Одного — белобрысого — оттеснили в сторону и, если судить по красной левой щеке, немного поучили. Дедок был там же, видно, рвался на помощь внуку, но его до места событий не допустили, а довольно бесцеремонно прижал к стене один из акселератов. Появление Антона для всех было неожиданным.

— Пионеры наших бьют? — поинтересовался он с порога. — И что вам, хлопцы, от нас надо? Мы беседуем, никого без крайней необходимости не трогаем. Мы добрые, когда не в печали. Отпусти-ка дядю Колю, юноша, а то ведь он и опечалиться может.

Парень убрал руки.

— Итак, дети Марса, ко мне лично вопросы есть?

Они прикинули его габариты и промолчали.

Рыжий крепыш с серьгой в ухе, — он видно был у них за главного, — бросил через плечо пацанятам:

— Все поняли, салаги? — И, нагло поглядывая на Антона, двинулся к двери.

— У тинейджеров вопросов нет... — Задумчиво сказал Антон.— А у нас к тинейджерам?— Он придержал рыжего за плечо. Тот, ощутив железную силу пальцев, сник. — Дядя Коля, что так и отпустим? Неправильно это как-то. А поговорить? Эй, дружище, — обратился он к пацану с красной щекой, — у тебя есть что спросить у мальчиков? Спроси. Они ответят.

Пацан набычился и вдруг решительно подошел к долговязому верзиле и протянул руку.

— Давай сюда.

Тот густо покраснел. Видно было, что он нервничает. Еще бы, от того как поведет он себя, зависела репутация. Но вдруг лицо его изменилось: стало решительным и спокойным. Он с силой ударил пацаненка по руке.

— Отвали!

— Ну мне-то ты не откажешь! — Усмехнулся Антон и двинулся к парню. Тот отскочил в дальний угол. Остальные рассредоточились по комнате. Рыжий шагнул Антону за спину. Антон сделал еще шаг вперед и остановился. Длинный все еще не решался. Один из тех, что стоял сбоку, сделал резкое движение. Антон оглянулся, будто бы поддался на уловку, и тут длинный что-то бросил Рыжему. Предмет летел по высокой траектории и чуть в стороне, однако Антон был готов к броску и в прыжке перехватил это что-то. Странный, продолговатый предмет. Совершенно черный. Но рассматривать его было некогда.

— Твое? — спросил Антон у пацаненка.

Тот кивнул.

— Пускай пока у меня побудет. Тинейджеры свободны.

Парни один за одним понуро направились к выходу.

— Рыжий, — окликнул Антон главаря, — если кого-то из них тронешь — высеку. Понял?

Тот вышел, не ответив.

— Вот гаденыши, — облегченно вздохнул дядя Коля, — опускаясь на стул. — Совсем стыд потеряли. Кирилл-то их попридерживал. А теперь нет власти.

— Поговорим? — спросил Антон серьезно.

— Это можно, — согласился дядя Коля, выразительно взглянув на флягу.

На этот раз он выпил не спеша и с явным удовольствием. Вернул посуду и сказал:

— Ну-ка, Игорек, подойди сюда. — Белобрысый, набычившись, подошел. — Рассказывай, чего они на тебя насели.

Пацан пожал плечами. Он явно не собирался откровенничать.

— Это твое? — Спросил Антон, показывая трофей.

— Мое, — отвечал тот тихо.

— И что это?

— Не знаю.

Предмет был более чем странный. Довольно увесистый гладкий плоский, типа пистолетной рукоятки, с мелкими выступами под большим пальцем, если взять его так, как удобно держать. А держать его, это Антон отметил сразу, было очень удобно и даже приятно. И отдавать почему-то не хотелось. Однако, что же это?

— А где взял?

— Нашел.

Иного ответа м не предполагалось.

А я думал, что сам сделал. Ну, раз нашел, значит, она не твоя и я ее забираю. Ты нашел и отдал. А я отобрал у того, кто у тебя забрал.

— Вот и отдайте мне, — буркнул пацаненок, впрочем, без особой надежды в голосе.

— А зачем она тебе? Ты же даже не знаешь, что это. А это может быть что угодно. Вплоть до оружия. Так что я забираю.

— Забирайте, — вдруг охотно согласился пацан. — Это я им отдавать не хотел, а вы берите.

— Им почему не хотел?

— Потому что они отбирали.

— А я разве прошу?

— Вы забираете.

— Умен не по годам. А покажешь, где нашел?

— Вам покажу. Но не просто так.

— И насколько не просто?

— За пятьсот монет.

— Да что это у вас такая такса фиксированная?

— Ладно, за триста.

-Разорите вы тут меня. Ладно, согласен. Ну что, дядя Коля, на "поташок" да по домам?

— Да уж, надо бы. — Дядя Коля бережно принял стаканчик и аккуратно выпил. Вернул посуду. И сказал смущенно.

— Можно и сегодня сходить. А денег не надо. Коньяк отдай на том и порешим. Там немного осталось. Ты же все равно не пьешь. — И получив согласие, достал из кармана потертый и телефон. — Щас, Цурику позвоню, скажу, чтобы ждал. Очков не взял. Ну-ка найди в списке.

Антон нашел, прочитал номер и несколько раз повторил мысленно, запоминая. Вернул, предупредив:

— Обо мне не слова. И о Володе не спрашивай. Скажи, что надо увидеться.

— Ладно. — И тут же закричал в трубку: "Цурик, здравствуй, это дядя Коля. Я к тебе сегодня подойду, а? Надо посоветоваться по одному вопросу. В 10 часов приду. Понял?

Цурик что-то ответил, но дядя Коля перебил его, ответив с достоинством: "Это не телефонный разгвор", — и сложил трубку.

— Только ему надо жратвы какой взять. Они там бедно живут. Мы его подкармливаем. Он вообще-то наш. Сдуру в туман попал. Его местные там теснят. А куда ему теперь деться? Некуда.

Антон на всякий случай развел их по домам. Квартира, где обитал Игорек, располагалась в самом дальнем конце коридора-тупичка. Возле нее было на удивление светло. Оно и понятно: вокруг двери толстым слоем было заштукатурено стеклом. Слой был довольно ровный. Однако кое-где остались следы детской пятерни.

— Ты мазал?

— Я, — ответил Игорек и постучал. Антон собрался было, сдать пацана на руки матери и тут же уйти, но когда дверь отворилась, передумал.

— Мадам, — проговорил он, ловя себя на том, что откровенно интересничает — позвольте сдать вам вашего отпрыска согласно описи.

Женщина совсем не соответствовала русскому определению 'мадам'. Но была удивительно хороша. Хороша удивительной скромной прелестью, которая не нуждается ни в кокетстве, ни в украшательствах. Прелесть эта светилось и во взгляде, отражалась в манере держаться, даже в том, как мило она удивилась, увидев в дверях Антона. Да, "мадам" ей совершенно не шло. Она была слишком естественна для этого определения.

— Игорь, — она строго посмотрела на сына. — Что случилось? — И подняла взгляд, заставивший Антона, испытать давно забытое чувство смущения, — он что-то натворил?

— А что, может?

— Может, — вздохнула она сокрушенно, и этот вздох — естественный и откровенно горестный сбил ритм его сердца. Взгляд ее был встревожен. Она смотрела на Антона так, что он специально помедлил с ответом, чтобы побольше подержать его на себе. И немного совладать с собой.

— Да все нормально. — Ответил он наконец. И добавил, не к месту — меня Антоном зовут.

— Марина, — ответила она смутившись, поскольку впервые за весь разговор отметив, что перед ней не просто провожатый сына, а мужчина. Машинально дотронулась до волос, словно поправляя их. Поколебавшись, добавила, — вы войдете?

— Если позволите, — ответил галантно Антон и таким тоном, словно вынужден был это сделать, чтобы не огорчать хозяйку, а не потому, что выдавливал всеми силами это приглашение. — Я, собственно, на минутку.

— Все-таки что-то случилось, — сказала Марина.— Она сказала это так огорченно и с такой безнадежной обреченностью, что Антон сделал усилие над собой, чтобы вновь отвердеть душой. Ну не мог же он — крепкий уверенный в себе мужик — так явно и спешно капитулировать перед женщиной! А к этому шло. И сейчас вопрос стоял только о цене этой капитуляции. — Он подрался? — В голосе теплилась надежда, что только это и ничего больше.

— Нет, он даже не подрался, — уловил подтекст Антон, и она улыбнулась в ответ на эту его прозорливость. — Часто дерется?

— Это только так называется — подрался, — в глазах ее проявилась боль. — Его бьют постоянно...

— Я вырасту... — Ответил Игорек, набычившись, и сжал кулаки.

— Что ты грязь прячешь? Иди мой руки и садись есть, — велела Марина.— Нам с Антоном...— Она взглянула выжидательно, однако Антон не заполнил паузу отчеством, и она продолжила — надо поговорить.

Парень вывернулся из материных рук и шмыгнул на кухню, плотно закрыв за собой дверь.

— Не знаю, что с ним делать, — сказала она. — Я весь день на работе, а у них тут своя жизнь. Приходит с синяками.

— Возраст такой, — вставил Антон банальность, скорее для склейки разговора. В голове было суматошно и жарко.

— Да, что вы! Нет. Характер. А отношения среди ребят стайные. Он же одиночка. Боюсь, что сломают его. Садитесь, пожалуйста. Вы чаю хотите?

— Не сломают, — ответил Антон, присаживаясь на пластиковый стандартный стул. — Я за ним присмотрю. А если что — мы с Володей Гущиным неподалеку живем. В 86-м. Знаете Володю?

Антон спросил о Володе потому, что личное — личным, но и о деле забывать не следует. А вдруг что-то знает? Реакция ее показалась ему странной. Марина заметно смутилась, прежде чем ответить.

— Знаю, конечно. Мы тут все друг друга знаем.

— Куда делся? — продолжал Антон, подавив в себе неприятное чувство, вызванное ее смущением. — Целый день найти не могу.

— Не видела, — ответила Марина поспешно. Слишком поспешно, чтобы ответ мог быть незаинтересованным. Помолчали.

— Так что с Игорьком? — Спросила она, наконец, возвращая Антона к больному для нее вопросу.

— Да налетели на него какие-то молодцы. Пришлось отбивать.

— Что они налетели на него?

— Вот из-за этого. — Антон достал из кармана отобранную вещицу. — Вы это видели?

— Нет... — Она взяла из его руки странный предмет. Пальцы их на секунду соприкоснулись, и повинуясь импульсу, Антон сжал ее ладонь в своей. Марина, не поднимая на него глаз, словно ожидала чего-то такого, тихо спросила:

— Зачем это?

— Не знаю зачем и откуда. Хотел у вас спросить.

И она, то ли тоже уходя в сторону, то ли продолжая начатую фразу, ответила чуть слышно:

— И я не знаю. Мне это не нужно. — Она положила коробочку на стол возле него. <

Появившийся из ванной Игорь живо встрял в разговор, сообщив, что нажимал все кнопки, но ничего не заработало. Видно, ломанная

— Ну а что пацанам не отдал, раз ломанная?

— Что ж за так отдавать? Ели бы обменять или продать...

— Так и деньги отобрали бы.

— Деньги отбирать нельзя. За это высекут.

— У нас порядок такой. — Объяснила Марина. — За воровство и грабеж — телесные наказания. А по поводу находок — считается, что, если потерял, то сам и виноват. Выкупить право имеешь, а забрать силой нельзя.

— Понятно. Но ведь не каждого высечь удастся?

— Игорь Валентинович всех лупил, — ответил Игорек с явным удовольствием.— Попробуй ему возрази. У него вон какие охранники! Здоровые, как ты!

— Да, — подтвердила Марина. — Он различия не делал. За это его уважали. Но и никого в обиду он никого из марсиан не давал.

— Я бы его убил,— сознался Антон. Ну, если бы он меня попытался высечь.

— Марина взглянула на Антона с удивлением. И в удивлении этом явно чувствовался интерес. Антон поднялся: пора было идти к Мишину. Он, как со взрослым, обменялся рукопожатием с Игорьком и подал руку Марине. В душе дрогнуло. Она колебалась только секунду и мягким движением протянула ему руку, забавно выгнув ладошку, словно смущаясь своего движения и пытаясь превратить его в шутку. Будто она лишь следовала заведенному ритуалу, а не стремилась к его прикосновению. И он задержал ее кисть в своей ровно столько, сколько требовало приличие. Нет, пожалуй на мгновенье больше, на то мгновение, которое подсказало — ей приятно то, что он держит ее за руку.

Глава вторая

Мишин был озабочен и растерян. Он не стал высказывать Антону по поводу его опоздания. Кивнул на свободный стул. В кабинете у него томились отец Кирилл, Треядкин, Павел. Сидели молча. Антон поздоровался со всеми за руку, подсел к Павлу.

— Как я понимаю, новых сведений о Гущине нет? — спросил Мишин, обведя всех, кроме отца Кирилла, взглядом. — Как легко у нас уйти из зоны контроля... Хотя, казалось бы, куда на Марсе деться? Отец Кирилл, мы вас пригласили поприсутствовать и высказаться по поводу происходящего. Потому что... — Он картинно развел руками, — ну, потому что...

Отец Кирилл усмехнулся. Выглядел он хорошо. Кажется, после случая с Жеником, полностью пришел в себя. И следа не осталось от растерянности и глубокой удрученности.

— Ну чем же я помогу-то? — Ответил он почти весело. — Володя ко мне не заходил. И где он, я не знаю. Могу только догадываться. А если разговор об Усольцеве, то мое мнение такое — надо идти на мировую. Он человек, конечно, сложный и не всегда приятный, но без него в поселении начинается смута.

— Вот мы и хотели Гущина подключать к работе. — Доверительно сообщил Мишин. — У них вроде бы взаимное понимание. А он куда-то исчез.

— Да куда он мог исчезнуть? Вернется. — Ответил отец Кирилл. — Человек отошел в сторонку от суеты. Ведь есть ему, о чем подумать.

Мишин вскинул голову. Посмотрел внимательно.

— Наверное, есть. И где это уединение, как вы думаете?

— Меня Антон Александрович уже о том спрашивал. Я думаю, что у отселенцев надо посмотреть... Вполне такое может быть. Там у него есть знакомые.

— Кабыш? — Мишин посмотрел на Павла.

— Там не искали, — ответил тот виновато.

— Проверьте.

— Сами не найдете, — отвечал отец Кирилл, поглаживая бороду.

— А с вами?

— Со мной, пожалуй. Только долго он там не будет. Так полагаю, что ночевать домой придет.

— Ладно, подождем до утра. Если не появится, будем искать у этих ваших отшельников. Кабыш, — он упорно не хотел называть Павла ни по званию, ни по имени, — готовьте группу. Что у тебя? — обратился он к Антону, усмотрев в руках у него свернутый рулоном лист бумаги.